Прокуроры тоже люди

Могут ли два прокурора любить друг друга? Наверно, нет. Прокуратуру не назовешь местом, способствующим началу, а уж тем более развитию отношений. Особенно если у некоторых прокуроров есть такая привычка как дружеское (или уже гораздо больше, чем дружеское) соперничество со всеми вытекающими. Однако если бы сейчас кто-нибудь заглянул в кабинет прокурора Деймона Спейда, то он бы с удивлением открыл для себя много нового, увидев, как тот целуется со своей коллегой-соперницей – Еленой ди Чиело. А та отвечает с таким пылом, что невольно наводит на подозрения и заставляет задуматься. - Ди…, - Елена запрокинула голову, чувствуя горячее дыхание на шее, одновременно с тем, как тонковатые пальцы расстегивают блузку, - Вообще-то я пришла за материалами… По делу Рокудо… - М-м-м, - скользнувшие по шее вверх теплые губы, - А кто сказал, что я вот так просто их отдам? – легко потянуть за мочку уха, срывая прерывистый вздох. - Шантаж является уголовно наказуемым деянием, тебе ли не знать, - стягивая с его плеч рубашку в качестве ответа, понимая, что так просто её не отпустят, - Плюс превышение должностных полномочий… Представляешь, на какой это потянет срок? – лукаво улыбнулась Елена, позволяя усадить себя на стол. Нужные и ненужные бумаги взметнулись, сброшенные со стола, и смешались на полу рядом, перепутавшись так, что потом он долго будет разбирать их, только чертыхаясь и довольно улыбаясь одновременно. Улыбку стерли требовательным поцелуем, снимая блузку. - Для начала все это нужно доказать, - усмехнулся Спейд, склонившись над Еленой, удерживая её руки над головой, и лаская взглядом – персиковая кожа, точеные плечи, тонкие ключицы и полная грудь, скрытая бюстгальтером, сквозь тонкое кружево которого темнеют напряженные соски…. Его. Эта красота его. Вся. - О, за этим дело не станет, - стройная нога изящным движением заброшена на бедро, привлекая ближе. - Тогда придется постараться, - Спейд принял безмолвное приглашение и приник к припухшим губам в новом поцелуе, скользнув ладонью по внутренней поверхности бедра… Деймон Спейд любит её. Любую. Решительную и сосредоточенную - во время разработки нового материала. Холодную и бесстрастную – в суде, представляя обвинение. Насмешливую и обворожительную – во время ужина в ресторане, когда они отмечают её или его победу. Ехидную и ироничную – во время их перепалок, на итог которых остальные уже давно делают ставки, даже не подозревая, что они уже давно гораздо больше, чем друзья и тем больше чем соперники. И такую – страстную и разгоряченную разбуженным им огнем во время их свиданий. У него, у неё – дома или на работе, в кабинете или в допросной – неважно. Он любит её. Просто её. А потому всякий раз, когда она ведет новое расследование, начинает контроль следствия и разработку материала ему страшно. Страшно за неё. Поэтому он взахлеб пьет их счастье, наслаждаясь каждой секундой, рядом с ней, запоминая каждый миг. Она стонет его имя, выгибаясь в его руках, прильнув всем телом, подхватывая его стон голодным поцелуем. Это обоюдно. Все обоюдно. Он знает это. Елена любит его еще с академии. И тоже сходит с ума от страха, когда расследование ведет он, и тоже как можно чаще и дольше бывает с ним, запоминая и наслаждаясь такими длинными и одновременно короткими встречами. Всякий раз, когда она уходит, Спейд невольно вспоминает, как долго он её знает. Они вместе учились в академии и он знает, что её семья была против её становления прокурором. На их взгляд в ней и так хватало её кузенов, связанных с законом – адвоката Джотто Вонголы и судьи Алауди Нуволы. Но Елена все равно поступила по-своему. Как поступала всегда. Как поступала в дальнейшем. Спейд знает, что ничто не удержит её рядом, если она решит уйти. Однако то, что она давно просыпается рядом с ним или то, что он уже давно будит её поцелуем, говорит о том, что уходить она не намерена. Но так не может продолжаться вечно. Они уже настолько крепко связаны, что неопределенность порой пугает. А нет-нет, но возникающие и потом долго ходящие по прокуратуре слухи сбивают с толку. Оба знают, что если свяжут свои жизни и судьбы, то кому-то придется оставить должность прокурора. Но кто первым сделает к этому шаг и кто шагнет в тень дома? Спейд ради Елены готов на все и прекрасно отдает себе в этом отчет, а на что пойдет Елена? Согласится ли она на это? Спейд получил все ответы на эти вопросы тогда, когда, расследуя одно весьма запутанное дело с серией заказных убийств, узнал то, что знать не следует и оказался следующей мишенью. Первой к нему в больницу приехала Елена. Стоило ей узнать, что он ранен, она тут же бросилась туда и ждала окончания операции, нервно ходя взад-вперед перед операционной, то и дело глядя на часы с тревогой и страхом. Впрочем, об это он узнал потом, от врача. А на следующий день, проснувшись, он увидел её, сидящую рядом с постелью. - Привет, - улыбнулся Спейд, - Кажется, меня все же зацепило. - Угу, с пулей на память! – фыркнула Елена, - Ты что, с ума сошел, так подставляться?! – злость Елены вполне была обоснована – Деймон знал, что идет в ловушку. И теперь лежит здесь, в больнице, бледный от кровопотери так, будто лицо до сих пор хранит касание прошедшей мимо смерти. И даже то, что дело раскрыто, не радовало прокурора ди Чиело. - Так получилось. Прости, - он понимает, почему она сердита, а потому не злится. Лишь успокаивающе сжимает её ладонь своей. Елена вздохнула. Неисправим. И упрям. Что же с ним делать? - Как ты? – смягчившись, уже спокойно спросила она, решив, что поговорит об случившимся позже, когда Деймон выздоровеет. - Уже лучше, спасибо, - Спейд прекрасно все понял, но поспешил успокоить любимую, - Мишенью я оказался верткой, не стоит так волноваться. Повисло молчание. Елена прикусила губу, чувствуя, что должно произойти что-то важное. Что она должна сделать этот шаг, чтобы не потерять его. Чтобы больше не сходить с ума от страха, как прошлым вечером, проведенным здесь в ожидании, когда горло перехватывают слезы бессилия. Чтобы он был рядом. Всегда. Как и она будет рядом с ним, избавив от всего этого его. - Но не думай, что это поможет тебе ускользнуть от меня, - решительно нарушила тишину она, - Я не отпущу тебя. Теперь – ни за что и никогда. - И? – Деймон напряженно замер в предчувствии чего-то, что окончательно перевернет его жизнь с ног на голову, кардинально её изменив. Чего-то, чего он ждал и…боялся одновременно. Даже не подозревая, что что-то подобное чувствовала и Елена, когда, глядя ему прямо в глаза, твердо сказала одну фразу: - Я делаю тебе предложение, Ди. Действительно, все с ног на голову. Кто бы мог подумать, что она скажет то, что он сам долго не решался сказать, не зная, как она отреагирует и ответит. Опередит его всего на один день, ведь, оказавшись на грани, Спейд поставил себе вопрос ребром, и первое, что он собирался сделать, выписавшись из больницы – сделать Елене предложение. Но он и подумать не мог, что Елена сама решит сыграть в «пан или пропал». «Все-таки она действительно небо*, - подумал он, улыбаясь ей, ждущей ответа, - Столь же непредсказуемое и непостижимое». И он не был бы собой, если бы ответил как обычный человек. Даже в подобной ситуации Спейд всегда останется Спейдом. - Ваше предложение будет рассмотрено в течение моего пребывания здесь, - ответил он, в ответ на что Елена лишь фыркнула, прекрасно все поняв и прекрасно зная ответ: - Интересно представить, как ты тогда будешь отвечать на вопросы у алтаря! Думаю, говорить о том, каков был ответ Деймона, будет бессмысленным. Равно как и то, что Елена ди Чиело-Спейд за неделю до свадьбы подала прошение об отставке, которое было одобрено судьей Алауди Нуволой, втихую радующимся за кузину, но тоже считающим, что два прокурора в семье – это слишком. *по-итальянски cielo - небо.