Гил-Гэлад, светлый государь, Последний всеэльфийский царь. Хотел навеки превозмочь Нависшую над миром ночь. Сиял, как солнце, щит в ночи, Ломались чёрные мечи, А светлый меч меж чёрных скал Разящей молнией сверкал. И царь сумел развеять ночь- Развеять, но не превозмочь,- И закатилась навсегда За край небес его звезда…
В классе наступило молчание. Его прервал звонок. У класса Эли сегодня было 4 урока. Последним была литература. На уроке Эля сидела и думала о чём-то своём. Она всё время смотрела в окно. Голубое небо освещало солнце, во дворе веселились дети и, казалось, этот мир прекрасен и ничего ему не угрожает, но в сердце Эли было беспокойство и боязнь, что этот идеальный мир разрушится. Она всегда об этом думала. Она знала то, чего не знают другие. Но придёт время, и все узнают то, что было скрыто. У класса 9.3 закончились все уроки. Джон захотел проводить Элю. - Ты какая-то странная в последнее время, - начал он. - У тебя что-то не так? Ты можешь мне рассказать. - Всё нормально. Просто… я, может быть, уеду. - Когда? На сколько? -Я не знаю ни когда, ни на сколько. Может не вернусь больше. - А куда? - Знаешь водопад Рейхенбар? - Конечно. Он на окрестности нашего города. Там есть деревня Духов. - Правильно. Я туда собираюсь. - Это в прямом смысле край земли. За этими высокими горами ничего нет. Да и деревенька маленькая. Там непроходимые леса. -Ты видел этот водопад? - Только на картинках, - они уже подошли к Элиному дому. - Тогда ты не знаешь истинной красоты этого места, - она обернулась и зашла в подъезд. Джон долго потом пытался понять, зачем она хочет уехать в отсталую деревню. Но у Эли были веские поводы так поступить. Эля зашла к себе домой. Это была действительно большая квартира. Интерьер и отделка были подобраны со вкусом. Направо от выхода находилась просторная кухня совмещённая со столовой, хотя обычно хозяева дома ели в зале или в своих комнатах. Налево находился огромный зал. Над удобным диваном висело два перекрещённых клинка, напротив - ножны с мечом. Если пройти дальше, то можно будет попасть в комнату отца Эли. Его звали Уильям. Жены у него не было, и поэтому в квартире жили только два человека. Напротив комнаты Уильяма находилась комната Эли. Она была в зелёно-желтых тонах. Это были её любимые цвета. Эля поприветствовала своего отца и прошла в сою комнату. Напротив большого окна находилась завешенное тёмно-синей тканью зеркало. Эля зашторила окно, и в комнате стало темно. Она суетливо сняла куртку и произнесла несколько слов, сдёрнув ткань с зеркала. - Arth ethelen edrey an ethelen rin neliey deil. В этот момент комната наполнилась серебристым светом. Глаза Эли, и без того сияющие, стали сверкать, как звезда на ночном небе. Зеркало было от пола до потолка и метра 3 длиной. Там начали появляться очертания деревьев с зелёной листвой, красивый дворец с белым флагом. Он переливался серебристым блеском, огромные колонны, поддерживающие крышу, были увенчаны лепестками красивых белых цветов. Роскошные сады украшали двор. Река текла неподалёку. Она переливалась радужным блеском. Был виден красивый мост, а по нему шли Эльфы, прекрасные создания. Внешне они почти не отличались от людей, но имели одно узнаваемое отличие: заострённые к верху ушки. Эльфы были выше и красивее людей. В зеркале они были блондинами. Одетые в красивые длинные платья девушки пели песни, а в зелёно-коричневых одеждах мужчины пасли коней. Этот мир был прекрасен. Яркое солнце освещало луга и поляны. Внезапно картина поменялась. Теперь в зеркале была Эльфийка в блистающем на солнце белом платье и золотистыми волосами, раскинувшимися на её плечах. Её голубые глаза смотрели прямо на Элю. - Syilanney li, a Lafen Laraiel, rin a zeleen. - Syilanney, a Elbereth Giltoniel, ibenethillen rin. Они поклонились друг другу. Их разговор был на языке эльфов - синдарине. Почти у каждой расы был свой язык. У Магов - тенегвар, у Нумеронов - квенья. Сиды говорили на синдарине. У орков был свой язык, не имеющий названия. На этом языке говорили только орки, больше его никто не знаю. Люди говорили на всеобщем, но, конечно, у разных народов был свой язык. В стране Эли разговаривали на Всеобщем языке. Да и каждая и расс знала этот язык. Владычицы перешли на Всеобщий язык. - Я вижу, тебя что-то беспокоит? Люди узнали, что ты Эльф? - Нет. Сегодня мы изучали историю Первой Эпохи. Затронули правителей… - Вспомнила про отца? - Да. Учитель коснулся момента, связанного с его смертью. - Гил-Гэлад дал свободу своему народу. - какой ценой? Он умер у меня на руках. Мы не успели привести его в Валинор. - Тебе нужно вернуться, Элберет. Я и Элари не можем справится. Эльфам нужна их королева. Что-то творится на Западе. Ты знаешь, что Малеан предал нас, но остальные маги на нашей стороне. - А что Люди? - Дунахады полностью подчинились врагу. Часть Ортханов тоже, но лучшие всадники, Алмонионы, на нашей стороне. - А Сиды? - Как мне известно, они на светлой стороне. - Если это правда, то нам повезло. У нас будет прикрытие с воздуха. - Я предвижу войну, Элберет. Ты помнишь, что было две тысячи лет назад? Это вновь случится. Запомни мои слова, принцесса Эзилината! В земле людской счастливо жила ты, получив покой, Но тысячи орков и голос войны станут важнее людской тишины. Зеркало погасло. Теперь Элберет видела только своё отражение. Она открыла шторы, завесила зеркало и пошла в гостиную. На диване сидел Уильям. Элберет села рядом с ним. - Что происходит? - спросил он. - В Параллельном мире начинается война. Мой народ потерял надежду. Лафен говорит, что я должна вернуться. Что мне делать, папа? - Что тебе подсказывает сердце? Помнишь, Руэл сказал тебе, что пророчества всегда сбываются? Помнишь, что он тебе предсказал?Эльф перейдёт водную гладь, Луч света дорогу найдёт. Суждено ушедшего вспомнить, Война вновь в мир придёт. Рука возьмётся за рукоять, Корону Королева обретёт. Тебе суждено взять меч.
- Этот меч моего отца. Он умер с ним. Я не могу. Почему те, кто больше всего заслуживает жизни, умирают, а те, кто заслуживают смерти - живут? - Такова судьба. Погибнуть ради жизни. Тот, кто потерял любимого человека, не должен впадать в отчаяние. Сильно страдая, он только себя истязает, а покойнику нет от этого никакой пользы. Тот, кто умён, со слезами провожает умершего, но, предав его земле, изгоняет из сердца скорбь. Он воспоминает, что и сам смертен, что и ему уготована та же участь. - Но я не смертна, папа. - Ты стала ей. Ты прожила две жизни. - И я не жалею об этом. Эля обняла своего «отца».