Двенадцатого сентября 2005 года на станции "Кингс-Кросс" произошло возгорание эскалатора. Позже, спустя пару часов, огонь перекинется на перекрытия и поползёт дальше по потолку, будто невиданное животное или порождение заклинания Живого пламени. Специалисты из отдела магических происшествий и катастроф, переместившиеся на станцию с помощью трансгрессии, в считанные минуты устранили магглов, коих на станции было в достатке, а затем, как и в инциденте 1926 года, воздвигли снаружи непроницаемый купол для отвода людей.
На несколько часов станция "Кингс-Кросс" просто перестала существовать для мира магглов, и на то была весомая, действительно опасная причина — Зверь.
Для консультации из Министерства был вызван специалист из отдела регулирования магических популяций и контроля над ними — девчонка, вчерашняя школьница, а ныне — героиня войны с непроходящим синдромом войны в заливе — или, как его окрестили маги, синдромом войны в Хогвартсе. У таких вот детей, которым только-только стукнуло по двадцать лет, за душой не осталось ничего, кроме похоронных процессий после Битвы и знакомых имен на памятной табличке у входа в школу. Кто-то из детей даже не отучился последний год и вышел во взрослую жизнь человеком с нещадным опытом — и всё равно неумехой, без диплома о магическом образовании. Таким место было в подмастерьях, в пивнухах за стойкой, да (если особо повезет) мальчишкой на побегушках. Военные люди, которым еще не выдали аттестата зрелости, чья детская палочка ни разу не взбрыкнула в липких от ужаса ладонях — и драят полы в магических котельных под министерством. Или, того хуже, работают в нём.
Цербер Лангарм глядел на Гермиону удручённо и — совсем чуть-чуть — с жалостью. Девочка прибыла в составе группы специалистов, подосланных министерством и, видать, самим Бруствером, и весь её внешний вид голосил о том, что она пытается преподнести себя как можно лучше. Зазнайка та ещё, вертит острым носом туда-сюда, принюхиваясь с острому запаху зарождавшейся гари. Того и гляди, кинется вниз, к станции, перепрыгивая несколько ступенек за раз, кинется грудью на пылающий эскалатор, будет вопить нечто про Тёмного лорда и его выживших тараканов-приспешников.
Мужчина казался внешне сдержанным. Силился найти хоть что-то положительное в том, что на расследование прислали эту героиню — и не мог, не хотел он углубляться в дебри прошлого, свершенного уже давно, погребенного под могильной плитой Дамблдора, Пия Толстоватого, и с сотню прочих безымянных погибших во второй магической войне. Сейчас, когда магическая Британия только поднялась, стряхнула с себя налёт зловонного чистокровного гнёта — они прислали нечистокровную девочку, которая даже не успела закончить университет — которая, по сути, на практику и приехала.
Да что она может сделать здесь, когда дело де факто уже шито белыми нитками?
— Возгорание началось в семь часов вечера, минута в минуту. Но мы не нашли следов поджога, так что вам всем нечего здесь делать.
Сиплый, в возрасте уже мужчина, придерживающий Гермиону Грейнджер за плечо, лишь покачал головой:
— Цербер, это не тебе решать, а министерству. Дождитесь невыразимцев, они вам живо ботинки начистят.
— В каком смысле?
— А то ты не знаешь. Возгорание в маггловской части Лондона — как, по-твоему, это выглядит со стороны? Не напоминает ли тебе акт террора со стороны непойманных Упивающихся?
Боб Блейн, так по-отцовски держащий героиню войны за плечо, после произошедших в школе Хогвартс событий сбрил свою густую бороду (хотя Рон Уизли утверждал, что мужчине помогла в этом пресловутая огненная курица), а без неё выглядел так же нелепо, как Грейнджер с её жутко взрослым планшетом и грудой исписанных листочков, торчащих из карманов мантии. Святой Мерлин! Да даже мантия эта была той самой, школьной, висящей нелепым мешком на её плечах оттого, что девчонка потеряла в весе во время поисков крестражей.
К сожалению, спрашивать о том, чем ребята питались во время своих злоключений, было как-то невежливо в их нынешних реалиях. А Цербер, по правде сказать, часто задумывался об этом — особенно когда встречал в коридорах министерства кого-то из бывшего "золотого" трио. Нельзя сказать, конечно, что чужая слава мужчине мешала — скорее, он полагал, и вполне справедливо, что героям второй магической войны доставались их должности как-то слишком легко, по наитию, по лёгкому мановению руки нынешнего министра магии, который, безусловно, был лично с ними всеми знаком.
Цербер раздражённо цокнул языком:
— У тех, кто скрывается от правосудия, нет времени прятать улики от нас. Если ты плохо слышал, Боб, я повторю: это не поджог. И даже не рикошет от выпущенного заклинания. И не огненные курицы — Мэрлин, прости.
— Есть множество способов устроить поджог, не привлекая при этом другие предметы, мистер Лангарм, — встряла Гермиона. В ответ на это Цербер стиснул зубы, перекатил языком слюну и, не сумев сдержаться, резко её выплюнул в сторону от людей.
— Посвятите меня в них, мисс, ведь я вижу, что вам не терпится.
Грейнджер запихала левую руку в карман мантии, только и ожидая команды от Цербера. Она выудила изнутри скомканный листок пергамента, разгладила его пальцами, затем закрепила на сугубо маггловском планшете.
— Почему вы исключаете возможность человеческого вмешательства, сэр?
— Вы сомневаетесь в нашей компетенции, м? Неужели маги не способны распознать, что стало причиной похожего происшествия?
— Я только задала вопрос, — Гермиона стушевалась, на её щеках появился лихорадочный румянец. — Если человеческий, кхм, маггловский фактор отпадает, то остаётся фактор магического воздействия. Был ли всплеск магии в этом месте?
Цербер вскинул вверх острый подбородок:
— Да, был. Все маги, находящиеся здесь в момент происшествия, уже допрашиваются снаружи. Открытых столкновений здесь замечено не было, ровно как и попытки диверсии со стороны упивающихся. Хотя лично я сильно сомневаюсь, что какого-то часа недостаточно для того, чтобы сделать определенные выводы.
— Поэтому и здесь, — сказал Боб. — Стоит начать с осмотра, раз уж магглы устранены. Но времени у нас не так много — место проходное, а премьер-министр Англии ясно дал нам понять, что они не намерены давать нам возможность произвести полное расследование прямо здесь.
— Если дело в магах, мы сможем оперативно всё выяснить. Разве недостаточно обычного заклинания поиска?
— Мисс Грейнджер, это уже пройденный этап. Иначе мы бы не стали вызывать представителей от отдела регулирования магических популяций. Мы же не идиоты, в самом деле!
— Цербер, я бы тебя попросил быть более сдержанным в выражениях, — Боб кивнул в сторону входа на станцию. — Мне кажется, самое время приняться за работу.
Люди вошли под широкий козырёк; магический купол впустил их с тихим шелестом, распространяя вокруг едва заметное свечение. Здесь, внутри, их тут же поглотил едкий запах гари — так вонял горелый пластик и резина. Бобу пришлось использовать палочку для того, чтобы слегка разогнать вокруг них чёрный дым, и густые клубы его с нежеланием отступили прочь, столкнувшись с магическим куполом.
Цербер прикрыл рот и нос рукавом тяжелой мантии:
— Мы не сможем пробыть здесь слишком долго, — затем мужчина приложил к своему горлу кончик палочки. — Саб Каэло! Сонорус!
Гермиона не торопилась использовать магию. Вместо это она по-детски вертела головой из стороны в сторону, щурилась от того, что дым разъедал глаза, смаргивала подступающие слёзы.
— Ты бы сделала то же самое, Гермиона, — вполголоса сказал Боб, кивая на Цербера. — Так и угореть недолго.
— Воздушный купол снижает зрительные способности, сэр. А мне они нужны. К тому же он ухудшает слух.
— На хрена нам сдался здесь слух? — спросил Цербер. — Мы не языками трепать сюда пришли.
Боб Блейн сотворил на своей голове воздушный купол, повторил заклинание Соноруса. Затем вопросительно взглянул на свою подчиненную.
— Я использовала зелье до того, как прибыла сюда, сэр. Всё в порядке.
— Тебе бы стоило поделиться рецептом после того, как мы вернемся в министерство, — Блейн подавил хилую улыбку. Его глаза оставались серьёзными.
Открытый огонь подбирался к выходу, влекомый остатками воздуха. Несмотря на то, что купол скрывал под собой всю территорию, несмотря на то, что сейчас станция оказалась полностью изолированной от внешнего мира, следовало отметить, что пожар продолжал набирать силы — помогало здесь, видимо, обилие горючего материала. Здесь, на станции, было достаточно легковоспламеняющегося смазочного масла, коим натирали шпалы; синтетические материалы, использовавшиеся при строительстве, горели лучше дерева. Тут и там сверху, с потолка, капали едкие капли горелого пластика.
— Посмотрите, как распространяется огонь. Он движется к выходу, по потолку, по перекрытиям и металлу — он движется так, как если бы это было обычным бытовым возгоранием, — Гермиона кивнула в сторону выхода.
— Всплеск магии, Грейнджер, — с нажимом произнес Лангарм. — Ты сейчас будешь настаивать на том, что магия здесь не при чем?
— Я не собираюсь настаивать, — девушка помахала в воздухе планшетом. — Я только говорю о том, что внешне это больше похоже на обычное возгорание.
— Даже возгорание мог сделать волшебник.
— Мы что, собираемся играть в охоту на ведьм? — спросил Боб. Мужчина подошёл к турникетам, отделяющим людей от спуска на станцию. Здесь треск от огня слышался куда яснее, но людям, применившим Саб Каэло, этого не было слышно.
Грейнджер понимала, почему оказалась здесь. И причина не крылась на поверхности — да, она была сотрудником отдела магических популяций. И попала она туда за заслуги перед магическим сообществом. Что таить — министр магии сам спрашивал, чем бы ей хотелось заниматься после войны. Она заслужила свое место здесь, в сообществе, ровно как и заслужили его все остальные из участников тех военных действий. Но несмотря на то, как девушка сражалась на стороне магов, она всё равно оставалась человеком — тем, без магических способностей, без первых детских проявлений магии. Она была магглой, она знала маггловскую Англию, она знала маггловские пожары. Она здесь, на будущем пепелище, как представитель второй стороны — и она должна держаться этой стороны.
Гермионе придётся смириться с новым положением в магическом обществе — третий, самый слабенький друг Золотого мальчика, пресловутого Гарри Поттера — теперь молодого, подающего большие надежды аврора. Ей, как девчонке, приходилось выбираться из всего этого марева самостоятельно, прогрызаться сквозь мерзкое "грязнокровка", сквозь слухи о том, как она своими связями проложила свой путь в министерство — и ей это удавалось с трудом.
В миру это могло выглядеть просто — ты, девчонка, подруга Гарри Поттера, приложила руку свою к свержению Волан-Де-Морта, присутствовала при уничтожении Бузинной палочки, доучилась в разрушенном Хогвартсе — сакральном теперь месте, месте начала новой эпохи.
— Всплеск магии мог быть по другой причине. Стоило бы предоставить возможность людям расследовать это дело, — тихо произнесла Грейнджер так, чтобы мужчины её не услышали.
— Редукто! — Цербер уничтожил один из турникетов. Он переступил через груду металла, образовавшегося после заклинания, смело двинулся вниз, к неработающим эскалаторам. — Пожар начался снизу, туда нам и следует идти!
Боб и Гермиона двинулись следом; девушка неосознанно держалась позади, внимательно осматривая всё вокруг. Вот здесь, у касс, огня ещё не было. Огонь двинулся в сторону, по прямой, и видно было следы пожара, который остановил только магический невыразимый купол. Гермиона коротко взглянула в планшет, вскользь прошлась по быстро набросанным записям — ни слова про магическое животное, дракона, возможное столкновение двух магов. Она прошла через битву за Хогвартс, и она могла отдать всё на тот факт, что маги предпочитают не использовать магию огня. Вспомнить хотя бы выручай-комнату — огонь не поддается силе мага, он живёт сам по себе, его невозможно контролировать. Лучше уж Ступефай или Левиоса — она же сама знает, что маг не станет привлекать сторонние силы для того, что может сделать он сам!
Иначе для чего им вообще эти силы? Зачем, на кой чёрт им использовать стихии для того, что они могут сделать просто с помощью своих сил? Совершенно другая мощь, когда ты видишь, как человек покрывается нарывами — не от огня, который ты сотворил с помощью магии, а от того, что ты просто использовал заклинание Фурнункулус.
А теперь сами маги — чистокровные, надо отметить — настаивали на том, что всё это — вина такого же, как они. Но разве похоже это было на то, что некий волшебник решил уничтожить станцию метро? Разве не стал бы он, в таком случае, устраивать диверсию в месте, где больше волшебников, нежели магглов?
Нет, не маг это сделал. Не мог.
— Осторожнее, — прокомментировал Боб, когда Гермиона неловко оступилась, зацепившись подолом мантии о металлическую лестницу эскалатора. Девушке непривычно было спускаться по такой высокой лестнице, не приспособленной к обычному пешему передвижению — в конце концов, они должны были двигаться, перемещать людей сверху вниз самостоятельно. В Министерстве Магии лестниц не было вовсе — только магические лифты да камины. Она начинала отвыкать от внешнего мира, в котором место магии было отведено разве что как элементу фильма или передачи с канала, который периодически смотрел её отец по вечерам субботы.
Цербер к тому времени уже стоял внизу, на платформе у замершего поезда. Распахнутые автоматические двери вагонов зияли, как пасти невиданных доселе животных, а смог, стелющийся по земле, напоминал сверхъестественный серый туман, какой описывался обычно в готических романах о призраках.
— Возгорание началось здесь, взгляните, — Цербер указал правой рукой в сторону широких колон, воздвигнутых их светло-коричневого кирпича. — Здесь мы и обнаружили всплеск магии.
Гермиона провела слева-направо палочкой, прошептав заклинание обнаружения. Правда, в этом не было особо смысла — скорее чтобы доказать, что она его знает.
— На кирпичах нет следов заклятий. Просто пятна пожарища, и всё.
— Огонь быстро устранили. Здесь и гореть особо нечему...
Гермиона присела, провела палочкой вдоль колонны. Кончик её слабо мерцал, отмечая комочки чистой магии, оставшейся в кирпиче. В стыке между камнями она отметила, что магия распространилась по линии бетона, использовавшегося для сцепления. Здесь и ниже, ближе в полу, следы магии слабели.
— Да, я вижу. Здесь что-то было.
— Но это не след от заклятия, верно? — спросил Боб.
— Да. Полагаю, это был спонтанный всплеск магии, который выразился в акте пиромании.
— Это не стихийное проявление. Разве вы не видите, что это концентрированное воздействие? Вот здесь, — Грейнджер обвела круг по кирпичу. — И здесь.
— Стихийный всплеск так не проявится, — Блейн покачал головой. — Тогда площадь покрытия была бы куда больше.
— А если всплеск пытались сдержать? От этого и такие пятна.
— Это невозможно, — категорично отрезала Гермиона. — Не было ни одного подобного случая, задокументированного на сегодняшний день.
— А ты про все случаи прочитала, а? — колко заметил Цербер. Мужчина напряженно бил носком ботинка по полу, а вся его поза говорила о том, насколько ему не хочется быть здесь — он скрестил руки на груди и вытянулся станом вверх.
— Про все, которые были зафиксированы.
— Всплески магии могли быть вызваны животными. Дракон?
Гермиона прыснула:
— Нет, что вы, сэр. Его невозможно было бы скрыть от магглов. А никто из них не заметил что-то подобное. Или хотя бы чуть-чуть напоминавшее о драконах.
— Не может это быть, Боб. Мы фиксируем каждого дракона, появившегося на территории магической Британии. А если нет, то он мог попасть сюда только извне.
— Черный рынок тоже проверили?
—Конечно!
Магических, мифических животных было слишком много из числа тех, кто был способен на магию огня. И это были не только драконы. Даже пресловутая огненная курица, с которой был знаком Боб Блейн — чем не виновник? Тварь, способная на подобное, и достаточно незаметная для того, чтобы свершить поджог. Разве что не крыса с пироспособностями — и то только потому, что магический мир до сих пор про такую не знал.
— Почему сразу животное? Может это был просто некий магический элемент? Тот же самый полтергейст так же способен на спонтанное возгорание, — Гермиона поднялась на ноги, покачнулась на каблуках простых, чисто министерских туфель эдакого "синего чулка", затем вернулась к записям, которые она вела на планшете.
— Мы бы увидели следы его здесь. Полтергейст не исчезает в такой короткий срок, а первые наши люди появились здесь в течение пятнадцати минут после возникновения пожара.
— Значит, это некое существо, способное быстро перемещаться, и при этом незаметное для магглов. То есть это животное, которое они и без того видят каждый день, которое привычно им, от которого ничего подобного человек не ожидает.
— Судя по следам пожара, если это было животное, то оно двинулось затем вверх, — Гермиона проследила предполагаемую схему передвижения палочкой. — Оно двинулось к лестнице эскалатора, и это можно заметить по чёрным пятнам у самого начала.
— Урны с мусором остались нетронуты огнём, — заметил Цербер.
— Ещё один пункт в пользу пировозгорания. Мы знаем, что спонтанное возгорание не станет размениваться на то, чтобы выбирать цель поджога.
Грейнжер покачала головой:
— Именно. Эти следы могут говорить о том, что это "нечто" остановилось здесь — может быть, не знало, что нужно делать с движущейся лестницей.
— Животные и без того об этом не знают, — сказал Боб, подходя ближе к началу эскалатора и слегка прикоснувшись полными пальцами до чёрного пятна.
— Не все. Некоторые животные способны на незаурядные умственные способности и могут вести себя организованно, если у них есть цель. Даже докси способны на целенаправленное вредительство, если им чем-то не угодил человек или маг.
— Докси, чёрт их раздери, не способны на такое пожарище!
— И то верно, Цербер. Но некоторые животные на это способны.
— У нас слишком мало времени на то, чтобы выяснять все возможные варианты, — Гермиона несколько раз отжала от своего планшета крепление, нервно потеребила куски пергамента на нём. — Надо отследить направление существа и постараться его поймать до того, как оно окажется снаружи.
— Никто до сих пор не выходил наружу. Не могло оно и выйти вместе с кем-то — мы всех осмотрели.
— Купол также не выпустил бы его. Значит, зверь еще здесь.
Мысленно Гермиона Грейнджер уже перебрала сотни различных вариантов — докси, самые слабые элементали, болотные огоньки — любое существо, достаточно мелкое, чтобы остаться незаметным, из-за чего люди не подняли бы панику, лишь завидев. Ведь не могло же быть так, что они столкнулись с чем-то, чего магический мир ещё не знал? Они ведь, в самом деле, не в средних веках живут! От мысли о чём-то неизвестном, не описанном в книгах, которые она прочитала, о том, что здесь, совсем недалеко от них, может скрываться существо, которое ещё никто не описал, у девушки прокатилась по спине резкая волна первобытного ужаса.
— Этого не может быть, — вслух заметила она.
— Что? — громогласно спросил Лангарм, повернувшись в сторону девушки всем телом.
— Я говорю, это точно зверь, уже известный нам. Просто мы не можем сходу сказать, что это.
— Не проще собрать все улики? Так, к примеру, этот след у лестницы, — Боб не рискнул произнести слово "эскалатор", боясь сделать это неправильно. — Существо ростом не больше фута, привычное взгляду магглов. Способен на возгорание, в конце концов. Я сейчас буквально описываю любого новорожденного драконыша!
— Дракона на ранней стадии развития можно принять за ящерицу, но сама ящерица не может вот так просто оказаться на полу в поздемке, — парировала Гермиона. Она сделала несколько записей у себя в планшете, используя обычную шариковую ручку.
— Тогда какие животные здесь — обычное явление, а, магглорожденная? — едко спросил Цербер.
— А если это животное находилось в клетке, его переносил волшебник, используя заклинание невыразимости?
— Аргх, это слишком сложно! — Цербер потерял терпение. —Ему пришлось бы скрываться от прочих волшебников, избежать декларирования существа, который он переносил в маггловском мире! Слишком сложно для обычного инцидента.
— Так обычно и происходит, — Боб глубоко выдохнул. — К нашему сожалению.
— Такой херни не было со времен Саламандера, спасибо ему за то, что благодаря таким выходкам мы стали фиксировать всех волшебников, кто переносит магических существ в мире магглов.
— Если это существо, привычное человеку, то... — говорить Гермиона Грейндер не успела.
Со стороны вагонного состава, находящегося на станции, донёсся звук взрыва, который тут же подтвердился яркой вспышкой света откуда-то из глубины тоннеля.
— Ну, я же говорил, — голос Цербера прозвучал гулко — скорее всего, действие Соноруса сходило на нет. — Огромное взрывающееся нечто сидит в тоннеле, пока мы тут размышляем о современных мерах безопасности.
— Не огромное, — девушка вскинула вверх правую руку с зажатой в ней палочкой. — Рискую предположить, что это вообще было не животное.
— Тогда что?
— Волшебник, который это животное упустил. — И Гермиона сделала первый нерешительный шаг в сторону вагонов.
***
Они не часто расследовали какие-либо преступления. Чаще всего Гермиона сидела в кабинете Боба Блейна и перебирала старые дела — потрепанные листы пергамента часто ломались у неё под пальцами, поэтому и приходилось их заново конспектировать. Да, именно для этого её и взяли в отдел регулирования магических популяций — посиди здесь, на колченогом стуле, позаписывай за опытными сотрудниками, понаблюдай, как правильно хранить свернутые талмуды, каким образом лучше собирать из них пирамиды, которые долго ещё будут продолжать пылиться на шкафах, забытые всеми. Ей нравилась эта работа, правда — Гермиона ощущала свою нужность, когда сохраняла очередной отчет от 1965 года, когда её самой еще в помине не было. Боб Блейн, к тому же, оказался очень добр к своей подчиненной, и иногда по вечерам, когда девушка уже собиралась домой, мог рассказать нечто интересное, что происходило с ним, пока она собирала пыль с полок липкими от пота ладонями. И — этого хватало.
Ведь, в самом деле, она была на своём месте.
Цербер предложил разделиться, когда они с трудом спустились на гравий внутри тоннеля. Чтобы попасть сюда, им пришлось пройти сквозь несколько вагонов метро, а затем выбраться из хвоста, отперев Алохоморой запасный выход.
Боб Блейн грузно спрыгнул вниз, едва не потеряв равновесие. Гермиона спустилась последней — аккуратно ухватившись за перила, девушка спустила вниз вначале левую ногу, а потом правую. Ей также нужно было придержать полы тяжёлой мантии, чтобы не запутаться в ней.
— Как я и предполагал, — протянул Цербер, проходя немного вперед. Мужчина смотрел на то, как тоннель далее разделялся, и один из пролётов шёл влево. По всей видимости, он использовался для того, чтобы отцеплять и перемещать лишние вагоны.
— Нужно будет разделиться, и всё, — Гермиона только пожала плечами. — Мы с мистером Блейном пойдём по пути следования состава, а вы, мистер Лангарм, пойдете влево.
— Ну не оставлять же тебя, желторотую, без напарника, — усмехнулся Цербер. Мужчина повторил заклинание Соноруса, затем использовал Люмос.
— Насколько я знаю, разделяться в подобных ситуациях — не самая лучшая идея. Но так у нас уйдет меньше времени на поиски, — согласился Боб.
— При всём уважении, сэр, я всё-таки прошла войну. Мне кажется, вы не совсем справедливы ко мне.
— Всё в порядке, Гермиона, — мягко остановил девушку Блейн. — Я полагаю, Цербер просто считает, что девушке не стоит путешествовать одной, тем более в такой близости от легковоспламеняемого животного.
— Да. Конечно. — Сухо ответил тому Цербер. Он не стал терять времени и сразу двинулся к ответвлению. — Шлите патронуса, если что-то пойдёт не так. Если наткнётесь на тварь раньше меня, тоже шлите.
— Да, сэр, — в тон мужчине ответила Гермиона, недовольно склонив голову и смотря на полы своей мантии.
— Конечно, Цербер. Не волнуйся, мы всё сделаем в лучшем виде, — ответил тому Боб.
Лишь когда свет от палочи Цербера перестал мерцать на стенах тоннеля, куда тот ушел, Гермиона Грейнджер расслабилась.
— Нам нужно спешить, Гермиона. Вот, видишь, как стелется по земле дымка? Скорее всего, это от недавнего взрыва.
— Или от нового возгорания, — ответила девушка. — Или это — остаточное явление от случившегося пожара. Дымка следует за потоками воздуха, разгоняемыми составами, но ведь сейчас здесь любое движение остановлено.
— Пошли, — Боб потянул подчиненную за рукав. — Люмос!
***
— Если честно, я впервые нахожусь здесь, под землей. Мне еще ни разу не доводилось быть здесь.
— Хорошо, что я взяла карту, — ответила Гермиона, чуть щурясь от недостатка освещения. — Иначе мы бы могли заблудиться, и точно не уложились бы в сроки.
— Тут негде плутать. С тех пор, как мы разминулись с Цербером, мы не встретили еще ни одного ответвления. Даже не достигли станции.
— Мы прошли всего ничего. Откровенно говоря, рассчитывала, что мы найдем зверя раньше...
Боб Блейн остановился, произнес "Нокс", а затем использовал заклинание обнаружения.
— Вот здесь я вижу следы, — он обвёл носком ботинка гравий ровно между шпал. — Думаю, мы в верном направлении.
— Должны ли мы отправить патронуса Церберу?
— Нет, пока не убедимся. Ведь эти следы могли здесь оказаться, когда животное только двигалось в направлении к "Кингс-Кросс".
Гермиона кивнула и продолжила движение. Честно сказать, на неё давно уже давили тяжелые стены тоннеля, не нравился тяжёлый влажный запах здесь — напоминало о том времени, которое она провела в подвале Малфой-Мэнора. Разве что пахло здесь гораздо хуже, и добавлялся к запаху сырости еще и неприятный душок от канализации и недавнего возгорания.
Девушка ушла чуть вперёд, потому Боб потерял из виду, когда девушка свернула левее, вслед за направлением тоннеля.
Здесь пахло лучше, ощущались лёгкие колыхания воздуха — быть может, здесь был доступ кислорода, или что-то впереди создавало некое движение... Движение.
Гермиона Грейнджер вскинула вверх голову, будто отойдя от дремоты. Глаза с трудом различали хоть что-то в паре шагов от неё, Люмоса не хватало даже на то, чтобы достаточно осветить высокие своды.
— Что за чёрт... — донёсся до неё вакуумный голос Боба. Мужчина, должно быть, стоял где-то совсем рядом.
— Сэр, мне кажется, что сейчас самое время вызывать патронуса, — тихо сказала Грейнджер, совсем позабыв про то, что Саб Каэло снижает способности слуха.
— Эспекто патронум! — произнёс Боб, но ничего не произошло.
Да и не могло произойти, потому что их противник — а он, конечно, всё-таки оказался с животным, но не это оказалось самым ошеломляющим — заметил новоприбывших, а потому сработал быстрее обрюзгшего клерка:
— Петрификус тоталус!
— Чёрт возьми! — выругалась Гермиона, инстинктивно уклонившись в сторону от заклятия, поразившего её наставника. — Чёрт возьми! — повторила она уже громче.
Планшет упал из её рук куда-то в сторону, но Гермиона напрочь забыла о нём и своих записях. Она постаралась быстро взять себя в руки, перекинула волшебную палочку из левой руки в правую, и смело глянула перед собой.
— Ты хоть представляешь, что будет тебе за оглушение сотрудника министерства, Малфой?
— Ничего, — быстро ответил молодой человек, даже не взглянув на Гермиону. Он был занят своим настоящим противником — средних размеров Фландрийского зверя, который сейчас склонил голову к земле в чисто собачьем атакующем жесте.
— Не думай, что я вот так просто тебя прикрою!
— Лучше бы помогла мне, Грейджер!
Драко Малфой пригнулся, когда тварь прыгнула на него, пытаясь вцепиться в шею. Фландрийский зверь — не самый большой представитель из тех, которых когда-либо видела Грейнджер, надо было отметить — изрыгал из пасти вместе с едкой чёрной слюной и большие куски сажи. Такой щуплый, худой юноша, как Малфой, мог бы справиться с ним самостоятельно — достаточно было только оглушить собаку. Но вместо этого Драко уклонялся, сыпал Экспульсо почём зря, и даже пытался прикоснуться к горячей шерсти животного голыми руками.
— Нечего лезть в пекло, если даже не знаешь, с кем имеешь дело, — Гермиона наклонилась, коротко посмотрела на Боба, затем подняла лежащий на гравии планшет, куски пергамента из которого норовили выпасть.
— Чёрт возьми, — Драко Малфой вскользь коснулся горячей шерсти Фландрийского зверя, резко отдёрнул левую руку и выставил её вперед в защитном жесте. Животное отреагировало по-своему: спружинило, подпрыгнуло вверх, вытянулось и уцепилось в рукав мантии противника.
— Ступефай! — отрывисто прокричал Драко, и на этот раз заклинание достигло своей цели. Животное разжало зубы, взвыло и тяжело упало вниз.
— Его достаточно просто оглушить. Ты в курсе, что там, вверху, станция повреждена огнём?
— Он разозлился, когда я попытался его пленить, — молодой человек брезгливо поморщился, когда ощутил, насколько мокрым стал рукав его мантии от попадания на него слюны мифического зверя.
— А ты, мерзкая грязнокровка Грейнджер, могла бы и помочь мне!
— Я не помогаю хорькам, вызывающим пожары в маггловском Лондоне, — парировала она. — Ты собрался забрать все лавры себе? Или вы с Гарри снова устроили пари — кто больше навредит окружающим?
— Поттер здесь ни при чем.
Гермиона Грейнджер тяжело вздохнула, вспомнив про то, что сзади до сих пор лежит замерший Боб Блейн, а где-то совсем рядом идет по тоннелю Цербер, который уже давно точил на неё зуб.
— Ох, Малфой... Как я объясню Бобу, почему он вдруг оказался обездвижен?
Действительно, как, чёрт его раздери? Как она сможет объяснить, что Драко Малфой забыл здесь, в тоннеле метро — а ведь он бывший пожиратель, между прочим! Как сможет Гермиона Грейнджер объяснить, прежде всего самой себе, зачем Драко Малфою, сотруднику отдела магического сотрудничества (а ведь это уже предполагало, что ему здесь делать нечего!) вдруг понадобилось быть тут, измываться над несчастным Фландрийским зверем, бить его руками и запускать в него Ступефаем!
Девушка гневно топнула ногой:
— Малфой!
— Что? — спросил молодой человек абсолютно спокойно. Он боковой частью ботинка толкнул обездвиженное животное, словно проверял, жив ли тот до сих пор.
— Если бы не ты, я бы спокойно с ним справился, и мне бы не пришлось сейчас придумывать себе оправдание.
— Зачем он тебе нужен?
Драко неопределенно пожал плечами:
— Повесить его шкуру над камином. Или под ним. Или мне понадобилась его слюна для создания зелья, кто знает. Ты можешь выбрать любой повод, мне всё равно.
— Его шкуру нельзя вешать перед камином, или класть перед ним, — парировала тут же девушка, покачивая в руке маггловский планшет для записей. — Она легковоспламеняема, и это легко понять, если бы ты видел, что он натворил снаружи. А зелье, в состав которого входит его слюна, тебе и вовсе ни к чему, ты же не собираешься варить то мерзкое зелье, вызывающее у человека жуткие сны про призрачные своры. Или собираешься?
— Грейнджер, — криво усмехнулся Драко. — Ты всерьез полагаешь, что я стану тебе всё объяснять? Если да, то лучше задай эти вопросы Поттеру, вдруг ответит. Кстати, твой напарник отходит от заклинания, — молодой человек кивнул в сторону лежащего Боба Блейна.
И, когда Гермиона Грейнджер так непрофессионально выпустила из-под своего внимания собеседника, оглянувшись через плечо назад, Драко Малфой уже скрылся в тёмном тоннеле метро, даже не воспользовавшись Люмосом.
***
Уходить с работы с "волчьим", а в данном случае с фландрийским билетом было позорно. Даже при условии, что Боб Блейн смог смягчить Бруствера, сославшись на то, что Гермиона Грейнджер была новым сотрудником, к тому же с таким тяжелым прошлым — и всё равно девушке пришлось покинуть свой отдел. Недостаточно было геройского прошлого, хороших задатков и прекрасного владения магией — ведь Гермиона всё равно оставалась той, что упустила преступника, который с помощью Фландрийского зверя пытался устроить диверсию на станции метро "Кингс-Кросс". Боб Блейн не запомнил лица того, что пустил в него заклинанием, ровно как и не запомнил он того, как тот выглядел. Даже использование омута памяти не помогло — противник здесь оказался окутан пеленой, как если бы Боб просто не мог сфокусировать своё зрение.
Гермиона все эти дни нервно жевала губы, обгрызала ногти и постукивала кончиком волшебной палочки по всему, до чего могла дотянуться. Бруствер, с которым она предпочитала не пересекаться в коридорах министерства, всё равно бы ничего не изменил — она опростоволосилась, в свою первую вылазку упустила преступника, и ей теперь предстояло отвечать за это.
Её не уволили — просто перевели в бюро распределения домашних эльфов — чтобы унизить, должно быть, или просто свести девушку с тем делом, на которое она была способна лучше всего. И Гермиона старалась с этим смириться, правда. Каждый чёртов день, когда пересекалась взглядом с очередным несчастным существом, которого предстояло передать в очередную семью. И в этом всём не было ничего схожего с тем, как это происходило в жизни магглов с семьями-усыновителями, нет.
Просто унизительная работа, в которой ей приходилось делать то, что она ненавидела.
Девушка закрыла дверь маленькой комнатушки, которую прочие именовали её "кабинетом", затем прошла к рабочему столу и устало опустилась на табуретку, выделенную ей вместо стула. Здесь пахло пылью, затхлостью и чуть-чуть духами женщины, которая только отсюда вышла. Этой миловидной леди, должно быть, тоже не нравилось быть здесь — ведь это маленькое помещение не шло в сравнение с теми хоромами, которые предстояло теперь обслуживать домовикам, выделившим бюро с подачи Грейнджер. Бедные существа еще не представляли, что им предстояло делать, когда Гермиона, выдавив из себя виновато-грустную улыбку, протягивала женщине документы на владение эльфами.
Гермионе опостылел этот запах, поэтому она решила распахнуть настежь окно. И, когда она это сделала, то обнаружила снаружи, на карнизе, небольшой конверт, запечатанный коричневым сургучом с фамильным гербом сверху. Да, герб, безусловно, она узнала. И ничуть не удивилась письму, сказать по правде, ведь Драко Мафлой так и не позлорадствовал над ситуацией, которая так невовремя свалилась на её голову. Первой мыслью было избавиться от письма; но вместо этого Гермиона Грейнджер его вскрыла.
Если тебе еще интересно, для чего мне слюна Фландрийского монстра, напиши мне.
И конечно, чёрт раздери этого Малфоя, ей было это интересно.
