Когда звезды умирают

Он немного завидует слепым. Настоящим, которые никогда не пользовались протезами. Когда глаз нет, невозможно понять, откуда исходит тепло, обогреватель или костер ничем не отличаются от солнца. Солнце – всего лишь звезда, абстрактное понятие. Звезды умирают – не так часто, как люди, но все же умирают. Умирает и его солнце. В темноте он гладит длинные волосы, пытаясь забыть о том, что их настоящий цвет – рыжий. Длина подходящая, они вьются... и рукам тепло. Он целует невидимые пряди, зажмурившись, и только потом позволяет себе вспомнить, что лежит у костра. А костер надо поддерживать. Подбрасывать дрова, если хочешь согреться. Он может согреться, хотя бы так. А у его солнца холодные руки, и в постели он спит один, несмотря на то, что женат. Наверняка один, ведь кайзерин не так давно родила, вряд ли ей позволили бы делить ложе с больным. Холодные руки и лихорадка под сорок. Звезды перед смертью разогреваются или остывают, а здесь все вместе. И думать о смерти солнца больно, и мысли не отогнать – только на время, пока его костер, его женщина – так близко, как только возможно. Но это не длится долго. Ровно столько, чтобы доставить ей и себе удовольствие, а потом она целует его и кладет голову на грудь... и от усиленных попыток не произнести чужое имя сонное состояние куда-то уходит. Однажды он забылся, но тогда удалось быстро найти отговорку. В следующий раз Карин может что-нибудь заподозрить. Память возвращает его в зиму девяносто девятого. Тогда он впервые увидел солнце – семнадцатилетний пацан, ничего не понимавший в любви, переживший одну неудачную влюбленность в женщину, целиком и полностью преданную другому человеку. Увидел и ничего не понял, только по ночам начали приходить странные сны о том, как могут встретиться лицом к лицу на войне скромный лейтенант одной армии и главнокомандующий другой. Чаще всего это был просто таран – он врезался в мостик «Брунгильды» на своем спартанце. На Терре начало сниться другое... гребаный сайоксин подстегивал фантазию. Но и позже, уже без наркотиков, сны как с поводка сорвались. Атмосфера Рейха так действовала, или что... Сны – это просто сны, он всегда так считал и не придавал им особого значения. В реальной жизни творилось столько всего, что не было времени на прикладную психологию. Сложно воевать с человеком, которым глубоко в душе восхищаешься. Вот и лезет из подсознания что попало, да еще и на довольно странный роман с красивой девушкой накладывается. Но все-таки, когда речь зашла о штурме вражеского флагмана, на время сны стали реальностью. На очень короткое время. И далеко не самые приятные. Может быть, завтра еще получится поговорить с кайзером. И снова появится ощущение, что умирающий человек слышит за важными и серьезными словами о демократии и конституции то, что Юлиан никогда не рискнет произнести вслух. Слышит – и потому улыбается. Может быть, во сне солнце продолжит восходить даже тогда, когда погаснет в реальности.