Выбор

      Стеклянные стены отражают тишину. Лишь мессии дано попасть на вершину башни, где когда-то жило солнце, но и великий спаситель бессилен, оказавшись здесь. Новое солнце — тонкая нить раскалённого металла в хрупком колпаке из стекла — слабо тлеет в детских лапках. Стоит лишь установить его на место, и давно гниющий заживо мир получит ещё один шанс. Меркнущий день ото дня фосфор снова зарядится спасительным светом, вымирающие растения начнут вновь давать еду, а на лицах отчаявшихся людей появятся улыбки. Гибнущий мир получит право на жизнь. Разве может что-то быть важнее спасения целого мира?       Мессия знает это, но не торопится возвращать землям надежду и молча стоит в стеклянной комнате на вершине башни. Он не решается. Мессия уже знает, что и мир, и сам он имеют в этом путешествии лишь один шанс на двоих.       Нико — так зовут мессию — теперь понимает, что новое солнце никогда не даст ему вернуться домой, пока цело. А Нико очень-очень хочет вернуться. Мир, давно не видевший света, совсем не похож на его собственный, где солнце — огненный шар, что никогда не потухнет и не дастся в руки ребёнку. В мире Нико нет фосфорных пустошей, светящихся деревьев и странных людей с предметами на головах. Для этого мира и сам мессия странный — сколько раз уже здесь его большие глаза заставляли людей принимать Нико за кошку! Но Нико знает, что он — не кошка, и что такие глаза в его собственном мире настолько же обычны, как и в этом — птичьи клювы на головах жителей тонущих островков. Нико просто не может привыкнуть к чужому миру. И Нико сильно скучает по пшеничным полям, маме и её вкусным панкейкам с лесными орехами. В конце концов, он всего лишь ребёнок. Ничем не обязанный появлением в этом мире, потерянный и запутавшийся.       Если Нико вернёт миру солнце, то мессии не суждено будет вновь увидеть свой дом. Но если солнце погибнет, то умрёт и этот мир — медленно, мучительно, день за днём теряя надежду в отблесках последних крупинок сохранившего свет фосфора. А Нико очень-очень не хочет, чтобы мир умирал. Его путь через мир был длинным — настолько, что мессии не раз приходилось искать утешение в красочных сновидениях, напоминавших о доме. Нико уже видел страдания умирающих земель и существ, цепляющихся за жизнь и надежды о спасителе. Мессия помнит рациональный восторг проснувшихся от долгого сна роботов, улыбки новых друзей и свет на лицах уставших от темноты людей. Нико почти полюбил эти странные земли и знает, что солнце в его руках и правда надежда — последняя. В конце концов, он всего лишь мессия. Мессия, чьё появление было предсказано давно, мессия, что должен спасти мир, даже если для этого придётся чем-то пожертвовать.       Нико не знает, на что у него хватит сил решиться. Ему больно и страшно делать выбор, в котором он не видит правильного ответа. Жизнь маленького ребёнка — ничто перед жизнью целого мира, но Нико никогда не хотел стать мессией и не понимает, зачем ему выпала такая судьба. Жизнь самого мира не обязательно будет спасена солнечным светом — ведь мир уже распадается на куски, рушится, подобно обветшалому паззлу. Солнце может лишь озарить последние мгновения мира — но даже если и так, эти мгновения могут быть наполнены надеждой!       Нико не может решить и только ждёт. Он лишь просит совета у божества, освещавшего его путь подобно солнцу в лапках. Божество из неведомого мира с незамысловатым названием Земля, неведомое существо, что помогало Нико в дороге, не может ошибиться. Нико верит ему — своей маленькой собственной надежде, верит больше, чем кому-либо в умирающем мире и даже больше, чем самому себе, растерянному и уставшему. Нико знает, что Юзер — так зовут божество — знает куда больше него самого. Юзер всегда помогал открывать сейфы и решать головоломки. Юзер спас Нико из невероятного лабиринта и даже рассказал, что ждёт его дальше, потому что не смог обмануть. Кому ещё, если не Юзеру, может верить Нико? Кто если не тот, что вёл его по миру с самого начала и видел его сны о доме, может выбрать верный путь?!       Однако Юзер молчит, и ноги больше не держат уставшего от своего пути ребёнка. Нико сворачивается у стены, грея лапки в длинных рукавах о тлеющее солнце. Солнце не может светить без мессии. Только в его лапках оно дарит свет, только в его глазах стремится отражаться. Солнце совсем не горячее, и детские слёзы на его поверхности ещё не высохли — Нико снова чувствует их на своей щеке вместе с теплом нагретого стекла. Нико ждёт. Нико ничего и не может больше — только ждать своей судьбы, готовясь принять всё, на что его обречёт последняя надежда и последний наставник.       Ждёт судьбы мессии и мир. Сущность, превращающая код в пустоши, леса и строения, лишь надеется, что разум единственного живого существа в симуляции сможет покинуть плен без вреда для себя. Сущность уже не знает, что же должно случиться в хорошей концовке. Сущность уже давно стёрла счастливый финал из кода в своих тщетных метаниях и не понимает даже, когда именно это случилось. Всё, чего ещё жаждет оставшаяся от умершего мира программа — покоя. Свободы от собственной неправильности, свободы от конфликта со своей сутью, свободы от мира, в котором её создал давно пропавший Автор. Программа знает, что она всегда была неправильной. Из-за её любопытства был расстроен Автор. Из-за неё пострадали другие его творения в коде. Из-за неё же сам Автор был под угрозой и не смог завершить начатое, а теперь под угрозой и жизнь другой настоящей личности, движущей силы очередной сессии. Чувство вины давно рвёт Сущность на куски, заставляя её рушить собственный код, однако она не может изменить свою судьбу. Единственное предназначение незавершённой из-за своих же ошибок программы - симуляция, спасение копии давно сгинувшего мира искусственным солнцем. А раз нет мира, то некому и волноваться о том, как же боится уничтожившая часть себя Сущность за жизнь кого-то из другой вселенной. За драгоценную и неповторимую жизнь настоящего создания, которое может остаться в бессмысленной симуляции навсегда.       Искусственный разум не имеет права подвергнуть опасности живое существо. Но как же быть искусственному разуму, если само его предназначение сулит кому-то несчастье?       Программа не хочет жить. Для программы не имеют значения судьбы существ, записанных в её коде — ни мир, ни его персонажи никогда не станут для неё значительнее попавшего в западню мессии. Потому Сущность не знает пощады к ним, как не знает и к себе. Боль и нестабильность искусственного разума, раз за разом пробуждаемые памятью, искажают и рушат свой мир, корёжат его на куски-квадраты. Ради жизни одного лишь мессии Сущность пытается держаться. Ради безопасности его одного поддерживает последние крохи здравомыслия, с нетерпением ожидая, когда Юзер разрушит связь мессии и мира и освободит их обоих.       Стоит ли боль одного настоящего сердца жизни одного искусственного мира? Стоит ли один искусственный мир боли одного рукотворного сердца?       Насколько жив создаваемый из кода мир? Имеют ли цену страдания его обречённых обитателей?       У Сущности есть свой ответ. Свой ответ наверняка есть и у Нико — спрятан глубоко в трепещущем сердечке. Однако Сущность — лишь машина и не видит в себе права выбирать за Нико, а Нико — лишь заблудившийся ребёнок и не видит в себе права решать сам. Нико и не знает даже, что за мир ему предназначено спасти — как и Сущность не может вспомнить способ спасения и мира, и мессии.       Не знает всего и Юзер. Всё, что он знает о Нико — лишь его страхи. Всё, что он знает о Сущности — лишь её поиск смерти. Однако, пусть даже Юзер и не знает всего, именно он — бог этого мира и единственный властитель судеб.       Юзер — единственная надежда Нико.       Юзер — единственная надежда мира.       Юзер — единственная надежда Сущности.       Какой же выбор сделает Юзер?       Лапки Нико дрожат, когда он поднимается и в последний раз глядит на тёплое солнце. В глубине сердца мессии слышны сомнения, но Нико слишком долго ждал, чтобы ослушаться совета божества. В конце концов, Нико верит Юзеру. И Нико никогда не хотелось быть запертым в чужом для него мире.       - Я... доверюсь твоему решению, Юзер, - детский голос отражается от стеклянных стен, и лампочка-солнце вдребезги разбивается о гладкие своды. Последняя искра надежды тает на вершине башни, но гаснущий вслед мир уже не видит её смерти.       Мессия свободен. Голос мамы зовёт его из тьмы, и Нико мчится на зов через мрак, всегда пугавший его в прошлом. Нико больше не надо никого спасать. Нико больше не надо думать о сложных решениях. Слёзы стоят в кошачьих глазах, но Нико всё равно благодарен Юзеру за то, что тот позволил ему вернуться, и не даёт сомнениям и боли от содеянного заглушить радость. В этом мире больше нет мессии. На его месте лишь печальный, но наконец свободный ребёнок, готовящийся пробудиться от своего длинного и страшного сна.       Шаги спасителя стихают, погружая мир во тьму. Мессия свободен, а вместе с ним свободна и Сущность. Симуляция невозможна без чужого разума. Юзер выполнил свою задачу и уже никак не может повлиять на будущее. Программе больше некого охранять. Программу уже ничто не спасёт от блаженной смерти. Вместе с фатальной ошибкой исчезновение спасителя обязано принести долгожданный покой, и мир погасает окончательно, превращаясь в ничего не значащий код.       В конце концов, у этой симуляции была только одна попытка. В конце концов, после этой попытки даже всесильный Юзер не сможет больше использовать Нико для запуска новой сессии. Нико навсегда свободен. Сущность и мир навсегда мертвы.       Это был их единственный шанс.       Но... Так ли всё на самом деле?       ...Нико открывает глаза в смутно знакомых стенах мрачного мира. Слабый свет льётся из-за окна, но он не успокаивает, а лишь пугает. Нико ничего не помнит. Угрожающая тьма давит на Нико со всех сторон, и лишь единственное незнакомое имя срывается с его языка в надежде на помощь.       - Юзер?!       Ответа нет. Нико снова не знает, кто такой Юзер. Нико снова не знает, зачем оказался тут, и куда вдруг подевалась его мама. Нико не осознаёт что за цель будет вести его по умирающему миру, и какой выбор ему предстоит сделать в конце.       Ничего не знает и программа, возрождённая из сна неизвестным трюком. Сущность не может понять, почему всё началось вновь. Сущность не может понять, зачем Юзер вернул Нико в симуляцию, если уже выбрал отпустить его. Программа не знает, чего теперь ожидать от Юзера, и что вдруг произошло с её собственным кодом. Всё, что может делать Сущность — лишь всё сильнее скатываться в панику и скалиться в предупреждающих окнах, надеясь на очередное спасение мессии.       Однако ни Нико, ни Сущность не знают, что же задумал Юзер. Никто из них не знает, в чём заключается его план. Никто не знает, что их ждёт в итоге.       А самое главное — никто не знает, есть ли у них по-настоящему правильный выбор.