Гудки...

      Лондон. Никогда не засыпающая столица. Город с вековыми традициями и тысячелетней историей. Одно из тех загадочных, непостижимых мест, где при количестве населения, исчисляемом миллионами, так остро и отчетливо ощущается собственное одиночество.       Взгляд усталых темных глаз задумчиво изучает сквозь тонированное стекло автомобиля, мчащегося по проспекту, пролетающие мимо городские пейзажи. В этот поздний час, когда яркая, почти полная луна заняла свое законное место, и в чернильной темноте неба начали зажигаться первые звезды, Лондон менялся. Исчезала рутинная дневная суета, вместо сосредоточенных людей, бегущих по своим делам, появлялись веселые компании, ищущие развлечений на ночь, казалось, даже сам воздух становился другим, наполнялся пьянящим ощущением свободы и беспечности. Город начинал жить своей особой, ночной жизнью.       Северуса никогда не привлекала подобная атмосфера. Даже будучи подростком, а затем студентом, он старательно избегал шумных компаний. Задымленные, прокуренные помещения клубов были ему противны, истерически мигающие неоновые вывески вызывали раздражение, а грохочущая музыка сводила с ума.       Он не любил ночной Лондон, но сейчас, проезжая родные, до боли знакомые, но почти забытые улицы, невольно испытал чувство острой ностальгии по прошлому.       Как же давно он здесь не был… Пятнадцать лет? Нет, постойте, почти двадцать. Надо же, а он и не заметил, как стремительно пролетело время…       — Мы на месте, сэр, — голос таксиста заставил вздрогнуть, отвлекая от воспоминаний. — Помочь вам с багажом?       — Нет, благодарю, — холодно отозвался Северус, глядя на сверкающий яркими огнями вход в дорогой отель.       Выходить из машины почему-то не хотелось. Не хотелось селиться в роскошный, но до отвращения обезличенный люкс. Будто он здесь чужой. Будто не родился в этом городе, не провел в нем все детство и юность… Тонкие губы дрогнули в кривой усмешке. А ведь когда-то он мог только мечтать поселиться в подобном месте. Иметь возможность гордо войти в богатый холл, почувствовать себя равным среди этой великосветской, разряженной публики, равнодушно пользоваться услугами вышколенных швейцаров и носильщиков, не глядя оставляя им на чай сумму, равную его месячной зарплате. Тот, двадцатилетний Северус замер бы от восторга от одного взгляда на подобное место, а сегодняшний… Сегодняшнему Северусу вся эта бессмысленная мишура надоела до оскомины. Самым ярким, самым страстным неожиданно оказалось желание вернуться в старую, промозглую квартирку на окраине, столь ненавистную когда-то.       Осторожно ступить на протертый ковер, провести кончиками пальцев по пыльной обивке скрипучего кресла, увидеть жуткие, отслаивающиеся обои, услышать из кухни тихий, бесконечно усталый голос матери…       — Сэр? — таксист выжидательно посмотрел в зеркальце заднего вида на замершего клиента.       Северус с досадой дернул головой.       И откуда в нем вдруг взялась эта сопливая сентиментальность? Не иначе стареет.       Быстро расплатившись с водителем он вышел из машины и, не обратив внимания на метнувшегося к ним сотрудника отеля, вошел в просторный холл.       — Добрый вечер, — симпатичная девушка за стойкой рецепшен окинула его молниеносным оценивающим взглядом, отметила дорогое пальто, шелковый шарф от известного бренда, часы на запястье и расцвела в улыбке. — Желаете отдохнуть?       — Бронь — триста девяносто четыре, — коротко ответил Северус, положив перед ней паспорт.       Несколько томительных минут девушка сверялась с компьютером, щелкала мышкой, не забывая очаровательно улыбаться, а затем, наконец, протянула ему паспорт вместе с магнитным ключом от номера.       — Добро пожаловать, мистер Снейп. Желаем приятного отдыха.       Люкс был ожидаемо роскошным. Ужин, доставленный официантом по первому требованию, вкусным. Вид из огромных окон на мерцающий яркими огнями город — завораживающим.       Северусу стало дурно.       Не так он представлял себе триумфальное возвращение на родину. Совсем не так… Уезжая отсюда девятнадцать лет назад с одним стареньким чемоданчиком и сотней долларов в кармане, он был уверен, что вернется победителем. Богатым, успешным, завоевавшим авторитет и признание. Свернувшись калачиком на верхней полке дешевого, воняющего сигаретным дымом и потом купе поезда, уносившего его в неизвестность, он закрывал глаза и представлял, как увидит восхищение и гордость в глазах матери, когда он одним ленивым движением решит все материальные проблемы семьи, как подавится вечными ругательствами и оскорблениями отец, как позеленеют от зависти все те, кто считали его никчемным оборванцем, не способным ничего добиться в жизни.       Он добился.       К своим тридцати восьми годам Северус Снейп стал самым известным и востребованным ювелиром в Европе. К нему обращались самые богатые и взыскательные клиенты, заказы текли рекой, принося заоблачные доходы, у него мечтали учиться все, кто желал добиться успеха в тонком ювелирном деле. Но самым забавным было то, что никто не мог понять, почему именно изделия, вышедшие из-под рук Северуса, затмевали собой работы всех остальных именитых ювелиров. Не понимали, но не могли не признать, что камни, обработанные в его мастерской, оживали, изменяясь до неузнаваемости, завораживали игрой света на тончайших гранях, наполнялись неясным светом, заставляющим любоваться ими часами.       Северус только криво усмехался, отвечая на многочисленные вопросы прессы о секрете своего успеха. А секрет был прост, как все гениальное — он любил свое дело. Камни, попадавшие в его руки, становились для него родными. За каждым из них он видел историю, каждый согревал своим дыханием, вкладывая частичку души в свои работы. Камни были для него живыми, и в каждом из них он находил нечто неповторимое, уникальное, а затем просто подчеркивал это, выводил на поверхность. И ему было абсолютно все равно, что перед ним за материал: холодные, гордые бриллианты, искрящиеся теплом топазы или простенькие аметисты. Все они были для него одинаково важны. Со всеми из них он чувствовал себя комфортно, без труда находя общий язык с самыми упрямыми и не податливыми. Иметь дело с камнями ему было гораздо проще, чем с людьми. Камни не предадут.       Северус вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшой шелковый мешочек и осторожно достал оттуда темный, цвета благородного коньяка кусочек янтаря. Этот осколок он всегда носил с собой, почти физически ощущая тепло, идущее от него. Он знал, что янтарь обладает своей, особой магией, способной сделать то, чего не могли никакие драгоценности — согреть душу. Вот и сейчас, вглядываясь в полупрозрачную, кажущуюся бесконечной глубину застывшей смолы, он жадно ловил вспыхивающие внутри золотистые искорки, чувствуя, как напряжение тяжелого дня постепенно отпускает его.       Как же он ошибался, полагая, что деньги могут сделать кого-то счастливым. Да, они могли существенно облегчить существование. На них можно было купить материальное благополучие, дружбу, любовь, в современном мире даже здоровье, но то единственное, что было по-настоящему важно, они дать не могли. Как не могли вернуть к жизни мать, не дождавшуюся его возвращения, не могли повернуть время вспять и дать возможность исправить роковую ошибку, совершенную в юности.       Резкий, пронзительный звук рывком вернул Северуса в реальность. Нехотя убрав янтарь в кармашек, он покосился в сторону стола, где вибрируя и нервно моргая вспышкой надрывался смартфон. Несколько секунд Северус размышлял над тем: отвечать ли на звонок, но едва взяв телефон в руки и увидев номер, мгновенно принял вызов.       — Слушаю, — голос звучал по-обыкновению равнодушно, но внутри что-то неуловимо дрогнуло.       — Мистер Снейп? Мы собрали всю необходимую вам информацию. Когда вам будет удобнее встретиться?       — Никогда, — отрезал Северус. — Все данные пришлете мне на электронную почту, оплата, соответственно, поступит переводом.       В трубке повисла растерянная пауза.       — Да, но…       — У вас десять минут. Всего доброго.       Северус небрежно бросил телефон обратно на стол и прикрыл глаза, массируя двумя пальцами переносицу. В груди противно заныло. Для чего он все это затеял? Зачем вернулся в город, где для него давно ничего не осталось? Родители мертвы, друзей у него никогда не было, а те, кому он мечтал доказать, чего стоит, теперь были ему абсолютно безразличны. Так чего ради он приехал сюда?       Ответ отзывался внутри неприятным холодком.       Из-за нее.       Из-за той, которая была единственным светлым лучиком в детстве, а после — самым болезненным разочарованием в его жизни.       Северус прекрасно осознавал, что та история в прошлом. Он мог с уверенностью сказать, что больше не испытывает к рыжеволосой Лили Эванс никаких чувств. Та, на кого раньше он готов был молиться, давно стала совершенно чужим человеком, оставив лишь горький привкус предательства на губах. Но противное, царапающее изнутри чувство досады не давало ему покоя. Хотелось во что бы то ни стало доказать ей, что она совершила ошибку. Хотелось заставить ее пожалеть. Глупое, мелочное желание, но как бы Северус не пытался избавиться от него, оно не уходило. Разъедало изнутри, не давая отпустить, наконец, прошлое и попробовать наладить будущее.       Тонкий серебристый ноутбук негромко пискнул, оповещая о пришедшем сообщении. Северус подошел к столу и, щелкнув мышкой, открыл почту. Темные глаза медленно заскользили по строчкам.       Спустя час тщательного изучения всех материалов он удовлетворенно закрыл крышку компьютера и откинулся на спинку стула. Теперь он точно знал, чему посвятит завтрашний день.

***

      В просторном зале Малфой-мэнора собралось такое количество важных гостей, что, казалось, яблоку было негде упасть. Впрочем проверить это было проблематично, потому что ловкие официанты, поразительно незаметно лавировавшие среди разряженной в пух и прах великосветской публики, ронять ничего не собирались.       Стоило Северусу войти, как один из них мгновенно услужливо возник перед ним. Взяв с подноса бокал на высокой ножке, Снейп обвел чуть прищуренным взглядом собравшихся гостей. Подобные мероприятия он не любил. На них всегда все было насквозь пропитано фальшью. Светские беседы зачастую оборачивались сбором компромата на ближайшее окружение, ослепительные улыбки скрывали зависть и злобу, а малейшая ошибка в разговоре могла стать роковой, подняв волну грязных сплетен.       Северус ненавидел фальшь. А потому никогда не принимал приглашений посетить подобные серпентарии, непроизвольно создавая себе репутацию этакого мрачного, загадочного отшельника, чем еще больше привлекал к себе интерес.       — Северус, какая приятная неожиданность, — Люциус Малфой собственной персоной возник словно из ниоткуда, приветствуя дружеским рукопожатием. В радиусе пяти метров вокруг них все заинтересованно обернулись. — Признаться, я был удивлен, когда ты выразил желание посетить мой скромный прием.       — Могу себе представить, — вежливо, но довольно прохладно отозвался Снейп. — Благодарю, что так оперативно выслал приглашение.       Люциус рассмеялся, демонстрируя ровные белые зубы.       — Ну что ты, мой друг, для меня это честь. После того чуда, что ты сотворил для моей жены, — он понизил голос до шепота. — Открою тебе тайну, она с тех пор почти не носит других украшений, а то колье всегда держит рядом с собой, даже не позволяет мне убирать его в сейф.       Северус слегка пожал плечами.       — Камни существуют не для того, чтобы пылиться в железных ящиках. Им нужно тепло.       — Вот-вот, — усмехнулся Малфой. — И Цисси то же самое мне заявила. Впрочем, довольно об этом. Что все-таки заставило самую загадочную персону последних лет осчастливить своим присутствием мой дом? Я ведь знаю, тебя многие мечтают заполучить в свое общество, — он заговорчески подмигнул.       Северус помолчал, сделав глоток шампанского.       — Скажем так, мне захотелось проветриться, — наконец, неопределенно ответил он.       — Вот как, — несколько разочарованно протянул Малфой, но тут же светски улыбнулся. — Ну что ж, в таком случае, отдыхай, развлекайся, чувствуй себя, как дома, — он взял у пробегавшего мимо официанта бокал и, развернувшись, скрылся в толпе.       Северус же, отойдя в сторону и остановившись у одной из вычурных колонн зала, занял наблюдательную позицию. Гости беззаботно общались между собой, неспешно прогуливались, меняя собеседников, наслаждались вкусным вином и закусками, но Снейпу не было до них дела. Лишь раз или два его взгляд задерживался на глубоких декольте светских львиц, но и то из чисто профессионального интереса к ожерельям и колье. Стоило отдать должное всем присутствующим мужчинам — ни на одной из дам не было подделок. Пожалуй, драгоценности, переливающиеся в электрическом свете всеми цветами радуги, были единственным в этом огромном зале, что не содержало фальши.       Несколько раз с ним пытались завести ничего не значащие беседы, но поняв, что тот не настроен на общение, разочарованно отходили, тут же начиная обсуждать его странное поведение за спиной. Северус не слушал. Он ждал.       Секунды складывались в минуты, время тянулось, словно загустевшая патока, а напряжение росло и вместе с ним будто натягивалась мелко вибрирующая струна внутри, отдаваясь покалыванием в кончиках пальцев. К тому моменту, как внимательный взгляд темных глаз, наконец, выхватил из толпы мимолетный всполох рыжих волос, напряжение достигло пика. Струна внутри лопнула, а вместе с ней лопнуло тонкое стекло бокала в руке Северуса. Осколки с жалобным звоном посыпались на пол, но Снейп, казалось, этого даже не заметил. Он пристально следил за хрупкой женской фигурой, приближавшейся к нему, и когда расстояние между ними сократилось до нескольких метров, шагнул вперед.       — Ох, прошу прощения! — столкнувшись с ним она отступила на шаг и, подняв взгляд, замерла.       — Не страшно, — чуть хрипло произнес Северус, изучающе глядя в ее растерянное лицо.       Она почти не изменилась за прошедшие двадцать лет. Все те же яркие зеленые глаза, в которые когда-то он готов был смотреть часами. Все те же милые ямочки на щеках. Все та же нежная кожа, которую совершенно не портили крошечные морщинки у глаз.       — Северус? — тихо, слегка недоверчиво прошептала она, даже не пытаясь улыбнуться.       — Здравствуй, Лили, — он галантно склонился и поцеловал ей руку. — Не ожидал увидеть тебя здесь.       — Но… — Лили медленно покачала головой, скользнув взглядом по его костюму, совсем как администратор из отеля. — Но как ты… Когда ты вернулся?       — Два дня назад, — он с легкой насмешкой изогнул бровь. — Как раз раздумывал, чем бы занять свободное время, и тут подоспело приглашение от Люциуса.       — Раньше ты не любил вечеринки… — тихо сказала Лили, глядя ему в глаза.       Северус поморщился.       — Все течет, все меняется. Не правда ли? Как дела у твоего мужа? Надеюсь, все благополучно?       Лили вздрогнула и отвела глаза.       — У Джеймса все хорошо, — все так же тихо отозвалась она, и в ее голосе промелькнула горечь. Северус только хмыкнул. Он прекрасно знал, что в семье Поттеров все совсем не так радужно. Что Джеймс крепко выпивает, что компания трещит по швам, что Лили вынуждена закладывать украшения, чтобы оплатить учебу сына в престижной школе… — А ты? — она снова подняла взгляд. — Я слышала, ты стал успешным ювелиром? Одним из лучших…       — Я не жалуюсь, — он вежливо улыбнулся. — Впрочем, как ни банально это прозвучит, не в деньгах счастье.       — А в чем?       Северус пожал плечами.       — В любви. В привязанности. В верности.       Он произносил эти слова, с некоторым удивлением наблюдая, как Лили едва заметно бледнеет. Неужели задело?       — Ты счастлив?       Он медленно покачал головой. Несколько секунд они молчали, глядя друг другу в глаза.       — Дамы и господа! — пронесся вдруг над залом усиленный микрофоном голос. — Объявляю вальс для блистательных хозяев вечера — четы Малфой! Кавалеры приглашают дам!       Заиграла красивая музыка. Северус чуть склонил голову, не отрывая взгляда от Лили.       — Позволишь? — он протянул руку.       Лили замялась, будто решаясь на что-то, а затем вложила свою ладонь в его, и Северус ощутил легкую дрожь в тонких пальцах. Танец показался бесконечным. Он чувствовал ее так близко, как никогда раньше, слышал ее учащенное дыхание, чувствовал сквозь шелк платья на талии тепло ее тела. На миг прикрыв глаза он позволил себе забыть обо всем и провалиться в мутный омут воспоминаний.       Первая встреча. Очаровательная рыжеволосая девочка, бегающая по парку со своей сестрой. Случайное столкновение на дорожке, которое он планировал три дня. Неуверенное: «Привет, я Северус…» И беззаботно-доброжелательное: «Я — Лили!» в ответ.       Долгие прогулки по центру Лондона, серьезные, совсем не детские размышления о будущем, общее желание вырваться из нищеты и выбиться в люди. Тайные обмены записками на уроках, спасительные шпаргалки на экзаменах и ослепительное, переполняющее душу счастье от осознания, что он больше не один. Что у него появился друг.       Выпускной. Руки дрожат так, что приходиться засунуть их в карманы, чтобы не выдать своего волнения. Робкое: «Потанцуем?» и дикий ужас от одной мысли, что она может отказать. Не отказала. Первый танец, неуклюжие, неловкие движения, веселый, заразительный смех Лили, когда он в третий раз наступил ей на ногу.       Он не выдержал. Посмотрел в ее искрящиеся зеленые глаза и неожиданно для самого себя — поцеловал. Поцеловал и панически испугался, что это конец. Что он все испортил, и потерял единственного друга. Напрасно. Лили посмотрела на него чуть расширившимися глазами и внезапно поцеловала в ответ. Неумело, еще немного по-детски, но тогда это показалось ему наивысшим счастьем.       Затем были долгие прогулки под луной, ощущение ее прохладной ладони в своей, мечты о светлом будущем для них обоих, но уже совместном. Первый курс института. Отчаянное желание стать лучшими во всем, свидания в библиотеке, бессонные ночи перед зачетами… Он чувствовал себя абсолютно счастливым. Несмотря на постоянное пьянство отца, на обноски, в которых вынужден был ходить, на непроходящие синяки матери… Потому что у него была Лили. И он точно знал, что как бы ни было трудно, чтобы не случилось, она всегда будет рядом.       А потом появился он. Звезда курса, наглый и самоуверенный Джеймс Поттер, которого в их третьесортный институт запихнул отец, когда драгоценного сыночка во второй раз выгнали из Оксфорда. Зато здесь Джеймс моментально стал персоной номер один. Богатый, красивый, обаятельный. Душа компании.       В него влюбились все женщины ВУЗа, начиная от краснеющих первокурсниц и заканчивая профессорами женского пола, которые ставили ему зачеты, казалось, до того, как он успевал открыть рот.       Единственной, кто не попала под очарование золотого мальчика, оказалась Лили. И именно этим она привлекла к себе его внимание.       Северус отчетливо помнил, как раздражало ее внимание Поттера, как оскорбительно она отзывалась о нем, как демонстративно она целовала его, Северуса, прямо в коридоре института, чтобы наглый кавалер, наконец, отстал. И на некоторое время он действительно отстал, по крайней мере, так казалось Северусу, потому что Лили вдруг перестала говорить о нем и даже замечать. Вообще.       Он помнил, как впервые в жизни подрался, разбив нос Питеру Петтигрю, посмевшему намекнуть на то, что Поттер добился своего. Помнил, как рассорился насмерть с одним из немногочисленных приятелей, Регулусом Блэком, который с жалостью во взгляде сказал, что видел Джеймса вместе с Эванс, выходящими из кино. Северус ненавидел лжецов. А эти двое нагло лгали. И не важно, что у них не было на это никаких причин. Он не верил. Не верил, потому что знал — его Лили не способна на предательство. Кто угодно, только не она.       Он не поверил в это даже тогда, когда она сама, отводя глаза, дрожащим голосом сообщила, что между ними все кончено, потому что она выходит замуж. За Поттера.       У Северуса тогда земля ушла из-под ног. Лавиной нахлынули воспоминания о мелочах, которым он не придавал значения: скованность, появившаяся у Лили, пропущенные звонки, странные взгляды ее сестры Петуньи, когда они заходили к Эвансам…       Но самым отвратительным было даже не то, что Лили обманывала его, изменяя ему с Джеймсом, а то, почему она это делала.       — Пойми, Сев, это мой шанс, — в зеленых глазах стоят слезы. — Ну подумай сам, что нас с тобой ждет? Два студента-химика, связей нет, перспектив никаких, а Поттеры богаты! Я наконец смогу жить так, как всегда мечтала, понимаешь?       — Ты любишь его? — собственный голос кажется омерзительно жалким.       — Нет! — она бросается ему на шею, но он отступает на шаг. — Я люблю тебя, ты же знаешь, с самого детства! Но Джеймс… он…       — Богат. Я понял.       Это было ложью. Он не мог и не хотел этого понимать. Он мог бы смириться с тем, что Лили бросает его, потому что разлюбила, но осознавать, что его променяли на денежный мешок… Ощущение было таким, будто его вываляли в грязи. Несколько шагов до двери растянулись до бесконечности.       — Сев! Ну подожди! — с отчаянием кричит Лили, и он оборачивается, точно зная, что видит ее в последний раз.       — Извини, на свадьбу не приду.       — Сев…       — Надеюсь, деньги принесут тебе счастье.       Он выходит на улицу и вдыхает полной грудью холодный ноябрьский воздух. Больно так, что хочется кричать, но он только с силой ударяет кулаком по каменной кладке стены, с каким-то болезненным удовлетворением глядя на разбитые в кровь костяшки пальцев, и уходит прочь. Подальше от ее дома. Подальше от нее.       Именно желание быть как можно дальше от Лили, чтобы больше никогда не видеть ее лица, загнало его аж в другую страну. И неизвестно, чем бы закончилось для него то безумное, спонтанное путешествие, которое по сути своей было банальным побегом, если бы не старый мастер Альбус Дамблдор, которого он встретил в дороге. Именно он обучил Северуса ювелирному делу, передав ему все свои знания о камнях. Именно его место, место самого талантливого ювелира Европы он занял после смерти учителя.       Долгие годы непрерывной учебы, сотни бессонных ночей в безумном стремлении стать лучшим, работа на износ, все ради одной цели — доказать ей, Лили, а в первую очередь себе самому, что он не хуже чертова Поттера.       И доказал. Осталось только заставить себя поверить, что все это было не зря.       Музыка давно стихла, а они так и стояли, прижавшись друг к другу, не замечая заинтересованных взглядов других гостей. Глаза Лили подозрительно блестели.       — Благодарю за танец, — Северус, наконец, отстранился.       — Сев… — она коротко вздохнула, несколько раз моргнув. — Скажи мне правду… Ты все еще ненавидишь меня?       Он посмотрел на нее долгим взглядом.       — Бог с тобой, Лили. При чем здесь ненависть?       — То… — Лили запнулась. — То, что я сделала тогда… Я не должна была так поступать с тобой. Я не имела права…       — Это было давно, — мягко произнес он, не выпуская ее руки из своей и осторожно поглаживая тыльную сторону ладони большим пальцем. — Но даже тогда у меня не было к тебе ненависти. Было больно, да. Обидно. Я злился, но не более того. Я ведь любил тебя.       Лили вздрогнула, выдернув ладонь из его руки.       — Сев, я…       — Тшш, — он жестом попросил ее замолчать. — Здесь не место и не время для подобных разговоров. Вот моя визитка, — она неуверенно взяла протянутый черный прямоугольник. — Я живу в отеле «Milestone». Номер — триста девяносто четыре. Если захочешь поговорить, приезжай, — он снова коснулся губами ее руки и, развернувшись, пошел к выходу.       На приеме ему больше нечего было делать. Нужно было собраться с мыслями.

***

      Она пришла. Возникла на его пороге среди ночи, будто не смогла дождаться утра. В том же платье, что и на приеме, с выбившимися из красивой прически прядями волос и красным пятном на щеке.       — Это что? — глухо спросил Северус, глядя в ее покрасневшие глаза.       Лили тихо всхлипнула и приложила ладонь к щеке.       — Это… ерунда…       — Не ври, — поморщился он. — С некоторых пор я очень хорошо чувствую, когда мне лгут.       Она посмотрела на него так, словно ее снова ударили.       — Джеймс, — ее голос был едва слышен. — Он иногда выходит из себя… Ему не понравилось, что я танцевала с тобой… Северус, прости меня! — она вдруг кинулась к нему и обвила руками его шею, спрятав лицо на его плече. — Я умоляю тебя, прости меня! Я была такой дурой! Я не понимала, что делаю! Если бы я только знала…       — Тише, — он ласково погладил ее по спине. — Успокойся. Я давно тебя простил, Лилс.       — Правда? — она с надеждой посмотрела на него, по ее щекам текли слезы. — Сев, я ведь так и не смогла его полюбить… После нашего разговора я даже хотела отменить свадьбу, но ты куда-то пропал… И потом… Через несколько лет, когда Джей стал выпивать, я хотела уйти от него, но узнала, что беременна. Я продолжаю жить с ним только ради сына, понимаешь?       — Конечно, — он мягко улыбнулся. — Дети — это важно.       — Да! — ее глаза лихорадочно блестели. — Знаешь, я столько раз смотрела на Гарри и думала, каким мог бы быть наш с тобой ребенок? Как бы я хотела, чтобы у меня был сын, похожий на тебя, Сев…       Северус на миг прикрыл глаза, а затем прижал ее к себе еще ближе и жестко, властно поцеловал, зарываясь пальцами в мягкие волосы.       — Сев… Родной мой… — она шептала что-то, покрывая поцелуями его лицо. — Я так скучала по тебе… Как будто не было этих двадцати лет… Я люблю тебя… Люблю…       Одежда осталась валяться где-то на полу. Прохладные дорогие простыни резко контрастировали с ощущением горячего, стройного тела под ним. Северус брал ее жадно, с каким-то остервенелым отчаянием, вглядываясь в знакомое, когда-то такое любимое лицо. Ее руки лихорадочно обнимали его, пальцы путались в волосах, с губ то и дело срывались тихие стоны.       — Северус… Хороший мой… Как я могла так долго жить без тебя?..       Он почти не слышал ее жаркого шепота. Не видел искорок надежды, загоревшихся в зеленых глазах. Он чувствовал только, как внутри что-то обрывается от осознания, что все было напрасно.       Та цель, к которой он шел столько лет была достигнута. Он понимал, что стоит ему предложить сейчас, и она с радостью уйдет от Поттера. Он даже верил ее признаниям в любви. И с нарастающим отчаянием понимал, что ему это не нужно. Он не чувствовал удовлетворения от своей победы. Не чувствовал к Лили ни ненависти, ни любви. Не было даже застарелой боли от предательства. Не было ничего.       А ведь он надеялся. Надеялся, что та детская влюбленность еще живет где-то глубоко внутри. Надеялся, что, увидев Лили снова, почувствует, наконец, хоть что-нибудь. Что та, кто заставила его стать тем, кто он есть сейчас, сможет вернуть ему то единственное, что отняла у него. Способность любить. И он готов был простить ей все, если бы только смог снова испытать те эмоции, которые когда-то казались невыносимыми, но которые и олицетворяли само понятие жизни. Потому что без них — жизнь превращалась в пустое существование, не приносящее ни радости, ни удовольствия.       Лили уже спала, а он еще долго рассматривал в неверном свете луны ее красивое лицо. Ночь постепенно перетекла в раннее утро. За окном занимался рассвет. Едва первые солнечные лучи показались из-за горизонта, Северус бросил на спящую женщину прощальный взгляд и бесшумно вышел из номера.

***

      Лили проснулась одна. Северуса не было ни в постели, ни в номере. Наскоро приведя себя в порядок, она спустилась вниз.       — Прошу прощения, — она кожей ощутила на себе несколько пренебрежительный взгляд администратора. — Мистер Снейп…       — Мистер Снейп сегодня утром выехал из отеля, — с натянутой улыбкой сообщила девушка. — Попросил не тревожить вас, пока сами не спуститесь, сдал ключ и уехал.       Лили недоверчиво помотала головой, запуская пальцы в и без того растрепанные волосы.       — Уехал… Куда? — растерянно прошептала она, отказываясь верить.       — Я не располагаю подобной информацией, — равнодушно пожала плечами администратор, но потом, взглянув на нее с жалостью, добавила: — Он заказывал такси в аэропорт. Полагаю, уже улетел.       Лили вышла на улицу, пребывая в полной прострации. Неужели он мог так поступить? Вот так взять и уехать после того, что между ними произошло? Нет, это просто невозможно… Северус не такой…       Рука метнулась к сумочке. Где же визитка, которую он давал? Ну где же… Наконец, черный, чуть смятый картонный прямоугольник был найден. Трясущимися руками Лили набрала цифры и, замерев, приложила телефон к уху.       Гудок. Второй. Третий… На пятнадцатом гудке она медленно опустила руку с телефоном.       Мимо сновали прохожие, по проспекту неслись спешащие невесть куда автомобили, а она так и стояла возле входа в отель, куда когда-то они с Северусом так мечтали войти полноправными клиентами.       Мечты сбываются.