Всего лишь соседи?

***

      Ночь. Самое загадочное и непредсказуемое время суток. То время, когда город словно разбивается на два лагеря: на тех, кто уже давно мирно спит в кроватке, полностью погрузившись в царство Морфея, и тех пытается бороться с приставучим сном.       Кто-то погряз головой в конспектах в последнюю ночь перед экзаменом, всеми силами пытаясь уцепиться за последние ниточки реальности, которые так и норовят оборваться.       А кто-то заливает в себя горькую, туманящую рассудок и обжигающую горло жидкость, стремясь слиться с танцующей толпой в каком-нибудь дешёвом клубе.       Это ночь, у нее свои правила и есть только два типа людей, одни покорно отдались в плен ее липких ручонок, а другие бросают вызов, проверяя свою стойкость.       И участники группы bts не исключение, правда из-за плотных и изнурительных графиков каждую ночь они предпочитают присоединиться к первой группе людей и видеть цветные сны.       На электронных часах едким светом горит табличка, оповествующая о том, что за окнами уже царит глубокая ночь. Общежитие окутала кромешная темень и умиротворение.       Лишь периодический стук капель из крана на кухне и храп лидера, отражающийся от тонких стен квартиры, нарушает тишину, заставляя Тэхена посильнее натянуть подушку на голову, а парней из соседних комнат изредка перекатываться с одного бока на другой.       Но все же находятся и те, кто не желает отдаваться в плен сумраку, мешая реальность со сном.       На ярком дисплее смартфона высвечивается время в формате a.m., говоря его обладателю о том, что город все еще находится во власти ночи.       Маленькую студию освещает лишь перегревшийся от работы монитор. На столе в хаотичном порядке расположилось по меньшей мере пять кружек с выпитым крепким быстрорастворимым кофе, которые местами оставляли коричневые разводы на валяющихся повсюду зарисовках будущих песен.       Но ни в одной, по мнению автора, не было ни смысла, ни души.       Откинувшись на свое скрипучее, но уже полюбившееся за эти годы, кресло, он начал размышлять о том, что вообще происходит в его жизни, и когда настала та самая точка невозврата, из-за которой он теперь не может спокойно жить.       Но бурный поток мыслей прервал звук приходящего смс. И Юнги уже наперед знал, кто это может быть.       "Тебя ждать?" — после прочтения на лице рэпера появилась ухмылка.       "Нет."       "Тогда я сплю."       Как бы мило и по-дружески не смотрелось со стороны, но, к сожалению, если полистать всю их переписку с Джином, то огромным потоком выплывут похожие как один диалоги.       И у Шуги иногда складывается впечатление, что у его соседа просто-напросто стоит таймер и автоматическая отправка сообщений.       "Можно подумать, как будто ты ждешь..." — пронеслось у него в голове, но так не было отправлено, а телефон полетел куда-то в сторону дивана, оставляя лишь чувство обиды в душе.       И причиной этому были не только штампованные сообщения от хёна, но и то, что в последнее время и в жизни у них происходят примерно такие же диалоги. сухие и бесчувственные.       А ведь когда-то их близкое общение, совместные просмотры фильмов на ночь, поддержка и взаимопонимание почти что переросли с самую настоящую мужскую дружбу, которую так часто можно увидеть в кино.       Но в один момент это все прекратилось и приняло совсем другие, непонятные для Юнги, обороты.       Они вроде как ближе друг другу по возрасту и живут в одной комнате уже довольно давно, а по сути очень далеки.       И Шугу это начало конкретно раздражать, ведь это именно Ким воздвиг между ними эту стену, через которую Мин пытался достучатся правда своими способами.       То бесят его старпёрские Джиновы шутки, которые как ни странно всегда смешат макнэ-лайн, то скажет, что еда у Джина безвкусная, хотя прекрасно знает, что парень не спит лишних два часа, беря на себя ответственность "мамочки" группы, но при этом устает он так же как и все, иногда даже больше. Особенно во время камбэка, когда нужно до автоматизма довести новую хореографию, которая всегда дается Джину с трудом.       Поэтому именно в такие времена Джин и Юнги общаются еще меньше.       Один оттачивает танцевальные элементы, а другой пропадает в студии, доводя до конца новый альбом.       И такой расклад совсем не нравится рэперу, он пытается как-то расшевелить, может даже задеть Кима своими колкими словами, но это никак не влияет на него, а лишь сильнее отдаляет их друг от друга.       Джин вроде как особенный для Юнги, именно к этому выводу приходит парень в одном из своих последних мозговых штурмов.       Ему нравится называть его хёном, выделяя тем самым его на фоне остальных мэмберов, нравится что-то такое детское и легкомысленное в нем, и то, что даже несмотря на это, Джин не забывает заботится обо всех, будучи самым старшим. Еще ему нравятся его глупые шутки, хоть он и тщательно скрывает это, а особенно его надрывной смех после них, отчего улыбка Мина сама ползет вверх. Нравятся его широкие плечи, за которыми, кажется, может спрятаться десять таких Мин Юнги как он. Нравится, когда они, хоть в последнее время и редко, но смотрят вместе фильмы под одним одеялом, будто невзначай касаясь друг друга плечами.       И похоже ему нравится весь Джин.       Этот неуклюжий хён с кривыми, как будто поломанными в детстве, пальцами, к которым хочется прикасаться с каждым днем все больше, ловя приятные покалывания и чувствуя разливающееся тепло по всему телу. Это становится словно наваждение, от которого невозможно избавиться.       Юнги понемногу сходит с ума. и не может признаться даже самому себе.       Но когда Джин уезжает на пару недель в джунгли, Мин понимает, что он попал, причем конкретно, кажется, он даже толком не ел в эти дни, только и думая от том, как там хён.       А когда он наконец-то возвращается, в мозгу у Шуги складывается четкий пазл в виде красивого личика Сокджина и его собственного сердца, которое хён так нагло забрал, даже не спрашивая его разрешения.       А ведь Мин совсем не об этом мечтал, когда приезжал в Сеул, не о любви к одногруппнику, и уж точно не к тому человеку, которому даже нет дела до тебя.       Поэтому он практически перестал ночевать дома, отсиживаясь в своей студии, это хоть как-то помогало ему отвлечься от всех этих навязчивых мыслей о хёне.       Мин Юнги любит фансервис, как бы странно это не звучало, ведь только тогда он может получить от Джина хоть капельку любви, которую он направо и налево раздает то Чимину, то Чонгуку, мило обнимаясь и дурачась с ними.       А Шуга только и может, что быстрее занять вакантные места рядом с Джином на фотосессиях или фансайнах, чтобы хоть немного получить ласки и внимания от хёна, который любит играть на камеру.       Даже еле заметное касание рукой уже заставляет сердце рэпера пропускать высоковольтные заряды, превращая красный орган в маленький черный уголек. А ведь когда-то на месте него был кусок льда.       Но большего Джин себе не позволяет, и когда возле него оказывается Юнги, вся его любвеобильность куда-то улетучивается, и это заставляет Мина копаться в себе все глубже, а еще появляется желание забиться куда-нибудь в угол и заняться самобичеванием из-за своей же никчемности.       Но Ким становится лишь холоднее с каждым днем, особенно вне объективов камер.       —Юнги-я, ты долго еще будешь ковыряться в своей тарелке, напрягая меня и всех остальных,—на кухне воцарила тишина, и все уставились на очередную разборку этой "парочки", всем своим видом говоря, что напрягает здесь только Джин, вновь начиная перепалку на ровном месте.       Чонгук, пытаясь хоть как-то разрулить ситуацию, просит у Намджуна передать соль, но тот лишь опрокидывает солонку на стол, и ситуация ничуть не становится спокойней, а напряжение растет в квадратной зависимости от тока, который испускают взгляды самых старших, — не нравится моя еда, бери и заказывай, а я не хочу переводить на тебя драгоценные продукты.       Юнги лишь ухмыляется, демонстративно набирая в ложку рис с горкой, и запихивает ее себе в рот под косые взгляды мэмберов, которые так и говорят, что они все тут сидят на пороховой бочке и она вот-вот рванет.       —Отлично, впредь я буду складывать тебе только рис, все равно ничего не ешь, — продолжал Джин, накаляя обстановку, — не позволю так неуважительно относиться к моей еде, — вставляя последнюю фразу, вокалист вновь устремился в свою тарелку, будто бы ничего не произошло, а вот Шуга так и продолжил метать молнии, прожигая дыру в хёне.       Конечно, в такой атмосфере просто невозможно есть, но никому здесь не хотелось получить от недовольного Джина, а уж тем более от Юнги, они еще хотят жить.       —Можно подумать ты готовишь так замечательно, чтоб взахлеб защищать свою еду, — в нем играла злость и обида, ведь он прекрасно понимал, что Ким просто придирается, правда только непонятно почему.       —Йаа, ребята,—беря на себя удар, вдруг оживился Хосок, — вы что не смогли с фильмом вчера определиться?— Хоуп не дурак и понимал, что сейчас разозлит кого-то из них или обоих сразу еще больше, но лучше уж принять удар в виде матерного ругательства на себя, чем видеть, как эти двое вконец посрутся.       В младших вдруг сыграл инстинкт самосохранения, и они быстро ретировались с кухни под громкую речь Хосока, не забыв поблагодарить Джина за обед.       —Хо, ты ударился где-то что ли, что за хуйню ты несешь?—начал еще больше злиться Шуга, хотя по сути его злило безразличие Кима, который так и не поднял взгляд со своей тарелки.       —Юнги-хён, успокойся, что он тебе сделал, раз ты так на него наезжаешь?—молвил лидер, сидящий под боком у рэпера.       —Конечно, я же тут один во всем виноват!—Юнги резко подскочил, заставляя стул под ним издать характерный неприятный звук,—Да пошли вы все нахуй!—демонстративно кинув ложку на стол, он поспешил скрыться в своей комнате, не забывая при этом громко хлопнуть дверью.       —Долбанутый придурок,—тихо прошептал Джин, но оставшиеся все же услышали высказывание старшего, который по-прежнему смотрел в свою тарелку с рисом.       —Я, конечно, не знаю, что у вас там происходит,— на плечо старшего приземлилась рука Намджуна,— но вам лучше разобраться с этим поскорее, я просто не хочу, чтобы это навредило группе, — продолжил он, вставая из-за стола и слегка похлопывая по плечу.       А Сокджин лишь еще сильнее углубился в свои мысли, и все, как одна, заводили его в тупик, кажется, он сполна познал значение слова "безысходность".       Ведь когда забота, искренняя улыбка и наполненные теплотой взгляды его соседа по комнате приняли совсем не дружеские обороты для Кима и когда в его сердце поселился бледный и хрупкий парень с лисьими глазами и острым языком, он решил, что лучше отдалиться от Шуги, пока его чувства не навредили ни младшему, ни группе.       Но по сути получилось только хуже, и находиться рядом с рэпером стало слишком тяжело, Джин и сам не понимает, почему его так тянет к этому черствому сухарю, который всегда только и делает, что указывает на его недостатки, грубит и не упускает возможности всячески обидеть его фразами типа:"хён, опять ты как пугало оделся", "это разве танец? кто так вообще двигается?","что за ужас, ты сюда целую солонку соли высыпал?"       Вот и он решил перестать быть для него хорошим и добрым хёном, отвечая колкостями на колкости. Но план с треском провалился и их отношения еще больше повязли в болоте недопонимания и недосказанности.       Да и разные они слишком, наверное, единственная причина, почему они до сих пор уживаются вместе, это любовь к чистоте и тишине.        —"Да, идеальные соседи" — подумал про себя Сокджин, накрывая лицо ладошками,—"только соседи".       Посидев так еще с пару минут и убравшись за всеми, он направился в комнату, заранее зная, что ничего хорошего его там не ждет.       Плюхнувшись на свою кровать, он достал недочитанную книгу и, сделав вид, что рэпера здесь нет, открыл нужную страницу, дернув за закладку. Эта книга ему досталась от одной преданной фанатки, которая сказала обязательно прочитать эту интересную историю, а также положила милую розовую закладку, изрисованную сердечками. Книга и правда оказалась увлекательной, и Джин дошел уже где-то до середины.       Но сейчас он совсем не мог сосредоточиться на чтении, потому что Мин даже и не собирался отводить от него взгляд, бесстыдно разглядывая его, сидя за креслом перед компьютером.       —Может мне поменяться комнатами с Намджуном?—все так же в обиженном тоне начал Юнги, слегка раскачиваясь на скрипучем кресле.        Джин устал. Ему это уже порядком надоело. Поэтому сейчас эта идея ему кажется не такой уж плохой, но внутри все же что-то обрывается от внезапных слов Мина.       —Как хочешь,—безразлично произнес вокалист, заставляя тишину на несколько минут образоваться в их комнате.       —Собирай вещи и проваливай,—Юнги пытается говорить спокойно, но у него это откровенно хреново получается.       —Интересно, почему это я должен переезжать, тебе надо ты и проваливай, — все-таки отложив книгу, в которой не смог прочесть и строчки, выпалил с ноткой злости Джин,— можешь даже к своему Чимину.       —Так-так, а причем здесь Чимин?— рэпер даже встал с кресла. такого поворота он явно не ожидал.       —Ну мне-то откуда знать, это же ты с ним больше времени проводишь,— Ким свесил ноги с кровати и уставился на Шугу, сведя брови,— "Чимин то", "Чимин сё", "Чимин-а, тебе чем-нибудь помочь?", "Чимин-а, ты не устал, отдохни, если хочешь", скажешь я не прав?       Джин был прав, он и правда стал проводить с Чимином больше времени, да и Чимин сам постоянно лез к нему, а Мин как бы особо и не против был. Потому что это не Джин, это совсем другое. Из-за него не трепещет сердце, и в животе не появляются никакие насекомые. А вот с Сокджином - да.       Ему бы набраться смелости, но, всегда есть какие-то "но".       —О, вы еще не поубивали друг друга? Странно,— в дверях комнаты вдруг показалась чья-то макушка, а затем и сам ее обладатель.       —Тебе чего надо, стучать не учили?— кричит рэпер на Тэхена.       Тэхен тушуется и быстро выбегает из комнаты, мельком сказав что-то про фотосессию для рекламы чего-то там, а чего конкретно Ви так и не успел сказать. Связываться со злым Мин Юнги приравнивается к самоубийству, а Тэхен не суицидник.       Концепт фотосета включает в себя парные снимки и несколько коллективных.       Макнэ-лайн. Шуга и Хосок. Джин и Намджун.       "И вечно у них такое распределение, разве придумать ничего другого не могут"— думает Юнги, готовясь выходить к объективам камер сразу после веселой троицы, но вслух говорит лишь: "почему именно так?".       А ответ менеджера еще больше заставляет его негодовать, потому что:"это все для фанатов, они любят эти пэйринги, ну ты сам понимаешь."       Юнги понимает, еще как понимает.       И кто только придумывает эти каноны.       Но, похоже, кроме Шуги тут все довольны, особенно лидер, который жмется к Джину и улыбается неподдельно счастливо. А Мин лишь сжимает кулаки до белых костяшек, и мотает головой.       Он пытается незаметно подобраться к Киму на групповом фото, но тот молча уходит и, улыбаясь, приобнимает Чонгука с Тэхеном.       За окном проносятся силуэты многоэтажек, утопающих в лучах алого заката. Юнги сидит на первом сидение микроавтобуса и иногда поглядывает на Сокджина, зажатого между теми же двумя, и, кажется, он спит.       А вот Мину совсем не до сна, и чтобы хоть как-то отогнать от себя наводящие мысли, которые превратились в одну большую кашу в его голове, он достает наушники.       Правда через какое-то время понимает, что это была не самая лучшая идея. А именно когда начинает играть затерянная где-то в недрах его плейлиста песня Намджуна. и СокДжина.       Шугу пробивает холодным потом, когда начинается вокальная партия.       Стоны Джина — это что-то запредельное и незаконное, и Юнги ловит себя на мысли, что ужасно хочет услышать их в живую, и чтобы он стонал только под ним, закатывая глаза от удовольствия.       "Я доставлю тебе проблем" — повторяет голос Кима в песне, а Шуга понимает, что гребанный Сокджин уже доставил ему их сполна, и твердый стояк в штанах тому подтверждение.       Ему стыдно пиздец, особенно когда он встречается с хёном взглядами, и теперь ему кажется, что Джин все знает, все, абсолютно все.       Но тот лишь вновь закрывает глаза, укладываясь на плечо Чонгука.       Уставшие мэмберы ползут в сторону общаги, когда их наконец-то высаживают из машины. А Шуга мысленно посылает все на хер и чешет к себе в студию. опять.       Глаза болят от монитора, а кофе ни капли не помогает. Правда даже сам Юнги не знает от чего конкретно оно должно его спасти, может от тоски, а может от Сокджина, он не знает.       Раскиданные смятые клочки бумаг, пустые стаканчики и прочий мусор. "Здесь бы убраться"— думает рэпер. Но ему сейчас совсем не до этого, да и лень.       Юнги заливается истерическим смехом, когда вновь читает сообщение от своего "заботливого" соседа.       "Тебя ждать?"       —Да пошел ты,— самому себе говорит Мин и выключает телефон, направляясь на первый этаж, правда в этот раз совсем не за кофе.       Свет настольной лампы освещает полупустую комнату, а Ким все же надеется, что Мин вернется, чтобы ему больше не пришлось переживать за этого придурка и спать себе спокойно, ведь вставать уже через каких-то три часа, а старший лишь ворочается в попытках поймать сон.       Дверь скрипит, и комната наполняется звуком шагов.       Джин тянется, чтобы выключить светильник, но знакомая фигура вдруг появляется в его части комнаты, заставляя Кима нахмуриться.       —Ну что, ждешь меня?—Мина слегка штормит, но он все же может держаться на ногах и полностью отдает себе отчет о происходящем.       —Ты что пьяный?— он и правда выпил много, но чтобы напиться ему нужно еще больше, а в такое время сложно достать алкоголь, даже(особенно) если ты знаменитость.       —Это не важно,—тяжело выдыхает Юнги и ставит одно колено на кровать, заставляя Джина подскочить.       —Иди к себе.       —А что, если не хочу,— Шуга продвигается все ближе, и, кажется, сейчас его вряд ли что остановит,—хён...— Ким чувствует табун мурашек, пробегающих по спине, а еще он не знает, что ему делать,— давай поговорим.       —Давай завтра, когда ты будешь трезвый,— с каждым словом Джину все сложнее даются слова, особенно когда на расстоянии вытянутой руки от тебя на четвереньках стоит Юнги, весь такой развратный и крышесносный.       —Ты ненавидишь меня?— скорее звучало как утверждение, а не как вопрос.       —Это не так...— старший вконец теряет всю уверенность, и на автомате сгибает ноги в коленях, тем самым лишь давая возможность Мину упереться ему коленом в пах, и он не упускает этот шанс, заставляя Джина сдавленно охнуть.       —Тогда... поцелуй меня,— голос у Шуги хрипит, а в глазах надежда и немного грусть. Ему уже все равно.       —Юнги-я,— кажется Ким в ловушке, он прижат коленом парня, а руки Мина по обе стороны от его головы. Он слишком близко, запретно.       Джин хочет, очень хочет, но все же сомневается, а в крови у Шуги играется алкоголь, и он готов на все.       —Пожалуйста, хён, всего один поцелуй...— почти умоляет младший.       И Джин сдается, надавливая на черную макушку, и впивается в чужие губы. Именно так, как давно уже хотел.       Голова кружится, хотя Ким не пил, и все как-то не похоже на реальность, потому что Мин чертовски классно целуется. Пошло, мокро и глубоко, он везде, каждой клеточкой можно почувствовать его.       И Джин сдавленно стонет в поцелуй, когда Юнги проходится холодной костлявой рукой под его домашней футболкой, задевая чувствительные места.       —Люблю тебя,— шепчет Мин куда-то в шею, на которой уже успел оставить пару красноватых засосов, и смотрит прямо в глаза, ожидая ответа.       Но по Джину и так все понятно, поэтому в подтверждение своему немому признанию он лишь вновь притягивает шатена для поцелуя, прокусывая нижнюю губу до крови, на что Мин недовольно шипит.       —Заслужил,—говорит старший, улыбаясь, а Юнги улыбается в ответ, поглаживая Джина по щеке, мол: "да, согласен, я мудак". И, кажется, сейчас он очень счастлив.       Этой ночью они оба бросили вызов, но их средство борьбы со сном самое эффективное.