Забытые шестнадцать

У него не было времени подумать об этой вакцине восстановления памяти. Не было времени осознать, как его воспоминания вернутся: рандомными вспышками или же перед его глазами пронесется вся история его жизни. Он знал, что он убийца. Ему ясно дали это понять. Он был готов увидеть жестокую и хладнокровную часть себя, какой бы ужасной она не казалась. Но принимая вакцину, он не был готов к тому, что у него есть еще одна сторона. В ретроспективе для него было очевидно, как глупо с его стороны было даже не задуматься об этом. Потому что он явно не был рожденным убийцей, иначе у него не было бы проблем с насилием и преступностью и без воспоминаний, это должно было быть рефлексом, как игра на пианино. Значит, с ним что-то случилось в определенный момент его жизни, что превратило его в того, кем он стал. Легко было анализировать ситуацию, когда у него появились недостающие частицы. Возвращение его памяти не было рандомным, ей не нужен был триггер, его голову просто наводнили картинки, запахи, ощущения и знания его жизни. На удивление они быстро уложились в его голове, как будто просто вернулись на свои места. Хотя так оно и было. Все было как всегда, за исключением того, что воспоминания его детства, потускневшие со временем, вновь блистали как никогда раньше. Ему удалось спрятать их в самый дальний и темный угол своего сознания. Он убедил себя, что все издевательства, которые он пережил, не оказали никакого влияния на формирование его личности. Но теперь он знал, как бы выглядело его будущее, будь у него любящий отец и заботливая гувернантка. Он был бы хорошим человеком. Ему нравилось быть хорошим. Он не думал, что у него получится быть тем, кем он являлся без своих воспоминаний. Он уже скучал по тому Блейну. Возможно, при определенном количестве терапии, он смог бы приблизиться к той жизни, которая его ждала. Но для этого ему нужно было подавить желание убить свою бывшую гувернантку и отца. Хотя, возможно, он мог бы начать свою терапию после их убийства… Они говорили, что у него отсутствовала мораль, теперь он понимал, что они имели в виду. - Блейн! – точно, он был не один. Он был в морге, в окружении людей, явно желающих ему смерти. То, что нужно. - Сработало. Это сработало, - сказал он без особого энтузиазма, только сейчас понимая, что упал на пол. – Быстро, безболезненного. Ставлю 9/10 только из-за этого непредвиденного падения, - он поднялся на ноги, отмечая, боль в колене. Все еще человек – неплохо. – А теперь, если простите, у меня есть неоконченные дела, - и это даже не было преуменьшением. - Какие неоконченные дела? – Рави, вечно недоверчивый и подозревающий Рави. - Еще не решил, - и это было правдой. Он хотел отомстить, но с каждой секундой эта мысль становилась все более неприглядной. Он хотел вернуть отцу все, что вытряс из него. Он теперь вспомнил, почему стал драг-дилером. Он не хотел иметь ничего общего со своим отцом. Как он мог это забыть? Он хотел уехать, взять деньги на первое время, а остальное оставить. Уехать из Сиэтла и больше никогда не возвращаться. Этот город сложно было назвать домом. Он не знал, почему так отчаянно цеплялся за это место. Здесь с ним не произошло ничего хорошего. Здесь он лишился невинности и человечности. Пришла пора все начать с чистого листа. – Уеду из города, - он кивнул для большей убедительности. - Ты не можешь… - Я могу, - усмехнулся он. - Ты должен… - Никому ничего не должен, - снова перебил он. – Больше не слишком впечатлительный, вдохновляющие речи не действуют. Надеюсь, больше не увидимся. И… Не разочаруйся в человеческой жизни, Лив. Он был уже на улице, когда его догнала Пейтон. - Ты не должен был принимать вакцину, - он поморщился лишь от одного слова, пожимая плечами. Скорее всего, она была права. Он как раз адаптировался к жизни без своих воспоминаний. Он мог по-настоящему начать жизнь с чистого листа. – Мне жаль, - он посмотрел на нее с удивлением. Ей было жаль. Он не смог сдержать смешка. - Это мне жаль, Пейтон, - объяснил он, взлохмачивая тщательно уложенные волосы, - что ты встретила меня, - не совсем правда, но довольно близко. Ему было жаль, что он не мог быть тем мужчиной, который привлек ее, который мог бы пообещать, что все его сомнительное прошлое навсегда останется позади. Она закачала головой, крепко сжимая его руку: - Мне жаль, - повторила она. О! Она знала. Вот почему она не хотела, чтобы он принимал вакцину. - Мне тоже, - как ему было жаль, что он решил справиться со всем самостоятельно, не говоря никому правду о том, что происходило за закрытыми дверьми их особняка. Жаль, что не сбежал из дома раньше, пока еще не было поздно. - Может нам удастся найти антидот, - она была права. Он был уверен, что у Рави бы получилось, и, наверное, это не заняло бы у него слишком много времени. - Он не нужен, - он справился один раз, он справится снова. Они с Рави не были друзьями, чтобы он тратил свое время на него и его проблемы. Но он ответил: - Не думаю, что стоит так играть с памятью, - потому что иначе она ворвалась бы в морг с требованиями этого антидота, как можно быстрее. А так она лишь согласно кивнула, хоть и недовольно хмурилась. - Я подвезу тебя, - она не спрашивала, а у него не было сил на споры. Он мог бы с легкостью нагрубить ей, но ему не хотелось этого делать. На данный момент, он был почти уверен, что она была единственной, кто не испытывал к нему ненависти. Это было приятным разнообразием. Он забыл, что когда-то он хотел лишь любви. Он забыл, погрязнув в деньгах, насилии и разврате. Но Пейтон показала ему толику того, что у него могло бы быть. И он не мог забыть, каким согревающим чувством это было. Теперь ему легко вспомнить, почему шестнадцатилетний он грезил об этом. Он осознает, что в шестнадцать он был куда умнее. - Ты уверен, что хочешь уехать? – она нарушила тишину, повисшую между ними, лишь припарковавшись у его дома. - Я должен, - он не хотел уезжать из Сиэтла, несмотря на то, что он пережил и натворил в этом городе. – Чтобы начать все заново, - уточнил он. – Не думаю, что у меня получится сделать это здесь, - в этом городе у него было слишком много врагов. - Будет странно, если я скажу, что не хочу, чтобы ты уезжал? – он не ответил, что «да, еще как», но она и так знала. – Я просто… Никогда не знала тебя таким, каким тебя знают остальные? Ты всегда был добр ко мне. И ты был таким смелым. Так что, конечно, ты мне понравился. Со своим бархатным голосом и глупыми обесцвеченными волосами. Так сильно. До сих пор. Тебе обязательно уезжать? – он лишь кивает, на что она понимающе улыбается. Ей кажется, что у них могло что-то получиться, если бы его детство было иным. - Звони. В любое время. Даже если по пустякам, - повторяет она его фразу, которую он говорил ей ни раз. - И если захочешь вернуться, то мои двери всегда открыты, - она сжимает его руку, склоняется и целует его, едва дотрагиваясь своими губами его. И в этом жесте столько нежности, что в его груди что-то болезненно сжимается. – До сих пор не вижу монстра, о котором все говорили, - он закрывает глаза, прислоняясь лбом к ее. Он хочет пригласить ее к себе, хочет остаться и попробовать стать лучшим мужчиной для нее. Но он знает, что на этом пути он допустит не одну ошибку, и он не хочет, чтобы она тащила за собой его багаж. Поэтому он смотрит на нее еще раз, пытаясь запомнить ее искренность, сочувствие, симпатию и веру в него. Он сжимает ее руку в последний раз, после чего выходит из машины. Он не оглядывается назад. Он всего лишь человек, в конце концов. Его сила воли знает свои границы. Но ее слова до сих пор эхом отдаются в его голове. Они дают ему надежду на то, что мечты шестнадцатилетнего его все еще могут сбыться.