(Не)уместные вопросы

      Молодец, Касуми, вляпалась в историю. Клюнула на репутацию Шепард, которая не признавала понятия “закрытая дверь” и умудрялась играючи натыкаться на артефакты, ценность которых наверняка даже не понимала до конца. Образцовый офицер ВКС Альянса, первый человек в Специальном Корпусе Тактической Разведки, спасительница Цитадели — личное дело можно на ночь вместо авантюрного романа почитывать. Разве что любовной линии в этом рассказе не наблюдалось, зато детективно-приключенческая часть оказалась на высоком уровне. Одна только протеанская станция на Иле чего стоила — да с ума сойти, они там даже не осмотрелись!       Безусловно, лучшую кандидатуру для налёта на тёпленькое хранилище Хока я бы вряд ли нашла. Да только Джейн Шепард оказалась из той категории людей, от которых я всегда старалась держаться подальше.       Кто бы мог подумать, что у главной надежды всего разумного в Галактике окажутся потухшие, почти мёртвые глаза…       — Обустроились? — Предмет моих переживаний не утруждает себя даже намёком на интерес. Ходит по каюте, рассматривая мои вещички.       — Вполне, — киваю, искоса наблюдая за хозяйкой корабля с дивана.       — Расскажите мне о сером ящике.       Мне не хочется, но выбора нет. Если быть честной, то поставленная перед Шепард и экипажем задача подразумевает нечто большее, чем соблюдение субординации и чёткое выполнение приказов — люди должны друг другу доверять. Иначе просто не все выберутся из той дыры, в которую предлагается залезть. Поэтому я выкладываю всё: про Кейдзи, его смерть и почему нейроимплант так важен именно для меня. Говорить о настолько личном, о любви, от которой остались только воспоминания, сложно. Не стыдно — больно.       Шепард мою исповедь не прерывает. Смотрит в иллюминатор расфокусированным взглядом и вроде бы даже в какой-то момент забывает обо мне.       “Пошлёт сейчас. Не будет эта железная тётка такой ерундой заниматься. Даже не слушает…”       — В общем, Кейдзи был для меня и учителем, и другом, и любовником, — сворачиваю сбивчивый монолог. — Поэтому я готова идти за вами куда угодно, если вы поможете вернуть его серый ящик.       — Я понимаю, — кивает капитан. Выражение лица остаётся холодно-отстранённым, и мне совсем не кажется, что она и вправду что-то поняла. — Иногда ничего кроме памяти не остаётся. — Она отрывается от созерцания звёзд, поворачивается ко мне. Прижигает немигающим взглядом. — После Омеги тряхнём вашего Хока.       Я удивлена. Нет — ошарашена. Шепард кажется настолько далёкой от обычных человеческих заморочек с чувствами, что я особо не рассчитывала на её согласие и на самом деле уже успела прикинуть, где сойти с “Нормандии”. А она, как оказалось, готова спасать не только людей крупным оптом, но и помочь одному конкретному человеку обрести душевный покой.       — Теперь, когда вы знаете обо мне чуть больше, чем я о вас, могу я тоже задать вопрос?       Капитан замирает в обманчиво расслабленной позе: руки сцеплены за спиной, голова немного к левому плечу.       — Со мной всё ясно. А как вы оказались здесь?       — Никто не поверил в Жнецов, — без заминки отвечает Шепард, — кроме Призрака. Совет отбрехался отсутствием ощутимых доказательств — одного моего слова им мало. Альянсу, как оказалось, тоже. “Цербер” меня воссоздал и дал почти неограниченные ресурсы, потому что больше никто не хочет признать, что страшилка из детской сказки — правда. Я нахожусь именно там, где могу хоть что-то сделать для ликвидации угрозы.       — Что значит “воссоздал”? Ходили какие-то слухи о вашей трагической кончине, но я не вдавалась в детали.       — То и значит. Я умерла на Алкере. Долетела с орбиты до поверхности, задохнувшись по дороге, поджарилась в атмосфере и уже палёным куском размазалась по хорошей такой площади, — равнодушно и просто объясняет Шепард. — Последнее, что помню — как воздух кончался. Потом вдруг просыпаюсь, а мне объявляют, что прошло два года. Что меня признали пропавшей без вести, потому что тело не нашли. Что наши колонисты исчезают пачками. — Она замолкает на секунду. — А я среди этого праздника как несвежее говно в проруби: и к берегу не пристать, и утонуть не получается. Хотя Совет и вернул мне статус СПЕКТРа, а Альянс вроде как не собирается судить за измену прямо сейчас, рассчитывать я могу только на тех, кто находится на этом корабле. Такая вот история, мисс Гото.       — Эмнэ… — тяну я. — Не поняла... Вас что, кло...       — За техническими подробностями моего возвращения из мёртвых можете сходить к мисс Лоусон, — обрывает капитан на полуслове. В голосе отчётливо слышен лязг железа. — Готовьтесь к высадке. Инструктаж через двадцать минут.       Я остаюсь в одиночестве, переваривая этот странный и неожиданно откровенный разговор.       Нда, ошиблась я на её счёт. Уже дважды. Похоже, за маской ледяной невозмутимости Шепард прячет не просто тоску по прошлому… Каково это — оказаться в стане идеологического противника, когда больше до тебя дела никому нет и верить тебе никто и не думает? Когда из жизни выпадаешь на пару лет и рвутся все ниточки-связи? Когда рядом нет никого, кому ты мог бы по-настоящему верить? И когда не понимаешь, тот ли ты человек, которым был когда-то, или всего лишь копия...       Нет, быть Джейн Шепард я бы не хотела. Ни за какие коврижки. Но помочь ей выполнить задачу точно постараюсь.       Во время вылазки за Архангелом капитан преображается: для неё привычно и комфортно вести отряд, она легко принимает решения — по большей части я с ними даже соглашаюсь — и уверенно вступает в столкновения с противником. Даже если он превосходит числом, Шепард безошибочно определяет, как надо нажать, чтобы переломить ситуацию в свою пользу. Открытые перестрелки — далеко не мой стиль работы, но под её командованием я готова и прогнуться в принципах.       Шепард не суетится и не торопится, спокойно изучая расстановку сил. Между делом уводит из-под носа у Джарота блок данных с компроматом (“о, Арии это понравится”), хулигански взламывает ИМИРа, (“ненавижу эту срань, траханные мехи”) и навечно успокаивает сержанта-батарианца (“Кафка, передохни, ты перетрудился”). К началу штурма она излучает какое-то странное веселье и почти не похожа на ту Снежную королеву, какой была на “Нормандии”.       — Пропустим их, — рассуждает капитан, не спеша выходить на мост вслед за наёмниками. — Кого-то снимет этот Архангел, остальных распишем на первом этаже.       — Хорошо работает, — одобряет Заид Массани. — Не хотелось бы в одно рыло светить на открытом месте, когда этот парень так разошёлся.       Шепард хлопает его по плечу и кивает мне:       — Вы двое — вперёд, я прикрываю.       — Есть, кэп, — улыбаюсь, заразившись её задором.       Включаю тактическую маскировку и без всяких проблем пересекаю мост. Следом слышу тяжёлый топот Заида. Он на ходу сносит щиты вольных стрелков, я тихо-мирно добиваю. Эффективно иметь в паре грубую силу.       — Твою ж мать! — шипит Шепард, догнав у лестницы на второй этаж. — Зацепил, засранец!       — Вычти у него из премии, когда наймёшь, — фыркает Заид.       — Да уж не сомневайся, — и биотическим зарядом бросается к заблокированным дверям, впечатывая в створки последнего наёмника.       Неуловимый мститель Омеги не отрывается от прицела, когда Шепард взламывает замок, лишь знаком просит подождать. Видимо, понял, что мы не по его душу — ну, не в том смысле, в каком подразумевали прочие пытавшиеся сюда добраться. Он плавно выжимает спусковой крючок — на мосту ещё одним трупом больше — и неторопливо поворачивается к нам, снимая глухой шлем. Заид невзначай перехватывает свою винтовку поудобнее. Действительно, кто его знает, Архангела этого…       — Шепард, — констатирует турианец устало, садясь на ящики, — я думал, ты умерла.       — Гаррус! — Шепард не скрывает ни удивления, ни сдержанной радости. — Ты что тут устроил? — Ну и заодно порция “какого хрена тут происходит”.       Смотрю на Заида, он отвечает безразличным пожиманием плечами.       — Я тоже рад тебя видеть, — отвечает Архангел, игнорируя явный наезд.       — Я просто не ожидала такого сюрприза, — сбавляет обороты Шепард.       — Могу сказать то же самое. Приятно видеть лицо друга.       Я перестаю следить за смыслом слов и вслушиваюсь исключительно в интонации. Капитан перебрасывается с турианцем короткими фразами, губы то и дело изгибаются в намёке на улыбку. Архангел держится спокойно и очень близко, едва не задевая то плечом, то бедром.       — Массани, за мной, — включаюсь в процесс, когда капитан отрывается от вновь обретённого товарища. — Гото, с Гаррусом. Присмотри за ним.       — Всенепременно, — салютую в ответ. — С удовольствием пошарила бы по подвалам, но тут, похоже, будет не менее интересно.       — Гото, — предупреждающе начинает Шепард. Почуяла неладное.       — Что? — правдоподобно смешиваю святую невинность и откровенное недоумение.       Заид открыто скалится в усмешке, Шепард удручённо качает головой:       — Понабрали…       Я не могу удержаться и машу на прощание ручкой:       — Долго не возитесь. Гарднер обещал суп с кальмарами, так что хотелось бы вернуться к обеду, — и устраиваюсь поудобнее, опрокинув один из диванов: сидеть на жёстком и грязном полу не хочется, как и отсвечивать выше уровня подоконников.       Остаёмся вдвоём. Архангел что-то подкручивает в прицеле своего “Богомола” и успешно игнорирует мой терпеливый взгляд. Ничего, зайдем с фасада.       — Итак, Архангел Гаррус…       Турианец щёлкает мандибулами. Этак обречённо.       — Итак?       — Вы двое — давние друзья?       — Я участвовал в охоте на Сарена Артериуса.       — И что ты можешь рассказать мне о командире? Или пару слов о себе?       Архангел отрывается от настройки, пристроив винтовку на колени, и переключает внимание на меня:       — Вот так, да? Прямо в лоб? — смеётся по-своему: одновременно шуршит морская галька и мурлыкает кот. Приятный звук, умиротворяющий.       — Ну а чего тянуть, — развожу руками. — Я любознательна сверх меры.       — Я раньше был офицером СБЦ, — после короткого раздумья всё-таки сдаётся он, — и ещё до знакомства с Шепард меня до припадка доводило собственное бессилие в рамках установленных правил. Да, я ловил всякую шушеру, которую благополучно судили, но стоило прижать кого посерьёзнее — и оказывалось, что всё решают кредиты. Дорогие адвокаты, подкуп должностных лиц, шантаж, — вздыхает и довольно долго молчит. — Когда появилась Шепард, я в этот шанс вцепился. У СПЕКТРов свои законы, они действуют, опираясь на собственное понимание диспозиции. Иногда мне казалось, что она слишком мягка, что нужно пожёстче действовать. Только в итоге она всегда оказывалась права. Даже Сарена в последний момент вывела из-под Назары.       — А в архиве Совета обозначено, что Шепард его ликвидировала…       — Хрен там, — хмыкает, будто вспомнил что-то крайне занимательное. — Она умудрилась достучаться до остатков его сознания, после чего наша дичь благородно пустила себе пулю в висок. А нам уже достался привет от Властелина…       — Ну а потом?.. — осторожно подталкиваю к продолжению.       — Потом Шепард погибла, — говорит он совсем тихо. — А я быстро понял, что не могу больше быть частью сломанной системы и в итоге оказался здесь. Да только откусил больше, чем смог прожевать, — не прячет ни горечи, ни злости. — Внизу тела видела? Десять хороших ребят, которые в меня поверили. Цена моей самонадеянности.       — Все мы оступаемся, — пытаюсь хоть немного сгладить. Ох уж это моё любопытство…       — Кхм… нда... — Архангел трёт затылок, маскируя смущение. Потом плавно перетекает на огневую позицию: — Зашевелились.       — Фанаты твои? — уточняю, выглядывая из укрытия. — Вот поэтому я предпочитаю избегать публичности. Ладно, придержу вопросы. Да-да, не кривься, я не закончила...       Всё так гладко идёт, что я даже начинаю беспокоиться. Как-то легко удаётся отбить первые две волны, да и в третьей только одна тётка оказывается достаточно упорной и чересчур живучей — пришлось повозиться.       А потом появляется чёртов летун и даёт ракетный залп прямиком по Архангелу.       Тут-то я и понимаю, что сглазила…       — Гаррус!       Чистый, первобытный страх, сломавший её голос, ставит всё на свои места. Кем бы капитан себя не считала — клоном, киборгом или всё-таки той самой Шепард — она самый настоящий, живой человек.       Пока Шепард расстреливает летун из гранатомёта, а Заид прикрывает, я пытаюсь со своей позиции рассмотреть хоть какие-то признаки жизни. Не подойти — блядский Тарак поливает из всех орудий. Явно понимает, что сам не жилец, и хочет наверняка отправиться в последнее путешествие с Архангелом вместе. Но ему быть первопроходцем: последний выстрел рвёт его летающий гроб на оплавленные куски.       Около Гарруса оказываемся одновременно. Страшно, что у него полголовы не окажется… именно сейчас, когда Шепард наконец-то повезло и она встретила кого-то, кто ей действительно близок и дорог — а выдержит ли её стальной хребет такой удар?       — Не смей умирать, Вакариан, — шипит капитан. Сдёргивает перчатку и достаёт пневмошприц. Руки у неё не дрожат. — Слышишь меня? Не смей!       Заид аккуратно переворачивает безвольное тело на спину, я поддерживаю за затылок. Пальцы пачкаются синим и пахнет непривычно, поэтому не до конца верится, что это — кровь. Огромная лужа синей крови, в которой три человека стоят на коленях вокруг отключившегося турианца. Шприц шипит — капитан всадила ядерный коктейль из набора экстренной помощи. Гаррус хрипит, захлёбывается, но открывает глаза. Зрачки то расширяются, то сужаются.       — Держись, — просит капитан, — мы тебя вытащим. Касуми, вызови Джокера. Пусть будут готовы.       Выполняю тут же, заодно собирая разбросанные вещи — шлем Гарруса, перчатку Шепард и “Богомола”.       Ты только живи, Архангел. Ты очень нужен Шепард. Похоже, именно для неё турианские Духи дали тебе крылья...