Неотъемлемое

— Это оказалось совсем несложно — отменить мир, в котором ты должен умереть. — Макс поворачивает голову, улыбается по-прежнему, но в глаза ему заглядывать страшно. Словно там, за его зрачками — мост времени со всей построившей его болью и страстью. — Но, наверное, я никогда больше так не хочу. Понимаю леди Сотофу, но у самого для таких прогулок слишком тонкая душевая организация. — Не хочешь — значит и не придется, — улыбаюсь почти через силу, словно только вспоминаю, как это делать. Угревшийся на коленях лис беспокойно дергает ухом, но не просыпается. Макс пожимает плечами, отвечает такой же пустой, формальной улыбкой, смотрит за окно. — Скорее просто не смогу. Не найдется столько стройматериалов, — признается он. Хмурится и одновременно усмехается косо: — Если, конечно, ты не решишь снова умереть. Тут уж расстараюсь. Качаю головой, смотрю удивленно, но ничего не говорю — что на такое можно сказать? Разве что: «Я понимаю», — но это Макс и сам знает. А мне, как ни крути, вряд ли придется когда-то строить ради него мост времени — и это, конечно, к лучшему. Он тем временем хмурится, кусает губы, словно вспоминает что-то. — Знаешь, я когда-то так сильно желал Теххи счастья, что даже не подумал, что могу не быть его частью, — признается вроде бы невпопад, не к разговору, но теперь я улыбаюсь, чуть печально. «Не хочу повторять этой ошибки», — читаю на его лице. — Ну уж нет, — говорю, — как я могу оставить тебя без туза в рукаве? И Макс наконец-то смеется.