жизнь после смерти

— Не забыла меня ещё? — я рассматриваю, кто ко мне говорит. Наконец-то я понимаю, это Ребекка. Мы находимся в каком-то заброшенном здании, я не понимаю, что происходит. Я хочу идти к ней, но что-то меня сдерживает, я не могу ничего сделать. Я вижу её лицо. Оно пониклое и вялое. Она худая, можно сказать, что её около недели не кормили. На неё нельзя смотреть без слёз. — Ребекка, объясни мне, пожалуйста... Ты жива? — сквозь слёзы говорю я. — Меня не выпускают... Глория... Тебе надо бежать... Никогда... Не ищи меня... Пожалуйста... — сказала она. Говорила Ребекка с паузами, было видно, что ей сложно разговаривать. — Ты жива!? Ответь мне на вопрос: ты жива!? — я со всей силы бьюсь о стенку. Я не могу пройти к ней. — Я не могу тебе это сказать. Помни меня. Она ничего не говорит. Я пробую что-то ей сказать, у меня не получается. Заходит какой-то мужчина и забирает её с комнаты. *** Я просыпаюсь в холодном поту. Всё это сон. Я никогда не думала, что сон может быть таким правдоподобным. Я видела её лицо, это была она. Безысходная, в состоянии апатии — но это была она. Мне страшно от одной мысли, что она мертва. Но мне ещё страшно от мысли, что она может быть жива. Ведь, если она жива, то она неизвестно где, и я наверно никогда не найду её. От этой мысли меня словно парализовало. Я не могла двигаться, всё, что мне хотелось это кричать. Кричать от боли. Кричать от потери. Наконец-то я пришла в себя. Я посмотрела на часы... Я проспала школу! Беру какую-то футболку Стива, быстро спускаюсь вниз. Замечаю, что ребята о чём-то болтают и пьют кофе! А меня пробудить, что слабо? — О, уже проснулась. — сказал Стив, все ребята разворачиваются и смотрят на меня. — Почему вы меня не разбудили в школу? — сонным голоском спрашиваю я. — Во-первых: сегодня суббота. — черт! — Во-вторых: что тебе снилось? — Мне снился ужас. — говорю я, отпивая у Стива кофе. — Тогда понятно, почему ты так орала. — говорит Джей. Тишина. Мальчики спокойно пьют кофе, я делаю его себе тоже. Мне плохо. Неужели это не видно. Я не могу смириться с её смертью, неужели не видно? Она мертва, Глория, мертва. Не надо придумывать тупых оправданий, она мертва, ты же знаешь это. Ты всё сама видела. Она... Умирала... — Джей, дай пачку сигарет. — попросила я. — Пачку? Зачем так много? — я кинула на него свирепый взгляд. — Ну ладно, держи. — он кидает мне пачку. Я иду на верх. Быстро ищу там какой-то батник, штаны. Спускаюсь по лестнице, и начинаю обуваться. Ко мне подходит Стив. — Малышка, ты куда? — спрашивает он. — Хочу прогуляться. — Тогда я с тобой. — Стив, я хочу погулять одна. — сказала я и вышла хлопнув дверью. Ещё я прихватила дневник со своей комнаты. Улица. Многие люди не замечают красоты, вот так идут себе в заботах, не замечая ничего вокруг себя. Я всегда любила гулять одной. Моим величайшим наслаждением, но весьма редким, были одинокие прогулки по улицам... бродить ночью по улицам, когда они пусты, и вбирать в себя только тишину. Я люблю, бродя по улицам, присматриваться к иным совсем незнакомым прохожим, изучать их лица и угадывать: кто они, как живут, чем занимаются и что особенно их в эту минуту интересует. Я люблю, смотреть на виды, на сотни и тысячи огоньков, которые как-будто пылают и сжигают всё зло, которое есть в мире, а на самом деле, это просто фонари, которые освещают путь путешественникам. Хотя, ещё утро. Солнце обнимает своими лучиками всю землю, давая понять, что свет всегда поможет найти нам верный путь. Я зашла в какую-то забегаловку. Выбрала там себе пирожное и коктейль. Просто захотела позавтракать. Я села около окна и наслаждалась видом. — Можно присоединиться к тебе, красотка? — кто-то прервал мою тишину. — Иди отсюда, урод. — грубо и нагло ответила я. — Да пошла ты. — сказал он и ушел куда-то. Я не была расстроена по поводу своего поведения, я и дальше продолжала наслаждаться видами. Это чудесно. Весь мир только мой. Затем я поела, посмотрела на часы. 1 PM. О Боже, уже обедать надо, а я только позавтракала. Ребекка, моя милая Ребекка... Мне смертельно тебя не хватает. Может ты мертва, но единственное, что дает мне силы жить — это догадка, что ты живешь, ты просыпаешься, ты дышишь и ходишь по улицам своей решительной свободной походкой далеко от меня, но под тем же небом. Но это только догадки. Мне больно, Ребекка, ты слышишь, мне больно! Не в силах терпеть эту боль, я захожу в какой то проулок и начинаю долбить руками о стенку дома. Боль физическая смешивается с душевной. Я бью сильнеё, чувствуя, что все кости уже давно сломались. Я начинаю рыдать. Мне плохо. Как мне плохо. Я кричу. Кричу, так чтобы меня услышали все. Так, чтобы каждый знал о моем горе. Мои руки уже давно превратились в кровавое месиво, я их не чувствую. Но вдруг, я слышу, как кто-то подхватывает меня. Он несет меня на какую-то лавку. Я рассматриваю этого человека. Это парень, на вид ему 20 лет, у него русые волосы. Он меня что-то спросил, но я не расслышала. — Где ты живешь? — спросил меня он. Затем, я еле еле говорю адрес нашего дома. — Тебе помочь дойти? — Нет, нет, я сама. — говорю я, а затем встаю и падаю на асфальт. Мне больно. Очень больно. Я визгнула. — Да, да, сама, я вижу, как ты идешь. Я тебя проведу. — он помогает мне подняться. — Кстати, как тебя зовут? — Кэтрин. — А меня зовут Найл... Кэтрин... Очень красивое имя. — Спасибо. — поблагодарила я. Мы шли очень долго, я прилично успела отойти от дома. По пути мы о чем то разговаривали, я даже на время забыла о Ребекке, но от воспоминаний не убежать. *** — Вот и мы у твоего дома. Мне надо идти... Обещай, что обратишься к врачу... Скажи мне свой номер, может потом как-нибудь встретимся. — с улыбкой сказал он. Я продиктовала ему номер, а он мне. Он начал идти домой, я тоже сделала вид, что открываю дверь. На самом деле я не хотела идти домой, я села на лавку около дома, и опять начала рыдать. У меня в голове не укладывается то, что её нет здесь. То, что она больше никогда не обнимет меня. Я увидела какой то ларек и взяла там коньяк. Опять же села на лавку и стала его пить. Я пила, мне становилось лучше, но этого было не достаточно, я всё равно чувствовала боль. Тушь у меня расплылась, я чувствовала себя ходящим мертвецом. Я вижу, как кто-то выходит из дому. Это Стив. Он замечает меня, и бежит ко мне. — Малышка, что с тобой? — он взял меня на руки, я видела, что его глаза стали блестеть от слёз, после того, как он увидел мою руку. Он меня положил на диван. Пока ребята ушли выбирать лекарства, я с последних сил взяла дневник и начала записывать. Каждая буква давал мне с трудом. Привет. Я не могу писать, поэтому эта запись будет небольшой. Я скучаю за Ребеккой, я отбила себе все кости на руке. Сейчас мне больно, я совсем не думаю о руке, я думаю о Ребекке. — Глория. Я кладу дневник. Мои веки становятся тяжелыми. Я засыпаю...