Метро

Юрким ужиком Ванька проскользнул через турникет, опередив возившуюся бабулю, которая тут же послала на него все проклятия мира. Ему же было все равно, он несся вперед, вниз, по ступеням эскалатора, стараясь не оглядываться, чтобы не видеть эту белобрысую морду. То, что он следует за ним, сомнений не было, но Ваня надеялся успеть на поезд, и на то, что Никита останется ждать следующего. Он несколько раз останавливался, проезжал несколько метров и снова сбегал вниз. Он был обижен! Он не хотел видеть его! Он имел на это право! Но на поезд он не успел. Ваня услышал только, как диктор предупредил, что "двери закрываются" и поезд блеснул красными огоньками. Оглянулся, но Никиты видно не было. Нетерпение охватило Ваню, он мысленно подгонял поезд ехать быстрее, увидеть, наконец, "свет в конце тоннеля". Но там было темно. Секунды отсчитывают время, но ему кажется, что кто-то с черепашьей скоростью передвигает секундную стрелку. Вот уже слышен характерный гул приближающегося состава, появляется "свет" и он приближается-приближается. Двери распахиваются, и Ваня повторяет маневр - проскальзывает в вагон. И тут он позволяет себе обернуться и посмотреть на перрон. Его нет! Злорадная улыбка появляется на его лице, но тут же сползает, едва он замечает долговязую фигуру, бегущую к поезду. Никите удается проскользнуть в соседний вагон, и двери за его спиной медленно закрываются. Состав тронулся, набирая скорость. Ваня смотрел сквозь окно в соседний вагон, где ЭТОТ так же смотрит на него. Гад! Ваня демонстративно надел наушники, включил музыку и отвернулся, привалившись спиной к окну. Как говорится - с глаз долой... вали отсюда! Следующую остановку он ожидал с неким содроганием. То, что Никита перекочует в его вагон - он был уверен на 100000%. Но разговаривать с ним он не собирался. Снова механический голос объявляет, что двери закрываются, состав медленно трогается, набирает скорость. Тишина. Только негромкий гул двигающегося электропоезда проникает сквозь рев музыки, но Никиты нет здесь. Ваня даже остолбенел. Ведь он бы уверен, что парень заявится сюда при первой возможности. Но белобрысого нет. В вагоне человек пятнадцать - кто-то говорит по телефону, кто-то читает книгу или газету. Все заняты своими делами. Ваня делает музыку еще громче и откидывается на стенку вагона, закрывает глаза, позволяет музыке унести его отсюда далеко-далеко, басам разрешает заполнить в себе все, чтобы не слышать, как грохочет сердце. Ему не хочется думать, но перед глазами все равно встает то, что он видел. А видел он достаточно. И от этого становится так больно где-то в районе солнечного сплетения, что хочется свернуться клубочком и пожалеть себя. Ведь никто больше не сделает этого. Очередная остановка. Вагон выпустил людей, впустил новую порцию и поехал дальше. Музыка грохочет в ушах, кажется, что поезд стучит ей в такт колесами, задавая свой ритм. Казалось, что он и забыл уже о другом. Казалось... Тишина резко обрушилась на него, заставила вздрогнуть. Никита стоял напротив, в руках держал проводки наушников, и даже с такого расстояния было слышно, как грохочет в них музыка. - Отвали от меня, - гневно бросает Ваня, и пытается вернуть своё имущество. Но попытка не удается. Никита крепко держит провода. Он решительно настроен поговорить, и не даст Ване спрятаться за навесом музыки. Плавали, знаем. Холодные голубые глаза неотрывно, изучающе смотрят в темно-карие, ждут подходящего момента, когда можно будет произнести хотя бы слово. Так сразу начать "разбор полетов" Ник не решается. Ванин взрывной характер ему известен не понаслышке. Но в тоже время боится. Ведь знает же, что тот вспылит. - Ты не правильно все понял, - начал Никита, наматывая на пальцы проводки. - Да, кане-е-ешна! - язвительно воскликнул Ваня, нервно откидывая черную челку со лба. Ему наоборот хотелось спрятаться от взгляда Никиты, но сделать движение руки было просто необходимо, даже такое. - Она споткнулась, ты ее поддержал. Поцелуй меня с разбегу - я за деревом стою, - фальцетом пропищал Ваня, только распаляясь, и не давая Никите и слова вставить. Он и так за всю дорогу, пока бежал, накрутил себе. - Какого черта она вообще приперлась? Кто ее звал? - Да никто не звал, она сама прекрасно знала, где мы состыкуемся, - уловив паузу в "монологе" ответил Никита. Вагон на повороте качнуло, и он инстинктивно ухватился рукой за Ванькино плечо, который тут же спихнул его руку. - А ты и был рад встрече! - снова издевка в его голосе. - И почему ты мне не позвонил? Почему сразу поперся туда? Так трудно было набрать долбанный номер, и сказать, что приехал? - Не ори, - предостерегающе шипит Никита. Но Ваня его как будто не слышит. Он размахивает руками и говорит-говорит-говорит, несет всю эту чушь, и не пытается слушать его, Никиту, которому это порядком уже надоедает. Ваня, вздохнув поглубже для новой волны своего недовольства, но ему не дают и буквы высказать. Никита сгребает его куртку и тянет на себя резким движением, прижимается к нему и затыкает ему рот своим, вводя бешеного Ваню в ступор. Что он делает? Да как он смеет... Холодные губы пытаются противиться Никитиным движениям, не пропустить его язык. Руки пытаются отпихнуть его, но он сильнее, у него есть преимущество - он не притиснут к перегородке. Руки все равно колотят по спине, вопли негодования тонут в поцелуе - резком, немного грубом. Никита пытается взять верх, перебороть Ваню, заставить подчиниться. Он не обращает внимания на сыпавшиеся на него несильные тумаки. Он сильнее прижимается к Ваньке, обнимает худую фигуру. Никита всегда умел ждать. И он прекрасно знал, что Ваня не такой терпеливый. Перемена произошла быстро. Его "чудо" , наконец, уступило, поддалось, и теперь худые руки тоже крепко обнимают Никиту, прижимают к себе, забираются под худи, чтобы добраться до теплой кожи. Все Ванино недовольство кануло в лету - он отвечает, пытается перехватить инициативу, чтобы доказать, что он скучал по нему не меньше. Месяц! Они не виделись целый месяц, не прикасались друг к другу, не было легких тайных касаний. Были только холодные смс-ки наполненные теплом и нежностью, отсчитывающие каждый день их расставания и приближающие встречу. И теперь вот так просто все перечеркнуть? Нет. Языки сплетаются в нежном танце, пытаются перехватить инициативу. Но ритм ускоряется, начинают вспыхивать искры, переходить в желание - сильное, только увлекающее в пучину. Воздуха резко перестало хватать. Никита прервал поцелуй. Дыхание у обоих было тяжелым, надрывистым, учащенным. Он взглянул в любимые темно-карие глаза с расширившимися от желания зрачками. Ого! Ваню не на шутку повело. В прочем, сам Никита тоже был далеко не в спокойном состоянии. - Привет, - выдохнул Никита, ласково погладив Ванину шею под волосами. Это было "их" приветствие. Ваня должен был ответить "привет" и поцеловать его в подбородок. Но сейчас, такой невинный поцелуй приобрел несколько другой оттенок. Слегка распухшие от поцелуя губы, нежно, почти невесомо касаются слегка шершавой кожи подбородка, медленно скользят вокруг губ, но не касаются. Глаза неотрывно смотрят в глаза - такие холодные, но в них можно сгореть от жара. -И что это было? - спустя несколько минут спросил Никита, прижимая к себе Ваньку. Светлая кожа на щеках тут же окрасилась в мягкий румянец. Это много сказало, но Никита все равно ждал ответа. - Ничего, - отводя взгляд, ответил Ваня. Ему было стыдно. Но тогда он не смог себя сдержать. - Или все же... - поддел его Никита. -Ничего, - снова вспылил он и, посмотрев внимательнее, увидел, что Никита просто смеется над ним. - Она на тебя всегда вешалась, и сегодня не было исключением. - Все же выдал свои опасения Ваня, снова забираясь рукой под Никитино худи, чтобы касаться его теплой кожи. -Вань, ну что ты как маленький, - ласково пожурили его. - Ну, полезла она ко мне, но ей-то ничего все равно не светит. И я ее тут же оттолкнул. И за тобой побежал. Вот любишь ты, когда за тобой бегают, - прошептал Никита в Ванино ухо, от чего у второго по позвоночнику пробежало стадо мурашек. Не удержался и зарылся в темные волосы носом, втягивая в себя его запах, воскрешая воспоминания. Впереди долгая ночь и он хочет увидеть во сне свое "чудо". Ему так этого не хватало в эти долгие 4 недели. - А что, нельзя? Нужно было смотреть, как она геодезическими работами занимается? - тон Вани снова набирает силу, но быстро спадает, едва Никита просто дунул в его ухо. Ваня боялся щекотки, а противиться Никите никогда долго не мог. -Ну и посмотрел бы, - просто продолжил Никита, наблюдая, как с лица сходит все краски, а в глазах зажигается что-то демоническое. -Что?! - руки взлетают, чтобы ударить Никиту, но он быстро блокирует движение. Секунда, и стальная хватка расслабляется на запястье, слегка поглаживает. - Мавренок ты мой,- и просто поцелуй в щеку. - Ну, мы то все равно знаем, кто тут на самом деле настоящий геодезист, - хриплым, низким голосом в самое ухо "оправдывается" Ник. Тело, прижимающееся к нему, тут же расслабляется, томно прижимается. За окнами мелькают знакомые своды станции. - Нам пора, - выдохнул Ваня, когда заметил, что они приближаются к своей станции. Отходить, или тем более, отпускать от себя Никиту не хотелось. Хотелось еще долго вот так ехать, прижиматься к нему, целоваться и... можно что-то и большее. Но метро скоро закроют и им все равно нужно идти домой. - Пора, - улыбнулся Никита и крепко сжал Ванину ладошку. Под неодобрительные, удивленные, осуждающие, смеющиеся взгляды других пассажиров, ребята покинули вагон.