Мои чувства к тебе

У Чимина перезагрузка системы и небольшой сердечный приступ. Водитель в след кричит ругательства, Пак тихонечко шепчет извинения в никуда; его ещё немного трясет от неожиданности. А потом Чимин растягивает губы в кривой улыбке, стряхивает с себя остатки липкого страха и неловкости и думает, что размышлять о приятных техеновых поцелуях в шею вместо того, чтобы внимательно следить за дорогой — да, наверное, именно так он умрёт. Выстраивая в голове ситуации, которые вряд ли когда-нибудь произойдут, придумывать диалоги, которые, возможно, никогда не прозвучат, но всё это делает его таким счастливым, что Чимин не может остановиться. Тем не менее, шестое чувство, а с ним и точка, номер которой на единицу меньше, настоятельно советовали Паку не предаваться унынию. Техен его встречает заспанным, он с полузакрытых глаз вытирает остаток сна и выглядит таким до неприличия милым и домашним, совсем родным… Чимин вместо поздравлений ласково язвит: — Это у тебя банан в штанах или ты просто очень рад меня видеть? Техён сначала ничего не понимает. Потом тоже. А когда доходит — не обижается, ведь сейчас у него на пороге Пак Чимин с кучей пакетов и самой красивой на свете улыбкой. Встречали ли вы такого человека, который лишь улыбнувшись, может заставить цветы расти? А Техён вот встретил. Настроение тут же поднимается выше стратосферы, стремясь познать красоту звёзд, когда Кима безапелляционно оттесняют вглубь квартиры и проходят на кухню, по пути отдавая какие-то наставления. Техён спросонья улавливает лишь «вали быстрее в душ». — Не хочешь мне помочь? — младший склоняет голову набок, наблюдая за каждым торопливым действием Чимина, а когда тот с немым вопросом смотрит на него, то Техён с заговорческим видом стреляет глазами на «банан» в штанах и по привычке смачивает слюной губы, щедро проходясь по ним языком. — Обойдешься! — Чимин показывает язык, чтобы скрыть за ребячеством слегка порозовевшие щеки и звонко смеётся в след притворяющемуся обиженным Техёну, от которого только и слышится недовольное бурчание под нос, а потом дверь ванны за ним плавно закрывается и Пак, не теряя времени, продолжает накрывать на стол. Сегодняшний день «только ты и я, и пусть весь мир подождет» должен пройти идеально. Когда Техён выходит из ванны уже бодреньким и свеженьким, у него с отросших волос капает вода, а стол уже накрыт и Чимин очень мило мнется в проходе, явно заждавшийся возвращения своего парня. Пак пальцами насилует край кофты, немного волнуясь, поэтому, вдоволь умилившись с такой картины, Техён разводит руки широко в стороны и призывает Чимина утонуть в его крепких объятиях. Чимин, конечно же, вызов принимает и летит к родным и сильным рукам, которые тут же окольцовывают талию, прижимая ближе к себе, намереваясь как можно ближе друг к другу, чтобы даже миллиметра свободного не осталось. — Я так сильно люблю тебя, Тэ, — шепчет Чимин прямо в ухо, обжигая горячим дыханием. — С Днем рождения. Спасибо, что родился, — и целует в чувствительно место за ушком так нежно, что младший сразу тает от ласки. — Я люблю тебя сильнее, малыш, — ухмыляется Техён и ведёт языком между пухлыми губами, — могу я одолжить у тебя поцелуй? Обещаю, я верну его, — но даже разрешения спрашивать не нужно, сочные чиминовские губы незамедлительно размыкаются и именинник углубляет поцелуй. Чимин стонет в поцелуй, когда Ким забирается под кофту и нежно поглаживает бархатную кожу на пояснице загрубевшими подушечками пальцев. Старший сильнее цепляется пальчиками за широкие плечи, возбуждаясь и стягивает и без того растянутую футболку Техёна, оголяя его ключицы. У Чимина легкие затуманены любовью к Техёну и, о боже… — Я не могу дышать… Оба разрывают поцелуй, но не отстраняются, отчетливо чувствуя сердцебиение друг друга. Шумно втягивают носом воздух и соприкасаются лбами. Никто не спешит разрывать объятия, лишая приятной близости, но Чимин, в конце концов, отстраняется, и гонит смеющегося Техёна кушать, когда младший не удержался и потрепал любимого хёна за пухлые щечки. У Чимина в плане готовки в голове давно уже стоит ментальная галочка напротив «Неплохо», но тут Техён с потрясающим аппетитом буквально пылесосит стол, облизывает тарелки, даже мыть не надо, и Чимин, стирая галочку с прежнего места, ставит её напротив «Отлично», а Техён ещё и поддакивает, мол «так вкусно, хён, я сейчас язык проглочу, выходи за меня». Следующим на очереди стоит вкусный торт, купленный Кимом самостоятельно. Парни вставляют свечки, вместе задувают, а потом Техён «случайно» мажет сладостью по лицу Чимина, после чего, пока Пак не успевает даже возмутиться, языком слизывает крем с пунцовой щеки и прошепчет на ухо «ты мой сладкий». Чимин краснеет до кончиков ушей. Чимин вздохнул, почувствовав сильную хватку чуть выше колена. Пак положил ладошку поверх техёновой руки, обводя пальчиками выступающие венки. И на самом деле, всё настолько правильно. Техён будет любить его, даже если сердце превратится в пыль или солнце откажется светить, но Пак Чимина невозможно не любить. Высохнут ли все океаны или земля расколется надвое, чтобы разделить их — Техёну до лампочки. Всю романтику портит лишь: — Чёрт, мой живот, — Ким хватается за источник боли, покачивается туда-сюда, а потом просто заваливается на Чимина. — Что случилось? — Боли-и-и-ит, Чиминни, — хнычет Тэ, наваливаясь сильнее. Пак отстраняется, поднимаясь на ноги. — Ложись, я за лекарством. Техён с нечитаемым лицом вдупляет в потолок, в то время как Чимин садится рядом на кровать и достает из упаковки инструкцию. Повернув голову в сторону шуршания, Техён замечает незнакомые таблетки в пухлых чиминовых пальцах. — Что это за шайтан-херня? Чимин игнорирует вопрос, а закончив, спрашивает: — Сколько ты весишь? — 2357 килограмм, кажется… — Что? — Что? Секунда — глаза в глаза. Вторая — Техён мастерски сдерживает смех, Чимин — разочарованный вздох. Третья и… — Ким Техён! Квартира наполнилась смехом, визгами и угрозами если и не самой мучительной и ужасной смерти, то около того, потому что «не смей щекотать меня, Пак Чимин!». Навалившись сверху, Чимин прижал тело и руки Техёна к кровати, придавив ногами. Руки тут же потянулись к бокам и Техёну не удалось вырваться из железной хватки чиминовских бедёр в надежде поймать маленькие ладошки, чтобы старший не щекотал ему ребра. Чимин, быстро перебирая пальцами, щекотал бока Техёна, проходясь по давно выученным самым чувствительным зонам. — Чи…ч…имин… Чиминни… прошу… пере… хватит! — сквозь истерический смех умолял младший, не прекращая безуспешных попыток выбраться. На глазах выступили слезы и Техён вновь громко засмеялся. Чимин на мгновение отвлекается, невольно засмотревшись на красивого младшего, но Техёну и этого хватает сполна: парень тут же переворачивает Пака и подминает его под себя. У Техёна на губах победная ухмылка, а в голове кипит мыслительный процесс мести. Хотя, тут и думать нечего, когда ты бесспорный лидер, а во власти у тебя — идеальное тело Пак Чимина. — Все мозги себе, что ли, высмеял? Даже не думай делать этого! — бузит хён. Техён лезет руками под кофту, Чимин заливисто хохочет и старается избежать его длинных пальцев. Пак пищит и дергается. Ким резко замирает, заглядывая в светящиеся счастьем глаза Чимина и тонет в них. Пак тихо хихикает, пока не видит перед собой вмиг ставшего серьезным парня. Чимин сглатывает, смущается зрительного контакта и вот-вот хочет отвести взгляд, упираясь ладошками в грудь Техёна, как младший не позволяет, удерживая за подбородок. — Знаешь, — выдыхает в самые губы. — Твоя одежда будет весьма мило смотреться на полу моей спальни, — техёнов голос пробирает до костей морозом по коже, накрывая волнами мурашек. Чимин замирает, в животе бабочки мечутся, словно сумасшедшие, и остается лишь кусать губы, чтобы сдержать рвущийся на свободу стон и не спустить в штаны просто от потрясающе возбуждающего голоса как школьник. За следующим поцелуем Чимин тянется сам. — Лучше давай я тебя поцелую туда, где бо-бо, и все пройдет, — Чимин чмокает в уголок губ и устало падает обратно на подушку, мешаясь в грязных простынях. — Так бы сразу. У Техёна действительно всё проходит. А после первого раунда следует второй, и навязчивая мысль разложить Пак Чимина на каждой горизонтальной поверхности оказывается реально выполнимой, материализуясь в марафон. Техён считает Чимина идеальным подарком, а у самого Пака припрятан сюрприз, который он предусмотрительно заныкал в тёмный уголочек, чтобы Ким не дай бог нашел заранее. — Хотел бы я иметь возможность снять это, — тихо говорит Чимин, когда они усталые и выжатые как лимоны, но до глупых улыбок счастливые, надевают подарок Пака. — Действуй. — Что? — Что? Техён смотрит на старшего, держится изо всех и последних сил, но смех давит с неудержимой силой, грозя разорвать кимовскую грудную клетку, словно китайскую фарфоровую вазу, опрокинутую на пол, на кусочки. И Техён смеется, не удержавшись. Смеется так сильно, что его сгибает пополам, задыхается от хохота и держится за живот. Он пытается успокоиться, честно при честно, но стоит ему посмотреть на Чимина, как истерический смех волной обрубает все навыки человеческой речи. Техён ржет над его космическим недоумением, и Чимин даже не злится от слова «совсем». Да, ему до зуда в костяшках хочется вмазать в наглую морду разок другой для приличия, да, он уже жалеет, что произнес вслух неожиданное желание, но не злится. Чимин хочет сказать, что младший верно совсем охуел, но немного мешается чужой язык, нагло проникающий в его рот, и Чимин решает молчать. — Не хочу хвастаться, но думаю, что вместе мы очень мило смотримся, — уже позже подмечает Техён, когда они бок о бок крутятся перед большим зеркалом в одинаковых черных толстовках с принтом в виде зелёного динозавра. Техёну понравилось. Чимину, на удивление, тоже. — Спасибо, Чиминни, — младший целует хёна в макушку. — Мне очень нравится. — Конечно я знал, что тебе понравится, — старший хмыкает. — У меня черный пояс по тебе. Сдавайся. — Сдаюсь-сдаюсь, — Техён поднимает руки в примирительном жесте. —Так, — младший берёт телефон и что-то там настраивает. — А теперь улыбочку. — Что ты делаешь? — Хочу фотку на память. Лишь с десятой попытки Чимин соглашается, что да, теперь хорошо получилось. — Я хочу, чтобы ты остался со мной навсегда, — полушепот Техена обволакивает сознание и нежно укутывает как пуховое одеяло. — Знаешь, что? В следующий раз намажу пол суперклеем и приглашу тебя в гости. Ты останешься со мной навсегда. — Что? — Что? Оба приглушенно хохочут, уткнувшись друг другу носами в шеи. Игра никогда не надоест. Чимин удобнее устраивается на чужом плече. Идея ему нравится. И сегодня он точно не уйдет, потому что веки тяжелеют под свинцовой тяжестью, а в объятиях Техёна можно нежиться вплоть до второго пришествия Христа, поэтому Чимин без зазрения совести прижимает свои холодные руки ко всем доступным местам на песочной коже. Чимину нравится мысль, что до утра они просидят на кухне в одном нижнем белье и парных толстовках, разговаривая обо всем на свете. В комнате небольшой беспорядок, а на полу валяются пустые коробки от китайской еды. И не смотря на позднюю ночь, и универ утром, но двое всё равно сидели в обнимку друг с другом и смеялись всю ночь напролет, пока не уснули, издавая милые сонные звуки, потому что к черту завтрашние заботы. Вместе они справятся с этим всем обязательно.