Я тебя украду, я с тобой пропаду

Толпа бесновалась под оглушительные басы, подставляя лица и руки хаотичным лазерным лучам, искусственному дыму и мыльным пузырям. Здесь любой, кто переступил порог одного из самых дорогих и модных клубов Москвы, оставлял за массивной дверью свою повседневную жизнь, проблемы и даже любимых. Тут каждый, от простых студентов до государственных служащих, мог быть самим собой, нырнув в сладкий омут электронной музыки, сумасшедших танцев, далеко недешёвого алкоголя и секса без обязательств в туалетной кабинке. И из этого водоворота, разукрашенного разноцветным светом стробоскопов и диско-шаров, не хотелось выныривать. И над всем этим царил Его Величество Диджей. Отабек хоть и был владельцем этого ночного заведения, с серьёзным видом контролируя все шестерёнки увеселительной машины, но иногда не отказывал себе в удовольствии постоять за пультом диск-жокея. Это была его слабость и хобби ещё едва ли не с детства, когда отец впервые разрешил ему отпраздновать день рождения на специально арендованной для сего случая дискотеке в Астане. Собирая и смешивая музыкальные сигналы на микшере последнего поколения, Алтын всем своим существом ощущал вибрации и тональности полученного продукта и был счастлив от мысли, что хоть немного порадовал людей, пришедших в его клуб. В тот вечер, стоя за пультом, Отабек заприметил в скопище на танцполе белокурого ангела. Он не смог точно определить: девушка это или парень, но был стопроцентно уверен, что обязательно должен с ней или с ним познакомиться. То ли дело было в светлых длинных волосах, собранных в модную ныне причёску, то ли в танцевальных движениях, больше похожих на нечто невесомое, чем на припадочное дрыгание остального люда, то ли ещё в чём-то, не поддававшемуся пониманию. Долго не раздумывая, Алтын подозвал Георгия, вручил ему наушники вместе с пультом и наказал до рассвета веселить народ, а сам поспешно спустился в зал. Очутившись среди разношёрстной публики, Отабек кинул взор в сторону, где в последний раз видел дивное создание, но к своему великому разочарованию не узрел его. Он пересёк танцпол раза три вдоль и поперёк, но так и не нашёл объект своего внимания. С горя он устроился на самом дальнем стуле возле барной стойки и попросил налить ему чего-нибудь покрепче. Бармен расстарался для начальника и тотчас сгондобил ему ядрёный коктейль из абсента, водки и ещё каких-то компонентов. Алтын выпил его залпом и попросил ещё. - Угостите и меня, - послышалось сбоку. Отабек повернул голову на голос и обомлел. Перед ним, на соседнем стуле, восседало его видение во плоти. И оно оказалось им. Миловидный парень с белоснежной кожей и голубыми глазами улыбался ему так искренне и невинно, что у Отабека возник вопрос, что он забыл в таком месте. Образ почти херувима ну никак не вязался с происходившим вокруг. - Меня зовут Юрий, - продолжал скалиться во весь рот молодой человек. - О-от-табек… - промычал Алтын от неожиданности и тут же, будто опомнившись, щёлкнул пальцами перед носом бармена. – Чего изволите? Выпивка за счёт заведения. - Вы очень любезны, - проворковал Плисецкий. – Мартини, пожалуйста. Бармен ринулся за бутылкой, удивляясь такому стандартному выбору, ведь парень мог воспользоваться ситуацией и заказать самый дорогой алкоголь. Но через минуту он всё же поставил перед новым знакомым босса бокал с заказом и удалился к другим клиентам. Юрий отпил из фужера и облизал губы. Отабек сглотнул, ловя себя на мысли, что был бы сам не прочь слизать капли. - Вы здесь один? – спросил Алтын, пытаясь завязать непринуждённый разговор. - И да, и нет. Я пришёл с однокурсниками, - ответил Плисецкий. – Но они куда-то все запропастились, поэтому можно сказать, что я в одиночестве. - Как они могли оставить такую красоту? – еле слышно пробубнил Отабек, не сводя зачарованного взора с собеседника. - Вы что-то сказали? Простите, я не расслышал, - молвил Юрий, уставившись на него. Алтын чуть не подпрыгнул и слегка порозовел от осознания, что тот мог разгадать его скрытые мысли. - Вы, как я понял, учитесь, - поспешил сменить тему Отабек, нервно почесав затылок и удивляясь, что ведёт себя как подросток на первом свидании, хотя уже двадцать пять стукнуло. - Да, в институте, - закивал Плисецкий, потягивая мартини. - Как интересно… - пробормотал Отабек, пялясь во все глаза на Юрия. Тот немного помолчал, кумекая что-то в мозгу, а после поставил фужер на стойку и придвинулся поближе. - Вы не хотите познакомиться поближе в более интимной обстановке? – вкрадчивым голосом пропел Юрий и лукаво усмехнулся. Отабек едва со стула не упал от его предложения. Уж чего-чего, а на такое он точно не рассчитывал. Для него Юрий изначально представлялся существом чистым и целомудренным, но сейчас, глядя в его глаза, Алтын разглядел в их глубине порок с налётом циничности. Но это его не отпугнуло. Наоборот. Такая гремучая смесь только добавляла пикантности. И Отабек, расплывшись в улыбке, отозвался: - Не возражаете, если я сначала прокачу вас на своём мотоцикле, а потом мы продолжим у меня дома? - Я только за! Не терплю казённых простыней, - сказал Плисецкий, изящно откидывая назад локоны. *** Жадно целуясь и скидывая одежду на ходу, они ввалились в просторную квартиру. Отабек терзал губы Юрия, покусывая их, и крепко прижимал его к себе. Плисецкий стонал Алтыну прямо в рот и обнимал за шею, практически повиснув на нём. - Ты первый в душ или я? – поинтересовался Отабек, с трудом оторвавшись от припухших от поцелуев губ Юрия. - Предлагаю сделать это вместе, - прошептал Плисецкий. Алтын не переставал изумляться своему новому знакомому и уже было потащил его в ванную комнату, но тот его остановил. - Давай ещё выпьем. У тебя же есть бар? – скорее утверждая, чем спрашивая, произнёс Юрий и обвёл взглядом гостиную с видом на Кремль и Москву-реку. - А, ну да, конечно. Если хочешь, я тебе налью, - засуетился Отабек, вспомнив об обязанностях хозяина перед гостем. Он отцепился от Плисецкого и уже поспешил куда-то вглубь комнаты, но не тут-то было. - Позволь мне за тобой поухаживать, - елейно промолвил Юрий, хлопая ресницами. – Просто покажи где вся эта байда и можешь расслабиться. Алтын не мог отказать ему в такой незначительной просьбе. Тем более, приятно, когда о тебе заботятся. - Всё там, - указал он на старинный глобус, стоявший поодаль, и устроился на диване. Плисецкий вприпрыжку подскочил к замаскированному бару и моментально открыл его. - Я такой когда-то в кино видел, - изрёк он. – Всегда хотел иметь нечто подобное. - Я купил его в антикварной лавке. Где-то полтора года назад, - проговорил Отабек, капая слюнями на аппетитную задницу Юрия, которая маячила у него перед глазами; так и хотелось поскорее стянуть облегающие джинсы и помацать половинки. Плисецкий, стоя к нему спиной, быстро наполнил бокалы каким-то пойлом и грациозно протанцевал к дивану. Плюхнувшись рядом, протянул угощение Алтыну. Тот взял и одним махом осушил тару до дна, совершенно не почувствовав вкуса. Все его думы были полны только одним лишь Плисецким и тем, чем они вскоре займутся. Отабек уже сто раз в своей голове раздел его и отымел во всех позах, и ему не терпелось воплотить свои порнографические фантазии в жизнь. Юрий же не торопился отдаваться ему и неспешно потягивал алкоголь, рассматривая картины на стенах. - Тебе кто больше всего нравится: Мане или Моне? – спросил Плисецкий, тыча пальцем в два рядом висящих полотна. - Чё? – не понял Алтын, будто очухавшись ото сна. - Художников каких, спрашиваю, предпочитаешь, - закатил очи к потолку Юрий. – Или ты картины подбирал под интерьер, не вникая кого вешаешь? - Ну… Не я делал ремонт. Специально нанятый для этого человек всё тут обставил. А я в это время на Мальдивы летал, - откликнулся Отабек, словно оправдываясь за что-то. - Понятно, - кивнул Плисецкий и, поставив стакан на журнальный столик, поднялся. – Ну что, идём? Обрадованный Алтын вскочил следом за ним, но, ощутив, как закружилась голова, опустился обратно. Перед глазами всё поплыло, а тело вмиг стало ватным. - Что-то мне нехорошо… - промямлил Отабек, быстро моргая, дабы отогнать странное состояние и прийти в себя. - Что случилось? – Юрий участливо прильнул к нему. – Может воды? Или скорую вызвать? - Ничего не надо… Я сейчас… Алтын прикрыл веки и, через несколько секунд свалившись мешком на подушки, впал в глубокий сон. Юрий потормошил его, проверяя, проснётся ли он или нет, и в результате махнул рукой. - Сладких снов, «золотой мальчик», - усмехнулся он и принялся выворачивать карманы брюнета. В одном из них Плисецкий нащупал тугой кошелёк и, выудив, раскрыл его. Куча платиновых и ещё каких-то там карточек различных платёжных систем, водительские права и маленькая фотография, вероятно семейная, с Отабеком в центре в окружении людей. В основном отделении нашлась пачка стодолларовых банкнот, от которой у Юрия расширились зрачки. Не теряя времени, он выгреб эту кипу и пересчитал. Конечная сумма превзошла все ожидания. Ликуя про себя, Плисецкий запихал находку в карман и кинул кошелёк в сторону. Юрий огляделся по сторонам, прикидывая, что ещё можно захватить с собой. Дорогие вещи он отринул сразу, ибо нужно было время, чтобы сбагрить их, а времени-то как раз у него и не было. Кредитки он также отмёл, так как пин-кодов не знал, да и мороки с ними больше. Вот и выходило, что всё упиралось в наличность. Плисецкий прошёлся по квартире, заглядывая туда, где, по его разумению, могли быть спрятаны деньги. Кое-что он отыскал, но это были лишь капли в море. Как и предполагалось, такие люди, как сынки нефтяных магнатов и иже с ними, хранят деньги в банках, а с собой носят только малую толику. Подведя итог по найденным деньгам, Юрий подумал, что этого как раз хватит на ампулы и шприцы, а вот на дальнейшую жизнь вряд ли. Плисецкий вздохнул и пробубнил себе под нос: - Ничего. Прорвёмся. Где наша не пропадала… Напоследок Плисецкий бросил прощальный взгляд на сопящего Отабека и ощутил укол совести. Конечно, воровать нехорошо, но от такого, как этот, не убудет. Для него пропавшие деньги - ничто, а для Юрия – последняя надежда. Плисецкий приблизился к Алтыну, сел на корточки возле него и прошептал, убрав тёмные волосы с его лба: - Прости, но у меня нет другого выхода. Через пять минут Юрий хлопнул дубовой дверью квартиры, покидая её, как он тогда думал, навсегда. *** На следующий день. Плисецкий, подпрыгивая на каждом шаге и размахивая то вправо, то влево своим конским хвостом на башке, нёсся в больницу. Вожделенный пакет с лекарством он сжимал в руке и был счастлив от осознания, что тяжёлые времена остались позади. Разумеется, предстоит ещё много чего ещё, но врачи обнадёжили его, что медикаменты обязательно помогут, и кризис отойдёт в область воспоминаний. Весеннее солнышко пригревало, и Юрию казалось, что он наконец-то может смотреть в будущее с оптимизмом после месяцев тревог и страха. Юрий свернул в переулок, чтобы срезать путь, но тут откуда ни возьмись за спиной раздался громозвучный мотоциклетный рёв мотора. Инстинкт самосохранения сделал своё дело, и Плисецкий быстро отреагировал на опасность. Он вжался в стену и зажмурился, надеясь, что лихач проедет мимо и не заденет его в узком пространстве. Но вопреки ожиданиям Юрия наездник остановился возле него и заглушил мотор. Это показалось парню странным, и он обернулся. Прямо напротив него на «железном коне» восседал Отабек и зло ухмылялся, сверкая глазами из-под шлема. У Плисецкого душа в пятки ушла от нежданной встречи. Он думал, что в таком большом городе, как Москва, можно безвозвратно затеряться, но, видимо, судьба распорядилась иначе. Юрий ощутил, как его ладони моментально намокли, а в горле пересохло. - Ну и куда же ты бежал, попрыгунчик? Деньги мои тратить? – Алтын поставил мотоцикл на опору и слез с него, повесив на рукоятку шлем. Он подошёл к перепуганному до уссачки Плисецкому и буквально навис над ним. - Ну? Чего молчишь, вор несчастный? Юрий сглотнул и проблеял: - Я не вор… Ты не понимаешь. - Не вор, значит? Ну-ну… - Отабек говорил почти спокойно, без нервных ноток в голосе, от чего Плисецкому ещё больше стало не по себе. – Ты это в полиции рассказывать будешь и на суде. - Не надо полиции, пожалуйста, - умоляюще просил Юрий. – Я не хотел, честно. Поверь мне, пожалуйста. В этот момент Алтын заметил в руке у Плисецкого пакет и одним движением вырвал его. - А это что такое? – он тут же открыл его и с недоумением уставился на маленькие стеклянные ампулы и тонкие шприцы. - Отдай! – вскричал Юрий, вмиг разозлившись, и попытался отобрать пакет. – Это не твоё! Верни сейчас же! Отабек оттолкнул взбесившегося парня от себя и потрясённо поглядел на него. - Ты наркоман? Ты спустил мои деньги на наркоту? - Сам ты наркоман! – огрызнулся Плисецкий и вновь ринулся в бой за пакет. – Отдай, кому говорю! Алтын на глазах у Юрия молча перевернул пакет и встряхнул его. Ампулы и шприцы посыпались, усеивая асфальт около ног парней. Достигнув земли, шприцы так и остались сиротливо валяться, а вот ампулы разбились вдребезги. И вскоре на асфальте образовалась едко пахнущая лужа. - Ну и вонь, - фыркнул Отабек. – И этой дурью ты шмаляешься? Совсем ума нет? Юрий ничего не ответил. Словно окаменев, он стоял и смотрел, как то, ради чего он пошёл на преступление, погибло безвозвратно, а вместе с ним исчезла и надежда на скорое выздоровление близкого человека. - Дедушка… Дедушка… - лепетал Плисецкий, выпучив зенки и не веря в произошедшее, слишком чудовищно оно было. Он опустился на колени и начал судорожно собирать трясущимися руками осколки, как будто верил, что что-то ещё можно спасти. Едва коснувшись стекла, он порезался, но, словно не заметив этого, вновь подбирал остатки ампул и снова ранился о них. Вскоре его пальцы были все в крови, а сам он выглядел со стороны как человек, лишившийся рассудка. - Ты чего делаешь? Прекрати! – нахмурился Алтын. – Совсем с катушек слетел? Юрий не обращал на него внимания и продолжал своё дело, повторяя, будто заведённый: - Дедушка… Дедушка… Дедушка… Дедушка… - Дедушка? Какой ещё дедушка? – спросил Отабек, теряясь в догадках, что же происходит с его вчерашним знакомцем. Тут Плисецкий резко вскинул голову и прорычал: - Мой дедушка! Не твой же! Его красивое лицо искривилось гримасой ненависти. Он медленно поднялся и подступил к ошарашенному Алтыну со слезами на глазах, протягивая ему свои окровавленные ладони с осколками стекла. - Вот что ты наделал, уёбище сраное! Из-за тебя мой дедушка может умереть! Денег тебе стало жалко?! Да?! А людей тебе не жалко?! Нет?! Жируешь, мудозвон, в своих хоромах, а мы голодаем! А ещё у нас нет бабла, чтобы необходимое купить! Я же не для себя своровал! Понимаешь?! Не для себя! На грани истерики Юрий бросился на Отабека, схватив за грудки, и рявкнул ему прямо в лицо: - Да чтоб ты сдох, пидорас ебучий! Чтоб вы все сдохли!!! Осколки впивались в кожу Плисецкого, но ему было плевать. Он замарал кровью белоснежную майку и кожаную куртку Алтына и продолжал вопить: - Наворовали, гады, у народа, а мы подыхаем, как собаки! Глобус у него, видите ли, уже полтора года красуется! А я эти полтора года в аду живу! Дедушка болеет, а я ничем не могу ему помочь, кроме как клофелинщиком заделаться! Вот до чего приходится опускаться! Юрий всхлипнул и зарыдал уже в голос, не в силах произнести хоть слово. Отабек смотрел в его глаза, полные боли и муки, и ощутил, как самому стало не по себе. Он взял лицо Плисецкого в свои тёплые ладони и, утирая пальцами его горькие слёзы, тихо сказал: - Надо перевязать тебе руки. Здесь недалеко травмпункт. Я отвезу. *** Отабек и Юрий сидели на лавочке возле больницы и молчали. Плисецкий смотрел на свои перебинтованные руки и тяжело дышал. Его истерика отчасти улеглась от успокоительного, которое дал врач, и теперь он думал, что же делать дальше, ведь лекарство всё равно придётся где-то брать. А ещё нужно избавиться от этого приставучего казаха. - Не хочешь мне ничего рассказать? – первым прервал молчание Алтын. - Ничего, - пробухтел Юрий. - А, по-моему, я заслуживаю маломальских объяснений, - настаивал Отабек. - Тут и объяснять нечего, - отмахнулся Плисецкий. – Ты же всё равно потащишь меня в полицию, дабы справедливость восторжествовала! Справедливость, бля… Юрий замолк, а Алтын ждал. В конечном итоге всем хочется рано или поздно выговориться, а Плисецкому тем паче. Вскоре так и случилось. Юрий шмыгнул носом и заговорил: - Дедушка серьёзно заболел полтора года назад. Врачи сказали: «Либо делаем операцию, но ничего не гарантируем. Либо доставай дорогое лекарство.» А где я денег возьму на это самое лекарство? Мои родители умерли, когда я был ещё ребёнком. Меня растил один дедушка, кроме него у меня больше никого нет. Он меня кормил, одевал, водил на спортивные секции и в кружки, помогал чем мог. Благодаря ему я школу с отличием закончил и поступил в институт. Дедушка так радовался, когда я прошёл на бюджетное отделение, ведь денег-то у нас на платное нет. А потом случилось то, что случилось. Я одновременно учился и работал где придётся, а когда дедушка слёг, я взял ещё несколько подработок, ведь от одной его пенсии ноги протянуть можно. Надо было не только себя и его обеспечивать, но и на взятки врачам и медсёстрам тратиться, чтобы они нормально ухаживали за дедушкой. В государственных больницах если ты не дашь «на лапу», значит, никому даром не сдался. А ещё питание, одежда, «коммуналка» – за всё кругом платить надо. Я хотел перевестись на заочное или вообще институт бросить, чтобы нормальную работу найти, но дедушка был против. Накричал на меня тогда, настоял, чтоб я даже думать об этом не смел. И квартиру он закладывать не хотел. Говорил, что всё равно старый и помирать скоро по-любому, а так у меня хоть что-то за душой будет. А в последнее время денег вообще почти не стало. Цены везде взвинтили до небес, и даже полкило фруктов стало стоить больше, чем раньше килограмм. И плюс ко всему дедушке после проведённой операции внезапно стало хуже. Врач сказал, что без лекарства он долго не протянет. Без курса медикаментозной терапии ему дают не более полугода. Надо всего шесть ампул, но они стоят охрененных денег. Честным трудом с моей мизерной квалификацией я столько в срок не заработаю. Вот и пришлось… - Пойти воровать? – закончил за него Отабек. Юрий поглядел на него прищурившись и процедил сквозь зубы: - А что мне прикажешь делать? Хуи идти сосать в подворотню или жопу первому встречному подставлять? Тебе легко рассуждать, сытый богатенький буратинка. Небось, сечку на одной воде никогда не жрал семь дней в неделю. И никогда не ловил на себе презрительные взгляды медработников, которым только деньги подавай, иначе они палец о палец не ударят. А я, если хочешь знать, вчера впервые в своей жизни что-то украл. Ты только не подумай, я не жалуюсь, просто безысходность достала. - Но ведь есть же социальные службы, выплаты какие-нибудь, пособия… Вам же должно государство помогать, - предположил Алтын, понимая, что Плисецкий во многом прав. - Ага, десять раз, - усмехнулся Юрий. – Эти выплаты курам на смех. А государство, так называемое, больше о себе беспокоится, нежели о своих гражданах. - А какое именно у тебя образование? – внезапно спросил Отабек. - Дизайнер, - коротко ответил Плисецкий. - Чего? - Чего-чего? Дизайнер, говорю. Глухой что ли? – шикнул Юрий. - Да я понял, - рассмеялся Алтын. – Дизайнер чего, я имел ввиду. Ландшафтный? Веб-дизайнер? Одежды? Аксессуаров? Или по квартирам спец? Юрий прыснул. - Спецом по квартирам меня ещё не величали. «Дизайн интерьера» это называется. - Так ты можешь работать с закрытым пространством и всё такое? – уточнил Отабек. - Могу. На это и пахал пять лет, - подтвердил Плисецкий. – Через три месяца уже защита диплома, а потом - на вольные хлеба. - Тогда пошли, - скомандовал Алтын и поднялся со скамьи. - Куда? – побледнел Юрий. – Всё-таки ментам меня решил сдать? - Не сдам я тебя никаким ментам, - успокоил его Отабек. – Покажешь мне, где ты лекарство брал. Заново купим, и всё с твоим дедушкой будет нормально. Плисецкий от удивления вылупил на него голубые очи. - Ты что сейчас сказал?.. – спросил Юрий, не веря до конца в то, что услышал. - Лекарство твоё пошли покупать, - повторил Алтын. - То есть ты мне за просто так его дашь? – с недоверием допытывался Плисецкий. - Ты мне его отработаешь, - произнёс Отабек. – Лекарство и те деньги, которые вчера спёр. Всё до копейки. - Отработаю?.. – побелел ещё больше Юрий. - Да не бойся ты. Хуй свой сосать я тебя не заставлю. И жопу твою не трону, - отозвался Алтын и тут же добавил. – Если ты, конечно, сам этого не захочешь. - Вот ещё! – смутился Плисецкий. – Так как я тебе отрабатывать такие деньги буду? Посуду на кухне намывать? - По специальности, - ответил Отабек. - Я собираюсь открыть ещё один клуб. Уже площадь приобрёл, но мне не хватает дизайнера, чтобы всё обставить в лучшем виде. Точнее я его ещё не искал, но, полагаю, ты подойдёшь. - Но я ведь всего лишь студент. У меня нет соответствующего опыта. Нанимать меня на такую ответственную работу - легкомысленно с твоей стороны. Я же могу всё запороть, - разволновался Юрий. – Я, разумеется, не против. Но ведь тебе могут не понравиться мои проекты. - А ты предложи то, что мне понравится. И всех делов! – Отабек протянул ему руку. – Ну так что? Согласен? Плисецкий схватил его ладонь и затряс в порыве эмоций. - Спасибо тебе, Отабек! Большое спасибо! Я уж думал, ты такой же, как и остальные. Я рад, что ошибся в тебе. Очень рад! Юрий благодарно на него смотрел, и его глаза так сияли, что могли растопить даже арктические льды. - Можно просто «Бека», - сконфузился Алтын и отвёл взгляд, понимая, что окончательно и бесповоротно влюбился. *** Три месяца спустя. - Вот кто вас просил тащить это сюда?! А вот это кто припёр?! И кто так настил кладёт, криворукие животные?! – вопил Юрий что есть мочи. Его звонкий голос отражался от стен и разносился эхом в ещё неотремонтированных помещениях, пугая рабочих. - Я же вам говорил, что сначала укладывается стяжка, потом специальный раствор, а уже после покрытие для танцпола! Я три раза повторил! Три грёбаных, вашу мать, раза! Так какого хрена вы делаете всё наоборот?! Плисецкий так распинался, что не заметил подкрадывающегося к нему сзади Отабека. - А вот и я, Юрочка! – Алтын обвил его руками за талию и прижал к груди, ткнувшись носом в затылок. – Ты сегодня так приятно пахнешь. - Наконец-то ты изволил появиться! – рявкнул на него Плисецкий. – И где ты шатался? Ты должен был быть здесь уже час назад! Юрий скинул руки Отабека с себя и развернулся к нему, испепеляя взглядом. Алтын лишь покаянно улыбнулся в ответ. В последний месяц Плисецкий особенно психовал. Сперва он мандражировал по поводу дедушки, но лекарство помогло, и вскоре того выписали из больницы. Затем он переживал из-за проекта дизайна для ночного клуба, но Отабек и его доверенные лица остались довольны идеей и дали добро. Теперь он весь извёлся из-за защиты диплома и бестолковых рабочих. Отабек терпеливо сносил все его истерики и утешал как мог. - Прости, Юрочка. Я кое-куда заехал по дороге, поэтому и опоздал. - Ладно, проехали, - сказал Плисецкий, делая глубокий вдох и постепенно успокаиваясь. – Но я больше не могу выносить этого идиотизма. Эти придурки меня с ума сведут. Я их прибью, если они не начнут нормально работать. - Я разберусь, Юрочка. Не нервничай так, - Отабек ласково провёл рукой по его волосам, собранным в косу. - Как дедушка? Всё хорошо? - Блин! Забыл! – Плисецкий схватил свой рюкзак и полез в его недра. – Дедушка просил тебе кое-что передать, но с этими кретинами всё из головы вылетело. Юрий достал из рюкзака свёрток фольги и протянул Алтыну. - Вот! Дедушка сегодня с утра испёк специально для тебя. Они с капустой и яйцом, как ты и любишь. Отабек схватил куль с пирожками и нежно поцеловал Плисецкого в щёку. - Спасибо, Юрочка. И передай благодарность своему дедушке. У него самая вкусная выпечка во всей Москве. Юрий зарделся от поцелуя и, чтобы скрыть своё волнение по этому поводу, заторопился на выход. - Я пойду. Иначе опоздаю на защиту диплома. - Удачи тебе, Юрочка, - Отабек хотел было его ещё раз поцеловать, но Плисецкий шикнул на него: - Не здесь! На нас же смотрят! - А мне по барабану, - заявил Алтын. - А мне нет, – откликнулся Юрий. – У меня через два часа защита, мне надо с мыслями собраться. А ты меня отвлекаешь своими приставаниями. - Ну прости. Но сегодня ты особенно прекрасен, - улыбался Алтын. Юрий уже привык к его комплиментам. Да и ему Отабек не был противен. Тем более, что и дедушке Алтын тоже пришёлся по душе, а уж он-то никогда не ошибался в людях. - Ты тоже нынче ничего, - брякнул в ответ Плисецкий. - А у меня для тебя сюрприз! – сообщил Отабек. - Какой? – встрепенулся Юрий и принялся канючить. – Ну скажи, пожалуйста. Ты же знаешь, как я не люблю сюрпризы. Лучше всё узнать сразу и не мучиться. Алтын выдержал паузу и доложил: - Я купил билеты на Каймановы острова для нас с тобой! Так что через две недели мы будем греться на солнышке и купаться в Карибском море. У тебя же ведь есть загранпаспорт? - Круто! – осклабился Плисецкий. – Будем греться и купаться, если я получу диплом. - Куда ты денешься, - Отабек приобнял его и прошептал на ухо. – Я так жажду побыть с тобой наедине, Юрочка. Обещаю, тебе там понравится. От его слов Плисецкий весь напрягся, прикусив нижнюю губу, и Алтын, ощутив его состояние, поспешил сказать: - Ты не волнуйся, я не стану склонять тебя к чему бы то ни было. Просто мне хочется… Он не успел закончить, как Юрий взвился: - Не станешь склонять?! Да?! Тогда зачем мы туда попрёмся?! Пузо греть?! Я и в Москве загорю не хуже, чем там! Ты дурак, Бека! Плисецкий оттолкнул его от себя и с быстротой молнии умчался прочь. Алтын проводил его озадаченным взглядом и прошелестел едва слышно: - Выходит… Ты не против… *** Спустя ещё две недели. Солнце садилось за кромку моря, окрашивая лучами воду в закатные цвета. Свежий бриз шевелил ветки пальм и окутывал тела влюблённых, гуляющих по берегу. Отабек и Юрий брели в обнимку и тихо разговаривали. Алтын не упускал возможности поцеловать Плисецкого то в губы, то в шею, то ещё куда, а тот лишь алел и застенчиво опускал ресницы, не противясь ласкам. Юрию вообще было приятно осознавать, что теперь у него есть человек, которому он нравится, и на которого он может положиться. После стольких месяцев страданий и одиночества он наконец обрёл покой и уверенность, что всё отныне будет хорошо. - Юрочка, ты хочешь есть? – спросил Алтын, когда они проходили мимо пляжного ресторанчика. - Я не хочу есть, но я голоден, - отозвался Плисецкий, озорно взглянув в глаза Отабеку. Тот понял его и ещё крепче притиснул к себе. - Я тоже… Немного погодя они вернулись в своё бунгало и упали на кровать, быстро избавляясь от одежды. Обнажённые они сплелись руками и ногами, жадно целуя и лаская друг друга, словно боялись, что эти прекрасные мгновения вот-вот закончатся. Отабек покрывал поцелуями чуть загоревшую кожу Юрия, а тот отзывался ему приглушёнными стонами и отдавался весь без остатка. - Юрочка, как ты хочешь? Что мне для тебя сделать? – допытывался Алтын, нежно притрагиваясь языком к розовым соскам партнёра. - Делай, что самому нравится, – отвечал Плисецкий, вздрагивая от его касаний. Отабек улыбнулся такому доверию и спустился ниже, к самому паху любовника, раздвинув его ноги пошире. Медленно провёл языком по вставшему члену Юрия и заглотил до самого основания. - Ах, ты ж бляяять… - выдохнул Плисецкий, закатив глаза от наслаждения, и судорожно сжал в кулаке простыню. Чувствуя, как Юрий затрепетал, Алтын принялся в быстром темпе насаживаться головой на его ствол. Он вылизывал орган языком по всей длине, пропуская глубоко в горло, и крепко удерживал извивающегося Плисецкого руками за талию. Юрий метался по постели и почти кричал, суча ногами и слегка подмахивая партнёру бёдрами. - Сука… Это ж охуенно… - заполошно бормотал Плисецкий, сходя с ума от минета. Разумеется, он не раз занимался сексом, но ни одна из его бывших пассий не сосала так обалденно, как Отабек. Юрий готов был кончить в любой момент, но оттягивал, дабы подольше насладиться мастерством любовника. Алтын выпустил член изо рта и невесомо провёл кончиком языка по влажной от смазки и слюны головке, задевая уздечку. Это оказалось выше сил и терпения Плисецкого, и он, прогнувшись в спине, с громким стоном излился ему в рот. Но не успел Юрий немного прийти в себя, как Отабек перевернул его на живот и поставил в коленно-локтевую позицию. Раздвинул ягодицы и выплюнул его сперму прямо на анус. - Бека… Т-ты чего удумал?.. – покрываясь краской стыда, робко пролепетал Плисецкий. - Не волнуйся, Юрочка. Всё будет хорошо, - бросил в ответ Алтын и протиснул два больших пальца обеих рук в его девственный проход, используя семя как смазку. Юрий задрожал всем телом от новых ощущений. Было немного больно и непривычно, но вместе с тем это настолько будоражило, что между ног вновь стало жарко. Отабек задвигал пальцами, подготавливая дырочку, и покрывал лёгкими поцелуями упругие половинки. Плисецкий протяжно застонал и, выгнувшись в пояснице, завилял задом. Алтын знал, что Юрий опять на пределе, да и он сам долго не продержится. Он наклонился к анусу и принялся старательно лизать его языком, не переставая растягивать пальцами. Плисецкий взвыл, едва не раздирая простыни ногтями, а в его заднице всё пульсировало и ныло от сильного возбуждения. Отабек теребил языком анус, щедро смачивая слюной, и практически трахал его пальцами. - Бека… Я хочу… Сейчас… - умоляюще и как-то жалобно попросил Юрий. Алтын в ответ отстранился от него и сел на кровати поудобнее и поустойчивее. - Иди ко мне, - он потянул Плисецкого на себя, чтобы тот устроился на нём сверху. Юрий послушался его и, приставив к своей более-менее разработанной дырочке твёрдый и мокрый от выделившегося секрета член, начал не спеша на него опускаться. Мышцы были ещё тугие, а ствол немаленьких размеров, поэтому Плисецкий мучительно поморщился, едва головка проникла в него. - Юрочка, если тебе больно, то мы можем пока остановиться, - предложил Отабек. - Завали ебальник! – огрызнулся Плисецкий, продолжая действо. – Нормально мне! Стиснув зубы и глотая выступившие на глаза слёзы, он всё же вобрал в себя весь член любовника, чувствуя, как внутри всё горит от тесноты. Немного привыкнув к ощущениям, Юрий принялся потихоньку скользить вверх-вниз, вцепившись пальцами до синяков в плечи Отабека. Остатки спермы и слюны, а также секрет делали проникновение менее болезненным, что позволяло Плисецкому постепенно увеличивать темп. Алтын подхватил любовника руками под ягодицы, помогая двигаться, и целовал его шею и губы, ловя дыханием эротичные стоны. - Бека… Тебе хорошо со мной?.. – вопрошал Юрий, прыгая на его члене. - Мне всегда с тобой хорошо, Юрочка, - проговорил Алтын, крепко прижимая его к себе. – Я люблю тебя, моя фея. - И я люблю тебя. Очень-очень… - признался Плисецкий. От его слов у Алтына в голове что-то переклинило. Он в один миг опрокинул Юрия на лопатки, закинул его ноги себе на плечи и забился в нём в таком бешеном ритме, что тот сорвался на крик. Отабек брал его яростно и рвано, понимая краем сознания, что причиняет боль, но не мог ничего поделать. Слишком сильно было желание обладания этим человеком, и слишком долго он ждал этого момента. А немного погодя Алтын навалился на возлюбленного сверху, придавив к постели всем своим весом, и слизывал с его щёк солёную влагу, не прекращая исступлённо сношать и долбить членом по простате. Юрий плакал от смешения удовольствия и боли и чувствовал, что вот-вот снова кончит. - Бека, давай вместе… - молвил Плисецкий дрожащим голосом. – Хочу вместе с тобой… В ответ Отабек резко толкнулся в нём ещё несколько раз. По телу Юрия пробежала судорога, и он, широко распахнув глаза, звонко вскрикнул и выплеснул семя на животы обоих. От оргазма мышцы в заднице Плисецкого сжались, и Алтын незамедлительно спустил в него свой эякулянт. - Юрочка, с тобой всё в порядке? – отдышавшись, Отабек посмотрел на обалдевше-счастливое лицо любимого и собрался выйти из него, но Плисецкий был иного мнения. - Не надо, - произнёс Юрий и оплёл Алтына ногами. – Погоди немного. Я хочу чувствовать тебя в себе. - Боже, Юрочка… Ты даже не подозреваешь, что ты со мной делаешь, - глухо рассмеялся Отабек, запуская ладони в белокурые волосы, рассыпанные по постели. Плисецкий блаженно улыбнулся ему и промолвил: - Я делаю всё, чтобы ты остался со мной навсегда.