Мелодия крика

Ангбанд. Крепость, спрятанная глубоко под землей, под древними сводами пещер, окутанная мраком и тьмой. Холодные каменные стены, пик Тангородрима, уходящий ввысь, навевающий одновременно и ужас, и благоговейный трепет. Это место, созданное самим Морготом, Черным Врагом, овеяно мраком было не только снаружи - оно пропиталось тьмой насквозь, вобрав в себя все самое ужасное и устрашающее, что есть в этом мире. И здесь, теряясь среди переплетений темных коридоров, исчезая в неярком свете, отражаясь от стен, терялся чей-то крик, полный боли, возникая вновь и вновь. У любого бы, что нашел в себе силы и мужества посетить этот ужасный чертог, волосы бы мгновенно встали дыбом, по спине пробежался бы холодок, а мысли тот же час заполнились отчаяньем и страхом. Ибо то был не просто крик, звавший на помощь. Он не просил пощады иль помилования. Ему хотелось одного - умереть, исчезнуть навсегда, чтобы более никогда не ощущать этой боли. И в одном из залов, что озарялся слабым светом, упивался своей радостью Саурон, преданный слуга Моргота. С тайным весельем, но не показывая того, смотрел он на муки бедного эльфа. Крики были для него музыкой, а вид истерзанного тела - идеальной композицией, приятным аккомпанементом. Но сейчас слуга Моргота впал в легкое недоумение. Тысячи, миллионы пыток придумал он для обращения эльфов в могучую армию орков, и фантазия была неиссякаема, казалось бы - еще веселиться и веселиться, но одно печалило Саурона - все пытки, что проносились в мыслях, стояли почти наравне, и сложно было выбрать какую-то одну, которая, словно умелые пальцы музыканта, касающиеся инструмента, смогли бы извлечь из и без того измученного создания еще хоть немного мелодии... В это время, растворяясь с самой тьмой, сливаясь с ней в одно целое, наблюдал за действиями своего преданного слуги Моргот. Казалось, не замечал сосредоточенный Саурон присутствия своего Хозяина, увлеченный своим делом. А Черный Враг, вновь придя к этому залу, откуда доносятся крики, молча наблюдал за точными, уверенными движениями Саурона, когда тот лоскут за лоскутом срывал белоснежную кожу, как капля за каплей извлекал из истерзанного тела кровь, как с упоением выкалывал глаза, наслаждаясь всем этим действом. Глаза Саурона в те мгновения светились настоящей радостью, азартом. Не было в нем злобы, тьмы, коей должен обладать любой Владыка иль прислужник мрака. Он просто наслаждался, без лишних мыслей, без каких-либо умыслов, кроме как старания угодить своему Господину, пополнить ему армию хотя бы одним орком, а заодно - насладиться музыкой. И что-то завораживающее находил Моргот в те мгновения. В искрах, что плясали в глазах Саурона, в его плавных, будто отрепетированных движениях, в его восхищении, что виднелось в каждой черте. Моргот не зря являлся сюда каждый раз. Ибо очень часто ловил он себя на желании, что что-то просто обязывает его вновь спуститься сюда, к этому залу, вновь понаблюдать за верным слугой. И в те мгновения, пусть и запертые далеко-далеко, под покровами тьмы, ужаса и мрака, но шевелились какие-то чувства, какое-то непонятное рвение, какая-то тяга, чтобы подойти поближе, даже слегка коснуться, чтобы Саурон, возможно вздрогнул. Отвлекся. Отвлекся от своего любимого дела, от криков и пыток. Отвлекся на него. Но Моргот лишь оставался в безмолвии стоять среди мрака, не сводя взгляда с Саурона, с его рук, покрытых кровью, с его задумчивого лика, когда тот выдумывает очередное истязание для жертвы. А Саурон в то время лишь улыбался. Себе, в мыслях. Четко ощущая рядом, совсем рядом присутствие Хозяина, его пристальный и внимательный взгляд. Его размытое, неясное, несформировавшееся желание. Он просто знал. Но продолжал молчать.