Flashback
Атмосфера в библиотеке успокаивала и настраивала на рабочий лад. А поработать было над чем. Старосте Гриффиндора предстояло придумать средство тайной связи для членов Отряда Дамблдора. Надо же им как-то договариваться о «занятиях» и не попадаться Амбридж. Именно за штудированием учебников по Заклинаниям и застал её один из шутников Уизли. — Эй, Грейнджер! Неужто твоя «карманная библиотека» закончилась и ты решила вызубрить всю прочую литературу Хогвартса? — юноша вальяжно развалился на соседнем стуле. — Я хоть не даю своему мозгу атрофироваться. Мог бы тоже учебник полистать, у тебя Жутко Академическая Блестящая Аттестация в этом году, не забыл? — Книги — зло. Уныло и скучно. — Jupiter iratus ergo nefas, Фредо-Джордж, — ответила девушка, не отрываясь от очередного учебника. — Чего ты сказала? От Гарри небось заразилась говореньем на чем-то непонятном? — от удивления парень даже не заметил, что его вновь не отличили от брата. — Латынь это. Магглы называют её мертвым языком. Странно, что она тебя удивила, все наши заклинания на латыни основываются, — юноша почти физически почувствовал превосходство, скрывшееся в усмешке. — И его ты тоже умудрилась здесь выучить? — Уизли обвел библиотеку задумчиво-насмешливым взглядом. — А что? Неужели кого-то заинтересовало "истинное зло нашего мира" — книги? — Гермиона ехидно взглянула на задумчивого парня, оторвавшись на мгновение от изучения заклятья. — Возможно, — пропав где-то в своих мыслях, один из близнецов не сразу заметил удивление девушки. — Ну, как говорят, contrariorum attrahunt, — Гермиона пожала плечами и начала собираться в башню, но, увидев недоуменный взгляд, решила пояснить. — противоположности притягиваются, — с этими словами она направилась к выходу из библиотеки. — А что же все-таки значила первая фраза? — юноша догнал её у дверей. — Крылатое выражение. В переводе означает "ты не прав", Уизли, – и с тихим задорным смешком девушка скрылась за поворотом в сторону башни факультета Гриффиндор.***
Больничная палата давила на сознание своей тишиной, белизной и запахом лекарств. Этой ночью у кровати раненого Фреда дежурила Гермиона. Все члены семейства Уизли составили между собой расписание и по очереди проводили время в палате одного из близнецов. Позже туда добавили и Поттера с Грейнджер, по их же просьбе. Ребята искренне сочувствовали всей рыжей семье. Джордж, несмотря на график и смены, проводил в больнице все время. Только иногда миссис Уизли удавалось увести его поесть или вздремнуть. Правда, спал юноша беспокойно и каждый раз проваливался в жуткие кошмары, переживая за брата. Вот и этой ночью Джордж отдыхал, если можно так сказать об ужасах, которые он видел во снах, в Норе. Для девушки эта ночь стала временем раздумий. Видя со стороны состояние Джорджа, она задавалась вопросом, кем приходится человеку, что лежит сейчас на больничной койке. После того случая что-то неуловимо изменилось в отношениях между ней и близнецами. Возможно, Гермиона себя накрутила, но за все эти долгие полтора года у неё не было возможности разобраться. Шутка ли — война. Поэтому девушка предалась размышлениям сейчас. Тогда разговор с одним из близнецов о латыни действительно изменил их общение. Два рыжих шутника и их лучший друг Ли Джордан стали чаще появляться в библиотеке, и один из них неизменно интересовался этим давно забытым у магглов языком. А чуть позже они уже втроём выискивали нужные книги. Оба близнеца стали лучше относиться к старосте, и сейчас она может с уверенностью сказать, что действительно сдружилась с этими хулиганами. Часто во время таких посиделок в библиотеке она ловила на себе долгий задумчивый, а иногда насмешливый, взгляд одного из близнецов. Поэтому, когда она увидела Фреда, лежащего на полу Большого зала в окружении семьи, что-то у нее внутри пошатнулось. И почти вернулось на место, едва удалось нащупать слабые толчки пульса у парня. А во время беспамятства Фреда девушка оказывала посильную поддержку Джорджу, и он действительно ей доверял. Это была одна из причин, почему парень позволил сегодня увести себя домой. Размышления прервались невнятным бормотанием. Гермиона подскочила к постели, с тревогой вглядываясь в бледное лицо юноши. Она простояла так с минуту, но ничего не произошло. "Показалось." — девушка с усталым вздохом опустилась на край кровати. Но тут она почувствовала слабое прикосновение к руке. После небольшой заминки, во время которой Гермиона пыталась осмыслить происходящее, невидящим взглядом смотря на тянувшего к ней руку парня, девушка подорвалась с места, как ошпаренная, и уже спустя пять минут вернулась в палату с дежурным врачом. После быстрого осмотра и нескольких коротких указаний лекарь, пробормотав поздравления, отправился досыпать свою вахту, оставляя молодых людей одних в комнате. — Так, сейчас надо будет связаться с миссис Уизли… — рассуждала вслух Гермиона, меряя шагами комнату. — Миона, — попытался окликнуть ее Фред, но девушка даже не услышала его. — …она должна сейчас же сообщить это Джорджу. Или не стоит? — заданный в пустоту вопрос не требовал ответа. — Гермиона, — парень предпринял вторую попытку. — … они все должны срочно приехать… — шатенка и не думала останавливать свой поток мыслей, но тут… — Грейнджер! — юноше это надоело и, собрав все свои силы, он схватил ее за руку, когда Гермиона в очередной раз проходила около его постели, заставляя остановиться. — Не надо никого сейчас звать. Дай мне спокойно дожить до утра, ибо не знаю, как долго я буду живым в удушающих объятиях мамы и брата, — и столь знакомая усмешка озарила его измученное лицо. — Дурак, — возмущенно пробормотала девушка, поддаваясь его стараниям и снова усаживаясь на кровать. Кареглазая старательно скрывала подступившие к глазам слезы за напускным возмущением и рассказами о том, как все переживали и волновались. Он же слушал, что она тараторит, не перебивая, но иногда пропускал слова мимо ушей, засматриваясь на это чудо с каштановыми волосами. Если бы Фреда кто-нибудь спросил, когда все началось и что заставляет его сейчас выслушивать бессвязную речь с превеликим вниманием, он бы не ответил. Да и попробуй кто узнать у Гермионы, откуда взялись эти внезапные слезы, и почему она так старательно прячет их за бесконечными сбивчивыми рассказами, или что заставляет ее так переживать за этого рыжего оболтуса, она бы ничего не сказала. И никому бы не призналась в том, что сама волновалась до потери пульса, что чуть не сошла с ума, но прятала это глубоко в душе, поддерживая семью Уизли. Фред не спускал внимательного взора с нее, наблюдал и слушал дрожащий от волнения голос, как вдруг заметил сверкнувшую слезинку на ее щеке. А потом еще одну. И еще. Гермиона плакала, продолжая сквозь слезы и тихие всхлипы рассказывать, как все будут счастливы и рады видеть его. И парень не выдержал. Резко сев на кровати, он притянул непрекращающую срывающимся голосом что-то говорить девушку ближе и крепко прижал к себе. -Contrariorum attrahunt, — прошептал Фред в губы кареглазой, прежде чем увлечь ее в нежный поцелуй. Сначала Гермиону это ошарашило. Внезапное ощущение чужих губ, и все волнения и проблемы отошли на второй план. Будто очнувшись, девушка ответила. Юноша старался вложить в это прикосновение всю бурю чувств, царившую сейчас в его душе. Этим поцелуем парень пытался утешить шатенку, успокоить, он не хотел, чтобы она плакала. Вкладывал в него всю нежность, всю свою надежду и… Любовь. Внезапно осознанную любовь. И кареглазая позволила ему утянуть себя в водоворот эмоций, закрутившийся в омуте почему-то рыжего цвета. Фред вкладывал все свои чувства в прикосновения, стараясь не навредить столь хрупкому созданию с металлическим стержнем внутри, что она уже не раз доказывала. Обхватив ее лицо ладонями, он вытер следы слез. Парень оторвался от столь желанных губ, обессиленно откидываясь обратно на жесткую и неудобную больничную койку. — Так это был ты тогда, в библиотеке? — пораженно прошептала Гермиона, дотрагиваясь до губ кончиками пальцев. — Самой умной ведьме столетия потребовалось полтора года на разгадку личности? Не думал, что тебя так подведут внимательность и логика, — парень насмешливо улыбнулся и рассмеялся, заставляя вышеназванную особу обиженно насупиться. — Ничего меня не подводило! У меня не было времени размышлять над такими мелочами, — категорично заявила бывшая староста. — Ага, именно, — усмешка снова появилась на его устах.End Flashback
Эта летняя ночь была прекрасной. Ясная и теплая, она представала истинно волшебной. Легкий ветерок тихо шебуршал в кронах высоких деревьев. Гермиона Грейнджер не смогла противостоять волшебству ночи и сейчас, предаваясь трогательным воспоминаниям, прогуливалась по Косой аллее в сторону "Всевозможных Волшебных Вредилок". Направлялась она туда с целью отыскать своего жениха. Прохладный ветер в последний раз пробежался по каштановым волосам, слегка запутавшись в них, и дверь волшебного магазинчика братьев-близнецов Уизли закрылась за спиной девушки. Поднявшись по столь знакомой лестнице, шатенка зашла в кабинет владельцев всего этого добра. В комнате горел приглушенный свет, а за одним из двух одинаковых рабочих мест обнаружилась пропажа. Рыжая макушка неугомонного паренька покоилась на поверхности стола, а сам юноша мирно спал, прижав лбом к столу очередную важную бумагу. "Опять придется след от текста стирать" — пронеслось в голове Гермионы вместе с воспоминаниями о том, как ей уже приходилось оттирать отпечаток статьи из газеты со лба одного работящего рыжего предпринимателя. Обойдя стол, шатенка подошла к юноше и слегка потрепала по рыжей шевелюре, а после мягко потрясла парня за плечо. — Соня, вставай. Глотик нас уже заждался, — продолжая потряхивать рыжеволосого за плечи, протянула ему на ухо девушка, но ее действия прервало тихое бормотание. — Женщина, кто вы и что вы здесь делаете? — Фредерик Уизли! Так, между делом, я ваша невеста. А теперь соизвольте поднять свои прекрасные ягодицы и отправиться домой, — притворно возмутилась Гермиона, принимая игру жениха. — Я не Фред, а Джордж! И вы еще смеете называться невестой моего дражайшего брата? Не ве-рю! – продолжил спектакль юноша, поднимаясь и зевая через слово. — Уж меня можете не пытаться обвести вокруг пальца, высокоуважаемый мистер Уизли, — выдохнула девушка, оставляя легкий поцелуй на губах Фреда. Молодые люди вышли в центр комнаты, готовясь к перемещению. Лампа погашена, комнату заливал мягкий свет луны, царицы этой замечательной ночи. — Так ты правда считаешь, что моя задница потрясна? Ехидный вопрос завис в воздухе, прервавшись громким хлопком трансгрессии. И лишь в лунном свете сверкнули надписи, выгравированные на обручальных кольцах двух влюбленных. "Contrariorum attrahunt".