i worry about you

      Клэй с намерениями навестить своего друга, вставив наушники для отвлечения, едет на своём велосипеде, проезжая знакомые дома, возле которых он был совсем недавно по указаниям Ханны. Из плеера доносились успокаивающие мелодии (хотя учитывая, что даже наушники ассоциируются у Клэя с кассетами, то любая музыка была бы успокаивающей), нежели вновь пробирающий до мурашек голос Ханны Бейкер. От этих мыслей Дженсен улыбается уголками губ, но и из-за того, что он наконец подъехал к дому Стенделла.       Вроде Ханна пыталась узнать, какие скелеты в шкафу мог бы прятать Клэй Дженсен, однако она ни на чем и не остановилась. Даже учитывая то, что на самом деле их у него навалом. И один из таких связан с Алексом Стенделлом, которого Клэй поначалу считал крутым парнем (как никак с Уокером, Демпси и Фоули общается), думая, что Алекс и не заговорил бы с таким как Клэй. От этого на душе всегда становилось как-то тошно. И кто бы мог знать, что по ночам из-за таких мыслей парень бежал в ванную комнату и запирался, считая, что так никто не услышит, как он выблевывает свои кишки. Раз даже дошло до того, что он стоял, прямо как настоящий маньяк, возле его дома и пялился в окно первого этажа, где и была комната Алекса. В тихом омуте…       Можете себе представить, он печалился из-за смерти подруги и в то же время был неимоверно счастлив, разговаривая с парнем его мечты? Да, он это произнес. У себя в голове. Но сказать такое в жизни — слишком для него. Особенно после издевок, когда кто-то распустил, что Клэй Дженсен-то у нас пидорок!       Брюнет стучится в дверь. Тишина. Он повторяет своё действие вновь и вновь. Его пробирает беспокойство, он начинает хрустеть пальцами, чтобы как-то занять себя и успокоить. Минут эдак через 5 ему открыл Алекс. Выглядел тот действительно хуево — красные, воспаленные, заплаканные (?) глаза, из-за которых хотелось просто прижаться к его груди и сказать, что всё будет хорошо; его руки дрожали так же, как и алые пересохшие губы; потом ещё и ко всему прочему добавился отвратительный запах перегара (серьезно? ты курил?) вперемешку с потом. Аж блевать потянуло, но Клэй, сглотнув, сдержался. — Ну что тебе, Дженсен? — блондин нахмурил брови и привалился к входной двери. В его голосе звучала дрожь, волнение, беспокойство. Ну, эти чувства Клэй ни с чем не спутает, навидавшись их вдоволь на этой неделе у каждого из ребят. Брюнет жмурит глаза, чтобы сдержаться и не отругать, как какой-то старший брат или типа того провинившегося мальца за вредную привычку, он медленно выдыхает, подняв взгляд и посмотрев в голубые, такие прекрасные, словно океан, глаза Алекса. Клэй прикусил губу, помявшись на месте и подбирая нужные слова, но ничего не пришло в голову, кроме: — Ты в порядке? — повеяло заботой, в которой Стенделл сейчас нуждался как никогда. Ему была необходима поддержка кого-то помимо отца (общение с которым всегда сводилось с указаний отца до «так точно»), а сейчас судьба преподносит самого 'доброго парня их школы' на блюдечке. Блондин всем сердцем надеется, что тот сможет отговорить его, и хочется сказать что-то такое же мягкое, заботливое, но собственное эго выпаливает саркастичное: — Да, лучше… — ухмыляется парень, но не успевает договорить из-за перебившего собеседника: — Всех? Почему я тебе не верю? — Дженсен хмурится и буквально вваливается в дом Алекса и сразу проходит к нему в комнату. (Что-то не так). И это действительно оказывается так: свежий аромат, какой не встречается обычно у подростков (тем более у парней), идеально заправленная кровать, развешанные в шкафу вещи, протертые от пыли тумбы. — Уау… — оторопел Клэй, не понимая, с чего вдруг Стенделл подорвался убирать комнату. (Может отец наказал за тот случай с превышением скорости?). Помимо нелепых и бредовых идей, возникающих в голове у Клэя, закралась и та, что присуща его, так скажем, лучшей и заботливой стороне, — очень… чисто. — Ага, — бросил Алекс, присев на свою кровать и нервно сжав пальцы в замок. — Дак че ты приперся? — Проведать друга, — Дженсен хотел ещё что-то добавить, однако его прервал неожиданный смешок, загнавший Клэя в ступор и вызвав у него такие знакомые ужасные чувства: — Друзья? Ты, блять, серьезно? То, что мы оба на записях, и то, что мы дружили с Ханной не значит, что мы — друзья, — Клэй шокировано открыл рот, но, не найдя, что ответить, просто присел рядом с юношей, который неуверенно пододвинулся ближе к одной из тумб. — Слушай, Клэй, вали отсюда, — искренности не слышалось, скорее даже страх, который Алекс всегда умело скрывал, но здесь, видимо, всё изменилось.       Клэй поежился на месте, но заметив, как дрожащая рука друга тянется к запертому ящику, и настороженно с ног до головы осмотрел Стенделла, тут же подошёл к ящику и, открыв его, обнаружил пистолет. Какого черта?       Со страхом в глазах Алекс ежесекундно взглянул сначала на Клэя, а потом на расположившееся в ящике оружие и, не замедлившись ни на секунду, выхватил отцовский пистолет, выбежав из комнаты. Дженсен сперва не мог пошевелиться и даже вздохнуть от нахлынувшего потока эмоций, но, опомнившись, рванул за другом на второй этаж. Блять, блять, блять, — повторял себе Клэй, взбираясь на крышу, на которой уже мертвой хваткой сжимал в руках пистолет Стенделл.       Послышались всхлипы, заставившие Клэя остановится у окна, выводившего на крышу. Сердце колотилось как бешеное у обоих ребят, и каждый из них хотел лишь одного — спасение. Спасение своё и спасение своей любви.       Ведь Стенделл и не задумывался на счет того, что кто-то всем сердцем желает ему добра, что кто-то всем сердцем любит его и будет страдать при худшем исходе. В голове у блондина всегда крутились одни мысли, одни несмолкаемые голоса, твердившие ему: «Ты никому не нужен». Ни отцу, относящемуся к нему как к солдату, ни матери, ни Джесс, вообще никому. Алекс, пожалуйста. — Клэй, хули ты вообще приперся? — всхлипывал подросток, вглядываясь в луну, являющуюся сейчас единственным источником света и при которой глаза того сверкали от нахлынувших слез. Так не хотелось показывать свою слабость, он не разворачивался, чтобы Клэй не увидел его слез. Он вообще никого не хотел впутывать в эту хуйню, что происходит с ним, но, видимо, не получилось. — Я волновался за тебя. Как видно, не зря, — Дженсен медленно перекинул ногу, вторую и, уже оказавшись на крыше с Алексом, начал, не спеша, подходит к нему, смотря под ноги, не желая упасть или спугнуть блондина, выдвигая вперед ладони, показывая тем самым, что он не тронет его и не причинит боли. — Че ты вообще несешь? — резко разворачивается Стенделл и приставляя к виску дуло. — Какого хрена тебе не все равно? — по щеке скатилась одинокая слеза, в которой читалась вся та боль, наконец вышедшая наружу. Алекс не особо понимал, чего от него хочет Клэй и почему он так волнуется за него. Давай же, останови меня, ну же. — Мне не может быть всё равно, — спокойно проговаривал брюнет, подходя всё ближе. — Почему? Потому что я, блять, люблю тебя. — Я… — вздохнул Клэй, перебарывая себя, дабы произнести свои мысли вслух, но ничего не выходило, его губы замерли в одной позе и не двигались до тех пор, пока Алекс не зажмурился, опустив голову вниз и прислонив указательный палец к курку. (Клэй, ну же, черт!). Юноша вновь поднимает взгляд и, ей богу, смотреть в эти стеклянные глаза было так ужасно и невыносимо, однако Клэй смотрел, не отрываясь, в эти глаза-океаны, в которых после столь ужасного шторма наконец настал штиль. (Подожди, это нихера не хорошо). (Твою мать, Дженсен!). — Потому что я люблю тебя… — робко произнес он, подойдя ещё ближе, оставив всего пару метров между ними. — Чего? — недоумевающе посмотрел на того Алекс, ослабив хватку и окончательно потеряв дар речи в отличии от Дженсена: — Я люблю тебя. И я не уйду, не брошу, — расстояние между ними уменьшается, а вот сердцебиение, наоборот, учащается.       Клэй берет подбородок Алекса пальцами, тем самым заставляя того посмотреть ему прямо в глаза, но блондин не сопротивляется и первым идет на уступки, прижимая подростка ближе и ближе, пока наконец он не упирается Дженсену в плечо, дав неистовому крику вырваться. Клэй чувствует, как его кофта намокает. Когда наконец всхлипы и дрожь в теле Алекса пропадают, Дженсен берет лицо Алекса в руки и прижимается губами к его, забирая в тот момент пистолет из его рук. — Ты не одинок, — шепчет Клэй тому на ухо и прижимает его сильнее к себе.