Пол сидел напротив экрана и просматривал кассеты вновь и вновь, но на экране отражались не сцены насилия какой-нибудь девчушки, нет. Там была она, его любимая Карла. Счастливая, радостная, с прекрасной улыбкой на лице она смотрела в кадр и звонко смеялась. От её смеха внутри чувствовалась какая-то теплота, пробуждающая человека в похотливом животном.
— Карла… — одними губами произнёс Бернардо, продолжая смотреть запись, словно под гипнозом, не отрывая взгляда и лишь изредка моргая. Неожиданно чёрное и прогнившее насквозь сердце дрогнуло и сжалось в маленький комочек, доставив Полу давно забытую душевную боль, отчего тот, обняв колени, пропустил слезу.
Карла ушла. Ушла, оставила, бросила одного. Хотя и обещала, что будет с ним всегда, говорила, что любит его. За что она так с ним? Зачем она причиняет ему такую боль? Сама же виновата, сама заставила Пола вспылить и ударить её. А потом снова, снова и снова.
Но в глубине души Пол понимал, почему Карла, его любимая Карла, так поступила. Ведь она жила с настоящим монстром, не с человеком, а с умалишённым садистом, который не щадил даже её, хотя она была единственной девушкой, с которой он так долго прожил бок о бок, позволил быть ей своей женой, позволил ей любить себя.
И позволил себе любить её.
Это произошло... Час? Два часа назад? Пол уже потерял счёт времени. Он вернулся, а дом был пуст, и сердце неприятно защемило. Бернардо звал Карлу, но на его зов откликалось только эхо. Тогда он стал искать её по всем комнатам, до конца не веря в то, что его милая жена бросила его одного. Но надежда умерла, и иллюзии о счастливом конце развеялись, оставив в душе Пола лишь боль и страх.
И всё же вначале боялся он не за свою Карлу, а за свою шкуру, ведь эта сучка могла рассказать кому-то их маленький секрет. Она теперь была свободна, словно пташка, которую выпустили из клетки. И та улетела, совершенно забыв о своём прежнем хозяине, о своей любви к нему.
Теперь же, просматривая кассеты, он понимал, что боится и за неё тоже.
Пол взял телефон и уже который раз пытался дозвониться Карле, глотая слёзы. И вновь раздался голос автоответчика: «Оставьте голосовое сообщение». Бернардо не стал сбрасывать вызов. Он положил телефон на стол и взял в руки фотографию с их свадьбы. На лице мелькнула грустная улыбка.
— Карла... Прости меня, прости меня за всё, за то, что не обращал на тебя внимание, бил и кричал. Прости, прости, прошу тебя, вернись ко мне, — молил Пол, захлёбываясь в собственных слезах, а говорить становилось всё труднее, голос дрожал и временами переходил на крик: — Я люблю тебя, я хочу тебя, я хочу, чтобы у нас была семья! Я хочу детей от тебя! Прости меня...
Боль всё сильнее и сильнее начинала теребить душу, это становилось всё невыносимее, и терпеть Пол этого больше не мог. Он отбросил фотографию и схватился за нож дрожащими руками, после чего хотел пырнуть себя в живот, но не смог, так как боялся умереть. От бессилия Бернардо закричал, кинул нож куда-то в сторону и закрыл лицо руками.
***
— Я никого не убивал, это делала Карла от ревности ко мне, но да, я признаюсь в том, что насиловал этих девушек, — спокойным и ровным голосом говорил Пол, будучи уже в зале суда по делу изнасилований и убийств нескольких молодых девушек. Карла тоже была в зале, сидела и прожигала Пола взглядом, полным злости, ненависти и... страха. Однако Пола Бернардо больше не мучила ни боль, ни совесть.
Теперь уж они точно будут вместе. Пускай в разных камерах, не страшно. Но ни он, ни она теперь не будут свободны.
