Парижские каникулы

Нейт уже час сидел за компьютером, погрузившись в поиски. Он как раз громко клацнул мышкой, приглядев наиболее бюджетные билеты, когда Елена обняла его за шею, заглядывая через плечо. — Франция? Дай угадаю: Приорат Сиона? Грааль? Или катары и Скрижаль Истины? — Нет, тамплиеры и яблоко Эдема. Елена укусила Нейтана за ухо, тот скривился и рассмеялся. — Вообще-то хотел просто отдохнуть. Отпуск в Париже. Кажется, мы его заслужили. — Отпуск? — Елена недоверчиво сощурилась. — Ну да. — Без поисков затерянных сокровищ, штурма соборов и гонок по Елисейским полям на горящей машине? Поедем как обычные туристы? Путеводитель, открытки, бутылка воды, обеды в кафе?.. — И тонна идиотских фотографий «я и кусок Эйфелевой башни». — Дрейк откинул голову, жмурясь. — Отличный план, мне нравится, — мягко улыбнулась Елена, целуя его.

***

Тренировки экспедициями сделали Нейтана и Елену намного выносливее любого обыкновенного туриста, и за день они смогли посмотреть массу достопримечательностей на разных концах города, но никакой опыт не мог добавить времени в сутках. А Нейт так увлекся своими рассказами о Сакре-Кер (и мороженым, что подавали в кафетерии неподалеку), что до Триумфальной Арки они добрались только к полуночи. Конечно, лестница на смотровую площадку была уже закрыта решеткой с тяжелым замком, а билетная касса молчаливо, но красноречиво отсвечивала темными окнами. Нейтан покрутил замок в руках и вздохнул: — Никогда не умел их взламывать. — А еще считаешься «профессионалом», — Елена отшучивалась, но Нейтан видел, что она расстроена. Она долго составляла планы их походов, отмечала маршрут на карте, записывала в блокнот цены входных билетов — старалась быть самым образцовым туристом на Земле. Нейтан попробовал еще пошутить: — Зачем тратить время на взлом, если всегда проще… — Молчи! — только скривилась она. — Не хочу слушать в свой отпуск про оружие. А даже если бы мы могли избавиться от замка, тут сигнализация. — Она кивнула на тянущиеся по решетке провода. Нейт вздохнул. Мелочи: они планировали провести в Париже неделю и спокойно могли вернуться сюда завтра, но почему-то именно эта несостыковка после идеального в остальном путешествия вдруг выбила из колеи. Он уже ярко представлял себе, как они вернутся в отель, безрадостно и молчаливо лягут в кровать и окончательно убьют этим все то, что было хорошего в сегодняшнем дне. Нейт снова посмотрел на решетку, задрал голову, окидывая взглядом свод, а затем сделал один неуверенный шаг в сторону, следуя за внезапной идеей. Еще шаг, еще — и, чуть не сорвавшись на бег, он быстро обогнул угол. — Ненавижу, когда ты так делаешь, — крикнула ему вдогонку Елена. Вместо ответа Нейт позвал ее: — Иди сюда. Он стоял, задумчиво ощупывая камни под барельефом. — Нет. — Елена быстро поняла ход его мыслей. — Нет-нет, мистер Дрейк, я на это не пойду. — Да ладно тебе, здесь легко. Я подсажу тебя до того выступа, а дальше не сложней детского скалодрома. — Это достопримечательность, объект культурного наследия, символ Парижа... — У меня чистые ноги, — улыбнулся Нейт. — ... и она стоит здесь вот уже два века! До твоего прихода. — В этот раз никаких разрушений, обещаю. Я и так слишком много денег должен Салли, — рассмеялся Нейт. Он видел задумчивость в глазах Елены, кроющуюся за напускным возмущением и знал, что победа за ним. — Мы приехали отдыхать, — не сдавалась, впрочем, она. — Ты же все равно носишься с фотоаппаратом, так что у меня тоже есть право на поблажку! И мы лезем туда не за тайным кладом, так что не считается. — Ну да, мы лезем просто потому, что мы идиоты. — Все, ты согласилась! — Победно хлопнул в ладоши Нейтан, но добавил на всякий случай: — Сигнализация только на решетке. Нам ничего не грозит. — А подсветка? Мы будем лезть прямо на свету. — Да кому какое дело, — отмахнулся Нейт и наклонился, подставляя сложенные лодочкой ладони Елене. Обреченно вздохнув, она перекинула ремень фотоаппарата через грудь и поставила ногу на его руки, толкаясь вверх и цепляясь за край барельефа. Оказалось и правда легко. Люди на барельефах и лепные узоры ложились под пальцы так органично, словно именно для это их и вылепили, а широкие рамки служили уступами намного лучше гнилых досок или трухлявых лиан. Елена и Нейт даже не запыхались. Они сидели на внешнем краю Триумфальной Арки, прислонившись спинами к ограждениям смотровой площадки. Под их ногами раскинулся шумный ночной Париж. Он мигал огнями машин, сновавшим по Елисейским полям и площади де Голля, окнами далеких домов Дефанса, электрогирляндами на деревьях примыкающих аллей, старомодными фонарями. На бархатно черном фоне неба огненным вымпелом горела Эйфелева башня. — Красиво, — восторженно прошептала Елена. Нейтан мог бы сказать что-то про свою правоту и победу, но вместо этого достал из поясной сумки флягу и протянул ей. Она вскинула бровь недоверчиво: — Что там? Ром, забытый с поездки в Йемен? — Обижаешь, Шато Латур девяносто шестого года! — Да ты романтик. — Прости, что без бокалов. — Я все равно ничего не понимаю в этом. — Елена отхлебнула из фляги. — Я тоже, — вздохнул Нейтан, разглядывая город. Рука Елены была теплой и сухой от пыли. Жандарм прибыл минут через сорок. Он был один и явно в возрасте. То ли родина паркура была благосклонна к шалостям подобного рода, то ли в участке не восприняли вызов всерьез, то ли в этом исполненном лени городе ночью и не работал больше никто. Но сейчас он стоял и кричал что-то у подножия арки на французском, размахивая фонариком. — Кажется, нас посчитали нерадивыми студентами, — очень «вольно» перевела его тираду Елена. — Люблю такую лесть, — откликнулся Нейт. — Ну что, вниз? — А что потом? — сощурилась Елена. Ей очень хотелось сказать, что она знала, как все закончится, но Нейт не дал, ответив бегло: — Сориентируемся по обстоятельствам. — И легко соскочил на уровень ниже, чем вызвал возмущенно-перепуганный возглас жандарма. Елена даже испугалась за сердце полицейского, но тот продолжил комментировать действия Нейтана отборными французскими выражениями, так что она с чистой совестью последовала за Нейтом. Спустилась она первой. Пошатнулась, охотно опираясь на подставленную жандармом руку. — Простите, не могли бы вы по-английски, я не местная, — робко улыбнулась она, поправляя выбившуюся прядь. — Что за туристы пошли! — забормотал жандарм с сильным акцентом. — Я должен забрать вас в участок. — Простите, но ваш город так прекрасен, что я не могла сдержаться! — воскликнула Елена, театрально тяжело дыша. Жандарм смотрел на ее вздымающуюся под тонкой майкой грудь и накачанные руки с восхищением и отеческим сочувствием. — Положен штраф, — с жалостью добавил он. Нейтан уже был на другой стороне улицы, так что Елена вздохнула, осторожно высвободила руку, быстро чмокнула жандарма в щеку и дала от него — шокированного — деру. Он кричал вслед — снова на французском — но даже не достал свисток. Впрочем, Елена с Нейтаном все равно поспешили скрыться за домами. Тяжело дыша — теперь уже взаправду — Елена прислонилась к стене. — Ненавижу тебя, Дрейк. — Я тоже тебя люблю, — смеялся тот, опустошая флягу без всякого пиетета. — Почему все время отдуваюсь я? — Потому что по ночам вечно дежурят старики, а не соблазнительные девчонки. От ее удара в плечо он не увернулся. — Эй, а тебе поставили удар. — Поморщился Нейт, массируя бицепс. — Твой тренер постарался? — Ты не оставил мне выбора. Они шли по улице Риволи, доедая купленные в неожиданно круглосуточном кафе крепы с фруктами, запивая их кофе в привычных стаканчиках. Навстречу неслись машины, вокруг сновали парижане и неторопливо прохаживались другие туристы. — Кстати о катарах. Та история со Скрижалью Истины… Елена зажмурилась, разгрызая кусочек ананаса.