Чикаго. 22 Апреля.
— Я должен. Должен… — шёпот сорвался на крик, полный боли. Большая комната, почти полностью лишённая света. В углу стоял стеклянный шкаф, рядом стул. Стены с разноцветными обоями и очень дорогая мебель. — Почти ничего не осталось… — шёпот превратился в мучительные хрипы… На полу лежал парень лет двадцати пяти. Высокий и очень худой, со светлыми волосами; его узкое лицо вновь искривила судорога. Он хватал губами воздух, закатывал глаза, которые практически полностью скрывала длинная чёлка. — Это никогда не закончится… — Тонкие струйки крови начали медленно стекать из уголков его рта… — Кайли, Господи, опять?! — с резким криком в комнату ворвался второй человек — тоже парень, среднего роста, темноволосый, слегка кучерявый, с маленькими, грязно-болотного цвета глазами; он сразу же со всех ног бросился к стеклянному шкафу. — Второй… — захрипел Кайли. — Второй раз за день, Рик. — Помолчи и скажи, где лекарство! — прозвучала в ответ странная фраза. — В первом ящике, мне так больно, Господи… Рик одним движением вытащил все содержимое первого ящика, в том числе и заветную ампулу. — Где.... — Там… Там же… Рик схватил шприц начал набирать лекарство дрожащими руками. — Прошу тебя… — Заткнись! — Рик склонился над страдающим и, на мгновение зажмурившись, ввёл иглу в вену. Прошло ещё секунд десять, и наступила гробовая тишина. Рик отбросил пустой шприц в сторону и сел на пол, вытирая пот с лица. Кайли с усилием поднял голову. С его губ все ещё капала кровь, но в глазах уже начал появляться слабый блеск. — Спасибо… — И на том спасибо, что не помер! — ядовито ответил Рик. Его до сих пор трясло. — Я хочу встать… — Встать он хочет… Перехочешь! — с этими словами Рик помог Кайли подняться, осторожно поддерживая его за локти, и усадил на диван. — Давление… Во втором ящике… Рик со вздохом вытащил из шкафа медицинский прибор. — Слава Богу, что я купил ещё двадцать ампул, — тихо произнёс Кайли, откинув голову, и прикрыл серо-зеленые глаза. — Если бы я тебе не сказал, ты бы ничего не купил, — ядовито усмехнулся Рик, но тут же замолчал. — Ладно, забудь. Я принёс тебе… — Не сейчас, — поспешно перебил его Кайли срывающимся голосом. — Я уеду завтра на пару недель. Мне надо успокоиться… — На пару недель?! Боже, ты рехнулся. У тебя контракт! — К черту все это! — Да иди ты в задницу! — высоким от возмущения голосом воскликнул Рик. — Ты никуда не уедешь, слышишь! Слышишь меня, я запрещаю тебе. — Запрещаешь самостоятельно принимать решения? — со смехом в голосе произнёс Кайли и впился в него взглядом. — Боишься, что я помру? — Оставь свои шуточки для кого-нибудь другого. — Рик резко изменился в лице. — Вижу, ты и без меня справляешься. Он встал и быстрым шагом направился к двери, бормоча под нос какие-то ругательства. Кайли молчал. — И сделай одно одолжение, — Рик обернулся, и его губы растянулись в недоброй улыбке, — живи…***
Он открыл глаза и, как обычно, сразу посмотрел в окно, чтобы узнать погоду. Ярко светило солнце, воздух был пыльным и горячим, он почувствовал это, даже не выходя на улицу. Он встал, морщась от боли в ногах, и быстрым шагом направился в ванную. Шла вторая неделя тура, но, казалось, это будет длиться вечно. Кайли взглянул на себя в большое зеркало, висевшее над раковиной. В ответ на него смотрело бледное худое лицо, с впалыми серо-зелёными глазами и густыми ресницами. На тонких губах местами запеклась кровь, на щеке по линии скул блестела тонкая ссадина. «Красавчик», — промелькнула в голове саркастическая мысль. Кайли глубоко вздохнул и умылся. В каждом его движении читалась усталость. Он чувствовал себя ужасно разбитым. Но медлить было нельзя. Кайли быстро накинул на себя чёрную футболку, надел серые джинсы и подошёл к стеклянному шкафу. Комната была хорошо освещена: большое окно и телесного цвета занавески позволяли свету беспрепятственно проникать в помещение. Кайли раздражал этот свет. Это означало конец ночи, начало дня, а лучше бы новый день не начинался вообще. «Осталось всего четыре». Кайли достал из ящика ампулу с прозрачной, как вода, жидкостью, новый шприц и сел на пол, опершись о стену. Механическими движениями он набрал лекарство, вытянул руку и ввёл иглу в вену… — Открой, придурок! Кайли! Сейчас же открой! Идиот, я тебя ненавижу! Звук ключей в замке, и после пронзительного крика в квартиру ворвался Рик. Споткнувшись о порог, он отбросил ногой пустую ампулу и, наклонившись к Кайли, вырвал иглу из его руки. «Начинается», — неясная мысль посреди полной пустоты в сознании. — Через три часа ты выступаешь в Чикаго! Чикаго, Кайли, Чикаго! Ты принял лекарство?! — Кажется, я немного переборщил с дозой… — Я вижу, дорогой, что ты вконец потерялся! «Браво», — Кайли почувствовал, как в его тело возвращаются силы. Он уже не слышал, как Рик осыпает его отборными ругательствами. Первая волна побочного действия прошла, и усталость тоже прошла. Прошли боль в ногах и звон в голове. Кайли почувствовал себя прекрасно, в эту самую минуту он почти забыл, что некоторое время назад не хотел просыпаться. Не хотел окунаться снова в это безумие. — Всё. Всё хорошо, — хриплым, но твёрдым голосом сказал он. — Трейлер уже ждёт тебя, милый. И да, не забудь про одежду, — нарочито ласковым голосом пропел Рик, убирая ампулы в ящик и забирая пустой шприц. — Ты такой заботливый, — Кайли испытал уже обычное для него отвращение. — Всё для тебя, солнышко, — Рик вновь улыбнулся своей коварной улыбкой. — Смотри, что получил сегодня утром. Он бросил на пол свернутую в трубочку газету. Кайли почувствовал, как перехватывает дыхание, едва взял в руки бумагу. На первой странице пестрела яркая фотография. Толпы людей подняли руки вверх, кто-то подпрыгнул на месте. И все они чего-то ждут. Ждут всем сердцем, это можно было понять сразу, с первого взгляда на фото. — Ждут со вчерашнего времени, ты представляешь?! — продолжал улыбаться Рик. — Ты ведь не разочаруешь их, правда? — Не в этот раз, — прошептал Кайли. У него сильно дрожали руки. Он отшвырнул газету в сторону и попытался встать с пола, но ноги не слушались, и он беспомощно сполз по стене вниз. — Хватит прикидываться инвалидом! — снова раздался резкий голос Рика. — Шевелись! Кайли почти не помнил, как вышел из дома и сел в трейлер. На мгновение ему на ум пришло желание прочитать молитву, но он не помнил слов. Ему захотелось заплакать, но слёз не было. Он почувствовал быстро нарастающую панику. В голове загудело. — Я хочу выйти, Рик, мне нужен свежий воздух! — Боже, как ты до сих пор не можешь привыкнуть, — протянул Рик скучающим тоном. Он порылся в сумке и достал шприц и ампулу. — Как хорошо, что я забрал ещё одну. Он взял Кайли за руку. — Не надо! — вскрикнул тот и попытался отстраниться, но Рик крепко сжал пальцы. — Кто это тут у нас грустит? — пропел он своим ласковым и мерзким тоном и ввёл шприц в вену. — Запомни, я никогда не позволю тебе страдать. Кайли смотрел в окно, прищурив мокрые от слез глаза. «Страдать?! Разве ты знаешь, что это такое, по-настоящему», — думал он. Лекарство снова начало действовать. Ему вдруг показалось, что он уже не помнит те минуты, когда оно не действовало. В последнее время всё было словно в тумане, он не помнил, что было вчера, и не знал, что будет завтра. Это было страшно. Страшно так жить, но изменить что-то Кайли не мог. Ему казалось, что скоро всё закончится, но на самом деле оказывалось, что ничего ещё и не начиналось… — У тебя что-то с голосом. Может быть… — Нет, — оборвал Кайли. Рик усмехнулся. — Тогда генеральная репетиция… — Не будет никакой репетиции, ты же знаешь! — Кайли с трудом сдержал себя и не сорвался на крик. Рик пожал плечами и отвернулся. Ему не хотелось, чтобы тот тратил свои силы, которых и так нет. В конце концов, всё должно было пройти гладко, без ненужной шумихи. — У тебя будет время до начала, чтобы настроиться. У тебя в сумке всегда лежат ампулы, — проговорил Рик, и они встретились взглядами — Спасибо, — тихо ответил Кайли. Он вдруг увидел в его глазах на мгновение промелькнувшую жалость. По крайней мере, ему очень хотелось в это поверить. Хотя бы раз.***
Он не помнил, как дошёл, а вернее, добежал до гримерной, распахнул дверь и подбежал к стулу, где лежала его сумка. Уже падая на колени, он быстро вытряхнул из неё всё содержимое. Заветная ампула упала к его ногам. «Шприц?!» — с ужасом задал себе немой вопрос Кайли. Он сунул руку глубже в карман. Вот он. Открыв зубами ампулу, он дрожащими руками набрал лекарство. Пару секунд, и агония прекратилась. Он выдохнул, приподнялся и взял со стола пачку сигарет. Уже закурив, Кайли оперся на стену и сделал пару глубоких затяжек. Рик наверняка помогает охранникам успокоить возбужденную толпу. «Значит, он придёт не скоро. Тем более, Он знает, что ампулы лежат в сумке». Кайли лихорадочно просчитывал каждый ход. «Значит, я могу позвонить. Да, я должен позвонить прямо сейчас». Телефон лежал на дне сумки. Кайли открыл записную книжку контактов и быстро нашёл один заветный без названия. Просто номер, оканчивающийся на две тройки. Его дыхание участилось, как только он начал вызов. Он ждал, что ему ответят, но в трубке были только проклятые гудки… — Ты был великоле… Кому ты звонишь?! — мгновение, дверь распахнулась, Рик залетел в гримерную и вырвал телефон из его рук. — В день концерта никаких звонков, забыл?! — С этими словами он убрал мобильный к себе в карман и ухмыльнулся. Кайли беспомощно наблюдал за тем, как Рик уселся на стул напротив него. — Ты прав. К чёрту звонки, — обессиленно прошептал он. В этот момент он вдруг подумал, что, должно быть, он спит. Что скоро надо просыпаться и тогда всё-всё будет уже совсем по-другому. — А сейчас мы едем домой и отдыхаем. Отдыхаем, ты меня понял?! — Рик вскочил со стула так, что последний упал на спинку, и начал хаотично бегать по гримерной, собирая в сумку какие-то вещи. Кайли не обращал на это внимание. Он вдруг ощутил странный прилив сил, и даже настроение резко улучшилось. — Толпу разогнали, поедем без всяких проблем, — громкий голос Рика заставил Кайли очнуться. — Я хочу спать, — тихо проговорил он. На самом деле ему просто очень хотелось, чтобы от него отстали. Наверное, сейчас он выглядит глупо и нелепо. Конечно, нелепо. Без сил, на полу с сигаретой в руках, со вспухшими венами и шприцем около ног. Жалкое зрелище. — Едем, — повторил Рик. Он взял Кайли под руку, поднял его с пола и помог дойти до машины. Все тот же синий, до блеска вымытый Ford. Глупо было надеяться, что что-либо изменится. Он уже не мог видеть, что происходит вокруг, из-за затемнённого стекла окон автомобиля, но по странной тишине Кайли понял, что толпы уже не было. Около клуба было пусто. И эта пустота вдруг испугала его. «А я уже начинаю привыкать к дозам», — пронеслась в голове забавная мысль. Кайли усмехнулся. Ему стало вдруг очень смешно. Он прямо-таки сдержался, чтобы не рассмеяться. «Как глупо, однако, жить не своей жизнью. Но есть же ночь. Однако как много ещё времени». Кайли с ужасом осознавал, что его охватывает, буквально душит отвратительное равнодушие ко всему. — Два дня, и мы едем в Детройт, понял? — сообщил Рик, заводя машину. Через пару минут они уже ехали по пустой трассе, и свежий ночной воздух задувал в открытые окна. Кайли вдруг вспомнил, как в детстве боялся наступления ночи. Ему казалось почему-то, что солнце больше никогда не будет светить и темнота станет вечной. Но сможет ли когда-нибудь отступить темнота его жизни, его души? Сможет ли когда-нибудь он найти ответы на все вопросы, мучившие его уже несколько лет? Не сегодня. Он вошёл в дом и быстро запер дверь. К его счастью, Рик не стал заходить к нему, а только пожелал спокойной ночи и сразу уехал. Что ж. «Если Бог действительно есть, то сейчас он определенно обо мне вспомнил». Кайли бросил сумку на кровать и вновь подошёл к проклятому стеклянному шкафу. Он открыл ящик и вытащил из него все вещи. Странные, старые кофты, серебряные браслеты… Откуда это всё вообще? Внезапно из шкафа выпал какой - то выцветший постер, на котором был изображен парень, нежно целующий светловолосую высокую девушку. «Что это за дерьмо?!» Он, как обычно, сел на пол, сжав в руке длинное тонкое лезвие складного ножа, и оглядел комнату. Дорогая обстановка сразу бросалась в глаза любому, кто заходил сюда. Широкий угловой кожаный диван, круглый белый стол, идеальный выровненный пол и бежевые стены. «Нет, я бы никогда не вложил в это деньги. Никогда. Если бы не Рик. Да откуда это?» Кайли схватил постер и за секунду разорвал на куски. — Я ненавижу эту! Я ненавижу! Надрывный крик распространился по всему помещению, эхом ударяясь о стены. — Я лучше сдохну, чем буду так жить! Он с силой ударил кулаком по стене и вдруг пошатнулся, мгновенно побелев, и тут же кровь потекла сильной струёй у него изо рта. — Черт возьми! — задыхаясь от боли в груди, прошептал Кайли, облокачиваясь на стену, чувствуя как немеют сначала руки, а потом и всё тело. Сердце, казалось, остановилось. Лезвие выпало из тонких пальцев, в глазах потемнело… — Может быть, я ещё успею умереть? — прохрипел он, слыша, как к дому подъезжает синий Ford.***
Больничная палата. Совершенно обычная палата с белыми стенами и ужасно яркими лампами. Такими яркими, что при взгляде на них мутнело в голове. Или ему так плохо отнюдь не от них? Глупый вопрос. — Итак. Надеюсь, ты понимаешь, что факт суицида перед фанатами мы замнем. Рик стоял над ним, скривив губы от злости, а в его глазах читалось явственное презрение. — Но теперь просто так я тебя не оставлю! Он сплюнул и вышел из палаты. Кайли чувствовал себя ужасно слабым. Слабым, как никогда. Это чувство словно выжгли калёным железом на всей его сущности, не получив на это никакого разрешения. Он помнил всё. Как Рик приехал с помощниками — огромными бородатыми мужиками, как он орал, наверное, минут пять и безостановочно повторял слова «контракт» и «без меня ты сдохнешь». Как он показывал раз двести на камеру, установленную в дальнем углу, и орал, орал как безумный… — Болит? — пожилая, с выкрашенными в отвратительно медно-рыжий цвет волосами, которые, впрочем, не скрывали ее добрых серых глаз, медсестра склонилась над Кайли и стала щупать его пульс. — Да… — прошептал он. Боль в груди не стихала ни на минуту, выедая его изнутри. — Ты же знаешь все, ты же все знаешь. — Тихо, тихо, успокойся! — Медсестра поспешно встала, на секунду закрыв рукой глаза. — Больше дать обезболивающего я тебе не могу. Она вздохнула как-то очень надрывно. — Я зайду вечером. И она вышла. — Хорошо, — почти неслышно проговорил Кайли, на секунду готовый закричать, но только накрыл лицо одеялом, слизывая солёные слезы. Тут тоже есть камеры.***
Час ночи. «Давай, ну, давай, ДАВАЙ!» Руки дрожали так, что застегнуть ботинки было почти невозможно. Катетер, к счастью, сняли ещё на ночь, оставив лишь белоснежные бинты. Кайли сделал шаг и пошатнулся, схватился за столик и вдруг упал на пол вместе со столом и таблетками, лежащими на нём. — ЁПТ ТВОЮ МАТЬ! На секунду ему показалось, что он умирает, потому что боль от удара была настолько сильной, что его вопль, наверное, услышали в другом конце клиники. Но это был не конец. Лёжа на полу, он сумел нащупать рукой ампулу, такую до боли знакомую, почти родную. Шприц был тут рядом.***
Тёмные коридоры медицинских заведений всегда внушали особый страх именно по ночам. Но сейчас Кайли думал об этом меньше всего. Его бил озноб, ужасный лихорадочный озноб, а виски сжимались, словно в тисках. Он был здесь много раз, но каждый не мог запомнить, где выход, а это очень-очень нехороший знак. Такой нехороший, что на мгновение Кайли показалось проще лечь и сдохнуть прям здесь, в коридоре. — Стой! Нет, это было не привидение, хотя грузного вида охранник вышел из-за угла практически так же бесшумно. — Так, что это за херня, мать вашу?! Куда ты прешь, придурок, мы что зря тебя с того света вытаскивали?! — Охранник был высоким мужиком лет сорока пяти, и это все, что запомнил Кайли, и, пожалуй, больше тут и не требовалось. — Быстро вернулся в палату! Ну, чё ты смотришь, как баран, на меня, я сказал, разворачиваемся и к себе топаем. Ты тупой, что ли, я не догоняю?! С каждым словом охранник говорил все громче, с отвращением щуря глаза. — Ты чё творишь, козлина?! Он в каком-то ужасе отшатнулся назад, когда Кайли упал перед ним на колени. — Я прошу вас. Я прошу, дайте мне уйти… Я умоляю, я УМОЛЯЮ вас! Кайли закрыл покрасневшее за секунду лицо пальцами, но после сразу же ударил ладонями об пол. — Вы все не знаете жалости! Вы все! Я ненавижу вас!!! — Он ударил руками ещё раз и ещё и вскрикнул от боли, полностью лёг на пол, обхватив колени руками и рыдая без остановки. — Эй, парень, ты чего?! — теперь уже на лице охранника отразилось настоящее беспокойство. — Я сейчас позову врача, ты только это… Ты только это… — Отпусти его. Пожилая медсестра с безвкусно покрашенными волосами стремительно приближалась к ним, и её шаги гулко разносились по всему коридору. — Но… — Под мою ответственность. И отдай ему ключи. — Ты рехнулась, да?! Ты хочешь, чтобы потом… — Я сказала: отдай ему ключи! Вставай, ну, давай же, ну, милый, быстрее! Она стала поднимать Кайли с земли, а тот вцепился в её одежду, продолжая повторять какие-то бессвязные фразы. — Ключи, возьми ключи, машина прямо перед входом. — Охранник с таким видом, как будто от его прикосновения к Кайли у него отсохнет рука, протягивал Кайли ключи, но тот даже не видел этого. — Возьми их, сейчас же, я тебе сказала! Она грубо схватила его за кисть и вложила туда ключ. — Направо, и там будет выход! — Приводящий в себя удар по щеке. Конечно, надо было идти направо. Как он мог забыть?.. — Не пойму, кто всё-таки больной, ты или он. — Мужик, лет за сорок пять, нащупал пустую кобуру и, наверное, впервые за свою жизнь почувствовал такую тоску, что ему захотелось упасть на колени и зарыдать. — Нет, это те, кто это с ним это сделали. Садясь в машину, Кайли вдруг понял две вещи: его штаны и футболка испачканы кровью, и он даже не узнал её имя.***
Свобода. Как мало её было в его жизни. Как поздно он понял это. Как странно наконец осознавать это. Он едет один на машине, да ещё ночью… Совершенно невинное чувство ребенка, который наконец сделал то, что ему запрещали. Да, он умел водить, Рик заставил его выучиться ещё пару лет назад. Говорил, что «мало ли». И сейчас это «мало ли» сыграло против него. Забавно. Ночной ветер задувал в окно. Три часа ночи. Боль в груди стихла окончательно, и это было отлично. Руки тоже больше не дрожали. В голове ясно, как никогда. В голове был план. Он ехал туда и никуда больше, чей адрес знал как молитву. На другой стороне города, от его дома (а его ли это дом?), но, по счастливому стечению обстоятельств, так близко от клиники. Ещё совсем чуть-чуть. Надо лишь подождать и смотреть на дорогу. Он не хотел включать радио. Он боялся, что услышит там свои песни. Но они могли заглушить его мысли. Нет, не стоит. Он повернул налево и увидел двухэтажный частный коттедж. С первого взгляда он почему-то всегда казался Кайли роскошным, но что внутри, что снаружи он на самом деле совершенно не был таким. «Наконец-то. Я не могу поверить». Он плохо помнил, как вышел из машины и нетвердым шагом поднялся по ступенькам на крыльцо, и позвонил в дверь. Она открыла.***
Кайли рыдал. Рыдал, словно ребёнок, лёжа на диване, опустив голову ей на колени, и больше не существовало ничего в этом мире кроме неё и его слез, которые сделали мокрой её футболку. Рэйчел молчала. Она слабо гладила его по лицу и говорила, что всё будет хорошо. Потом стала осторожно разматывать бинты и тут же выдохнула, потому что вся кожа на руках под бинтами была покрыта глубокими рваными порезами. — Я… Я не помню, как сделал это… — срываясь, проговорил Кайли, чувствуя почти животный страх. Нет, это не могло начаться. — Кайли, — изо всех сил стараясь казаться как можно больше спокойной, начала Рэйчел, — это должно закончится, ты знаешь это лучше меня. — Что я могу сделать?! — взвыл он, резко поднявшись с её колен, смотря на неё красными от слез, расширенными зрачками. — Ты должен. Сказать им. Завтра у тебя шоу. Ты должен сказать им…правду…— она коснулась пальцами его щеки и стёрла слезу. Ей было на вид лет сорок, светловолосая, с синяками под глазами. — Всё хорошо? — внезапно произнёс Кайли, смотря на Рэйчел в сто раз внимательнее, чем секунду назад. — Да, разумеется… — Она быстро отвела взгляд и больше не сказала ни слова.***
Утренний воздух казался гораздо холоднее ночного. Или ему это только кажется? У клиники стоял припаркованный синий Ford. Кайли вырубил мотор и вышел, нет, вылетел из машины. — Ах, вот ты где, мразь! — Стой, где стоишь! На какой-то момент Рику показалось, что он спит и видит какой-то до боли реальный сон. — Я сказал не двигаться! — Откуда… у тебя пистолет?! — Замолчи, мы едем на шоу! — Опусти пистолет и заканчивай этот глупый розыгрыш! Но Кайли не опустил пистолет. Он взвёл курок, и Рик вскрикнул неестественно высоким голосом. В его неприятного цвета глазах впервые, наверное, за всё время вспыхнул настоящий страх. — Я специально, — голос Рика дрожал. — Я специально приехал один. Я думал, что помогу тебе и мы поедем.... — Да, — Кайли вдруг усмехнулся, — мы поедем на шоу. В машину, быстро! — Ты не ведаешь, что творишь, чувак, ты просто… — Прозрел.***
Фанаты. Они кричали сегодня так громко, как, наверное, никогда. Они ждали его, ждали концерт. Что ж, если они хотят по-настоящему неожиданного шоу, они получат его сполна. — Никто не приближайтесь к нему, он сошёл с ума! Убери пушку сейчас же, я тебе сказал. Они вошли в клуб, и это первое, что услышали охранники от Рика, который дышал так часто, что, казалось, сейчас выплюнет лёгкие. Высокий амбал, закатив глаза, с выражением «опять этот кретин устроил очередную проблему и теперь хочет от нас непонятно что», нехотя убрал оружие и, как и остальные, с неожиданным любопытством наблюдал за происходящим. — Дайте ему пройти! — мерзким голосом верещал Рик, хотя никто из присутвующих и не думал влезать. — Это всё, что ты хотел, да?! Кайли смотрел на него, направив ствол прямо в голову, и не чувствовал ничего. Ничего, кроме пустоты. — Ты пойдёшь со мной, ясно?!***
— Кайли, я люблю тебя, — раздался из толпы пронзительный женский визг, который тут же сменился криками ужаса. Эти девочки готовы на многое. Помнится Рик рассказывал, что на каком-то форуме некая Лисс обсуждала, как хочет ему отсосать. — Сегодня я пришёл сюда не один! Сегодня со мной мой друг! Рик стоял в самом центре сцены. Выгнать его туда с лестницы не представляло трудности. Пистолет был направлен точно в висок, то есть, если Кайли выстрелит, он умрет быстро, совершенно не мучаясь. Наверное, он все-таки заслужил такой смерти. — Вы, наверное, думаете, что я сумасшедший? Он сразу понял: все вокруг было неживым. Не было ни освещения, ни барабанной установки, не было ничего. Только какой-то парень светил фонариком от телефона в зал. Конечно, концерт же должны были отменить, но фанаты все равно пришли. Пришли посмотреть на него даже в запачканной собственной кровью одежде. «Рик всё равно запустил всех в клуб, надеясь, что привезёт меня и шоу состоится. Это знак, что все закончилось», — подумал внезапно Кайли. И от этой мысли приятное тепло разлилось по всему телу. — Я больше не буду давать концерты. Толпа не кричала. В зале царила гробовая тишина. Парень с фонариком пытался выключить телефон, но вместо этого светил Рику прямо в глаза. — Вчера вечером я принял очередную дозу, и благодаря ней я сейчас стою перед вами! — Кайли, одумайся! — Замолчи!!! — закричал Кайли. — Что там у тебя там, а, покажи-ка! Он бросился к Рику и в бешенстве сорвал сумку с его плеча. — Это лекарство! Оно убивает меня!! Стоять! — И он выстрелил в Рика, который бросился к нему и попытался вырвать сумку из рук, не в голову, в ногу. — Вызовите полицию, кто-нибудь! — истерический крик в зале, который тут же смолк. В голове Кайли пронеслось на секунду, что вот прям сейчас на сцену ворвётся охрана и схватит его, но нет, этого не произошло, и этот факт казался почти смехотворным. Кайли теперь уже абсолютно чётко, осознал: он больше ни секунды не может выдерживать взгляд тысячи глаз, в которых читался лишь ужас, смешанный с пьяным драйвом. И дело совсем не в том, что ему нужна доза. И дело совсем не в том, что он сейчас здесь, чтобы происходящее было прощальным аккордом. Этот взгляд принадлежал людям, к которым он никогда ничего не чувствовал. С самого начала ни симпатии, ни благодарности, ни черта он не чувствовал к тем, кто, наверное, всё-таки любит его какой-то особой, но, как казалось ему, ужасно мерзкой, отвратительной, эгоистичной любовью. Наверное, он всё-таки не артист и никогда им не был. Артист не думает так, фанаты у настоящего артиста не ассоциируются только с болью и унижением, а Кайли всегда, оказывается, только притворялся таковым. Как глупо понимать это только сейчас. Он ведь знал это давно, но всё равно продолжал себе врать. Надеяться, что его жизнь имеет хоть каплю смысла. А ведь он всегда мечтал писать песни, делиться ими с другими. Кто же смог так безжалостно извратить этот порыв?! Почему же Бог сотворил его таким?! Больным? Тупым? Ничтожным, как любил повторять Рик… И все-таки Кайли в этом не виноват. — Я болен. Я не могу выступать, но это, — он поднял ампулу высокого над головой, — благодаря этому я играю шоу… И оно… Кайли размахнулся и с ревом бросил ампулу в зал. — Вы ничего не понимаете! Я семь лет был бессилен, я был в плену, а вы просто хотите шоу!!! Вам просто плевать!!! Никто ничего не понимает! Он развернулся и швырнул сумку прямо в лицо Рику, который стонал от боли в луже собственной крови и корчился на полу. Фонарик мигал. — Я ненавижу вас! И Кайли бросился прочь.***
Дневной воздух. Хотя какая разница, какой он?! На машине от клуба было всего полчаса езды. Он забежал внутрь в дом, спотыкаясь о ступеньки, до хруста в костях ударившись ногой об дверь. — Рэйчел! Рэйчел, всё кончено. Но ему никто не ответил. — Рэйчел, я здесь! Рэйчел! Жалостнее с каждой секундой. Он бросился на кухню, не желая мириться с действительностью. Где бы она ни была, он найдёт ее. Вот сейчас она выйдет и скажет, что всё хорошо. Она ведь умела так делать! Умела заставить тебя поверить, что все проблемы скоро закончатся. Тебе ведь так хорошо становилось от ее спокойного, чуть низкого голоса, который всегда звучал так размеренно и в то же время бодро… Ведь она… Нет. Её нет, и паника тошнотворным комком подступает к горлу. «Нет, это все неправда! Это все сон, я сплю! Это все не на самом деле!» — Рэйчел, не шути так, я прошу! Но как бы ты ни отрицал реальность, перед глазами был стол, а на нем письмо, аккуратно запакованное в белоснежный конверт. И ампула тоже на столе и на письме. Руки дрожали так, что достать листочек удалось лишь с пятого раза. «Дорогой Кайли, прости меня. Мы не виделись год, и я должна была тебе об этом сказать. Я знаю, что мы бы не встретились больше с того момента, по крайней мере, вся удача была не на моей стороне. Завтра мне предстоит операция, и прости меня, Кайли, но я совсем не верю в хороший исход. Мой диагноз, прости, совсем не придаёт мне оптимизма. Но теперь ты свободен, и я даже не знаю, как выразить мне своё счастье. Я знаю, что, если ты читаешь это, — ты свободен. P.s. Очень странно, что учёный-медик не смог вылечить себя, но в этой ампуле препарат, который снимет зависимость и твои боли. А значит, я всё-таки настоящий врач, если смогла помочь хотя бы одному человеку, это точно». Слезы падали на стол, на пол, заливая все вокруг. Кайли плакал, закрывая лицо руками, так сильно, что казалось, его сердце не выдержит и вот-вот остановится, а вместо дыхания из глотки вырывались только болезненные хрипы. Вдруг, дёрнув головой, он схватил апмпулу и с размаху ударил её об пол и вскрикнул, потому что мелкие стекла, разлетаясь, вонзились в руку. Всё было кончено. Не обращая внимания на кровь, Кайли сходил за гитарой в машину и сел на пол, наигрывая мелодию своей новой песни.