Kiss me, Bonnie... or I'll go insane.

      Нельзя в таком виде возвращаться в палату. А с другой стороны медлить – тоже не лучший вариант. Что же делать? Бони колеблется, но ее торопит страх. Из памяти вырывается тот факт, что она находится рядом с уборной! В панике совсем забылось об этом.       Через секунду уже находясь там, девушка принялась убирать следы своего визита с лица и тела. В такой спешке нереально было сделать это качественно, кровь была даже в волосах. К тому же – ей было страшно включать свет и привлекать к себе излишнее внимание. А в темноте ее задача становилась абсолютно невыполнимой. - Черт, - ругалась стоявшая у зеркала, наблюдая в нем вместо отражения большое темное пятно. Непонятно, стерла она весь ужас с себя, или сделала еще хуже. Прикушенный язык разбух во рту, говорить было больно и неприятно. Но ей хотелось материться – от мата становилось немного легче. Гримаса недовольства застыла на ее лице.       Недовольства сложившейся ситуацией и несправедливостью. Но куда больше – собственной глупостью. Из-за чего ее постигла такая кара. Во всем ее вина! Но Бони никто не учил охмурять мужчин так, чтобы они делали то, что она хотела. Это было совсем не в ее характере - совершенно против того, как она привыкла жить. «Это проигранная мной игра. Потому что я так не играю,» - думала молодая на вид девушка, без остановки умываясь холодной как лед водой. Ее капли шумно падали в раковину. Но с этим уже ничего нельзя было поделать.       Из коридора до сюда доходил только слабый холодный свет. Во время ночной смены везде сильно экономили электричество. Благодаря этому Бони могла передвигаться по неосвещенным участкам, беззвучно перебегая от одного к другому. Так за ней оставался шанс быть незамеченной. - Привет.. – сухо и коротко произнесла Боннибель, когда невидимой тенью проникла в комнату. Находящиеся внутри сначала дернулись от ее резкого появления, а потом от того, в чем она перед ними предстала. - Тебе помочь? – быстро сообразила врач, оперативно подбегая к обмякшей девушке. Бони была приятна ее забота. Но с ней, в самом деле, практически ничего не случилось. - Все в порядке, - отмахнулась ото всех вопросов объявившаяся и мягко толкнула Ивен плечом. Ей действительно не очень хотелось шевелить языком. Но от нее так легко не отстанут. - Бони?.. – со странной опаской в интонации послышался родной голос. Он пробирал до костей – достаточно было одного слова. Просто так оттолкнуть Марселин у нее точно не получится, - Бони, что случилось? – не унимался голос, но девушка не торопилась смотреть в ее сторону. - Ничего, - напряженно поджала губы пришедшая, очевидно ей соврав, - Он ничего не успел сделать… потому что я убежала, - успокоила свою девушку Бони, не договаривая множество деталей.       Тем временем Элейн смотрела на разворачивающуюся картину стоя у двери, вероятно размышляя, стоит ли ей уйти, раз она тут третья лишняя. А Марселин так завидовала ей!.. В том, что она может подойти и окружить Бони вниманием… Но только пациентка не понимала, что Бони на Ивен плевать, а на нее – нет.       Боннибель старательно подавляла в себе желание обнять девушку. Вместо этого она забилась в пространство между кроватью и стеной, так, чтобы ее не было видно – чем озадачила всех в комнате. При всем огромном желании ей нельзя было обниматься – после того, как ее изваляли на полу у входа.. рядом с дверью, где самая грязь. Спрятавшись, она тихо прошептала: - Он меня, наверное, ищет.. Я боюсь, Марси, - довольно жалкое зрелище развернулось в палате, если подумать. Больше пострадавшая девушка не могла ничего произнести, но Ивен и без того догадалась, что здесь произошло. Женщине не был понятен язык, на котором она общалась с Марселин. Но она поняла все интуитивно. - Бони.. – врач говорила максимально тихо, на всякий случай, - У Марси недавно был приступ паники. Пропейте успокоительные, ладно? Хуже от них не будет. Я, наверное, пойду.. - Нет! – настойчиво обратилась к женщине спрятавшаяся девушка. – Не уходи, Ивен! Не сейчас! Это будет слишком подозрительно, если он ходит где-то поблизости. - Что ж.. – в недоумении застыла на месте Элейн, даже не спрашивая, кто «он». - Подожди пять минут, хотя бы. И потом иди, если у тебя дела, - Бони сама того не понимая, ударила ей по самому больному месту. У женщины этой ночью решительно не было дел. Все уже давно было сделано. Но не признаваться же им, что ей, такому взрослому человеку, не хочется оставаться одной? - Хорошо, еще пять минут.. – согласилась врач, через силу улыбнувшись. Ей все равно придется остаться наедине со своими мыслями – рано или поздно, это время придет. Нет смысла бояться неизбежного. А пока она была вся во внимании, отвлекала себя от дурных дум тем, что помогала этой парочке. Находиться в их компании - уже достаточно, чтобы все было в порядке. Ей не нужно нагружать себя кучей работы, чтобы разум был чист от негатива. Достаточно хорошей компании, как эта. А потом… что потом, уже не их дело.. - Ладно, - неожиданно подала голос Бони, - Я не могу тебя просто так держать здесь! Не знаю, сколько прошло минут, но ты можешь идти, Ивен, - это должно было стать разрешением, а прозвучало, как приговор.       Пальцы Элейн сжали сиденье стула, на котором она сидела. Но ни мускула не дрогнуло в выражении ее лица. Может быть, раньше она попросила бы остаться. Но не та Ивен, которая сидит сейчас тут. В данный момент об этом не может идти и речи. Может, это ее внутренний мазохизм.. выработанный с долгими годами. Привычка мириться со всем, в том числе с одиночеством, как будто по-другому не может быть. - Встретимся завтра, - безэмоционально отозвалась врач, тихо встав со своего насиженного места и устремившись к двери. Теперь ей кажется, что даже лучше уйти раньше – а то потом было бы труднее.       Вылетев из злосчастной палаты, женщина заперла ее, на всякий случай – все-таки страхи у Бони появились не на пустом месте, и кто-то здесь должен был быть. Глубокий вздох последовал затем, но путь назад уже был отрезан. Единственное направление теперь – прочь, к ее лаборантской. Сидеть за опостылелым столом, захламленным ненужными бумагами, и смотреть в стену. Хорошее развлечение. А что еще оставалось? Другого она не умеет. Или разучилась…       «Не хочу направляться туда, но придется - куда мне еще идти?..» - подумала Ивен, развернувшись спиной к только что запертой двери. «Семь часов до новой смены – я дотерплю. Может, удастся лечь спать».       «Что я такое, боже?!» - беззвучно произнесла Элейн напоследок, как будто это был крик ее души. Обычно его говорят так, чтобы кто-то услышал, а не в пустоту. Она даже сама себя давно уже не видела в зеркале без маски и защитных очков. Ее бледные выцветшие волосы круглосуточно срывала шапочка. В таком контексте вопрос «Что я такое?» приобретал новые краски. Если даже чисто внешне ее хрен как определишь, словно вместо нее серое пятно.       Прикасаясь к собственному лицу, она чувствовала свой острый подбородок, впалые от испорченного режима сна скулы, маленькие ранние морщины. Довольно распространенные среди людей черты. Да и какая разница. Зачем ей быть кем-то снаружи, когда внутри пусто. А так, это даже своего рода гармония.       Тем временем в палате повисла гробовая тишина. Как будто малейший звук мог привлечь врага. Но долго так продолжаться не могло. Глядя на страшнейшую паранойю и дрожь Боннибель, Марселин ни капли не сомневалась - их враг серьезный и опасный. Но это не меняло того факта, как сильно ей хотелось ее успокоить. - А ты знаешь.. – негромко начала пациентка, прикованная к кровати, - Знаешь, как я могу? – после этих слов девушка с усилием оперлась на свои непослушные локти и, продолжая держать себя на руках, смогла сесть. От такого представления даже у испуганной до чертиков Бони все вылетело из мыслей. - Ничего себе! – раскрыла рот от удивления русоволосая, уставившись на нее снизу вверх, - Ты когда этому научилась? Что за сюрприз?! – она не знала злиться или радоваться по такому поводу.. - А что, плохой сюрприз? Не переживай, я не «своевольничала».. Это Ивен дала мне попробовать сегодня, когда мне стало получше. А в итоге все отлично получилось! Я даже не ожидала, что это будет так легко.. - Легко? – выгнув одну бровь, переспросила Бони, - Я видела, как ты поднималась. Это сложно назвать непринужденным… Но ты молодец..! - посветлела на мгновение сидевшая на полу девушка, пока ее не вернуло к реальности. Тем временем Марси прислонилась спиной к стенке, к которой было приставлено изголовье кровати. - Ложись ко мне на колени, - с воодушевлением приглашала пациентка, похлопывая по простыням рядом с собой. Во все это было даже сложно поверить. Неужели они теперь так могут?       Счастью у Марси просто не было предела. Она так давно мечтала стать сильной для нее, подставлять свое плечо, и все такое. Сесть на кровати - это первый этап на пути к ее цели. И даже не просто сесть, а увидеть в ее глазах уверенность в ней – вот чего ей так хотелось.       Взгляд Бони нельзя было подкупить. Она смотрела на нее с неподдельной радостью и гордостью, что так грело ей душу. В самом деле, после всего случившегося… идеально бы было прижаться к такой уверенной фигуре. Вспомнить те времена, когда Марси могла… разнести любого, вставшего на ее пути. Еще чуть-чуть, - как будто совсем немного, - и их можно будет вернуть.       Девушка тянет руку к пациенте с гипсом на ногах, и видит в ней совсем другое.. Она так сидит, как будто если захочет, то и встанет. Совсем как когда-то, правда, Боннибель? - Один раз ты уже рискнула, защищая меня, - прогнала наваждение побитая, - И теперь, наверное, жалеешь. Ты поняла с тех пор, что нужно оценивать риски, прежде чем бросаться в пекло? Я не хочу, чтобы ты меня защищала такими жертвами, - как будто читала ее мысли Бони, отвечая на так и не заданные вопросы, - Тебе нужно выздороветь, чтобы чувствовать себя хорошо, а не для того, чтобы снова угробиться..Понимаешь? – с влажными глазами умоляли пациентку, и не думавшую останавливаться.       Боннибель чуть не забыла о том, от кого она прячется и почему. Столь манящий образ приглашал ее расположиться на кровати и отдохнуть. Соблазн прилечь ей на колени был очень велик. Но Марселин нельзя винить за ее предложение – она не знала о том, почему это невозможно. До поры до времени.       Ладошка Бони тянется к лежавшей рядом руке и крепко сжимает ее, поглаживает, успокаивает. «Я не могу, прости» - Марси поняла это от нее без слов, больше не приглашая присоединиться. - Когда-нибудь я снова подниму тебя на руки. Обязательно.. Что ты об этом думаешь? – пыталась смягчить углы пациентка, - Мне нужно выздороветь для этого. Я не буду ни на что нарываться. Я обещаю. - Ничего себе, - усмехнулась краем рта русоволосая. Половина ее лица все еще неприятно болела и плохо контролировалась. – Приятно, что ты так целеустремленна.. В самом деле, сейчас самое сложное для нас – это не пасть духом. Правда?.. - Я была полностью раздавлена все последнее время. Целеустремленность – это не про меня, – задумчиво продолжала диалог сидевшая на кровати, - Смотря на тебя, диву даешься, что ты через все проходишь и так легко отпускаешь. То есть легче, чем я – ты не зацикливаешься на своих неудачах... - Нет, Марси. Ты не зацикленная.. – не знала, как тут возразить, влюбленная девушка. Вроде надо что-то сказать, но сложно придумать. У Марселин в самом деле есть проблемы с депрессией и мотивацией. Сейчас ее желание – как проблеск во тьме. А потом она снова будет угрюмой и тяжелой на подъем. Но это не проблема, когда любишь человека за нечто другое.       У Боннибель депрессий не было. Любое волнение уходило также как приходило. Постоянная кипучая деятельность не давала сосредоточиться на плохом. Такому сложно не позавидовать. У нее даже не было таких бед, которые она не могла бы отпустить. Счастливица. - Мне стыдно, что ты даже в таком состоянии идешь вперед, а я.. Я исправлюсь! - повержено склонила голову пациентка. - Мне очень понравился твой сегодняшний сюрприз, - поблагодарила ее Боннибель, - Со мной ничего плохого толком не произошло. Все еще обошлось, понимаешь? Поэтому я держусь. Так что не нужно меня так нахваливать.       Не без труда Бони уговорила оставить ее на холодном полу и больше не трогать. Лишь под знакомой кроватью ей становилось спокойнее и легче. Да и какая разница – мягко или твердо? Главное – что она здесь. Выйти из палаты утром будет еще сложнее. Потому что, мягко говоря, этого не хочется делать. Страшно попасться ему на глаза.       Поверила ли Марси в то, что с ней вчера ничего не сделали? Да неважно. Бони всегда приходит в норму. В этом прикованная к кровати пациентка была права. Интересно, найдется ли такое происшествие, которое у нее не получится пережить?       Еще недавно Марселин впервые шевелила пальцами ног, начинала ощущать их… Все-таки дорогущий протез способен на чудеса. Он приживается довольно быстро. И теперь она уже смогла сесть. Господи, девушку, работающую в медицине, так легко не обманешь – невозможно сесть так быстро и без долгой подготовки. Скорее всего, темноволосая буквально надорвалась, ради того чтобы один раз так приподнять себя.       Ее мышцы атрофированы. У нее очень слабый пресс, а ведь без специальных приспособлений и опор, человек садится именно с помощью пресса.       Перед уходом на работу Боннибель чувствовала, что просто обязана запретить Марси такие рискованные превозмогания над собой. Все должно быть в меру. Если так хочется сидеть – могла бы попросить раздобыть систему рычагов, которую можно установить в постели, специально для таких больных, как она. - Ты снова мне все запрещаешь? Я думала, ты обрадовалась! – по-детски выдала рано поутру бывшая вампирша. Кто бы поверил в то, что когда-то она обладала такими возможностями, которых не имел обычный человек… Только вот почему-то они не делали ее и вполовину счастливой, как малейшие успехи сейчас, - Господи, да что же у тебя с лицом? – не выдержала лежавшая, когда ее девушка уже собиралась уходить. Не спросить это было выше ее сил. Гематома на щеке пугала. Отек не собирался спадать даже после нанесения специальных мазей. Немного странно, что каким-то образом он распространялся и на щеке и на носу. Как будто падений было два, с разной точкой приземления. Невозможно так удариться челюстью, и при этом чуть не сломать нос. Разве что если ее тело отскочило от стенки… - Я говорила, что это не важно.. Он меня просто толкнул, - приоткрыла завесу тайны русоволосая, одной рукой уже придерживая ручку двери. Ей нужно было максимально незаметно выскользнуть отсюда. Ни в коем случае не дав ему повода заглядывать в эту комнату. Не привлекая никакого внимания к этой палате. - И ты думаешь, это пройдет бесследно? Что дальше?! Сначала он толкнет, а потом.. – причитания раздосадованной девушки не возымели должного эффекта. Вместо этого Бони огрызнулась на нее, повторив уже сказанное. - Мы просто повздорили! С кем не бывает? Он ничего мне не сделал! – ее рот перекосило от недовольства - непонятно чем. Вероятно, ее трясло от невыносимо сильного желания нивелировать все, что происходило прошлым вечером. Так хотелось действительно заставить себя поверить в то, что ничего не было. Она даже была готова притвориться перед ним, что не обижена и не держит зла. Лишь бы только вычеркнуть это из памяти. - Ладно, ладно! Скажи мне, если что-то все-таки произойдет.. пожалуйста. В будущем. - Договорились. Если он решит изменить свое решение и взять меня - я тебе всё расскажу. Зачем мне такое скрывать от тебя?.. – спрашивала в первую очередь саму себя Бони. И не могла дать ответа. Мозг был на сто процентов уверен, что она ей не врет, ведь начальник не заканчивал начатое! Он ее великодушно отпустил. А поцелуи.. это ведь не считается? - У тебя ведь нет второго запасного халата. Как ты собираешься идти на работу? – не унималась Марселин, уже привыкшая к ее белому обличию. – И когда ты успела помыться? - Ночью встала и сделала это напротив раковины. В нашей палате. Главное - доступ к воде и мыло. Остальное – дело техники, - пыталась шутить девушка, - Халат есть у Ивен. Мы встретимся, и я у нее попрошу. У нее их много. - Да ты скоро всю одежду у нее заберешь, - подыграла собеседница, с долей ужаса вспоминая то красное платье, разорванное и пропитанное кровью. Теперь оно нашло свое место в мусорке. Расспрашивать о нем Марси не стала, чтобы ненароком не задеть. И так было ясно, что Боннибель не в восторге от того, что ей пришлось носить. Разрывы на нем вполне можно было объяснить падением после толчка. Вероятно, это было в пылу спора. Может, он сразу извинился перед ней? Поэтому Бони его так обеляет. - Я пошла. Мне еще нужно успеть найти халат, - торопилась русоволосая, отвлекая себя на такие повседневные вещи, чтобы мысленно не возвращаться к неприятностям. Быт вообще имеет волшебную способность – в нем можно раствориться. И уже никакие проблемы тебя не трогают. Этой возможностью Бони любила пользоваться по полной, сколько она себя помнит.       Все же, очень приятно работать с Ивен. Она всегда подскажет, даже если ей неудобно. Поворчит, поругает, но все объяснит. Как работать без нее – Бони, честно говоря, уже плохо представляла. Такие коллеги, как Элейн, порой меняют атмосферу рабочего процесса на сто восемьдесят градусов. И из тягостных мук это превращается даже в какой-то степени в увлекательное занятие.       Когда есть, кому поддержать, к кому обратиться, ты не чувствуешь всего груза ответственности на своих плечах. Именно поэтому она не собиралась приступать к своим обязанностям, пока не встретится с ней. К тому же ей нужен был халат. Хороший повод увязаться за знакомой, чтобы не мучиться одной.       Налегке, в одних шортах по колено и сменной серой майке, Бони вынужденно прибежала к стойке информации. Там же находился пункт связи на их этаже. Множество человек необходимо было координировать, поэтому там располагались дежурные, которые следили за порядком. - Ты без халата? Как посмела? – ее явно недолюбливали, и девушка с этим не пыталась бороться. Даже такая мелочь могла стать основанием для строгих выговоров со стороны других работающих здесь людей. Не потому, что им так важны правила, а скорее от личной неприязни к столь быстро продвигающейся работнице. Кого-то это задевало больше, кого-то меньше. На этот раз, дежурная была явно не на ее стороне, попивая нечто напоминающее чай и даже не выполняя другие свои обязанности. - Скажите, где Ивен Элейн? В какой операционной? – не хотела идти на конфликт сонная и апатичная девушка, хотя могла бы предъявить ей за то, что та ничего не делает, зато успевает придираться. Все они утром подходили сюда, брали лист с намеченным распределением на день. Общее расписание хранилось у дежурных, поэтому девушка часто приходила сюда в течении суток, если ей нужно было кого-то найти. - Она у себя.. вроде. Еще слишком рано, даже рабочая смена не началась. Никто не приходил. - Да? Спасибо, - вяло облокотилась на стойку девушка, чуть не засыпая. Перед ней демонстративно закрыли маленькое окошечко, видимо для завтрака. Чтобы она больше не мешала. «Пластик на пластике» - подумала Бони, продолжая смотреть впереди себя. Вся мебель вокруг в основном состояла из него. Даже тошно. Не то, что в кабинете у…       Глаза слипались. Мысли путались. Одно желание было отчетливым – не попадаться на глаза тому, кого нельзя называть. Хотя теперь она уже далеко от палаты. В принципе можно расслабиться. Что он ей сделает?       Глубокий усталый вздох мог бы стать ее визитной карточкой, потому что она сопровождала им почти все, что делает. Но чаще, когда никто не видит. Слабая вежливость в ней еще теплилась, но могла вот-вот догореть. Не хотелось падать так низко, но что поделать. Здесь не до манер.       Также и сейчас девушка не думая постучала в дверь знакомой лаборантской, которая была для нее как своя. Опять для приличия. Ивен пустила бы ее и так. - Эй, ты спишь? – шепотом проверяла обстановку зашедшая, не желая грубо нарушать чужой сон. Если уж это делать, то ласково и осторожно. Элейн и так очень плохо спит, у нее с этим большие проблемы, как однажды признавалась женщина. Да и никогда не скрывала этого, - Ивен.. Ивен! – будила ее Бони, после того как заглушила в кулаке затяжной зевок.       Дверь была не заперта, значит врач точно здесь, никуда не уходила. В любом ином случае все было бы закрыто на ключ. Бони начинала волноваться, потому что обычно у Элейн очень чуткий слух. Именно поэтому она не запиралась. А теперь она вдруг упорно ее не слышит и не просыпается.       Ощупав в темноте подушку небольшой уютной кровати, заваленной пледами, Боннибель не нашла там тела спящей. И тогда липкое предчувствие самого плохого не на шутку сдавило ей грудь. Потому что это было совсем неправильно. Эта врач никогда не пропускала работу! А теперь отправилась гулять, никого не предупредив? Не то чтобы Бони до чертиков переживала за знакомую.. просто это неправильно.       Она взрослая женщина. В чем-то опытнее и намного хладнокровнее нее. Хотя это не защищает от несчастных случайностей, коих в больнице может произойти много.       Вглядываясь в темень, глаза начали осваиваться без света. Дойти до письменного стола и включить лампу было попросту лень. Спустя некоторое время она заметила-таки фигуру на полу, которую чудесным образом не пнула, пока подходила к кровати.       Ужас нахлынул на Бони от одной мысли, что на ее месте могла оказаться она. Вот так же беспомощно валяться на полу. Без каких-либо движений.       Теперь свет в комнате был включен молниеносно – необходимо было осмотреть еще недавно пребывающую в сознании Ивен, с которой они прощались накануне и договаривались рано утром встретиться.       Но, перевернув лежавшую на боку женщину, Бони почувствовала себя еще хуже. На губах врача была белая подсохшая пена – совершенно непонятно от чего. Девушке приходилось видеть всякое, но такое – вероятный знак, что нужно срочно спасать человека. Пульс прощупывался еле-еле. При ярком освещении в комнате ее кожа казалась мертвенно синей. Скорее как у трупа, а не живого пациента.       Панически сжимая зубы, девушка разрывалась между тем, чтобы побежать звать на помощь за носилками – и между тем, чтобы продолжить свой осмотр. Картина начинала стремительно проясняться. Вокруг был сильный бардак. Что-то разбитое, что-то перевернутое. Но понять, почему – невозможно. Однако это «нечто» происходило тут на протяжении долгого времени.       Ее зеленые глаза слабо реагировали на свет. Жутко нервничая, Бони стала трясти женщину, как будто пытаясь заставить ее очнуться. Но та не отвечала на шлепки по щекам и другие болевые ощущения. Они были сильно притуплены. Да что это, блин, такое?! Все, что в ее силах было сделать – это обеспечить выход оставшимся рвотным массам и зафиксировать ее язык подложенной тряпкой, дабы максимальное количество кислорода проходило внутрь.       Боннибель ненавидела видеть людей в критическом состоянии. Она бы предпочла никогда не иметь с этим дела! Реанимация – место для людей очень сильных духом, не травмированных прошлым и стойких как скала. А тут даже не имелось никакого представления, что вообще стряслось. Если не выбрать правильное лечение на первых парах, рискуешь никак не помочь пациенту.       Растормошенная истеричными толканиями девушки, Ивен вовремя схватилась за ее майку, не дав ей убежать. «Сделай промывание желудка» - хрипящим и заметно осевшим голосом умоляла врач, как будто это была та мысль, с которой она впала в бессознательное состояние. И только теперь смогла передать свое отчаянное желание, которое у нее не получилось исполнить.