***
К вечеру ноги сами привели Дазая в бар, удаленный от шумного центра города. Осаму был в Китае уже не первый раз, так что осматривать достопримечательности у него не было никакого желания. Хотелось немного тишины и спокойствия. На его удачу, приятное совпало с полезным - его новой цели, судя по всему, тоже наскучил шум и гам Пекина. Теперь они вдвоем, жертва и киллер, расслаблено развалились в кожаных креслах. Новая цель, мужчина в летах, с блестящей лысиной, в очках и с чуть уставшей теплой улыбкой, занял место у барной стойки и прямо сейчас потягивал через трубочку какой-то яркий коктейль. Дазая он не особо интересовал, тот лишь пробежался глазами по досье, отмечая для себя наиболее важные вещи. Например, что мужчина был вполне уважаемым членом общества и закоренелым политиком. Имя Осаму не запомнил, лишь мысленно оставив галочку напротив фамилии - Чжан. Дальше шли уже не столь существенные вещи: что-то про семью, место учебы, благотворительную деятельность. Все это Дазай счел мусором - для него было куда важнее изучить привычки новой цели и его окружение. А уж каким человеком был Чжан, волновало Осаму в последнюю очередь. Впрочем, он оценил его вкус в выборе места для их времяпровождения: бар был сравнительно небольшим, дорого обустроенным, но совсем не вычурным. Чувствовался стиль, и в воздухе витали удобство и какая-то присущая лишь Китаю атмосфера: под потолком висели большие алеющие цветочные фонари, приглушая свет до томного полумрака и тем самым несколько скрывая лица гостей заведения; весь интерьер был выполнен в теплых тонах, отличаясь крупными темно-коричневыми деревянными рамами на окнах и такой же по цвету барной стойкой; с тяжелых занавесок спускались тонкие нити черных кристалликов, перестукивавшихся друг с другом при каждом касании, а кресла гостей подсвечивались красноватыми огоньками, придавая атмосфере некую интимность. В воздухе стоял легкий дым от сигарет, смешивавшийся со сладким запахом благовоний - это успокаивало утомленное сознание Дазая, его немного клонило в сон. Он сидел практически в самом темном углу заведения, медленно цедил из низкого широкого бокала холодный виски и, сказать по правде, был абсолютно опьянен сегодняшним вечером. Вернув бокал на круглую, напоминающую запотевшее зеркало, поверхность стола, он окинул взглядом барную стойку, и взгляд его замер. Причиной, отвлекшей внимание киллера от своей работы, послужила, как это обычно и бывает, девушка. Она была не настолько красива, чтобы в действительности сбить Осаму с толку - незнакомка скорее привлекала своей яркостью, так неожиданно вписавшейся в атмосферу бара. Огненно-рыжие волосы волнами спадали на плечи, контрастируя с темно-синим шелковым платьем в традиционном китайском стиле. Лицо девушки скрывал большой черный веер с изображенным на нем золотистым драконом, а глаза незнакомки были устремлены прямо на киллера. Почувствовав интерес к своей персоне, Дазай отсалютовал незнакомке бокалом, а затем белозубо улыбнулся. Он подозвал официанта, и уже через несколько минут перед девушкой оказался фужер, полный красного вина. Васильковые глаза незнакомки сузились, она изящным движением сложила свой веер, открыв тонкие черты лица, и загадочно усмехнулась. Не став томить поклонника, рыжеволосая соскочила со своего места. Плавно подойдя к киллеру, она остановилась совсем рядом, в паре шагов от него, и приподняла тонкие брови в ожидании. Осаму, ощутив прилив неожиданного веселья, должно быть алкоголь сыграл свою роль, решил подурачиться и задал девушке уже ставший привычным вопрос. - Сударыня, вы само очарование, словно мимолетное цветение лотоса. Не хотите совершить со мной самоубийство? - Дазай подарил незнакомке милейшую из своих улыбок и весело посмотрел на нее, ожидая реакции. Девушка в удивлении чуть приоткрыла рот, и, вроде бы, смутилась, вновь скрывшись за веером. - Ох, - тихо произнесла она, наконец, - Вы уверены, что я подхожу вам? Осаму чуть опешил, не ожидая такого ответа, но быстро вернулся к своей привычной манере. - Разве могут быть сомнения? Мне выпала счастливая карта, - нараспев проговорил он, все так же мило улыбаясь. Девушка замялась, а после чуть наклонилась к Дазаю, оторвав от лица веер. - Ну не знаю, может подумаешь еще раз? - хриплым прокуренным голосом отозвалась она, подарив ему злобный оскал. Глаза Осаму расширились от удивления: "Парень?!" Дазай медленно обернулся к стоящему перед ним молодому человеку - в бок киллеру уже упиралось дуло револьвера. Буквально чудом сохранив на лице спокойное выражение, он слабо рассмеялся, пытаясь выиграть себе время. - Позволь спросить откуда ты его достала, милая? - миролюбиво протянул киллер, указывая пальцем на оружие и окидывая взглядом узкое синее платье. Рыжеволосый парень, не сдержавшись, улыбнулся. - О таком на первом свидании говорить не принято, - с легкостью парировал он. - О, так значит, будет и второе? - поспешно включился в игру Осаму. Вряд ли парень стал бы стрелять в него прямо здесь, в месте с кучей свидетелей. А значит, он просто хотел его, Дазая, припугнуть. Киллер мысленно застонал - крайне глупый ход. Либо рыжий не знает, с кем он связался, либо он просто горяч на голову - другого объяснения у Осаму просто не было. - Это вряд ли, - усмехнулся парень. Он тут же посерьезнел и тихим хриплым голосом произнес, - Я знаю кто ты, и зачем ты здесь, Осаму Дазай, - его тяжелый взгляд смотрел словно бы сквозь киллера, - И я предупреждаю тебя, откажись от своих намерений. - А если нет? - заинтересованно переспросил Дазай. В глазах его вспыхнул темный огонек увлеченности и веселья. - Тогда, - задумчиво протянул парень, а затем резким движением ткнул револьвером под ребра собеседнику. Дазай сдавленно охнул, - Я спрошу у тебя о твоем последнем желании, так уж и быть, - милостиво закончил он. Осаму тихо рассмеялся. - Последнее желание? - он пожевал губами, - Дай-ка подумать... Пожалуй, я попрошу книгу жалоб и предложений, - решительно кивнул киллер, - Это место казалось таким приятным, кто бы мог подумать, - разочарованно протянул он. Рыжеволосый пару секунд смотрел на него с нечитаемым выражением на лице, а после его тихий заразительный смех разнесся по всему заведению.***
В последующие дни Дазай раскопал всю подноготную нового знакомого. Парень, свежим ярким событием влившийся в привычную рутину киллера, словно бы оживил его. Осаму почувствовал новый, до этого неведомый ему, интерес и вкус к жизни. Он уже не торопился с выполнением задания, планируя растянуть его на всю неделю, - на каждой новой точке, как только Дазай собирался отслеживать перемещения цели, словно бы из земли вырастал рыжеволосый парень, оскаливая зубы в мрачной усмешке и хмуря брови. Новый знакомый сменил платье на черный костюм, плащ и шляпу, однако, выглядеть мужественнее он все же не стал, о чем не преминул напомнить ему Дазай. Пуля пролетела всего в нескольких дюймах от киллера. Парня звали Чуя Накахара, он был привезен в Китай еще в младенчестве и продан мафиозной группировке, под властью которой находился и по сей день. Группировка была не особо крупной и, по мнению Дазая, уж точно не опасной. Накахара же был довольно талантливым и с легкостью мог оставить своих работодателей у разбитого корыта, но, почему-то этого не делал. У Дазая данная часть биографии вызвала лишь очередной всплеск интереса. Каждую их встречу он пытался разговорить Чую, то и дело дразня и подначивая его, но, в конце концов, Осаму всегда натыкался на стену - раскрывать свои мотивы Накахара не спешил. Одно лишь Дазай знал точно: старый политик не был работой рыжеволосого мафиози, и, впрочем, Осаму знал кое-что еще - Чуя был до странного добрым малым, не известно как умудрившимся сохранить такое качество в преступном мире. Дни сменяли друг друга, проносясь перед глазами Дазая, словно бы в калейдоскопе. Конец его командировки неумолимо приближался к своему логическому завершению - стоило отбросить взыгравшие чувства в сторону и взяться за работу всерьез. "Все это и правда слишком затянулось, - вздохнул Осаму, а после с неодобрением, словно бы на глаза ему попалась пара грязных ботинок, качнул головой, - Непозволительно долго." Отказываться от новой забавы не хотелось, но Дазай был взрослым человеком и предпочитал поступать рационально. Здравый смысл мужчины уже давно бил тревогу, подсказывая, что игры пора заканчивать. В конце концов, Осаму внял ему.***
Их последняя встреча произошла на крыше высотки в центре Пекина. Неоновые огни мегаполиса прерывали непроглядную темень ночи. Погода была спокойной и по-летнему теплой, на такой высоте царила практически полная тишина: гул машин был далеко внизу и казался чем-то отдаленным, а шум и выкрики людей, доносившиеся с красной дорожки, были почти не различимы, сбиваемые ветром и уносившиеся куда-то вдаль. Чжан, в преддверии избирательной кампании устроивший благотворительный прием, шагал впереди всех, освещаемый светом прожекторов, он вел под руку свою полноватую жену. Они светло улыбались и благосклонно махали репортерам, ослеплявшим их вспышками камер. Дазай стоял почти на краю крыши, взглядом ястреба окидывая развернувшееся далеко внизу празднество. В руке он сжимал снайперскую винтовку, цветом почти сливавшуюся с угольным плащом Дазая. Хоть оружие и было довольно тяжелым, киллер не испытывал никакого дискомфорта, и, казалось, мог простоять так еще многие часы. Осаму ждал, зная, что его ожидание себя оправдает. Наконец, позади него раздались негромкие шаги. Чуя остановился всего в паре метров от киллера, тут же взяв его под прицел. Лицо его было сосредоточенным и не выражало никаких эмоций, но Осаму знал, что парень не выстрелит. Так оно и случилось. - Я не дам тебе этого сделать, - спокойный голос Накахары разнесся по всему участку и потонул в ночной тиши. Повинуясь внезапному порыву, Дазай развернулся к нему, нацепив на губы привычную ухмылку. - Кого я вижу! - воскликнул он, - Старый добрый шляпник! - Тебе ли говорить мне о старости? - осклабился рыжеволосый парень, покачивая в руке револьвером, - Совсем что ли не боишься? - с интересом добавил он. Дазай тихо рассмеялся и отрицательно качнул головой: вопрос мафиози прозвучал по-детски мило. - Доводилось видеть вещи и пострашней, - ответил он, - Ну, знаешь, разное, - с тихим смешком добавил Осаму. Накахара тут же вспыхнул, поняв, что его не воспринимают всерьез. - Думаешь, не выстрелю? - почти прошипел он, уже двумя руками хватаясь за оружие. Дазай замер на доли секунды, обдумывая что-то в своей голове и выдерживая длинную паузу, накалившую терпение Накахары. - Думаю, нет, - выдал он, наконец, посмотрев в глаза Чуи неожиданно серьезно, без тени насмешки. - Знаешь, Чуя... - он отвел взгляд, заставив замереть собеседника в ожидании, - Тебе здесь не место. Накахара удивленно распахнул глаза, не решаясь ответить киллеру. Он и сам все понимал где-то в глубине души, но раскрывать это незнакомцу не входило в его планы. Удивление сменилось раздражением, и он недовольно цокнул языком. - В советах не нуждаюсь, - грубо бросил он собеседнику. Дазай, будто бы в подтверждение своих мыслей, кивнул. - Нет, правда, - он вновь вскинул взгляд на Чую, сделав всего пару шагов по направлению к нему. Тот поднял оружие и нахмурился, впрочем, оставаясь на месте, - Что ты здесь делаешь? Почему защищаешь этого человека? - Дазай кивком головы указал на, ни о чем не подозревавшего, политика. Накахара смутился: такой прямой вопрос загнал его в угол, не позволяя отвертеться. В конце концов, Чуя мог не отвечать, мог просто проигнорировать киллера, но желание объяснить свои действия и достучаться до Осаму пересилило. Он устало выдохнул, опустил оружие, и как-то немного обреченно взглянул на собеседника. - Это хороший человек, - уверенно произнес Чуя, вглядываясь в лицо киллера и будто ища в его глазах какую-то эмоцию. Как назло, лицо Дазая оставалось бесстрастным, и Накахара с тоской отвел взгляд, - Один из немногих хороших людей здесь, находящихся у власти. - Он прикрыл глаза и потер указательным пальцем переносицу, - Знаешь, скоро будут выборы. Если бы только он выиграл, - Чуя вдохнул свежий ночной воздух и слабо улыбнулся, - Многое бы изменилось. - И больше не повторилось бы того, что произошло с тобой, так? - понимающе протянул Дазай. Накахара бросил на киллера полный негодования взгляд, но воздержался от гневных реплик: он понимал, что на него будут наводить справки. - Это тоже, - буркнул он, - Но не только это. - Он сам подступил к Осаму на несколько шагов, почти впритык подойдя к нему, а затем, смотря ему прямо в глаза, проникновенно сказал, - Ты не можешь его убить. В воздухе повисла тишина: Дазай молчал, спокойно вглядываясь в лицо Накахары. Как оказалось, глаза у него были не чисто голубыми, а с зеленоватыми вкраплениями, и с левой стороны лица, под бровью, темнела маленькая родинка. Чуя не дождавшись от него никакой реакции, резко развернулся, решив говорить до конца. - Это далеко не лучший город, - почти выплюнул он, - Я знаю его худшие стороны, и, хоть, я и не был за его пределами, мне кажется, другие не лучше. - Он прикрыл глаза и, собираясь с духом, бросил киллеру, - Я верю, что пока в мире есть хорошие люди, пока они пытаются что-то изменить, - он закусил нижнюю губу, - Мы не потеряны. И все можно исправить, - закончил он. Ответом ему послужила тишина. Внезапно проснувшаяся интуиция заставила его обернуться, но Накахара не успел. Киллер уже приставил к его горлу острое лезвие, другой рукой выбив у него из пальцев оружие. Дазай стоял почти вплотную к нему и горячее дыхание обжигало его ухо. Сердце бешено забилось, ожидая худшего, а сам Чуя клял себя за неосмотрительность. - Поворачиваться ко мне спиной было крайне глупо, - мягкий голос прозвучал совсем рядом, и Накахара нервно сглотнул. - Расчувствовался, да? - усмехнулся Дазай, - Как необычно для мафии. Ты слишком добрый, Чуя, - насмешливо протянул он. Накахара раздраженно завозился, но лезвие, прижатое к его сонной артерии, тут же заставило его присмиреть. - Позволь объяснить тебе кое-что, - продолжил Осаму, - У нас здесь не сказка. Этот человек - моя работа, за убийство я получаю деньги. - Нет! - рванулся Чуя, но его вновь остановило холодное оружие. Кожа на шее парня уже была оцарапана в нескольких местах, и капли ярко-красной крови, одна за одной, собирались на лезвии. - Даже если сегодня его не убью я, завтра его убьет кто-то другой, - безжалостно резанул Осаму, - Этот человек не жилец. - Ты не сделаешь этого! - в голосе парня слышалась мольба. - Ты думаешь? - с интересом переспросил киллер, - А о своей жизни ты подумать не хочешь? Не в лучшем положении находишься, - подразнил он его. Холодный ужас затопил сознание Накахары - какой же глупостью все это было! Он корил себя буквально за каждое сказанное им слово. Под конец, бессильная ярость затопила его глаза и он обреченно повис в руках киллера - воздуха катастрофически не хватало. Краем уха он все еще улавливал спокойный и прохладный голос Осаму. - Знаешь, я мог бы тебя убить, - прошептал Дазай на ухо своему собеседнику, - Даже больше, - он усмехнулся, - Мне следует тебя убить, - Чуя попытался сказать что-то, но из горла вырвался лишь приглушенный хрип, - Но я не стану этого делать. Это было последней фразой, донесшейся до него: мир в глазах Накахары померк и он погрузился во тьму.***
Очнулся Чуя примерно через полчаса, в лицо ему дул все тот же ночной и прохладный ветер. Парень тут же зашелся хриплым кашлем и принялся потирать саднящее горло. Затем он оглянулся по сторонам, как ожидалось, Дазая и след простыл. Рядом с рыжеволосым мафиози покоились его шляпа и заботливо сложенный плащ. Чуя раздраженно выдохнул и нацепил на себя головной убор. Осознание пришло к нему немногим позже: парень ринулся к краю крыши и, уткнувшись взглядом в воцарившуюся внизу панику, бессильно осел прямо на холодные бетонные плиты - политик был мертв, и площадь уже окружили полицейские машины. Накахара ощущал как рушатся его надежды, ощущал как что-то щелкает в его сердце, безвозвратно меняя его личность. Он чувствовал это и ничего не мог с собой поделать: кулаки сами собой сжимались от злости, а из глаз градом катились горячие слезы, в которых был смешан вкус обиды и несправедливости. Просидев так с десять минут, Чуя неуклюже встал на ноги и побрел к выходу - нужно было выбираться отсюда. Он хмыкнул себе под нос и подставил лицо ночному ветру, позволив ему сбить мокрые дорожки слез. Накахара сунул руки в карманы своего плаща и с какой-то тихой грустью взглянул на ночное небо. "Почему ты не убил меня?" - еле слышно пробормотал он. В его душе начинала зарождаться ненависть к киллеру, посмевшему разбить все дорогое, что у него было, и оставить его с этими обломками на холодной бетонной крыше. Рука в кармане нащупала посторонний предмет, и Накахара тут же извлек из него маленькую фотографию плохого качества, сделанную явно наспех. Со снимка на него смотрело лицо Чжана, а на обратной стороне размашистым косым почерком было написано: До встречи в Японии. Накахара со злостью стиснул зубы, скомкал бумажный снимок в своей ладони, а потом истерически рассмеялся, запрокинув голову и прикрыв воспаленные от слез глаза. Резкий смех разрезал тишину и потонул в очередном потоке ветра.