Yuri!!!On Race

Думать о тестах было сложно. Юра недюжинным усилием воли заставил себя переключиться на инструкции Томаса по радио. Сейчас надо сосредоточиться на поведении шин. Вчера. Поцеловались. Дважды. — Юрий, прибавь на прямой. — Да, — отозвался он, поднажал. Опробовали новый состав шин. Собственно, отвлекаться было и некогда. В ближайшее время тестов не предвиделось, поэтому все команды хотели успеть побольше. Даже не потащишь его обедать вместе, как обычно. «А ещё сегодня вечером он улетает в свой Казахстан», — думал Юра, забившись в угол, пока механики возились с шинами. Глотнул воды, отставил бутылку, обтер лицо скомканным полотенцем. Конечно, можно будет писать. И скайп никто не отменял. Должен же в Сочи быть вайфай, не глухая эфиопская деревушка, поди. — Юрий, ты хорошо себя чувствуешь? — Томас положил планшет на стопку зачехленных шин, сел рядом и участливо посмотрел. — Ты какой-то скучный. — Сейчас начну петь, танцевать и рассказывать анекдоты. Медведя с балалайкой вам не надо? — буркнул Юра. Томас фыркнул, похлопал его по спине. — Моему сыну скоро тринадцать. Он твой фанат, всё просит, чтобы я на Гран При Австрии привел его в паддок с тобой познакомиться. Он очень домашний и нежный ребенок, Рената, моя бывшая жена, будет в шоке, когда он заговорит с ней в таком духе. — Ладно, ради тебя буду при нем хорошим мальчиком. Только он это, скоро сам по себе рванет наверняка. — Да уж, представляю. Юра кивнул, ссутулился, зажав ладони между коленями. — Если ты захочешь чем-то поделиться, я выслушаю, — пообещал Томас, — и дальше меня оно никуда не уйдет. — Спасибо, — Юра сглотнул, — просто… ну… перед Сочи нервничаю, — нашёлся он с ответом, — домашняя трасса. — Да, для вас обоих домашняя. Мы были бы не против дубля. — Спасибо, — повторил Юра. Было бы неплохо. И Отабек третий на подиуме… Он долго колебался, прежде чем решиться все-таки пойти в номер 518. Не знал, чего больше хочет: успеть или опоздать. Отабек открыл дверь сразу. На правой ноге был ботинок, на левой — только носок. Чемодан стоял под вешалкой. — Мы сегодня как-то и не успели толком пересечься, — быстро сказал Юра. Захлопнул дверь, прислонился спиной, отрезая обоим выход. — Да, был напряженный день. — Мы теперь неделю не увидимся. — Почти, — кивнул Отабек. Протянул руку. Юра вложил пальцы в ладонь. Потом шагнул вперед, второй рукой неуверенно обхватил шею, потянулся поцеловать. Отабек выпустил его пальцы, сгреб всего в охапку, прижал к себе, отвечая на поцелуй. А сам никак не изъявлял желания попрощаться! И что делать? Что думать? — Ты опоздаешь в аэропорт. Отабек провел носом по его скуле, тронул губами мочку уха. Юра вцепился в его плечи, закрыл глаза, потому что реальность все равно плыла и кипела. Но продолжения не последовало. Отабек медленно выдохнул и отстранился. Юра облизнул губы. Потоптался на месте, унимая автоматную очередь пульса. — Напиши, как прилетишь, — буркнул он, краснея. Нашарил за спиной дверную ручку и выскочил, не дожидаясь ответа. Рейсы специально подгадали так, чтобы прилететь с небольшим интервалом: сначала дедушка, потом Юра. Из аэропорта пришлось взять такси. Юра с трудом закинул дедушкин чемодан в багажник — и как только пожилой человек с больной спиной самостоятельно мог с ним управляться? И что он с собой взял в таком количестве? В гостинице, к счастью, был лифт. По ступенькам Юра бы не затащил. Вкатил в дедушкин номер, поставил чемодан к стене и, наконец, повис на дедушкиной шее. — Капец как соскучился. — Юрочка, по губам дам, — дедушка тоже обнял его, похлопал по спине. — Да я так рад, что уговорил тебя приехать, — Юра отлепился от него, пошел хозяйничать: проверил, есть ли горячая вода, свежие полотенца и работает ли телевизор. — Ты еще на кровати попрыгай, — добродушно сказал дедушка, повесив куртку в шкаф, — эх, Сочи. Я тут был сто лет назад. Помню, к твоей бабушке приставал один кабардинец, лезгинку отплясывал, мы даже чуть не подрались. Дикарями отдыхали, но весело было. С нами еще одна семья ездила, Золотаревские, ты их не помнишь, наверное. — Не помню. — Ты маленький еще совсем был, когда они подались в Израиль… Мда… — дедушка подошел к окну, постоял некоторое время. — А теперь вот какой. Спортсмен. — А кто воспитал? — Эх, Юрочка. Взрослый совсем. Ну что, командуй. Юра оживился. Не то, чтобы ему не нравились такие ностальгические экскурсы. Просто отчаянно хотелось как можно более насыщенно провести время. — Я тут почитал про достопримечательности. Купаться еще рано, конечно, но можно будет поужинать где-нибудь на набережной. В Автомузей хочу. Еще можно на канатке прокатиться, ты не против? Остальные двадцать пунктов плана Юра пока что придержал при себе. Не стоит пугать дедушку чересчур богатой программой. Он ушел к себе в номер — принять душ и переодеться после полета. Когда вернулся, дедушка тоже был готов. Настоящая прогулка с дедушкой. Настоящий отдых. Гулять им не доводилось уже полгода — если не считать походы за продуктами. Да еще так спокойно и приятно. Ну вот. Согласился приехать в Сочи — может, и на переезд в итоге согласится? В Автомузее они подолгу стояли около каждой машины, вполголоса обсуждали характеристики. Краем уха Юра услышал за спиной «девчонки, кажется, это королева», но значения не придал. — Извините, — между ними ввинтилась какая-то девушка, восторженно посмотрела, — а можно автограф? Дедушка кашлянул в кулак и промолчал. Юра вспыхнул. Блин, придурок. Гулять по городу, где через несколько дней начнется гоночный уик-энд. Ну конечно, будут узнавать! Чего ты ожидал? Еще и дедушку потащил. — Ну давайте, — он взял блокнот и фломастер, расписался. Девушка улыбнулась еще счастливее, кивнула двум подругам, которые стояли в сторонке. — Ой, а можно с вами сфотографироваться? — Да какого… — он осекся, выдохнул, — ладно. Девушки шустро отловили какого-то несчастного, вручили ему телефон, попросили сделать несколько кадров. Потом смущенно попрощались и убежали. — Кажется, я протупил, — Юра сунул руки в карманы, посмотрел на дедушку. — Ничего, я так и думал, что тебя будут останавливать. Пойдем дальше? Видимо, придется половину пунктов все-таки вычеркнуть… Неделя, впрочем, пролетела чудесно. Если не считать некоторые мелочи — но Юра твердо решил все-таки их не считать. Перетряс список достопримечательностей. Откопал в чемодане любимую леопардовую толстовку с капюшоном, в которой умудрился ни разу не засветиться перед фотографами. Дедушка только крякнул, увидев его в подобном облачении, но возражать не стал. Отабек должен был прилететь во вторник вечером, и Юра не находил себе места, пытаясь решить, как знакомить их с дедушкой и знакомить ли вообще. «Я буду в гостинице через полтора часа» Юра обрадованно заулыбался. Потом прикусил губу. Ну вот. Надумать ничего не успел. Придется действовать по наитию. — Что там? — спросил дедушка, читая табличку под деревом. — Отабек прилетел в Сочи. Я тебе о нем рассказывал. Ты не будешь против, если я его позову с нами ужинать? — Зови, зови, — дедушка, казалось, был больше занят тем, чтобы сфотографировать дерево в подходящем ракурсе. Юра чуть выдохнул. Он еще сам не определился, что именно происходит у них с Отабеком, и отвечать на предполагаемые дедушкины вопросы не хотелось. Хорошо, что Отабек не болтливый. Надо просто сделать так, чтобы дедушка пустился за ужином в ностальгию. Пусть лучше рассказывает про Сенечку Золотаревского, за которого мама едва не вышла. Про завод еще может. Да хоть про рецепты выпечки! Наверное, это было нечестно — как по отношению к дедушке, так и по отношению к Отабеку. Тем более, что сны в последние несколько дней были ну капец недвусмысленные: Отабек запускал к нему в штаны руку в шероховатой гоночной перчатке, целовал загривок, прикусывая, тянул за волосы, заставляя запрокинуть голову, шумно дышал в шею… Блин, хорошо, что они с дедушкой в итоге в разных номерах! Юра не мог сформулировать, что еще ему требуется, чтобы окончательно определиться. Злился на себя за тупые метания. — Не могу, — пробормотал он, в очередной раз перебрав в памяти все подтверждения тому, что пора решаться. — Что такое, Юрочка? — дедушка отвлекся от дерева, закрыл объектив. — Говорю, не могу… понять, как Попович прилетает аж утром в четверг, — нашелся Юра, — он же участвует в пресс-конференции. Прямо из аэропорта в паддок поедет. А если рейс задержат? — А что же это он так? — Да с девушкой хочет побольше времени провести, — проворчал Юра, уже жалея, что затронул именно эту тему. Дедушка покачал головой, пригладил бороду. — Ладно, пойдем? Ты тут все отснял, что хотел? Давай к росянкам, а потом на выход уже? Отабек явился на ужин в каком-то неожиданном для него свитере — ну прямо из западных ретро-фильмов. Не хватает только девицы в юбке-колоколе рядом. Вежливо пожал дедушкину руку: — Добрый вечер. — Здравствуйте, — отозвался явно впечатленный дедушка. — Тебе не жарко? — Юра выбрал из роящихся в голове вопросов самый невинный. — Нормально, — Отабек чинно сел, взял меню, мимолетно улыбнулся Юре. Блин, это что, он пытается дедушке пыль в глаза пустить? Да он и без всяких древних свитеров классный! Юра облизнул губы, поерзал. — Как долетел? — спросил он, тут же обругав себя за банальность вопроса. — Хорошо. Правда, не успел купить тебе тот зеленый чай, о котором говорил, помнишь? В Испанию привезу. — Да ладно. Переживу. Потом когда-нибудь. — Где успели погулять? — Много где. В Дендрарий ходили вот. Дедушка кучу кадров наснимал. — Фанаты не узнавали? — Да так, пару раз. — Ну что же ты скромничаешь, Юрочка, — вмешался дедушка, — и узнавали, и автографы брали. Забавно даже выходит: вроде как и знаешь умом, что внука по телевизору показывают, а начинаешь понимать, что у тебя знаменитость, когда автографы берут при тебе. — Да, — серьезно кивнул Отабек, — мой отец точно так же говорит. Дедушка с радостью ухватился за вскользь предложенную тему. Пустился в рассуждения о сходстве разных поколений. Приводил в пример Юру, как тот весь в него с фирменным упрямством. Юра даже не стал возмущаться. Ему было, чем заняться. Сидеть и наблюдать. Может, есть шанс, что дедушка его примет? Они вообще никогда не обсуждали перспективу того, что у Юры появится какая бы то ни было пара. Может, потому что он еще сопляк. Неважно, почему. Просто обходили эту тему. Ну он и не настаивал прежде — было неактуально. А теперь рядом сидит Отабек. Вежливо кивает, подает реплики в нужных местах. Ловко орудует ножом и вилкой. Очень культурный весь. И вихры над андеркатом тоже вроде как пытаются лежать смирно и благородно, не съезжать на лоб. И перчатки свои любимые на этот раз не надел. Неужели здесь без мотоцикла? И добровольно пришел, сидит и слушает. Нет, надо что-то решать. На трассу дедушку удалось затащить только в воскресенье. Да и то наверняка только под впечатлением от поула Юры. Накануне был зашибись день, конечно. Еще бы, очередная трасса, где сложно обгонять. Результаты первой десятки уместились в секунду. Отабек был четвертым, следом за обеими Феррари. Жаль, что дедушка смотрел с трибун. Они тут в боксах ужасно радовались. Мог бы вместе с ними радоваться. Ну кто больше него заслужил тут находиться?! Без него и сам Юра бы тут не находился! Нет, уперся же «посмотрю с трибун, не хочу тебя отвлекать, на минутку с тобой загляну и вернусь». — Это мой инженер, Томас. Томас, это мой дед, — официально представил он их друг другу. — О, мистер Плисецкий, вы бы могли открыть кондитерскую, мы все в восторге от вашей выпечки! — улыбаясь, сказал Томас, крепко пожал дедушкину руку. — Говорит, очень вкусно меня кормишь, — Юра тоже невольно улыбнулся. — Спасибо, спасибо, — дедушка кивнул. Явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Может, всё-таки сядешь тут? Ну для тебя точно найдется место. Дубль четыре. Или сто четыре. Юра абсолютно не понимал, в чем проблема. Тут и мониторы есть, всё видно. И закулисье тоже интересное. И он не единственный, блин, кто приглашает родственников на пит-лейн! Дедушка вздохнул, посмотрел на Юру так, словно тот получил тройку. — Я прекрасно обойдусь местом на трибуне. — Хорошо, — Юра засопел, но больше возражать не стал. Пора было переключаться на гонку, если уж он хочет развить успех в квалификации. Феррари наверняка попробуют проскочить в первом повороте. Юра коснулся груди там, где под комбинезоном был пластмассовый тигренок. Пускай Отабеку тоже удастся на подиум прийти. Ну и что, что с обгонами здесь туго. Может же повезти? Со старта Юре удалось уйти первым. В зеркалах он видел, как две Феррари едва разминулись. Дальше следить за пелетоном было некогда, потому что Леруа вышел из дуэли победителем и бросился атаковать уже Юру. Жаль, гонка проходит не в Москве! Юра с азартом давил на газ, рисковал, выжимал все возможное и из машины, и из себя. Было бы очень здорово одержать первую победу именно здесь, на Гран При России. Гимн, все дела. Виктор мелет много ерунды, но в одном он точно прав: культуру автоспорта надо продвигать. И что продвинет ее лучше, чем победа российского гонщика на домашней трассе? Тем более, что Виктору тут не везло, в Сочи он ни разу не побеждал. Первые пит-стопы не изменили положения. Он по-прежнему шел лидером, за ним висели обе Феррари. На свежих шинах удалось создать небольшой отрыв от них, и Юра очень надеялся, что машины безопасности здесь не будет, не хотелось бы терять такое преимущество. Наверное, зрителям было скучно смотреть на паровозик. Насколько Юра успевал заметить по табло, почти все сохраняли свои стартовые места. Конечно, к середине гонки пелетон растянулся — это еще более усложнило обгоны, и без того едва здесь возможные. Нагнав круговых, Юра бросил взгляд на флаги. Вроде бы, пока все под контролем. Мимо Кьезы он проскочил спокойно. Чуть дальше маячил Кенджиро Минами. Юра поднажал, чтобы пройти и мимо него. Из-за ограждения махали синими флагами. Юра догнал его, поравнялся, выехав на внешнюю траекторию от греха — и Минами немедленно сместился туда же. Машину закрутило, в первую долю мгновения Юра пытался вырулить, как-то восстановить контроль над ситуацией, но быстро понял, что самым разумным будет убрать руки, чтобы не переломать их к чертям. Машина врезалась в ограждение, обломки полетели во все стороны. Ремни безопасности больно сдавили при ударе, потом его рвануло обратно инерцией. В ушах звенело. — Юрий! Юрий! — вопил Томас по радио. — Ты живой там? — Живой! — буркнул Юра, поднял руку с оттопыренным большим пальцем. Навстречу уже спешили маршалы, помогли выбраться. Юра пнул покореженную подвеску и зашагал в боксы, не снимая шлема. Ну трындец какой-то же. Ну убил бы сейчас, попадись он только на пути! Паровозик ехал уже за машиной безопасности. Маршалы махали желтыми флагами в ожидании эвакуатора. Да хоть стреляйся. Победил, называется. Добравшись до боксов пешком, он сумел взять себя в руки. Улыбнуться Томасу не смог, но хотя бы достаточно спокойно сел рядом и принялся жадно пить. — Ну как ты? — сочувственно спросил тот, сдвинув один наушник. — Нормально. Пойду после гонки в боксы Феррари. — Зачем? — не понял Томас. — Кооперироваться с Кацуки. И вместе объяснить этому дебилу, что такое синие флаги. Если дальтоник, пусть валит лечиться. Томас похлопал его по спине, приобнял за плечи. — Его наверняка оштрафуют. — Да я плевал. Ничего, это всего-навсего одна гонка. И за середину сезона еще не перевалили. Отыграю очки. — Молодец. Я думал, что буду вынужден говорить это тебе. — Не надо. Спасибо, — добавил Юра, покусывая трубочку. На мониторах счастливо лидировал Леруа, которого преследовал напарник. Машина безопасности уже ушла с трассы, непохоже, что у Кацуки есть шансы вырваться вперед. А, да пусть они там все любятся своим феррарийским конем! Черт, ну в кармане была первая победа. Ну блин, почему эта трасса так своих не любит? Виктор, наверное, тоже рвал и метал, когда в прошлом году сошел тут. И титул все равно завоевал. Юра стиснул зубы. Дебильный сход вообще. Ну надо же так было… Его хватило только на то, чтобы дать обязательное интервью и еще поздравить призеров: Леруа, Кацуки и Отабека. Потом тех утащили в боксы отмечать, и Юра, ненавидя весь мир, пошел переодеваться. Томас не стал ничего говорить. Сочувственно посмотрел. Юра дернул плечом: — В Испании победу одержу. Выйдешь за кубком конструкторов? — Обязательно, — тепло заверил Томас. Юра сглотнул, втянул ноздрями воздух. — Я в гостиницу, извини. Дед ждет, и… — Конечно. Отдыхай спокойно. Иногда просто стыдно, как с ним носятся… Юра кивнул, взял сумку, надвинул бейсболку на глаза и пошел к выходу из паддока, где ждал дедушка. Только бы никто не перехватил по дороге. Самообладание трещало по швам, склеивать его удавалось только мыслями о том, что суровые спортсмены в истерике не бьются. Журналисты словно уловили его настрой, не лезли, позволили спокойно дойти до парковки. Не обошлось без попыток утешить, конечно. Юра молчал, скрипя зубами. Дедушка вовремя заметил, замолчал. — Ужинай без меня, хорошо? — Нельзя так, Юрочка. Если из-за каждого схода голодовку объявлять, что от тебя останется? — Я просто устал и хочу спать. Пожалуйста, иди спокойно ужинать. Утром увидимся. Дедушка пригладил бороду и молчал всю оставшуюся до гостиницы дорогу. Проводил до номера и только на пороге спросил: — Ну, может, принести тебе сюда чего-нибудь? Я понимаю, не хочешь на людях, тошно смотреть на всех, но в комнате-то? — Я в порядке, честное слово. Не умру до утра от голода. Спокойной ночи. — Спокойной, — с сомнением отозвался дедушка. Юра дождался, пока шаги стихнут, после этого пошел в душ, долго стоял под холодными струями, чтобы концентрироваться на температуре воды, а не разных глупостях. Потом долго сушил волосы, вслушиваясь в успокаивающий гул фена. Натянул штаны, перехватил волосы резинкой, босиком прошлепал в комнату, взял бутылку минералки и сделал несколько глотков. Кажется, подташнивать перестало, но все равно не хотелось никого видеть. Словно в ответ на эти мысли в дверь постучали. Юра не стал материться только потому, что на 90% был уверен, кто там. Прополз обратно к двери, открыл. Высший балл по прорицаниям, Драко Малфой. — Я не хочу ужинать, правда, — мрачно сказал Юра. Еще не хватало повторения диалога. Только-только дедушку убедил оставить его в покое и дать отдышаться. Отабек смотрел на него спокойно и серьезно, как обычно. Юра отвернулся, отступил от двери, пропуская его в номер. — Ему присудили штраф: +5 мест на старте в Испании. — Надо же, какое утешение для меня! И какое горе для него! — Юра закрыл дверь, прислонился к ней спиной. Потом вообще стек, обхватил колени, опустил голову. — Юр, — рядом зашелестело. Потом за плечи уверенно обняли, привлекли к себе. Юра закусил щеку изнутри. Ну что за тупая мизансцена. Сидеть в номере на полу и реветь. Из-за чего? Проиграл — надо мобилизоваться к следующему этапу, не обсасывать же теперь этот провал. — Юр, — повторил Отабек ему на ухо. — Ну чего? — всхлипнул Юра, бессильно уткнувшись в редбулловскую футболку. — Ну что, блин? Отличное зрелище — моя красная опухшая рожа! Отабек молча стянул с растрепанных волос резинку, положил ладонь на макушку. Затычку из бочки мгновенно вышибло — как выстрелом. Юра комкал футболку, чувствуя, как она намокает, но поделать с этим ничего не мог. Отабек гладил его по волосам, пропускал пряди между пальцами, задевал шею, ухо, и это выворачивало кран на еще больший напор. — Извини, — выдохнул он, когда справился с собой, наконец, и отстранился. Шмыгнул носом. — Это была твоя домашняя трасса, — ровным тоном сказал Отабек, заправляя прилипшую ко лбу челку за ухо, — ты лидировал, у тебя были все шансы. На тебя с трибун смотрел дедушка. Конечно, ты расстроен. — Почему ты сидишь и меня утешаешь вместо того, чтобы идти отдыхать? Ты тоже не ногами кверху сегодня валялся! — Спасибо за заботу, — улыбнулся Отабек. Задержал ладонь на щеке. Юра невольно притерся, потянулся за непривычным ощущением. — Ты… ну… Бек, я… — Ты задолбался держать лицо, и тебя прорвало. Мне даже немного лестно, что ты доверяешь мне настолько, чтобы при мне отпустить тормоза. Юра обхватил его шею, прижался, потому что не знал, что ответить словами. Еще бы он не доверял. — Ты самый классный вообще, — смущенно пробубнил он в шею. Спину ласково погладили, аж мурашки по коже побежали от прикосновения. Наверное, Отабек хотел бы не вот таких целомудренных обнимашек в духе ясельной группы детского сада. Только он же, блин, интеллигентный и уважает выбор. Будет ждать, пока Юра сам проявит инициативу. — Давай, ты ляжешь спать, — шепнул Отабек в занавешенное волосами ухо, — расслабишься наконец. — А ты? — И я пойду расслабляться. Давай. Поднимайся, — он помог встать. Затекшие на полу ноги покалывало. Юра задержал его руку в своей, покраснел, но поднес ладонь к губам, неловко проехался по линии жизни до запястья. — Извини. Я действительно устал. — Дверь у тебя такая же, как у меня, если снаружи захлопнуть — автоматический замок сработает. Посидеть с тобой немного? — Мне три годика?! — вскинулся Юра. — Я нуждаюсь в колыбельных?! Плюшевом мишке, чтобы бука не забрала?! Я не… — он осекся, облизнул губы. Вздохнул, опустил плечи. — Спасибо. Если хочешь. — Хочу. Юра снова вспыхнул, стараясь не глядеть на него, быстро скинул штаны и ввинтился под одеяло с головой. Кровать едва слышно скрипнула. Отабек сел в изголовье, отогнул краешек убежища: — Можно? — прикоснулся к волосам. Юра пару мгновений лежал молча, не дыша. Потом решительно придвинулся, уткнулся лбом в обтянутое джинсами бедро. Пальцами вцепился в колено и зажмурился. — Вы с твоим дедушкой улетаете завтра? — спросил Отабек, вновь принявшись перебирать волосы. — Да. Я уже столько времени дома не был. Кошка забыла, как я выгляжу, наверное, — сонно отозвался Юра. От мягких прикосновений было тепло и расслабляюще, даже круче, чем от массажа. Какие-то пару месяцев назад он и представить себе не мог… — В Испанию вы тоже вместе летите? — Нет, я один. У дедушки дела. А вот в Монако я ему уже билет купил. И гостиницу забронировал. — Он не возражал? — Немножко совсем. Наверное, ему все-таки интересно. Монако — это не Сингапур. На слуху. Цивилизация, — Юра зевнул. — Еще бы. — Я что-то совсем сплю, извини. Отабек задержал ладонь теперь у него на макушке. Слегка царапнул ногтями череп. — Пиши, как долетишь. «Не уходи», — хотел сказать Юра, но, к счастью, провалился в сон.