— Прекращай этот цирк, Юмичика! — Воскликнул Хисаги, стирая кровь со своих губ. — Я видел твой настоящий шикай, это наш единственный шанс на победу! Если ты переступишь через себя, то мы… То Иккаку, твой лучший друг, будет жить!
Переступить через себя?.. Юмичика поднимается на ноги и сильнее сжимает рукоять занпакто, он не может этого сделать. Парень конечно удивлен тому, что кто-то все же знает о его «маленьком секрете», от этого становится не по себе. Но сейчас не то время, когда можно упасть на землю и расплакаться от безысходности.
Неподалеку лежит полуживой Иккаку, на него страшно посмотреть. Этот незнакомец без труда расправился практически со всем одиннадцатым отрядом, где-то в дали полыхает реацу Зараки.
Духовную силу капитана Юмичика узнает из тысяч, она необычная. Невозможно передать словами то, что он испытывал, наблюдая за битвами капитана. Эта чудовищная сила, она заставляла застыть в ужасе любого, кто чувствовал ее слишком близко.
Но сейчас, не самое время для этого.
Капитан не сможет помочь им, у него свой противник.
Это значит что они погибнут?..
Аясегава не боялся пасть в бою, он был готов погибнуть прямо здесь и прямо сейчас. Он представлял свою смерть именно такой, он представлял, как красиво его тело будет выглядеть в луже алой крови.
Но желали ли этого его друзья?..
Готовы были умереть сейчас, когда вся жизнь еще впереди. Когда где-то там, в будущем, их ждет что-то приятное. Возможно, у них появятся семьи и наследники.
Возможно Иккаку впервые полюбит кого-то…
Он может сейчас спасти своего лучшего друга, пожертвовав собой.
Юмичика был бы согласен на то, что после использования шикая, его тело разорвало бы на части. Он был бы рад, если бы побочным эффектом использования его настоящего шикая был летальный исход.
Но даже если он его использует, то останется жив…
Но ведь в живых останется и Иккаку!
Друг…
Иккаку бы пожертвовал жизнью и честью ради Юмичики. Мысли о подобном, терзали его сердце, они пронзали его тысячами игл.
Очередной всплеск реацу противника, она такая тяжелая, что парень с трудом стоит на ногах. Неведомая сила, словно вдавливает его в землю, стараясь расплющить.
Враг надвигается на Мадараме, собираясь добить его.
— Твой враг я! — Воскликнул Юмичика и использовав поступь преградил путь противника к Иккаку.
Лязг метала прерывает нарушившуюся тишину, незнакомец отпрыгивает назад и готовится атаковать.
Пятый офицер прикрывает глаза и готовится к худшему.
Он решил…
— Рви в безумстве… — Тихо, охрипшим голосом произносит Аясегава. — Руриро Кудзяку! — Срывается на крик и проводит ладонью по всей длине клинка, который сияет белоснежным цветом, преображаясь.
Мадараме, наблюдающий за этим, не заметил ничего подозрительного. Занпакто Юмичики в шикае всегда выглядел так, но эта духовная энергия.
Она была другой.
Не такой, какая обычно исходила от Юмичики. Эта духовная энергия была теплой и приятной, Иккаку показалось, что он лежит на футоне, что он укрыт теплым одеялом.
Но вместе с тем теплом, он чувствовал грусть.
Непроглядную грусть и отчаяние…
Юмичика смотрел на противника совершенно пустыми глазами, это пугало Иккаку еще сильнее.
Он не понимал, что происходит. Не понимал, почему друг использовал другую команду для шикая и что не так с его реацу.
Но уже через несколько минут, он понял, что не так…
Лезвия превратились в лианы, которые на бешеной скорости настигли противника. Они крепко связали его, на лианах стали появляться почки.
— Они растут. — Воскликнул незнакомец, он не мог отвести взгляд от тех лиан, что окутали его.
— Твоя реацу помогает расти этим цветочкам, они поглощают всю реацу, что ты создаешь… — Его голос был слишком холоден, по коже Иккаку пробежался табун мурашек. — Когда бутоны расцветут ты умрешь…
И они расцвели, являя миру свою красоту…
Юмичика с трудом стоял на ногах, парень взял один цветок и принес его своему другу.
Он сел на колени перед Иккаку и поднес цветок к его рту, Мадараме приоткрыл рот и коснулся зубами лепестка.
По телу прошлась волна тепла, боль постепенно исчезала.
Аясегава сидел и молча наблюдал за другом, он едва находил силы, для того чтобы оставаться в сознании.
Он не знал, что сказать.
Он хотел погибнуть прямо здесь и сейчас…
***
— Аясегава-кун, скажи хоть что-нибудь… — Смотря на офицера, произнесла Унохана.
Он уже неделю лежал в лазарете, парень ничего не ел. Он нехотя пил лекарства и не разговаривал.
Женщина прекрасно знала причину. Причину знал весь Готей.
Она лично занялась Юмичикой, женщина не пускала к нему никого, прекрасно понимая, что сейчас чувствует парень.
Пару раз к ней приходил Кенпачи, мужчина требовал встречи со своим офицером, но Рецу отказывалась пускать к нему посетителей.
Приходил Иккаку, он тоже хотел встретится с другом, но даже его Рецу не пустила.
У женщины было плохое предчувствие.
— Хорошо. Вечером я принесу тебе лекарства.
Седзи закрываются и вновь воцаряется тишина.
Она давит на парня во всех сторон, Аясегава обхватывает руками свои плечи и закрывает глаза. Он не знает, что будет дальше и будет ли вообще.
В горле словно застрял какой-то ком, который Юмичика не в силах проглотить. На глазах выступают слезы, парень пытается взять себя в руки, но у него не получается.
Он слаб.
***
Юмичика не знает сколько прошло времени.
Несколько секунд?..
Пять минут?..
Месяц?..
А может быть целый год?..
Седзди раздвигаются, кто-то вошел. Юмичика притворяется спящим, пожалуй, лучше он сделает вид, что спит, чем выслушает еще несколько нотаций на тему того, что он должен есть и пить лекарства.
— Ну и долго ты спящим прикидываться будешь?! — Грубый, до боли знакомый голос разрезает тишину, парень вздрагивает и с ужасом открывает глаза.
Зараки Кенпачи.
Этот голос и неконтролируемая реацу, он узнает их из тысячи…
Парень присел на футоне и стал рассматривать свои руки, он не мог поднять взгляд на капитана. Не хватало сил.
— Крыса. — Слова ранят хуже любого ножа. — Ты все это время скрывал то, что у тебя кидотипное занпакто?! Слабак, который до последнего пытался казаться сильным, бесит. Ты чертов слабак, а таким слабакам, как ты, не место в нашем отряде. Можешь продолжать прятаться за спиной своего занпакто!
Кенпачи уходит.
Соленые слезы капают на постель, Юмичика сжимает кулаки. Его плечи вздрагивают с каждым всхлипом.
Вот он, конец…
***
«Да какой же ты мне друг после этого?!»
Пожалуй, это было последним ударом.
Юмичика закрывает дверь в свою комнату и тихонько сползает на пол, он больше не может жить дальше.
Косые взгляды бывших напарников, противные шепотки за спиной от новых напарников. Холод и безразличие лучшего друга и капитана.
Он больше не может все это терпеть.
В углу комнаты валяются пустые бутылки, в которых еще вчера вечером было сакэ. Оно уже не спасает, не помогает забыться.
Небольшое лезвие поблескивает на лучах заходящего солнца, парень проглатывает ком, застрявший в горле, и опускает лезвие на запястье левой руки.
Юмичика закрывает глаза и слегка давит на тонкое лезвие, которое без труда разрезает нежную и тонкую кожу запястья.
Наконец всему этому придет конец.
Он больше не услышит насмешек, не услышит противного голоса своего занпакто.
Не услышит смех лучшего друга…
Не увидит улыбку милого лейтенанта…
Не услышит одобрение своего единственного капитана…
