Из Сибири и снова в Сибирь

Почитав конспект лекций и закрепив в памяти тот материал, который проходили сегодня, Зоя легла отдохнуть. Девушка думала о том, что очень хорошо, что она пошла учиться на фельдшера и надеялась на то, что вскоре она сможет освоить всю программу и получить заветный диплом Вдруг раздался стук в дверь. Зоя слегка испугалась – а не из полиции ли пришли ее проверять. Собравшись с духом, девушка прислушалась к разговору у двери. - Кто там? – спросила Анна Юрьевна. - Я к Зое Игоревне, - услышала Зоя и испугалась. Ведь по имени-отчеству, в основном, ее называли только жандармы. «Ничего страшного, они просто проверят документы и уйдут», - подумала Зоя и начала медленно дышать, чтобы успокоиться. - Зоя, к тебе пришли, - услышала девушка голос матери и подошла к двери. Каково же было удивление девушки, когда она увидела, что у двери стоит Серафим. - Зоя Игоревна, не хотите ли погулять, поговорить, пообщаться? – сказал он. - С радостью, сейчас переоденусь и выйду, - ответила девушка. Зоя пошла к себе в комнату и надела летнее платье. С огорчением взглянув в зеркало и увидев, что оно ей явно не по размеру и велико, девушка услышала голос матери: - Ты домой не торопись, гуляй столько, сколько хочешь. - Хорошо, - ответила Зоя и вышла во двор. - Зоя Игоревна, хорошо выглядите, - сказал Серафим. - Спасибо, - ответила Зоя, - Вот только странно это говорить девушке после каторги и отравления. - А удовлетворите мой профессиональный интерес, расскажите, что с вами вчера произошло? Конечно, ваш отец говорил, будто вы были в полусне и приняли не то, но такой состав, о котором шла речь, просто так в доме не держат. Разумеется, я никому это не скажу, максимум, без имен буду рассказывать этот случай курсантам. - Ой, это долгая история, - сказала Зоя, - Вам с какого места начать? - Желательно, с самого начала, - ответил Серафим. - Может быть, тогда присядем, посидим? – предложила Зоя, - А я расскажу все, с самого начала. Описав свою жизнь с момента отъезда из Томска в Москву, учебу в Смольном, два взрыва, полицейский произвол в столице, возвращение в Томск, побег из острога, скорое замужество, нападение на мужа, этап на каторгу и побег с Сахалина, Зоя спросила: - Ну что, не жалеете, что задали этот вопрос? - Нет, не жалею, - ответил удивленный Серафим, - Хотя знаете, смолянку с золотым шифром и террористку в одном лице я встречаю впервые. Ну так продолжайте дальше, вы остановились на самом интересном месте. - Так вот, во время возвращения домой я позволила себе получить деньги путем проституции. Сами понимаете, безвыходное положение, а помирать с голоду как-то не хотелось. А потом, буквально позавчера, мне было очень плохо. Мама совершенно без задней мысли спросила, не беременна ли я. А я уже накрутила себя, что беременна, а что, все признаки. Коитус был, регулов нет, тошнит, обмороки… В общем, решила подпольными методами выкидыш простимулировать. А родители заметили, что я заторможенная, сначала дома оказывали первую помощь, а потом в больницу отвезли. А самая соль в том, что беременности и не было, Корней Архипович мне так потом и сказал, когда я к нему пришла просить помочь выкидыш простимулировать. - Да, Зоя Игоревна, не подумали вы, зря вы так… - задумчиво сказал Серафим, - При таком истощении принимать такой состав. Пришли бы родители на полчаса позже, не знаю, чем бы дело кончилось. В лучшем случае длительным лечением в больнице и уже бы на вашем примере точно курсантов обучали… Зоя как-то огорчилась. Девушка поняла, что зря он вот так рассказала все о себе и теперь вероятность будущего с Серафимом невелика. - А хотите, я вам про себя расскажу? – спросил Серафим. - Хочу, - ответила Зоя, - Давайте на ты общаться, так проще. - Хорошо, - согласился Серафим, - Так вот, моя история на вашу очень похожа. Окончил учебу в гимназии в Томске, поехал в столицу учиться на врача. Окончил учебу, поработал немного врачом в больнице. Заодно вступил в один революционный кружок, они готовили покушение на императора. Знаешь, я бы сам делать ничего не стал, просто, как сочувствующий ходил на заседания. Ну да, проконсультировал пару раз по химии. И вот, в один прекрасный день полиция накрывает наш кружок, еще сделать ничего они не успели, а суд и сроки были вполне реальные. Сразу арест, увольнение из больницы, в которой я толком поработать не успел. Пару недель в одиночке в Лиговском замке, суд, ссылка в Томск на десять лет. Через восемь с половиной лет она оканчивается, снова буду свободным. А кто-то на каторгу пошел: Кара, Нерчинск, Акатуй… Руководителей вычислить не удалось, так что больше двадцати лет никто не получил. Но сама посуди, Зоя, это что за правосудие, только за намерение двадцать лет на галерах* присуждать? А что бы тогда организаторам присудили, если бы их нашли? Вышку? Слов нет… - На больное наступаешь, - ответила Зоя, - И именно по этой причине я дважды бомбу метала. Толку от этого, по сути, не было, но я надеюсь, что мои действия хоть в будущем будут иметь какой-то результат… Скажи честно, ты бы бомбу метнул? - Нет, - уверенно ответил Серафим, - Я бы и тогда бомбу метать не стал, а сейчас, честно говоря, за себя бы испугался. - А я не знаю, может, метнула бы, может, нет, - ответила Зоя. - Ты сейчас серьезно? – удивился Серафим, - Сама рассказывала, саван с гробом для себя видела, на эшафоте приговор поменяли, а она еще и говорит, что, возможно, метнула бы бомбу снова. Зоя, тебе что, себя не жалко? - А зачем себя жалеть, я могу и не жалеть себя ради будущего, - ответила Зоя, - Хотя люди разные, каждый думает по-разному. Кто-то сочувствующий, кто-то активный деятель. Но разговор этот все равно беспочвенен, меня, так же как и тебя, в ближайшие годы из Томска никто не выпустит, а переходить на нелегальное положение нет желания. Подумав, Зоя сказала: - Вот взял, воспоминания мне расшевелил. Пошли в кабак, помянем товарищей, моих, которые в столице погибли. - Да ну его, кабак, всякие морды пьяные там, - сказал Серафим, - Пошли ко мне домой. Ты не подумай ничего неправильного, я исключительно помянуть товарищей в более приличной обстановке предлагаю. - Пошли, - согласилась Зоя. *на каторге Выпив по стопке водки и еще поговорив часа три, молодые люди снова вышли на улицу. - Давай еще погуляем, - предложила Зоя. - Хорошо, – согласился Серафим. Прогуляв еще пару часов, молодой человек проводил Зою до дома. - Ну как погуляли? – спросила Анна Юрьевна дочь. - Хорошо, - ответила Зоя, не желая уточнять, что она помянула товарищей, - Политику обсудили, дома чаю попили, снова политику обсуждали. - С малознакомыми людьми опасно политику обсуждать, - сказала женщина, - Да и в дом к чужому мужчине тоже идти не слишком правильно. - Знаешь, мама, у меня такое чувство, что я этого Серафима всю жизнь знаю, - ответила девушка и пересказала о его истории и ссылке, - Взгляды очень похожи, разве что он бы бомбу метать не стал и меня не поддержал, когда я сказала, что не знаю, метнула бы еще раз или нет. Когда Зоя ушла в свою комнату, Анна Юрьевна сказала мужу: - Если вдруг у них все сложится, это будет не самый плохой вариант. Он хотя бы завязал, вряд ли снова начнет и Зою от этого удержит. Зато, раз сам судимый, не будет попрекать человека ее прошлым. - Ань, бывших революционеров не бывает, - сказал Игорь Георгиевич, - Вот скажи, ты можешь себя бывшей назвать? - Нет, я завязала, - ответила Анна Юрьевна, - Так я и не говорила, что он бывший, он и ныне сочувствующий, просто завязал. А вот завязала ли Зоя – большой вопрос. - А Зоя теперь сомневающаяся, я так думаю, - сказал Игорь Георгиевич, - Да ладно, не будем забегать вперед, может, за свои восемь с половиной лет ссылки десять раз еще передумает. Не будем торопиться с выводами.