What they call grace

Недзуми ненавидел дождь. И вот пожалуйста — Сион, как полный идиот, выбежал наружу, выкрикивая какую-то чепуху про молнии, штормовые тучи и «смотри, Недзуми! Это кучево-дождевые облака», прямо как какой-то проклятый метеоролог. Мало того, что этот маленький придурок чуть было не замёрз насмерть, так ещё и его вытянул на улицу. Недзуми был не на шутку раздражён. — Иди-ка сюда, - буркнул он. Дрожа, как осиновый лист, Сион прижался к нему, позволяя Недзуми стащить с себя свитер и майку. Одежда была холодной как лёд, мокрая ткань липла к коже. Снаружи хлестал дождь, могучие струи ударялись об оконное стекло. Ливень шёл почти всю ночь, а эта дыра и без того ни черта не грела. Лёжа в своей постели, Недзуми слышал, как Сион трясся на своём диване. Закатив глаза, он откинул край одеяла. — Залезай, - произнёс он. Какое-то мгновение Сион просто смотрел на него, а затем юркнул к нему в кровать. Его кожа была влажной, исходящий от неё холод чувствовался даже через ткань рубашки. Подрагивая, Сион свернулся в клубочек, вжавшись лицом в грудь сожителя. Недзуми начал растирать ладонями его руки и плечи. — Почему на тебе нет рубашки? — Вся моя одежда сохнет, - пробормотал Сион, уткнувшись носом в ключицу Недзуми. — Вторая рубашка промокла, когда я мыл собак, а твои вещи грязные. — Идиот, - констатировал Недзуми, - двигайся ближе. Пару раз ткнув соседа в рёбра, Сион, наконец-то, смог устроиться со всеми удобствами, подтянув колени к груди и давая Недзуми возможность обнять себя со спины. Нахмурившись, Недзуми положил подбородок на макушку Сиона, рассеянно поглаживая его по руке. Накинув на них обоих одеяло, он прижал его к себе, чтобы было теплее. — Лучше? — Ага, - подтвердил Сион, но тот всё ещё чувствовал его дрожь. В очередной раз закатив глаза, Недзуми, без лишних разговоров, стянул с себя рубашку, притиснувшись голой грудью к спине Сиона. Ощутив холод чужого тела, Недзуми чуть было не отпрянул назад, но потом он почувствовал, как Сион начал согреваться. Какое-то время они так и лежали, слушая, как дождь барабанит по ставням. И Недзуми вспомнилась их первая ночь, когда Сион распахнул окно своей спальни, а он сам столкнулся с чудом. — Прямо как в тот день, когда мы встретились, помнишь? – произнёс Сион, и Недзуми нахмурился, беспокойно шевельнувшись. — Наверное, это всё ностальгия. Я хотел почувствовать дождь. Знаю, это было глупо, но я ничего не мог с собой поделать. — Это не в первый раз, - Недзуми откинул со лба Сиона мокрую прядь, - честное слово, ты же гений вроде. — Я люблю дождь, - ответил тот, постепенно погружаясь в сон. Спустя некоторое время дождь уменьшился настолько, что можно было расслышать тиканье часов. Глаза вскоре привыкли к темноте, и Недзуми едва различал очертания предметов, находящихся в комнате: книжные полки, старая керосиновая лампа, расшатанный столик с лежащими на нём книгами. Сион уже спал, уютно прижавшись к нему. Так прошёл час, может, два. Волосы Сиона постепенно подсыхали, и Недзуми был рад этому – до этого они были холодными и прилипали к его коже. Бережно убрав белые прядки с затылка Сиона, Недзуми провёл пальцем по его позвоночнику. Во тьме он едва мог разглядеть бледный розовый шрам сожителя, который змеёй обвивал его шею и плечо, словно арабеска. Он мягко прижался губами к затылку Сиона. Словно запоздалое действие… Что же в нём такого? Глупый плаксивый гений, Сион был до того бесполезным, что это злило. Недзуми приходилось из кожи вон лезть, чтобы и дальше удерживать его в мире живых. Но иногда… иногда бывали такие моменты, когда Сион улыбался, смеялся или хватал Недзуми за руку. От этого сердце подскакивало, продолжая биться где-то в горле, и на несколько драгоценных мгновений время останавливалось. А потом… всё опять возвращалось на свои места. Кожа Сиона была тёплой, и Недзуми снова поцеловал его в затылок, закрыв глаза и обвив рукой его талию. Годы одиночества научили его, что другие люди были ненужным грузом, но почему-то с Сионом он чувствовал себя в безопасности. Сион завозился, заставив Недзуми слегка отстраниться. — Недзуми? — Засыпай. Кивнув, Сион вновь прижался к нему, и Недзуми опять почувствовал этот… странный комок в горле. Быть юным и беспомощным в самых дебрях трущоб… недостаточно. Когда среди наркобаронов и отбросов Западного блока пронёсся слух о нетрадиционных предпочтениях Недзуми, не было никого, кто бы мог защитить его. Для него потеря девственности означала заломленную за спину руку, сорванные штаны и лицо, вжатое в жёсткую землю. В двенадцатилетнем возрасте. Был ли он когда-нибудь мягок? Позволял ли себе такую роскошь, как надежда? Недзуми даже не помнил… Дыхание Сиона было тихим, и Недзуми осторожно коснулся его щеки. Если бы на его месте оказался Сион, он, наверное, не выжил бы. Сион был просто воплощением мягкости. — Откуда у тебя эта квартира? – спросил Сион, глядя в окно и рисуя узоры на запотевшем стекле. Недзуми нахмурился. — Деньги, - сказал он. Сион моргнул. — Я накопил денег. — Как? Недзуми уставился куда-то в пространство, мысленно чертя линию между столиком и книжными полками. — Люди платили мне за секс, - ответил он, представляя, как расширились глаза Сиона в этот момент. — С-секс? — Ага. Взгляд Недзуми застыл на одной точке. Это был безмолвный вызов. Он почувствовал, как Сион нервно поёрзал. — Хочешь знать, с кем? – продолжил он, издевательским, надменным тоном. — Женщины. Мужчины. В основном, мужчины, которые, в силу своей испорченности, были не прочь поразвлечься с маленькими мальчиками. — Хватит. — За каждый раз я получал две золотых, - не унимался Недзуми, - даже три, если они отличались любезностью. — Я сказал, хватит. Сион сжал веки, и Недзуми безразлично посмотрел в его сторону. — Ты хотел больше знать обо мне, - сказал он, - о моей комнате, моих чудесных книгах, о моих женских ролях, которые мне приходится играть перед этими извращенцами. — Но это неправильно, - лицо Сиона было бледным. — Это… это же должно происходить между любящими друг друга людьми. Дождь постепенно затихал, и мокрые дорожки, стекающие по грязному стеклу, отбрасывали тени на фоне лунного света, льющегося через окно в комнату. Осторожно притянув Сиона ближе к себе, Недзуми положил подбородок на его макушку, вспоминая… — А у тебя когда-нибудь… было так? С кем-то, кто любит тебя? Недзуми сжал зубы. Неожиданно Сион оказался слишком близко к нему. — Я никогда не делал этого, - прошептал он, - ни с кем. Я сказал себе, что займусь этим только с тем, кого полюблю. С тем, кто станет для меня особенным.