В поиске ответов

В первый раз Симпатичного Парня Дин заметил в баре неподалёку от кампуса, где вечно ошивалась большая часть студентов. Дин сам часто там бывал, но его раньше не видел. Симпатичный Парень был не один; рядом с ним сидел какой-то тип, болтавший без умолку. И не то чтобы Дин собирался вклиниваться и мешать Болтуну цеплять Симпатичного Парня; ему всё равно нужно было подойти к стойке, и ничьи разговоры он подслушивать не собирался. Так что если он что и услышал, то совершенно случайно. — ...такая мерзость, — сказал Болтун. — Боже, один мужик суёт во второго свой член, кому это может понравиться? Каким извращенцем нужно быть, чтобы от такого удовольствие получать? — Угу, — сказал Симпатичный Парень. Дин так и застыл на месте; правда, ненадолго, потому что поторопился убраться прочь. Было почему-то до ужаса обидно, хотя обычно праздные гомофобы его совершенно не парили, а ещё немного неловко, потому что за прошедшие пару минут он как раз успел представить свой член в заднице Симпатичного Парня, член Симпатичного Парня в своей заднице, Симпатичного Парня, скачущего на его члене, свой член во рту... в общем, всё такое. В качественном звуковом сопровождении — шлепки яиц о кожу, шумные выдохи, стоны «О боги, боги, Дин, ещё»... Впрочем, Дин сразу решил, что ему стыдиться нечего. Может, образ Симпатичного Члена в его воображении возник весьма отчётливый (толстый ствол, крупная головка с дразнящей капелькой смазки, выступающая вена и даже мускусный запах), а Симпатичное Лицо в памяти осталось слегка расплывчатым, зато он не вешает ни на кого ярлыков и вообще не ненавидит тех, кого в постели вставляет что-то другое. Раздражённый, он ушёл из бара, хлопнув дверью; этого он стыдиться тоже не собирался, потому что шум стоял такой, что всё равно никто не заметил. На следующий же вечер он увидел Симпатичного Парня во второй раз. Почему-то он всё ещё был раздражён; тот факт, что он в принципе был раздражён из-за какого-то Симпатичного Придурка и его Болтливого Дружка, раздражал ещё больше. И поначалу, заметив целующихся на скамейке парней и мимоходом подумав, что один из них ужасно похож на Симпатичного Парня, он решил, что ошибся, но всё-таки по инерции повернул голову и присмотрелся. И точно — это был Симпатичный Парень. Дин так изумился, что застыл столбом прямо напротив счастливой парочки и громко выдал: — Я думал, ты гомофоб! Двое на скамейке медленно-медленно повернули головы к нему. Дин как раз успел сообразить, что ляпнул что-то совершенно не то и совершенно, совершенно не к месту. — Это ты мне? — уточнил Симпатичный Парень; Белобрысый Дружок пялился на Дина, а его белобрысые брови ползли всё выше и выше. — Эм, — подтвердил Дин, продумывая отступление. — Я биромантик-асексуал, — сообщил Симпатичный Парень. — Почему ты думал, что я гомофоб? Кажется, вся скорость реакции Дина ушла на первую реплику, потому что не успел он сказать что-то вдумчивее «эээ» и «ну», как Белобрысый Дружок его опередил. — Что значит — асексуал? — возмутился он, подавшись назад. — Хочешь сказать, мне сегодня не перепадёт? — Да, — спокойно кивнул Симпатичный Парень. — Но... какого чёрта! — Белобрысый вскочил на ноги. — Ты подцепил меня в баре и затащил сюда... Симпатичный Парень склонил голову к плечу. — Разве ты не знаешь, что нельзя доверять незнакомцам из бара? Они могут тобой воспользоваться. — Иди ты, — сжав кулаки, Белобрысый сплюнул и раздражённо ушёл прочь. Симпатичный Парень перевёл взгляд на Дина, который уже понятия не имел, куда деваться от смущения. — Мне тоже пора, — выпалил Дин. — Эээ... эм, извини. И он сбежал куда проворнее Белобрысого. Не прошло и недели, прежде чем Дин столкнулся с Симпатичным Парнем снова — в библиотеке. Тот не стал смотреть на него как на психа, а дружелюбно кивнул: — Привет. — Привет, — осторожно сказал Дин. Симпатичный Парень вернулся к изучению книжных полок, и Дин хотел бы последовать его примеру, но взгляд никак не хотел сосредотачиваться на корешках и названиях. Он уже успел погуглить и «асексуал», и «биромантик», но не всё у него в голове сложилось и вопросов было больше, чем ответов. Получалось, что асексуалы-биромантики — это люди, которым не нравится заниматься сексом. С обоими полами. И разумеется, разумеется, было бы чертовски неуместно задавать эти вопросы незнакомому асексуалу, которому он уже успел испортить свидание — или что там у него было с Белобрысым. И что у него было с Болтуном? — Зачем было целоваться с тем типом, если тебе это не нравится? Симпатичный Парень медленно оторвал взгляд от книги и перевёл его на Дина — точь-в-точь как в тот вечер в парке. — Мне нравится целоваться, — сказал он. Это никак не помогло Дину разобраться. — Тогда, может, тебе и секс понравится, — предположил он. Глаза Симпатичного Парня весело сверкнули. — Кажется, ты везунчик-бисексуал, — усмехнулся он, снимая книгу с полки. — Хорошего вечера! Совершенно ничего не понимающий Дин тупо проводил его взглядом. К следующей случайной встрече с Симпатичным Парнем Дин успел подтянуть матчасть и понял даже загадочную реплику про везунчика. Итак, многим асексуалам нравились поцелуи и объятия, а некоторым — даже секс с человеком, с которым у них возникла прочная эмоциональная связь. Дин про себя понадеялся, что Симпатичный Парень окажется именно из таких, а потом напомнил себе, что у них нет не только эмоциональной связи, но и даже хоть каких-то отношений. Про везунчика пришлось догадываться самому, и он изрядно поломал голову, прежде чем вспомнил свою подругу Чарли, вернее, одну из её фраз в самом начале их знакомства. — Я так устала отвечать на вопрос «Откуда ты знаешь, что тебе не нравится секс с парнями, если ты никогда не пробовала?», — сказала она тогда. — Тебе-то хорошо, ты всё попробовал и тебе всё понравилось. Итак, Дин умудрился задать Симпатичному Парню вопрос, входивший в десятку самых банальных и раздражающих (пусть и сформулировал его не как вопрос), а также парочку вопросов не очень банальных, но чрезвычайно тупых. По логике, стоило бы надеяться, что они больше никогда не встретятся, но Дин почему-то всё равно искал его взглядом в толпе студентов и, когда нашёл — это снова случилось в баре, — по-настоящему обрадовался и подошёл. — Привет, — сказал он. — Привет, — улыбнулся Симпатичный Парень. Он был с друзьями, и Дин тоже, но надолго он его задерживать не собирался. — Я хотел извиниться, — сказал он. — Ещё раз. Или даже по новой. За то, что думал, что ты гомофоб, за то, что испортил тебе свидание, и, ну... за тупые вопросы. Извини. Симпатичный Парень улыбнулся ещё шире. — Принято, — ответил он. — Ладно, — с облегчением вздохнул Дин. — Хорошо. И, эм... как тебя зовут? — Кастиэль. — Я Дин. Кастиэль первым протянул руку, и Дин с готовностью её пожал. И его друзья, и друзья Кастиэля уже вовсю на них косились, так что он добавил: — Ну, мне пора. Увидимся, Кастиэль. — Увидимся, — кивнул тот и повернулся к своей компании. И они действительно виделись, но каждый раз оба куда-то спешили и лишь обменивались кивками. И это было обидно, потому что у Дина возникало всё больше и больше вопросов, на которые никак нельзя было найти ответ в Интернете. Например, действительно ли лично Кас считает, что пихать свой член в другого парня — извращение. И как бы он отнёсся к тому, что Дин возьмёт его за руку. И где граница объятий, которые ему нравятся. И не против ли он выпить с Дином кофе. И что он вообще больше любит — кофе, или чай, или горячий шоколад... Но пока Кас оставался для него Симпатичным Парнем, Асексуалом и Биромантиком, о котором больше почти ничего нельзя было сказать наверняка. И наконец спустя пару недель после разговора Дин увидел Каса в коридоре, читающим книгу. Тот явно был занят, но никуда вроде бы не спешил и уж на пару минут отвлечься наверняка мог. Дин застыл; в голове замелькали вопросы, на которые не смог бы ответить не только Интернет, но и Кас. Готов ли он сам к отношениям без секса? Что будет, если Кас согласится всего на одно свидание, если большее его в принципе не интересует и он просто цепляет парней в барах? Когда Кас, услышав приглашение, серьёзно посмотрит на него и спросит, знает ли он, на что идёт... что он ответит? Между ними прошла стайка девчонок, и на пару секунд Каса стало не видно; этой пары секунд оказалось достаточно, чтобы принять решение. Дин торопливо шагнул вперёд и сказал: — Привет. Не хочешь вечером сходить выпить кофе? Оторвавшись от книги, Кас легко улыбнулся: — Конечно. Такой ответ Дину не понравился. Если ты хочешь пойти с кем-то на настоящее свидание, разве у тебя не возникнет желания предварительно убедиться в адекватности этого кого-то? Лично у себя Дин своим поведением вызвал бы тонну вопросов. Но вот если ты хочешь вечерок поразвлечься, то «конечно» будет самым логичным ответом... Дин думал, Кас сразу напомнит ему о своей асексуальности. Предупредит, что у него есть такие-то границы. Уточнит, готов ли к этому Дин. Но Кас ничего такого не сказал, он даже не задумался над ответом. Наверное, привык легко принимать подобные приглашения и потом так же легко отшивать ставших чересчур надоедливыми парней. И девушек, да. У Дина возникло нехорошее ощущение, что список тупых вопросов, которые он способен задать, далеко не исчерпан. Между тем вечер шёл хорошо. Кас выглядел настолько привлекательно, что, если бы сегодня Дин встретил Каса впервые, тот точно стал бы для него не Симпатичным Парнем, а Отпадным Красавчиком или кем-нибудь в подобном духе. Дин почти преодолел терзавшее его весь день раздражение, и они болтали о всякой всячине, сидя за столиком в кафе. (Чай. Кас предпочитал чай. Дин был рад, что хоть один из его вопросов получил вполне определённый ответ.) А потом они пошли к кампусу через парк, изредка сталкиваясь плечами, и, кажется, всё было хорошо, и это было именно такое свидание, которого хотел Дин. И вдруг всё стало не хорошо. Они шли, молчали, и неожиданно Кас резко остановился, подался к Дину и поцеловал его. Жадно, с напором — даже страстно. Дин оттолкнул его сразу же. Обида и непонимание никуда не делись, они тут же подняли голову, сливаясь в гнев, и Дин прошипел: — Вот так, значит? Потому что, чтоб его черти, это был отличный поцелуй сам по себе, но просто кошмарный первый поцелуй для первого свидания, если только они не собирались прыгнуть в койку и назавтра расстаться. Может, Кас и считал себя биромантиком, но Дин не мог в нём разглядеть даже полуромантика. На лице Кастиэля застыло странное выражение, всмотреться в которое мешал сумрак и тень от неработающего фонаря. — Что-то не так? — спросил он тихо-тихо, так, что и интонации было не разобрать. — Понятия не имею, — выплюнул Дин. — Может, ты меня заразишь чем или ещё что. Кастиэль отпрянул. — Прости, что? Дин пожал плечами. — Откуда мне знать? Я тебя всё время с кем-то вижу. Небось каждый вечер с кем-то зажимаешься, а потом заявляешь, что продолжение тебе не интересно, и сваливаешь. Лицо Каса стало мрачнее падающей на него тени. — Я правильно понимаю, — почти прорычал он, — что ты только что назвал меня асексуалом-потаскуном? Дин снова пожал плечами. — Понимай как знаешь, — сказал он. И ушёл — обратно, в противоположную от кампуса сторону, чтобы не идти с Касом вместе и не ускорять шаг, выясняя, кто кого обгонит. Стыдно стало почти сразу. Злость не испарилась, но злился он, разумеется, уже на себя. С какой стати он набросился на Каса? Тот не оправдал его ожиданий? А откуда Касу вообще было знать, что у Дина есть какие-то ожидания? И с какой стати его эти ожидания должны интересовать? И боги, Дин вёл себя так, будто считает себя лучше Каса! Как будто он никогда не цеплял девчонок ради одной ночи; в чём тут была разница? В том, что Кас никому не давал? Дин глухо застонал, вспомнив, что назвал Каса заразным. Вот уж хуже чего не придумаешь! Если вспомнить, сколько девчонок он сам перецеловал — а вспомнить он не может, — встанет большой вопрос, у кого выше вероятность подцепить какую-нибудь дрянь. Дин подавил желание побиться головой о дерево. Ну почему, почему рядом с Касом он вечно ведёт себя, как взращённый дикими медведями социопат? Почему он не способен на нормальное человеческое общение с человеком, который ему нравится? Он чуть не взвыл, вспомнив, как хорошо шло свидание. И ведь нашёл, чем оскорбиться — поцелуем! Гадая, стоит ли попытаться извиниться снова или лучше сразу уехать из города, Дин побрёл обратно. Мысли становились всё мрачнее и мрачнее, и шёл он на автомате, не видя ничего вокруг — пока, подойдя к двери своей комнаты, не обнаружил, что открыть её нельзя, потому что кто-то сидит на полу, опершись о неё спиной. — Кас? — недоверчиво выдохнул он. Кас, вздрогнув, вскочил на ноги. — Дин, — быстро и взволнованно сказал он, — я хочу извиниться. Дин так и разинул рот. Он ещё ни разу не видел Каса взволнованным, а ещё ни в малейшей степени не представлял, за что бы Касу можно было извиняться. — Я так привык считать себя особенным из-за своей ориентации, — торопливо сказал Кас, — так привык занимать оборонительные позиции, что совсем забыл, что у других людей тоже могут быть нестандартные предпочтения. Прости, что поцеловал тебя, не узнав, нравится ли тебе это делать. — Что? Нет, Кас! Чёрт, мне нравится целоваться, не в том дело! Да даже если бы и не нравилось, я всё равно повёл себя как козёл! Кас опустил голову. — В чём тогда дело? — тихо спросил он. — Я что-то сделал не так? Дин искренне не понимал. Кас всегда казался таким уверенным и чуть ли не равнодушным ко всему; с чего бы ему переживать после того, как Дин с ним обошёлся, да ещё и пытаться извиниться? — Нет, — вздохнул он. — Дело в том, что я дурак. Прости. Я наговорил ужасных вещей тебе. На твоём месте я бы мне врезал. — Я не понимаю. Это было не свидание? Ты хотел дружеского общения? Дин заскрипел зубами. Меньше всего на свете ему хотелось говорить, чего он хотел на самом деле, но, кажется, он это заслужил, поведя себя, как последняя скотина. — Я хотел, чтобы у нас было первое свидание, — через силу произнёс он. — Не такое, как у тебя с тем Белобрысым или ещё кем. Такое, после которого бывает второе. А когда ты поцеловал меня, я понял, что мне не светит. И разозлился. Прости. Ты всё ещё можешь мне врезать. Кас уставился на него, широко распахнув глаза. — Я тоже, — сказал он. — В смысле, тоже хотел, чтобы было второе свидание. Я о первом мечтал несколько месяцев. И всё было совсем не так, как с другими, честно! Я... наверное, и правда вёл себя... несдержанно. Просто... я сначала пытался знакомиться с кем-то на специальных сайтах для асексуалов, но ничего не вышло. Одной девушке совершенно не нравились прикосновения, с другой мы не нашли общий язык, а последний парень, с которым я там познакомился, по-моему, на самом деле гомофоб, у которого стоит на парней... Дин мимоходом вспомнил Болтуна, но внимание его привлекла совсем другая фраза. — Ты несколько месяцев хотел пойти со мной на свидание? — переспросил он. Кас пожал плечами. — Я думал, мне ничего не светит. В смысле, на форуме не советуют связываться с аллосексуалами. И правда, те, с кем я знакомился в баре... ну, выходило ещё хуже, чем знакомиться на сайте. — Кто такие аллосексуалы? — осторожно спросил Дин. На всякий случай. — Обычные люди. Дин поморщился. — Ты обычный человек, — сказал он. Кас слабо улыбнулся. — Некоторые сочли бы эти слова обидными. Дин вздохнул. — Я вообще всё время говорю тебе какую-то дичь. Кас не стал спорить. Они замолчали, и на этот раз молчание было не уютным, как недавно в парке, а осторожным, будто оба выжидали, кто сделает следующий шаг — и каким он будет. — Так, кхм, — сказал Дин, — может... ну... встретимся завтра, и я попытаюсь не быть таким идиотом? Кас снова улыбнулся. — Стоит попробовать. — Стоп, подожди. Откуда ты знаешь, где я живу? Кас вспыхнул. — Это вышло случайно. — Я что, — недоверчиво сказал Дин, — правда тебе нравился? Кас передёрнул плечами. — Неужели так сложно в это поверить? — Но когда мы разговаривали, ты был таким... закрытым. — Ну, — с раздражением ответил Кас, — может, не ты один начинаешь вести себя неадекватно, когда рядом тот, кто тебе нравится. Могу я уже пойти к себе? Я хочу спать. — Нет, — сказал Дин. — Я ещё не закончил. И он наклонился, легко целуя Каса — безо всякого нажима, но давая понять, что продолжение вполне возможно. Кас не стал углублять поцелуй. Спустя пару секунд он подался назад, мазнув кончиком носа по носу Дина, и прошептал: — Спокойной ночи, Дин. — До завтра. — До завтра. И он исчез, а Дин пошёл к себе с мыслью о том, что и дуракам иногда везёт.