Far away

Старое, почти развалившееся здание клуба «Айст» времён Второй Мировой. Странно, что его до сих пор не снесли. Продавленный пол, пустые дверные и оконные проёмы, рухнувшая сцена. Разбитый рояль в углу, куча треснувших пластинок. На полу толстый слой пыли, накопившийся здесь не за один десяток лет. Он проходил мимо. Может, случайно, может, нарочно. Заглянул в дверной проём, чуть не ударившись о косяк, и сделал неуверенный шаг в темноту, прислушиваясь к гулу, доносившемуся с улицы и к тихой музыке, прерываемой лёгким шипением. Суббота. Уже далеко за полночь, но Он знает, что его здесь ждут. Мужчина аккуратно обходит завал из обломков мебели и останавливается в нерешительности перед полоской тусклого света уличного фонаря. Впереди Он чётко различает съёжившуюся фигурку, нагибающуюся ближе к старому граммофону в надежде не пропустить ни один звук, не забыть ни одно воспоминание. Мелодия до боли знакома, Он не раз слышал этот незатейливый, чуть грустноватый мотив, проходя мимо распахнутых настежь окон подобных заведений прошедшего века. - Стив? – Его имя, произнесённое с прежним акцентом, эхом отскакивает от стен, нарушая гармонию ночи. – Ты опоздал. Он жадно ловит прежние интонации, впитывая её голос. Он не слышит или не желает слышать скрипучие нотки, тяжёлое прерывистое дыхание, частые вздохи. Он не замечает запутавшейся в волосах седины и морщинки, ниточкой расползающиеся во все стороны по её лицу. Она стоит спиной, чуть ссутулившись. Плечи, закрытые тонкой тканью блузки, чуть подрагивают в такт её мыслям, беспорядочно сменяющим друг друга. - Дай мне ещё один шанс на первый танец. - На последний танец, – резко поправляет его и разворачивается лицом к темноте. – Это всего лишь предсмертный сон. Лучший в моей жизни. Он не в силах больше выносить то ничтожное расстояние, разделяющее их. Стремительно подходит к ней и прижимает хрупкое тело к груди, не придавая значения слезам, скользящим по её впалым щекам и скрывающимся где-то в районе шеи. Они не в силах говорить, зная, что даже всех слов на планете не хватит, чтобы высказаться. Исповедаться. - Позволь мне повести. – Он нежно и едва ощутимо касается ладонью её талии, не отпуская Её от себя ни на миллиметр. Он двигается, силой увлекая за собой её беспомощное тело, и кружит на руках, когда ноги навсегда отказывают ей. -Спасибо, - шепчет Она ему в ухо и прерывисто вздыхает. Руки, обвившие его шею, медленно опускаются. - Держись за меня. Не отпускай! - Ты не уйдёшь? - Я буду рядом, Пегги. Продолжай дышать. Но Она уже не слышит. С умиротворённой улыбкой на лице Она кончиками пальцев проводит по его щекам и чуть касается холодными губами мочки его уха. Шумный вдох и последний выдох. Она закрывает глаза, отпуская в свободный полёт последнюю слезинку. Ему хочется кричать, но слова огромным комом застревают в связках. Он старается согреть её лицо своим дыханием, но уже поздно. Он так и не сказал ей самого главного: - Ты всегда далеко. Но где бы я ни был, знай, ты всегда останешься со мной. Музыка стихает, завершая ночь минорным аккордом. Кровавый рассвет неспешно разливает по небу багряные краски. Где-то рядом вовсю кипит жизнь. Но не здесь, в развалинах, где двое влюблённых танцевали белый танец со смертью.