Белая курица

Андромеда Тонкс с шумом захлопнула маггловскую поваренную книгу и шмякнула ее на стол. Схватила за шею обездвиженную курицу и подняла ее вверх, так, что птичий клюв почти уперся ей в нос. — Ну и что мне с тобой делать? Курица в ужасе таращилась на нее, не в силах пошевелить и перышком. Андромеда бросила ее обратно на стол, задумчиво забарабанила пальцами по столешнице. Она уже месяц старалась быть хорошей хозяйкой. Честно — старалась, но простейшие бытовые заклинания не давались ей, хоть тресни. От посудомоечного заклинания не появилось даже пены, только сами тарелки пошли пузырями. После уборки в доме им с Тедом пришлось ночевать у его родителей — во всех комнатах стояли клубы пыли, которая никак не желала оседать. Остальные попытки ведения домашнего хозяйства тоже поначалу были ничуть не лучше. Тед предложил нанять помощницу по дому, но у Андромеды взыграла паранойя, и она отказалась наотрез: магглам нечего было у них делать, а ведьма или сквиб вполне могли оказаться соглядатаями ее семейки. Хотя временами она готова была поклясться, что такая неуместная жажда все делать своими руками проистекает либо от криво наложенных брачных уз, либо от наведенной кем-то из родственников порчи. Прежде она ничего подобного за собой не замечала — а тут вышла замуж без родительского благословения, и как сглазил кто. И еще галлюцинации эти… Уже несколько раз ей чудился голос Циссы. Младшая сестричка отпускала ехидные замечания, глядя на ее потуги, и тихо хихикала. Андромеда бесилась, неожиданно оборачивалась, выглядывала в окно, однако ни в доме, ни во дворе никого постороннего не было — только белые куры бродили по двору, рыли лапами землю и чего-то там клевали. Но Андромеда была сильной и упрямой, и никакие подозрения и галлюцинации не могли заставить ее отступить. Она неделю экспериментировала, едва не угробила себя вместе с мужем и половиной поселка, и все-таки кое-чего добилась. Перед тем как выйти из дома, Андромеда теперь спускала с поводка гончую тень, настроенную на пыль и грязь. Впрочем, ворами она тоже могла при случае закусить, а неделю назад Андромеда нашла на коврике перед камином пару чистеньких черных мантий в комплекте с белыми масками. Тед тогда едва не уговорил ее переехать в Австралию, но Андромеда сумела его убедить, что кто-то просто неудачно пошутил (а заодно решила, что гончая тень — исключительно полезная в хозяйстве вещь). Оказалось, что посуда и белье становятся девственно-чистыми, если ненадолго запихнуть их в небыль. И неважно, что изначально Блэки использовали небыль, чтобы избавляться от трупов своих мертвых врагов, а живых сводить с ума. Темная магия — штука универсальная, надо только уметь ее применять. С кулинарией, однако, дело обстояло хуже. После салата, приготовленного с помощью фамильного режущего проклятья, Тед полдня не вылезал из туалета; самой Андромеде ничего не сделалось, но от этого было не легче. А о нежном, тающем во рту мясе оставалось лишь мечтать — после испепеляющего заклятья оно чернело и намертво сплавлялось со сковородкой. Вчера она спалила последний кусок, остававшийся под холодильными чарами (они же — чары мерзлой смерти), и решила, что делать нечего — придется перейти к маггловским методам. Под ее пристальным взглядом курица меняла цвета. Красный-серебристый-фиолетовый-черный… В нос пахнуло жженым пером, и Андромеда, вздрогнув, очнулась. Опять она сорвалась. Родители вечно требовали, чтобы она держала себя в руках, и у нее это даже получалось — во всяком случае, куда лучше, чем у Беллы, — но фамильный блэковский темперамент не спрячешь. А закатывающей глаза курице все равно одна дорога — в тарелку, это Андромеда решила твердо; на новенькой плите уже красовалась освобожденная от упаковки сковородка, а на столе были аккуратно разложены пакетики с приправами. Однако в кулинарной книге ни слова не говорилось о том, как именно умерщвлять курицу. После того как она немножко переборщила, добавляя в овсянку соль, Андромеда поняла, как важно в точности соблюдать рецепт. А что может быть важнее, чем правильно умертвить жертвенное животное? Ошибешься — и весь ритуал насмарку. Она покачала в руке нож с тусклым лезвием и гербом Блэков на рукоятке. — Ну так как? Зарезать тебя или свернуть шею? Или задушить, или медленно выпустить кровь? Кажется, еще от электричества куры мрут, но надеюсь, такие сложности не понадобятся — откуда я тебе его тут возьму? Хм, а ведь кажется, магглы именно электричество и используют. Точно, самый маггловский способ — извращенный такой. Где-то у меня была батарейка… Кажется, курица упала в обморок. Батарейка долго не желала находиться, но наконец отыскалась в дальнем углу коробки, которую Андромеда ласково называла «мой маггловский ящик». Бриллиантами ее коллекции были бутылка без этикетки с ядовито-оранжевым напитком и непристойная одежда «бикини». Андромеда давно собиралась попробовать наконец напиток — естественно, держа наготове безоар — и надеть бикини, но все никак не могла решиться. Она в очередной раз растянула в руках тоненькую тряпочку, в сомнении закусив губу, но тут на кухне что-то с шумом обрушилось, и она поспешила назад, с батарейкой в одной руке и палочкой в другой — ловить гадскую курицу, пока та не раскидала все специи и не загадила пол. И встала как вкопанная, выпучив глаза, когда посреди кухни обнаружилась Нарцисса — встрепанная, в подпаленной белой мантии и с безумным взглядом. — Ласти! — завизжала она. И, не дав появившемуся домовику и слова сказать, вцепилась в его руку и рявкнула: — Домой! Мгновение спустя оба исчезли. Андромеда схватилась за палочку обеими руками — батарейка укатилась куда-то под буфет, — и тяжело опустилась на стул. А ведь Нарцисса ни единым намеком не выдала, что стала анимагом, и понятно, почему. Белая курица! Да ее бы засмеяли все, начиная от Беллы и родителей и заканчивая последним слизеринским первокурсником. Бедняжка. Высшая трансфигурация, столько стараний — и такой результат. — Кажется, Цисса больше не вернется, — медленно проговорила Андромеда. — Никогда. После случая с гриндилоу в ванне Цисса месяц не разговаривала ни с ней, ни с Беллой — хотя ее жизни тогда ничего не угрожало, и они все жили в одном доме! — а теперь и вовсе забудет, что у нее есть сестра. Но извиниться все равно надо. «Подарить ей, что ли, белую павлиниху?» — Андромеда истерично хихикнула. — А если бы мы съели Циссу?! — ее затошнило. Она никогда не интересовалась анимагией и не знала, возвращается ли к мертвым анимагам человеческое обличье. Нарцисса, оказывается, переживала за нее, жизнью рисковала, чтобы убедиться, что у сестры все в порядке, а она тут гадала, зарезать ее или лучше шею свернуть. На глаза попалась сковородка — та самая, новенькая и блестящая, — и Андромеда передернулась, поспешно отвернувшись к окну. Прошел час, другой, а она все сидела, провожая невидящим взглядом пасущихся во дворе кур, потому что при виде ножей и сковородок ее начинало мутить, а перед глазами мелькал призрак нежной куриной грудки, которая пахла духами Нарциссы. — А вот Ласти бы сразу понял, что перед ним вовсе не обычная курица, — пробормотала она себе под нос. Повернулась и принялась задумчиво рассматривать разложенные на столе специи. В глазах медленно разгорались азартные огоньки — для темномагического ритуала призыва домовых эльфов не хватало всего нескольких ингредиентов. Конечно, здесь придется прирезать не одну курицу, а целый десяток, и перед тем как принести жертву, нужно обязательно проверить их на анимагию. Но теперь Андромеда не сомневалась: она все сделает правильно. Это же обычная Темная магия, а не подлая кулинария.