Он появился как гром среди ясного неба. В его волосах блестел, будто светился в ночи, данный ему венок. Всадник на белом коне быстро пересёк поле, стремясь достичь своей цели. В его руках был лук, изогнутый от натяжения упругой тетивы. Суровый взгляд наездника и горящие глаза лошади пробуждали необъяснимый трепет перед неизвестным исходом. Ужас, охвативший тело, приковывает к земле, сердце начало биться быстрее, когда остриё длинной стрелы блеснуло в свете луны. Мгновение — тьма.
***
Поместье Д’Емер, расположенное на юго-востоке Франции, поглощают лес и сумрак, населяют слуги, хозяин и молодой предсказатель, защищают кованое железо и страх. Никто не смеет приближаться к проклятому месту. Уже на протяжении нескольких веков о жильцах этого места ходят странные слухи. Мрак всегда отталкивает трусов и глупцов. Мраморные полы, покрытые персидскими коврами. Внушающая коллекция дорогих картин и скульптур. Различные музыкальные инструменты, наполняющие бальную залу. Полные книг стеллажи от пола до потолка в библиотеке и кабинете. Резная мебель. Шелка и бархат. Позолота везде, где только можно себе представить. Но всю эту роскошь затмевает холод тёмных глаз, всегда направленных прямо в душу. Высокий рост и статность любому внушают ужас. Он всегда один, но в мыслях его блуждает парень, спрятанный в стенах усадьбы. По длинному коридору раздаются быстрые, приглушенные мягкими коврами шаги всегда босых ног. Предупреждающий стук в дверь, после — тихий скрип. — Господин, Вы меня звали? — кротко спрашивает юноша, в смущении не смея поднять голову на владельца поместья. Его облачает длинная шёлковая мантия без рукавов с многочисленными разрезами, показывающими стройные ноги. Стан скрыт под тугим поясом и бесчисленным множеством ниспадающих лент. Тонкая шея украшена каменьями, руки — браслетами из белого золота. В недлинную косу вплетены нити из жемчуга, что так выделяются на фоне его тёмных волос. Его хозяин никогда не был скуп на подарки своему любимцу. Только он знает своего владыку. Знает все его тайны, страхи и желания. Самые тайные, скрытые от других за сотнями замков. Кабинет, в который вошел юный предсказатель, полон сигарного дыма. Тёмные тона обстановки комнаты, резные подлокотники кресел в виде львов, книжные полки, от пола до потолка забитые книгами и свитками, на стенах висят всевозможные карты. Владелец поместья с детства любопытен. Мрачный взгляд, хотя куда уж темнее, поднимается на невысокого парня. Замечает побледневшую и, кажется, ставшую ещё более тонкой кожу, истощённую фигуру и подрагивающие колени и руки. Не то от холода, не то от страха или волнения. — Мне доложили, во время моего отъезда тебе снова снился кошмар, — мужчина поднимается со своего места и встаёт напротив вошедшего. Холодными грубыми пальцами заставляет его поднять голову. — Не расскажешь?***
Он нашёл его на дороге, умиравшим от голода. Тогда ещё только обындевевшие ветви начали покрываться первым снегом. Морозы в тот год начались слишком рано, оставив многие семьи, даже сёла, без запасов на зиму. Бесхлебье в те стужи забрало сотни жизней. Он, юный дворянин, был поражён худобой бедного паренька. В миг же, когда его взор увидел необычные глаза, он решил, что не сможет оставить его на верную гибель. Глаза с щелевидным зрачком в обрамлении тонкой золотистой полоски, переходящей в тёмный шоколад. Он взял его к себе, дрожащим от холода. Тогда ещё маленький мальчик, не понимал, что от голодной и холодной смерти его спасла золотая клетка. Его приютили и обогрели теплом и лаской. Мальчишка, успевший в столь юном возрасте потерять всю семью, был рад обрести хозяина. Он заметил это случайно, когда сказка стала былью. В благодарность за доброту парнишка решил развлекать своего спасителя. Песни, танцы, разговоры… Но чаще всего сказки. Мальчик сам как-то признался, что рассказывает такие яркие свои сновидения. Поначалу все были довольны. Но вскоре прекрасные сны сменились ночными кошмарами. И тогда было принято решение, что виконт Ву ИФань, как его господин, запрёт в своём поместье юного ЦзыТао.***
В следующее мгновение Тао оказывается на коленях перед своим владыкой, заходясь рыданиями. Его хрупкие плечи подрагивают от попыток сдержать нелюбимые повелителем слёзы. Но, следуя приказам, он обязан рассказать то, что узрел в пророчестве. — Я видел всадника на каком-то белом коне. Был гром, я испугался, весь дрожал. Он так смотрел, будто пожирал глазами… Он был так похож на зверя, — ещё несколько сильных всхлипов не дают юноше сказать и слова. Он старается продолжать, когда большая и тёплая, но немного грубая ладонь опускается на его спину и поглаживает, успокаивая чувствительного паренька. — На нём был венец. Он так быстро приближался. Я был напуган и не мог сдвинуться с места. Тао поднял красные глаза, полные слёз на хозяина, стараясь найти там хоть малую каплю утешения. Но он наткнулся на сосредоточенный взгляд, пускающий по спине табуны мурашек и ничуть не успокаивающий. — Господин? Это снова что-то плохое? Ведь так? Ведь я не могу предсказывать что-то хорошее. Всегда сбываются только плохие сны. — ЦзыТао всем корпусом обращается к мужчине и кладёт руки ему на грудь, чтобы вымолить хоть немного слов утешения. — Успокойся, — ИФань, крепче обхватывая Тао руками, поднимается вместе с ним с места и размещает его рядом с собой на небольшой софе у окна. Не переставая хмуриться, он старается, пусть и немного грубо, успокоить слишком впечатлительного парня. — Ты видел, может быть, что-нибудь в руках у того всадника? — Да, у него вроде был лук и стрелы, — юноша старается говорить спокойно, но всё время заикается. — Это Вам о чём-то говорит, господин? — Не беспокойся — это уже не имеет значения. Лучше иди успокаиваться и отдыхать, — с этими словами мужчина садится за свой письменный стол, возвращаясь к бумагам. Предсказатель выходит, а его владыка вновь встаёт, подходя к стеллажам с многочисленными книгами. Его интересует лишь одна — Апокалипсис Иоанна (1). Найдя нужные строки, подтвердив свои догадки, он обращает свой взгляд в окно. Скоро наступит зима, а дожди не перестают размывать дороги. — Лютен (2), постарайся как можно скорей сообщить СиуМину, что я его жду в своём кабинете, — виконт обращается к уже седому дворецкому, всегда находящемуся подле своего господина. — И принеси мне бокал Бенедиктин со льдом. — После чего отворачивается обратно к окну. Слуга же, низко поклонившись, удаляется выполнять приказы своего хозяина.***
— Не бойся меня. Я просто помогу тебе, — он пытался не испугать мальчишку перед ним и не дать ему снова убежать. ИФань старался не упасть, поскользнувшись на мокром полу. Они только прибыли домой. Было принято решение, что мальчика стоило бы для начала вымыть, попутно объяснив сложившуюся ситуацию. В мыслях каждого это выглядело достаточно легко. Но на самом деле оказалось совсем не так. Не видя раньше такой роскоши, ЦзыТао, как назвал его ИФань, не мог усидеть на месте. Он хотел всё рассмотреть как можно ближе, особенно он желал провести маленькими ладошками по блестящей поверхности позолоченного крана, о существовании которого раньше и не догадывался. Ребёнок мечтал испробовать на мягкость ковры, кресла, диваны, подушки… Особенно его заинтересовала большая кровать, мимо которой его пронёс этот высокий парень, что гонялся за ним по всей ванной комнате, пытаясь намылить ему волосы. Но когда Тао учуял благоухающие мыла, то решился сам подойти, ведь ему так стали любопытны все эти вещицы, которых раньше не видел. Его раздели и усадили в воду, довольно горячую, но такую приятную. Он долго игрался с пеной от различных средств, дул на неё, делал разные фигурки на голове, казалось, уже и не такого холодного парня. Который смотрел на него с неким восхищением, даже обожанием. Который боялся своими большими руками сделать малышу больно, поэтому едва касался, отчего его прикосновения казались мальчику очень нежными. Ему хотелось ближе прильнуть к ладони ИФаня. — Ну, вот и всё, — устало произнёс Ву. — Лютен, нам нужны ещё сухие полотенца, — обратился он к верному слуге. С тех пор они были привязаны друг к другу.***
— Ву, зачем позвал? — Раздаётся голос из проёма двери кабинета. Мужчина среднего роста проходит к кожаным диванам в углу комнаты. Когда он садится, сложив ногу на ногу, его раскосые глаза сужаются в попытке выяснить, зачем же его друг так срочно вызвал к себе. Почувствовав мрачную ауру вокруг ИФаня, увидев его нахмуренные брови, СиуМин настораживается, ожидая плохие новости. Выпрямляется, взволнованно проводит рукой по своим рыжим волосам, предварительно сняв шляпу. — Тао снова снился кошмар, — Ву сосредотачивает внимание на вошедшем, но всё равно кажется, будто его взгляд устремлён в никуда. — По описанию это похоже на первого всадника Апокалипсиса. — Он тяжело вздыхает, рассматривая бокал с напитком в своей руке. — Абсолютно всё совпадает, все детали. Даже гром. «Конь белый, и на нём всадник, имеющий лук, и дан был ему венец»… (3) — цитирует он строки из Откровения. — Хочешь сказать, это был Чума? — Мин удивлённо вскидывает брови, не веря в слова друга. Ведь последняя вспышка губительной болезни была не так давно. — Неужели скоро повторится? — Я боюсь, что это будем или он, или я. Поэтому я тебя и позвал, — Ифань вновь поднимает голову, наблюдая за неподдельным волнением, в некоторой степени даже страхом СиуМина. — Поэтому я позвал тебя. Я знаю, что при любых обстоятельствах лисы-оборотни вряд ли смогут заболеть, тем более умереть. Как наследника рода Ренар (4), прошу, присмотри за ним, если… — Не смей этого говорить! — слова Ву прерывают резким возгласом лиса. — Ты не посмеешь скончаться. — Просто пообещай, во что бы то ни стало, ты будешь рядом с ним? — В глазах обоих мужчин можно увидеть всю боль, что они испытывают. Оба не желают таких последствий. — Обещаю, я буду рядом с ним, — Мин отворачивается, пытается сдерживать свои эмоции, чтобы даже при близком человеке не показать свою слабость. Он понимает. Нужно быть готовым ко всему.***
— Тао, с семнадцатым днём рождения тебя! — лучезарная улыбка озарила лицо Фаня, только что вернувшегося из долгого путешествия по Азии. В руках он держал большую коробку в пёстрой подарочной упаковке с огромным бантом. — Это тебе. Небольшой презент из Китая. — Спасибо, — юноша немного смущённо опускает взгляд вниз, не смея поднять глаз на возлюбленного. Но всё же, желая принять его благосклонность, радостно принял дар. — Что там? — с любопытством поглядывая на коробку в собственных руках, боясь её вскрывать, спросил он. — Открой и увидишь, — ещё шире улыбнулся Ву. Внутри оказалось небывалой красоты мужское платье из шёлка сапфирового цвета с серебряными лотосами. Поверх лежит записка с аккуратно выведенной надписью: «Я люблю тебя, давай проведём остаток наших дней неразлучно?» — Это… — ЦзыТао удивлённо вскинул голову, пытаясь понять это злая шутка, или его чувства действительно оказались взаимны. — Так ты согласен? — мужчина неловко почесал затылок. Поправляя то галстук, то дорогие запонки, он пытался скрыть своё волнение, но, не смотря на приложенные усилия, ему это явно не удалось. Увидев это парень бросился в объятия сильных рук, что и послужило ответом его любимому.***
Месяц спустя Тао не допускают к его господину. Никто ничего не может объяснить ему. Потому что ни один не хочет сообщать, что его самый дорогой человек умирает. Всё время за ним присматривает друг ИФаня, не покидая того ни на минуту. Даже СиуМин не решался сообщать о скорой кончине Ву тому, кто дорожит им больше собственной жизни. ЦзыТао, боясь за любимого, не смотря ни на что, продолжает настаивать на встрече с ним. Он то отвлекает охрану, то уговаривает прислугу помочь пройти, то пытается любым путём пробраться в спальню. Он желает узнать, что же произошло, почему его владыка не хочет видеть своего любимца. Он не ест, не спит, выходит из своей комнаты только к дверям покоев возлюбленного. Он во всём видит его. С каждым вздохом ему сложнее переносить расставание. Все его мысли переполнены любимым. И только тихое пение у открытого окна помогает ему не сойти с ума от невообразимо долгой разлуки. Он продолжает лелеять надежду, что ИФань услышит его голос и простит ему любую провинность. «Медленно танцуя в пустой комнате, Может ли одиночество занять твоё место?» (5)***
Той ночью была сильная гроза. Казалось, молнии сверкали каждую секунду и вот-вот одна из них попадёт прямо в тебя. Дикий ветер, завывая в диких лесах и горах, склонял кроны высоких деревьев. Но в поместье витала столь уютная аура, что никто и не обратил внимания на непогоду. По комнате разливался тёплый свет, исходивший от пылающего в камине пламени. На кровати с балдахином два обнажённых тела, стараясь дать друг другу как можно больше тепла и ласки, переплелись друг с другом. В эту ночь Тао впервые за долгое время спалось так спокойно. Ему было тепло и уютно. Потому что сильные руки прижимали его к не менее мощному телу. Потому что горячие ладони перебирали его растрепавшиеся волосы, поглаживали по спине и плечам. Потому что от прикосновений любимого на всём теле, казалось, оставались приятно покалывающие ожоги. Потому что он рядом с так полюбившимся ему человеком. Он и не заметил, как влюбился. За напущенной холодностью и строгостью он неожиданно для себя смог разглядеть такого же, как и он сам, одинокого человека, потерявшего всех близких. — Раз мы не спим, расскажешь что-нибудь своему хозяину? — поглаживая нежную щеку хрупкого парня, ИФань повернул лицо Тао так, чтобы заглянуть тому в его бездонные очи. — Что мой повелитель хочет услышать? Неужели сказку на ночь? — причмокивая губками, не смел отвести взгляда от любимых, таких тёмных глаз. — Не дерзи, я просто хочу слышать твой голос, — губы мужчины растянулись в улыбке. Он поднялся на подушках, отчего у ЦзыТао не осталось выбора, кроме как развлечь своего владыку. Он сел напротив хозяина, поджав под себя ноги и укутавшись в пушистый плед. — Я не буду Вам ничего рассказывать, — выдержав небольшую паузу, юноша наблюдает за тем, как во взгляде его любимого проскальзывает удивление. — Но, раз мой повелитель хочет услышать мой голос, не лучше ли мне спеть? — от заискрившихся глаз хозяина Тао не смог сдержать улыбки. «Сердце быстро бьётся, Румянец и обещания… Как быть храбрым? Как любить, когда Я так боюсь упасть? Но я вижу, как ты стоишь один, И все мои сомнения Исчезают сами по себе, Мы ближе ещё на один шаг» (6) Мягкий голос Тао разлился по комнате, дополняя романтичную атмосферу в комнате. Ву, завороженный не то песней, не то образом возлюбленного, даже и не заметил, как притянул его к себе за руку, заковывая в объятиях. Наслаждаясь уютом, ЦзыТао продолжил дарить своему владыке настоящее наслаждение. «Время не стоит на месте. В этом и есть его очарование. Я буду храбрым, Не позволю ничего Забрать. Ты стоишь передо мной, Каждый вздох, каждая минута вели нас к этому, Мы ещё на шаг ближе» (6) Песня прервалась, так и не узнав своего конца. Их лица оказались в миллиметровой близости друг от друга. А оковы сильных рук вдруг стали настолько горячими, что Тао чуть не терял сознание. Но он не смел отвести взгляда от таких манящих губ. — Господин, разве вы не хотели послушать мой голос? — выдохнул юноша в уста любимого, опустившись на подушки рядом с ним. — И всё ещё хочу. Просто теперь по-другому, — ИФань обдал горячим дыханием шею ЦзыТао, нависая над ним, от чего парень выгнулся навстречу сильному телу и переплёл свои пальцы с шелковистыми прядями мужчины. После этой ночи всё тело юного ЦзыТао было в ожогах.***
Вся прислуга взволнована состоянием их господина и поведением Тао. Но каждый продолжает молчать. И только у СиуМина, скованного обещанием, терпение на пределе. — Прошу, назови мне причину, по которой повелитель не допускает меня к себе, — не выдержав, в один из однообразных вечеров ЦзыТао обессилено опустился на пол своей спальни, заходясь безудержными рыданиями. — Я не смогу жить, если не буду рядом с ним. Именно в этот момент натянутая нить лопается. После коротких, но ёмких разъяснений лиса Тао, не веря рассказу, стремительно выбегает из комнаты прямо к заветным дверям с охраной. Он жаждет знать, что всё это злая шутка. Что это ложь. Ведь он, как и все, знает, что не сможет перенести эту потерю. Помчавшийся за ним Мин приказывает пропустить его к Ифаню. Стража, не смея противоречить, отступает, опустив головы, не желая видеть лицо, искажённое болью. — Фань, — выдыхает вбежавший в покои юноша, резко останавливаясь на месте. Он ошарашено осматривает некогда здорового мужчину, который ныне лежит в постели, с болезненно бледной кожей. В помещении витает неприятный запах всевозможных лекарств. — Это не чума. В этом можно быть уверенными, — в который раз повторяет СиуМин, положивший руку на плечо Тао, стараясь хоть как-нибудь утешить его. — Прошу, оставьте меня с ним наедине, — пытаясь подавлять рвущиеся наружу эмоции, парень опускает голову и медленно подходит к кровати. Его просьбу безропотно выполняют все до единого, немедленно покидая помещение. Даже стражи уходят с поста, ведь болше нет смысла охронять их господина. Тао опускается на колени, обхватывая вмиг похолодевшими пальцами не менее холодную руку. — Когда-то ты обещал показать мне все уголки мира, перепробовать все сладости, какие только существуют, рассказать мне легенды, о которых ты прочитал в книгах. Ты говорил, что признаешься мне на сотне языках. И что стало с твоими словами? Неужели ты их не сдержишь? — не сдерживая слёз, он дрожащим голосом говорит это живому мертвецу с лицом его повелителя. — Фань, прошу, открой глаза и посмейся над моей наивностью. Скажи, что это всё такой неудачный розыгрыш. Эту ночь ЦзыТао проводит у кровати любимого, ни на секунду не отпуская его руки. Слёзы уже нет сил лить. Он нашептывает ему слова любви, вспоминая все моменты, олицетворяющие их любовь. До утра он не смыкает глаз, боясь пропустить чудесное выздоровление. Но надежды рушатся с рассветом. Теперь он понимает, что готов свернуть Альпы ради выздоровления любимого. Во что бы то ни стало, он поможет ему.***
— Ах, Фань, — тихо простонал ЦзыТао, лежавший на мягких перинах. Между его раздвинутых ног уместился ИФань, оставляя метки на нежной коже бёдер. Он раздвинул стройные ножки ещё чуть шире, оставляя очередной укус около выпирающей косточки. Легко поцеловав покрасневшую головку, хищно ухмыльнулся перед тем, как языком коснуться заветной дырочки. — Перевернись и постарайся расслабиться, — отстранившись шепнул Ву, огладив круглые ягодицы. Когда юноша выполнил указания, большая ладонь легла на узкую спину и надавила, заставляя прогнуться и оттопырить попу. Непроизвольно Тао раздвинул ноги, отчего позади послышался сдавленный рык. Он спрятал красное от смущения лицо, уткнувшись в подушку. Зачерпнув немного розового масла, Фань провёл пальцем между половинками. Медленно он начал массировать сжавшееся отверстие, второй рукой пробираясь ко взбухшим соскам, сжимая пальцами затвердевшую горошину. Парень начал тяжело дышать, прислушиваясь к ощущениям. Постепенно с его уст начали слетать тихие всхлипы. Приняв это за разрешение, Ву плавно ввёл скользкий палец. Постепенно добавляя пальцы, он старался максимально растянуть любимого, чтобы их первый раз не был преисполнен боли. Но, не выдержав собственного возбуждения, Фань резко перевернул Тао лицом к себе, властными руками перебирая рёбра. Он плавно толкнулся в растянутую смазанную дырочку и втянул его в жгучий поцелуй, отвлекая от непривычных ощущений. Мужчина кусал тонкие ключицы, целовал изящную шею, гортанно рычал на маленькое ушко, быстро набирая скорость. По комнате разлились громкие стоны пары, иногда даже вскрики, и хлюпающие звуки, от которых у юноши зарделись щёки. Он ощутимо сжал горячую плоть внутри, увидев удовлетворённой лицо любимого, что только ещё больше вскружило ему голову. Он отчаянно цеплялся за широкие плечи, впиваясь в них короткими ноготками. Желая получить долгожданную развязку, он сильнее сжал ногами торс Фаня и начал подмахивать бёдрами навстречу сильному телу. Закидывал голову назад и сильнее выгибался, получая ещё больше удовольствия. Когда звонкие и мелодичные стоны Тао сменились на хриплые, но не менее громкие, он задрожал всем телом от дикого наслаждения. Он продолжал крупно вздрагивать в не отпускавшей эйфории. Продолжал принимать страсть мужчины, блаженно прикрыв глаза, продолжая стонать его имя. Ифань кончил, довольно простонав куда-то в шею любимому. Оба обессилено рухнули в объятия друг друга, так и проспав до полудня.***
Всё своё время ЦзыТао проводит в просторной библиотеке в глубине дома. Ища хоть малейшую зацепку к тому, что может помочь его владыке. В один из таких вечеров ему удаётся откопать старый фолиант в черном кожаном переплёте, приобретённый когда-то в одной из соответствующих лавок ближайшего города после того, как Ву узнал о способностях юного подопечного. Многие могут назвать это тёмной магией. Но не тот, кто хочет спасти любимого. После того, как ИФань засыпает и не просыпается уже несколько дней, в Тао просыпается отчаяние. Он судорожно старается найти в книге что-нибудь, что хотя бы оттянет час вечной разлуки. И он находит. Решившись на одно из заклинаний преобразования, он впопыхах ищет в течение недели нужные ингредиенты. Отныне остаётся дело за малым — его не должны уличить в колдовстве. Ещё одну неделю он проносит приготовления в спальню. В вечер накануне он вновь начинает петь, в последний раз надеясь голосом излечить возлюбленного. «Слишком боюсь войти внутрь Из-за боли от ещё одной ночи без любви, Потому что одиночество останется со мной И не отпустит, пока я не усну… Разбитые кусочки Едва дышащей истории, Где когда-то была любовь. Теперь здесь лишь я И одиночество» (5) В эту ночь ему снова снится сон. Его любимый, живой и здоровый, оборачивается на радостный возглас Тао. Он улыбается ему своей широкой улыбкой, а позади него тень крылатого дракона. В ночь полной луны, в очередной раз оставшись у постели Фаня, Тао решается начать ритуал.***
— Фань, просыпайся, — раздался нежный голос, владелец которого как всегда радостно плюхнулся на кровать. — Я принёс тебе завтрак в постель, — на что раздалось приглушённое мычание. — Давай просто полежим, — Ву притянул к себе Цзыто и сжал его в своих объятиях. Он вдохнул аромат любимого тела и ухмыльнулся своим мыслям. — Но тебя внизу ждёт СиуМин, — слабо сопротивляясь, юноша пытался оттолкнуть властные руки, но ещё ближе прижался спиной к сильной груди. Он перевернулся лицом к мужчине, вплетая пальцы в его разбросанные по подушке волосы. — Думаю он поймёт, — ИФань уткнулся носом в шею возлюбленного, щекоча горячим дыханием нежную кожу, и накрыл их обоих лёгким одеялом. Так они не выходили из комнаты до вечера, проведя время друг с другом. В тот день лис из рода Ренар затаил обиду на своего друга, который предпочёл ему своего обожаемого предсказателя.***
Единственный источник света — одинокая полная луна. Жгучий холод наполняет комнату. Но ничто не будет ледянее почти безжизненного тела на кровати. Он действет уверенно, хоть и трясётся от неподдельного ужаса. Смешав собственную кровь со смесью трав и кровью ящерицы и птицы, Тао даёт испить получившийся напиток. Он тихим шёпотом произносит нужные слова, боясь ошибиться. Вмиг комната озаряется вспышками алого света. Как гром, раздаются голоса, которые доносятся будто из ниоткуда и со всех сторон одновременно. Дезориентация и мимолётный страх перед неизвестностью опутывают тело юноши. — Ты ведаешь, на что идёшь, юнец? Ты призвал три силы мира лишь для того, чтобы вернуть душу смертного? Наглец! Звать нас сюда ради глупостей! — вдруг начинает казаться, что начали проступать три силуэта. — Позвольте мне возвратить былую силу в тело моего возлюбленного, — чуть заикаясь выговаривает он, оглядываясь вокруг и не находя владельцев голосов. — Мы, три Древних Волхва, — хором вещают они, — наградим тебя всеми желаемыми тобой дарами, юный маг по имени ЦзыТао, — внезапное смягчение голосов заставляет Тао напрячься, ожидая подвоха. — Но при одном условии, — доносится с откуда-то справа. — Отныне и во веки веков вы оба будете служить силам тёмного мира. Ты будешь видеть будущее, распространяя свои силы на всё человечество, порабощённое тьмой. — А этот мужчина, — вступает второй голос, доносящийся из дальнего угла спальни, — будет наделён силой с невероятной скоростью переносить тебя к нам, в наш далёкий мир, чтобы ты развеселил нас своим чудесным голосом, потомок банши (7). — Травы исцелят его тело. Кровь ящерицы наделит его способностью к преобращению, птицы — способностью летать, твоя — жить, пока жив ты, вечно. Согласен? — гробовая тишина, переплетаясь с кромешной темнотой, опутывает помещение. И лишь громкий стук сердца парня громко звенел в ушах. Ему нужно сказать лишь одно слово — его заветное желание исполнится. Но условия настораживают. Что, если они обманут? Или что-то скроют? Но выбора нет, отчего юноша обессилено опускается на пол. — Согласен, — тихо прозвучало в звенящем вихре мгновенно начавшегося вихря всё того же алого света. Несколько секунд в комнате царит тишина и тьма. Мысли Цзытао преисполнены горечи. Как смел он решать за двоих? Ву вряд ли ему это простит. Обречённо он опускается на колени рядом с любимым. Вновь сжимая его ладонь в своих руках, не замечает, как засыпает.***
На следующее утро ИФань проснётся от жгучей боли во всём теле. Кожа в некоторых местах на его теле превратится в грубую, со временем — станет поистине драконьей. Он действительно сможет перевоплощаться в дракона. Постепенно научится и летать. А ЦзыТао, в скором времени раскрыв все свои способности, научится с ними обращаться. Ни разу Древние Волхвы не призовут их к себе. Чему не стоит печалиться, ведь неизвестно, что их там может ожидать. Эта пара проживёт и до наших дней в тиши посреди гор. Мин периодически в облике лиса будет проведывать их. Фань будет на страже их спокойствия, облетая округу как можно тише. Тао вновь продолжит петь своему господину каждую ночь… «Я умирал каждый день, пока ждал тебя. Только не бойся, дорогой, я ведь любил тебя Тысячу лет. И буду любить тебя столько же. Всё это время, я верил, что найду тебя, Время соединило наши сердца. Я любил тебя тысячу лет, И буду любить ещё столько же». (6)