Between Two Lungs

На третьем курсе университета Саймон берет академ из-за участившихся головных болей и странных тревожных снов, которые он будто проживает наяву, и возвращается из Бостона в Нью-Йорк. Здесь его дом и мать с сестрой, которые знают, как ему помочь, если посреди ночи он вдруг начнет кричать и звать каких-то никому незнакомых людей. Здесь родные улицы, на которых он вырос, а значит не потеряется даже в приступе панической атаки, когда сильнее всего хочется найти укромный уголок и просто отдышаться. Здесь его друзья детства и их общая давно распавшаяся группа. Здесь он сам - мальчишка из прошлого, беззаботный, не знающий тягот не диагностируемого врачами недуга. С возвращения проходит несколько дней, прежде чем Саймон по настоянию матери выходит из дома, чтобы подышать чудесным загазованным воздухом, и взгляд его вдруг упирается в высокого светловолосого парня возле дома напротив, вытаскивающего вещи из потертого грузовичка. Словно почувствовав на себе чужое внимание, парень на миг замирает прямо с диванной подушкой в руках и переводит взгляд на Льюиса. Становится одновременно неловко и странным образом волнительно. Саймон делает короткой вдох. - Джейс! – окликает незнакомца вышедший из дома темноволосый молодой человек, и зрительный контакт разрывается. Короткое, звонкое имя отзывается в Саймоне мурашками по всему телу. Он думает, что ему совершенно неважно, кто этот парень, но встречаться с ним он больше не намерен. Одно из имен, которые Саймон произносит по ночам, звучит точно так же. И отчего-то Льюис не верит в совпадение. Приемы психотерапевта, на которые он ходит также по просьбе матери, не помогают. Особенно очевидным это становится, когда Льюис узнает, что Джейс – их новый сосед, и приходит в такой восторг, что не придумывает ничего лучше, чем выйти погулять, спустя сутки обнаруживая себя лежащим на скамейке в парке, на другом конце города. Раньше его сознание по крайней мере не отключалось. Мать, отпаивая его успокаивающими травами, звонит психотерапевту и отменяет сеансы. - Мы найдем кого-нибудь получше, дорогой, - утешает она сына, гладя его по голове. Саймон думает, что удивительным образом не знает, как очутился в парке, но помнит, что уже бывал в нем раньше. Давно. Будто бы не в своей жизни. Возможно, что даже в одном из своих слишком реалистичных снов. - Странно, что это не шизофрения, - делится он мыслями с встревоженной матерью и поднимается к себе в комнату. Его окна выходят прямиком на противоположные, где новый сосед с именем, все еще вызывающим дрожь, переклеивает обои, меняя чудовищный голубой на теплый приятный цвет манго. При мысли о манго в груди у Саймона теплеет, хотя с чего бы вдруг, ведь сам он манго не любит? Да и никому из его близких оно не нравится. «Джейс любит манго», - уверено решает он, не предполагая, а просто зная. Дыхание застревает в лёгких. Джейс любит манго. Проходит вечность, прежде чем они заговаривают друг с другом: Джейсу глубоким вечером необходимо молоко, а Саймон, оставшийся на выходные в гордом одиночестве, не переносит долгого пиликанья дверного звонка. - Джейс Эрондейл, - представляется сосед, протягивая Льюису руку, и тот чуть не отвечает «я знаю». - Саймон Льюис, - отвечая на рукопожатие, говорит парень, и замечает как на лицо соседа набегает тень, впрочем, исчезающая слишком быстро для того, чтобы иметь значение. Они проходят на кухню, и Эрондейл отмечает, что у Саймона вообще-то довольно уютно, таким тоном, будто до этого имел достаточные основания сомневаться. Льюису кажется это довольно забавным и он усмехается, внезапно для самого себя предлагая Джейсу что-нибудь выпить. В итоге всю ночь они проводят на диване в гостиной и болтают о какой-то ерунде, то и дело обмениваясь колкостями, и Саймону кажется, что они знакомы очень давно. И когда Джейс в очередной раз смотрит на него, Льюис думает, что у парня достаточно необычный цвет глаз, для человека, но янтарный оттенок удивления уже не вызывает. Первый раз он увидел эти глаза в подворотне за кафешкой, когда выбежал вслед за девушкой, чье имя теперь не вспомнит даже под угрозой смерти. Новое знание обрушивается на него неожиданно, и перспектива панической атаки становится близкой как никогда. - Эй, паршиво выглядишь. Что-то не так? – беспокоится Джейс, замечая его перемену. Саймону хочется отрицательно мотнуть головой, но вместо этого он кивает. Воздуха становится слишком мало, но прежде, чем начать задыхаться, он понимает, что плечи стискивают чужие сильные руки, и голос, совсем знакомый, часто приходящий во снах произносит: - Дыши. Оставайся со мной. Дыхание, рожденное между легких, делится на двоих. Саймон снова просто знает, что это не впервые. Но, тем не менее, переполняется этим ощущением заново, закутывается в него словно в защитный кокон. Джейс не выглядит смущенным. Скорее каким-то подавленным. Будто чувствует за произошедшим свою вину. И это кажется странным. - Это у меня тут шизофрения, ты-то чего такой убитый? – шутит Льюис, когда снова может это делать, и на вопросительный взгляд Эрондейла вкратце пересказывает свою историю о том, как банальное расстройство сна, начавшееся несколько лет назад, переросло в острую форму не пойми чего. После откровения ему кажется, что, ушедший на рассвете, Джейс в его доме больше не появится. Но тот умеет удивлять, и заглядывает в тот же день ближе к вечеру, выманивая Саймона на прогулку. И нет, Льюису не хочется захлопнуть дверь прямо перед его носом. Во всяком случае, по прошествии нескольких секунд желание точно пропадает. С того момента, как Саймон начинает общаться с Джейсом, сны посещают его реже, но становятся какими-то уж слишком осознанными. Этим наблюдением он делится с очередным психотерапевтом, и тот советует ему на время ограничить общение с новым знакомым. Но Саймон, большую часть времени запертый в своем же доме, отчаянно тянется к Джейсу, и тот, видимо чувствуя то же самое, спустя несколько дней вынужденной тишины, забирается в комнату Льюиса через окно, потому что через дверь Элейн все время отвечает ему: «Саймона нет дома». - Демоны, оборотни, маги, вампиры, и какие-то люди с кровью ангелов – это же просто микс из всего фэнтези, что я прочитал, - пересказав большую часть своих снов, жалуется Льюис, пытаясь объяснить Эрондейлу, почему так долго игнорировал его. - Все зависит от точки зрения, - пожимает плечами сидящий напротив него Джейс. - Что ты хочешь сказать? – не понимает Саймон и, устало вздыхая, падает на подушки позади себя, чувствуя, как кружится голова. - Если ты воспринимаешь какой-то факт за истину, гарантий, что это и вправду так, не существует, - поясняет свою мысль парень, на самом деле еще больше все усложняя. Лежа на кровати, чувствуя присутствие Джейса и втыкая в потолок, через пару минут Саймон вроде бы понимает смыл фразы. Если он думает, что сны – это всего лишь сны, еще не значит, что это и правда так. Если кажется, что магия и демоны могут существовать лишь в книгах, это необязательно истина. Однако будь все иначе, не испугался бы Саймон еще сильнее? Если сны это не сны, то что же тогда? Когда на следующий день он выглядывает в окно и видит, как в дом Джейса заносят пианино, в голове сама собой возникает мелодия. Медленная, успокаивающая, она заполняет его мысли, пронизывает каждую клеточку тела: Эрондейл играет на фортепиано. Саймон знает, потому что это не сон, а воспоминание. Смена точки зрения сопровождается страхом. Но, в конце концов, Льюис почти ничем не рискует. Он влюбляется в Джейса прежде, чем успевает это понять. Но чувства, глупые, необъяснимые, не вызывают удивления. Саймон уже делал это, уже влюблялся в него однажды. В прошлой жизни или когда-то еще, но он любил Эрондейла. И любит снова. Любит его ямочки на щеках, стоит парню улыбнуться, и скол на левом резце. Любит его длинные тонкие пальцы, умеющие одинаково идеально и плавно скользить по клавишам фортепиано, и сжимать рукоять оружия. Любит очаровательную показную самовлюбленность, саркастичность, решительность. Любит любовь к свинине МуШу, томатам и манго, к привычке ходить по дому босиком, к долгим посиделкам на крыше и к мотоциклам. Саймон не уверен, правильно ли поступает, когда, стоя напротив Эрондейла, притягивает его к себе и целует, одновременно чувствуя и страх, и ликование. Джейс отвечает, пусть и не сразу, но делает это так, что в Льюисе разгорается огонь такой силы, которой подвластно смести весь Нью-Йорк с лица Земли. - Это что? – отстранившись немного погодя, спрашивает Джейс, впервые на памяти Саймона дрожа всем телом. В его золотистых глазах виднеется столько неоправданной надежды, что Льюису даже неудобно из-за того, что он никак не может ее понять. - Поцелуй, - отвечает Саймон и целует снова, проводя языком по нижней губе по привычке. В этот момент ему слишком хорошо для того чтобы думать и анализировать. Но ночью, лежа под боком у Джейса, который только делает вид, что спит, Льюис понимает – где-то потеряна важная деталь. Он все еще Саймон Льюис, третьекурсник с журфака, а Джейс Эрондейл – его сосед, с недавних пор возлюбленный, занимающийся фрилансом, очень круто играющий на фортепиано и коллекционирующий холодное оружие. Саймон не вампир, а Джейс – не охотник на нечисть. Ведь так? Сны или воспоминания о каких-то прошлых жизнях – это все мимо. Оставить их позади и не вспоминать, потому что в последнее время Льюис превосходно себя чувствует и вполне спокойно спит. «И это главное, разве нет?» – спрашивает он себя, тычась носом в шею Джейса, все еще претворяющегося спящим. Но что, если и эта точка зрения еще не истина? Что если есть нечто, постоянно ускользающее от внимания? Он проводит дорожку из поцелуев по линии роста золотистых волос Эрондейла, точно зная, что позволяет себе это впервые, и закрывает глаза, потому что не в силах думать. Это сложно, а он слишком влюблен. И даже недомолвки Джейса, даже необъяснимая порой находящая на него тень, какой-то отголосок печали, не способствуют мозговому штурму Саймона. Кажется, он совсем одичал в своих четырех стенах и разучился здраво мыслить. Несколько месяцев их совместной жизни проходят словно в раю. Саймон готовится к переводу из Бостона в Нью-Йорк, пишет с Джейсом несколько совместных песен, вместе они заводят ужасно непоседливую собаку породы голден ретривер, чтобы Льюис раз за разом подшучивал над сходством питомца с одним из хозяев, вся семья Саймона воспринимает Эрондейла как родного, и никого не смущают ни частые отлучки Джейса, ни его ноунейм друзья, ни даже отсутствие родственников. Льюис думает, что со временем Эрондейл расскажет ему обо всем и познакомит с близкими людьми. В конце концов, они не так чтобы уж очень долго вместе. А затем одним солнечным утром Саймон открывает глаза, как обычно прижимается к спине еще спящего Джейса и вдруг замечает нечто, чего никогда не видел раньше – серебристые шрамы на его коже, давно зарубцевавшиеся, и свежие, чернильно-черные. Руны. Все детали сломанного механизма встают на свои места, шестеренки начинают медленно со скрипом проворачиваться. Льюис поднимается с кровати, чтобы не разбудить Джейса, и спускается вниз, на кухню. Его начинает мутить. Будто фрагменты старой кинопленки к нему, сползшему по стене на пол, возвращаются воспоминания. И это не о прошлой жизни, нет. Они все о настоящем. Девушка, за которой Саймон выбежал в день, когда впервые увидел янтарные глаза Джейса – Клэри, его лучшая подруга, его первая любовь. Темноволосый парень, который окликал Эрондейла в день переезда – Алек, лучший друг Джейса, его парабатай. Джейс – нефилим, и он был Лайтвудом, Вейландом, Моргенштерном, а теперь, очевидно, все же Эрондейл. Что до Саймона… - Сай? – зовет его как выяснилось сумеречный охотник, спускаясь по лестнице. – Саймон? Тебе плохо? – замечает он своего сидящего на полу бойфренда и пулей слетает вниз, тут же оказываясь возле Льюиса. - Почему так долго? – задает единственный пришедший в голову вопрос Саймон. Джейс растерянно смотрит на него. - Что долго? – переспрашивает он. – Я только проснулся, заметил, что тебя нет, и… - Почему не сразу по возвращению, а спустя три года? – прерывает его Саймон, чувствуя, как все внутри него леденеет от ужаса, знакомые симптомы. С Эрондейла сходят все краски, и он становится белее мела, да еще и каменеет прямо на глазах. - Мы боялись, что последствия вмешательства могут оказаться непоправимыми, - говорит он совсем другим голосом, из далекого-далекого прошлого, и Льюис кивает. - Тогда зачем вообще вернулся? Джейс молчит. Он не говорит ни слова, потому что это Джейс, теперь Саймон понимает. Любовь – слабость, любовь – уничтожение. Пусть она будет как можно дальше, и причинит как можно меньше боли. Это было еще тогда – в их первую встречу, в первую влюбленность. Но чтобы там не думал Джейс из прошлого, этот Джейс, сидящий сейчас перед ним, не справился со своими убеждениями и пришел. Позже, чем было нужно, но хотя бы не до конца опоздав. Голова Саймона трещит по швам – все равно, что в стакан выплеснули море. Боль такая, что он даже не шевелится. Воспоминания из детства, воспоминания из подростковой юности, а еще множество воспоминаний о битвах, сражениях и смертях. Саймон – вампир, а Джейс - охотник на нежить. Это не сны и не прошлые жизни, это настоящие воспоминания. - Господи… - шепчет Льюис и сдавливает руками виски, в груди не хватает воздуха. И тут же чувствует руки, с силой сжимающие его плечи, а затем слышит голос, единственное соединяющее звено между «до» и «после»: - Дыши. Оставайся со мной. Дыхание, рожденное между легких, снова делится на двоих. Точно не в первый и наверняка не в последний раз оно переходит от Саймона к Джейсу, а от Джейса к Саймону, пролетает между ними, проскальзывает из уст в уста. От точки зрения зависит действительно многое. Но не это дыхание, пойманное между двух легких.

***

После того, как Саймон знакомится со старыми друзьями заново, жизнь его становится гораздо безумнее, чем была все время до этого, даже с самыми невероятными снами. Однако кроме охоты на демонов вместо уикэнда на свежем воздухе, оружия в качестве подарков на все праздники, частых встреч с представителями Нижнего мира и действительно волшебных вечеринок Магнуса - ничего не меняется. Приходя домой с занудных лекций Саймон выгуливает ретривера по кличке Разиэль, потому что характер у пса действительно по ангельски ужасный. Бренчит на гитаре, анализируя прожитый день. Играет на консоли или читает комиксы. И засыпает. Рядом с Джейсом, наконец пришедшим с очередного рейда. Уткнувшись носом в его шею. Деля с ним одно дыхание. Теперь зная наверняка, что он Саймон Льюис - человек, когда-то вампир, пожертвовавший бессмертием и воспоминаниями ради друзей, третьекурсник с журфака, очаровательный в своем задротстве гик, а рядом с ним Джейс Эрондейл – его возлюбленный, крутой сумеречный охотник, офигенно играющий на фортепиано и коллекционирующий холодное оружие. И это не сон. И не прошлые жизни. Это настоящее. Точка зрения Саймона наконец совпадает с реальностью.