Mon ange soit mon demon

- Алекс! Его голос звенит в моем сознании. Куда бы я ни ушла, где бы я ни была – он везде со мной, в малейшем дуновении ветерка и в каждом звуке, улавливаемом мною. - Александра… - голос становится все ближе, все отчетливее, все глубже входит в чертоги моего разума… Я точно знаю: мне никуда не скрыться. Только не сегодня. Только не сейчас, когда Эрик так близко… - Добрый вечер, Александра, - это полное высочайшей этикетной выдержки обращение полно издевки и насмешки в голосе обладателя. - Господин граф, - я делаю неловкий книксен и покорно опускаю голову вниз, не позволяя себе поднять взгляд на того, кто буквально овладел моими мыслями и всеми моими желаниями – в том числе, и самыми сокровенными. - Мне казалось, я поздоровался, - насмешливо улыбается мужчина и поправляет белоснежную половинку маски на лице. Никогда не понимала, зачем он ее носит… - Добрый вечер, господин граф, - вновь делаю книксен и кланяюсь в надежде, что все закончится лишь простым приветствием – я не могу спокойно дышать, пока он рядом. Не могу даже думать о том, чтобы начать дышать. Это продолжается уже слишком много времени. Однажды я просто не выдержу и наложу на себя руки, ибо терпеть эти издевательства над собственным сознанием просто невыносимо. Каждый вечер я ложусь в постель и представляю, как ложусь рядом с ним на его идеальное шелковое ложе, которое я сама лично поправляю, чтобы ему было удобно. Я представляю его губы и руки там, где может представлять себе лишь только самая распутная девица, представляю, как позволяю себе самые смелые и желанные ласки, которых достоин лишь мой владыка. Сколько раз я представляла, как мы сливаемся в обоюдном наслаждении и проводим вместе самые сладкие минуты и часы нашей жизни… Я стала служанкой в поместье графа Дестлера совсем недавно. Мне были необходимы деньги на лечение моей матушки. Как ни странно, граф не выпроводил меня за дверь, когда я пришла в его дом и с порога стала умолять о том, чтобы он дал мне самую сложную работу, за которую он будет платить столько, сколько сочтет нужным, пусть даже не платит вовсе – лишь бы он помог мне оплатить услуги лекаря для матери. Более того, он принял меня на работу в тот же день и обещал мне самую сложную работу – быть его личной служанкой. Скажу честно, ничего сложного в том, чтобы приносить графу завтраки и помогать умываться по утрам, а вечером поправлять постель и помогать готовиться ко сну, не было. Но с тех самых пор моя жизнь превратилась в настоящий Ад, ибо граф определенно был истинным демоном, сумев почти мгновенно завоевать мое расположение и околдовать сознание и, что еще хуже, сердце, заставив влюбиться в себя без оглядки. Я знала, что многие господа частенько развлекаются со своими служанками. Граф Дестлер был исключением, ибо я не получала от него ничего, кроме насмешливых взглядов исподлобья и стабильного жалованья, которого хватило не только на лечение, но и на безбедную жизнь моей матери. Сколько раз она писала мне и предлагала уйти из поместья Дестлер, ведь тех денег, что я заработала за несколько месяцев, прекрасно хватило бы нам обеим еще на несколько лет. И все же я не могла отплатить черной неблагодарностью за помощь человеку, который, как мне казалось, нуждался во мне больше, чем я сама. Я оставалась его верной служанкой и молила Бога о том, чтобы остаться ею до конца своей жизни, если мне не суждено – а это ведь очевидно – стать кем-то большим для моего графа. - Александра, Вы приготовили постель для герцогини де Матю, которая приедет в ночь? – низкие бархатистые нотки его голоса выводят меня из страны грез, где я вновь посмела оказаться, лишь задумавшись о нем на мгновение… - Сию минуту, господин граф, все будет готово. Велите постелить в комнате рядом с Вами? – непозволительный вопрос. Слишком интимный и слишком двусмысленный. - Я велел сделать все необходимое еще вчера. Где Вы были, когда я просил об этом? – так велел или просил? Никак не могу понять этого человека. Ровно и того, как можно не замечать очевидного. Или он просто не хочет давать мне каких-то ложных надежд. Впрочем, если бы он не хотел, он бы уже давно выставил меня за дверь. Нет, этот мужчина с ангельскими чертами лица и мудрейшими глазами цвета темного изумруда определенно издевается надо мной, притворяясь служителем Господа, а на самом деле тайком обращаясь к самому Дьяволу. - Простите, господин Дестлер. Я сейчас же все сделаю… - учтиво кланяюсь и поворачиваюсь на каблуках, чтобы убежать. Я не хочу, чтобы он видел мои слезы, набежавшие на глаза. Конечно, ему нужна эта герцогиня. Она красивая, знатная… не такая, как я… Однако моя попытка убежать заканчивается плачевно: начищенный паркет похож на зеркало, и мои туфли скользят по нему, словно коньки по недавно образовавшемуся на озере льду. Однако те, кто только недавно встал на коньки, рискует тот час же упасть, даже не проехав и половины метра. То же случилось и со мной. Я упала. - Боже, какая я неуклюжая…- шепчу и, чертыхаясь про себя, пытаюсь подняться на ноги, но выходит слабо: правое колено нещадно ноет. - Вам больно? – граф берет меня за руку и помогает встать, но я лишь шиплю, словно рассерженная кошка. – Вижу, больно, – тогда он берет меня на руки и, словно пушинку, несет… о Боже, к себе в спальню?! - Господин граф, не нужно, я сама справлюсь…- пытаюсь сопротивляться и даже встать, но он не слушает. Кладет меня на свою постель и подкладывает под ногу одну из многочисленных подушек. - Лежите вот так… я сейчас принесу лед. И не смейте вставать, слышите? – его обычно насмешливый взгляд сейчас такой строгий и заботливый, что я просто не имею ни малейшего права ослушаться, а лишь покорно киваю и ложусь удобнее. Признаюсь, я мечтала оказаться в этой комнате и конкретно этой постели с самого первого дня своей службы у графа, но только не такими обстоятельствами. Быть ему обузой и позволить, чтобы кто-то еще, кроме меня, оберегал его и следил, чтобы завтрак и постель находились в безупречном состоянии, а также созерцать его оголенный торс с изумительными проступающими сквозь аристократически бледную кожу мускулами… нет, я не могу этого допустить. Предпринимаю еще одну попытку встать с постели. На этот раз, успешную. Мне даже удается почти бравым шагом дойти до двери, как вдруг в проеме я сталкиваюсь с самим графом… - Дьявол, я же велел Вам оставаться на кровати! Что Вы себе вообразили, непослушная девчонка?! – впервые слышу, чтобы он кричал. И впервые – на меня. – Неужели Вы не понимаете, что это может быть очень серьезно! - Не так уж и серьезно, раз я смогла встать…- слабо парирую я, чего не было со мной никогда. Огрызнуться? Еще и с ним? Я точно спятила… Эрик ничего не говорит. Он лишь вновь подхватывает меня на руки и несет на постель. Его терпению могли бы позавидовать даже древние стоики, но я молчу. Меньше всего на свете мне хочется вновь услышать его крик. Его руки так близко, они обнимают меня, и я чувствую ласковое прикосновение каждого из десяти пальцев, его теплое дыхание и выносимое биение сердца, которое словно пробивается сквозь грудную клетку ко мне, к моему собственному, которое то замирает от счастья, то начинает биться с утроенной силой. - Вам нехорошо? – издевается… мне так хорошо, что лучше и представить себе нельзя. Мое сознание вновь погружается в сладостный туман. В те мимолетные греховные мысли, где есть лишь мы вдвоем: он и я, которой позволено коснуться самого идеального из людей, пусть и на столь краткий миг. - Все в порядке… мне уже намного лучше, господин… прошу Вас, отпустите меня, и я пойду… приготовлю спальню для герцогини… она ведь скоро приедет, Вам нужно подготовиться к ее визиту… - скороговоркой несу я всякий бред, чтобы только поскорее убежать от него, но главным образом, от своих мыслей и желаний о нем. - Александра…- его губы мягко произносят мое имя, а голос так хрипло и сладостно звучит сейчас, хоть он и не простужен. - Прошу, пустите меня, в самом деле, - умоляю я и осторожно отталкиваю его от себя, и тут я понимаю, что погибла, потому что в следующее мгновение случается непоправимое. Из моего кармана выпадает карточка. Чуть меньше той, что играют в преферанс. Но она особая. На этой карточке изображен портрет графа – еще совсем юного, но уже такого же прекрасного. По вечерам я позволяла себе подолгу любоваться этим портретом и в особенности столь точно переданными изумрудными глазами, одного взгляда которых мне хватает для того, чтобы умереть и родиться вновь. Граф поднимает карточку и протягивает мне: - Кажется, это Ваше? - Простите, - я хватаю ее и, не глядя на него, бегу прочь. Проклятый демон, околдовавший меня и мой разум. Даже сейчас, когда я так близка к тому, чтобы бросить все и уехать, он рядом. Он словно следит за мной отовсюду: из глубины зеркал, из темноты замочных скважин и из угла моей собственной комнаты, в которой я, судорожно всхлипывая, собираю пожитки, чтобы, наконец, послушаться матери и покинуть этот чертов дом… - Куда-то собрались…- не вопрос – утверждение. Он снова здесь, снова рядом. Иногда мне даже кажется, что он умеет проходить сквозь стены. - Я ухожу, господин Дестлер. Вы видели то, чего Вам не следовало видеть, а это непозволительно для меня. Я не имела права испытывать к Вам каких-то чувств. Но, простите, я не смогла оставаться равнодушной рядом с Вами. Увы, это выше меня и моих сил. Ах, да… я забрала это без спроса… возвращаю его Вам, - с этими словами я достала карточку из кармана и протянула Эрику. - Я был здесь так молод… и даже, возможно, был бы красив, если бы не это пятно позора…- грустно улыбнулся он и дотронулся кончиками пальцев до фарфоровой половинки лица. - Это не мое дело, почему Вы прячете свое лицо… но мне думается, Вы зря сетуете на природу. Вы действительно очень красивы, - я выпалила это и закрыла рот руками, чтобы не сказать что-нибудь еще, более непозволительное. - Вы любите меня… но… Зачем Вам такой… такой, как я? – грустно улыбнулся мужчина и снял с себя маску. Лишь сейчас я поняла, почему он прятал свое лицо: всю правую щеку и висок покрывали отвратительные отметины, словно дикий зверь вгрызался в лицо графа и вырывал из кожи по кусочку. - Мой Бог…- прошептала я и отложила сумку, приближаясь к Эрику и осторожно касаясь пальцами его некогда скрытой половины лица. Тот отпрянул и сжал мою руку в своей. – Тише… я не сделаю Вам больно, - вновь шепнула я и едва коснулась пальцами огрубевшей кожи. - Моя мать закрыла мне лицо маской, лишь только я родился… и никто не знал, почему я ношу ее… никто, кроме Вас…- Эрик посмотрел мне в глаза, и я заметила, как темные изумруды увлажнились. – Откуда только Вы взялись на мою голову… - Эрик…- я и сама не заметила, как назвала графа по имени. Теперь мне стали понятны все те частые девушки в его доме: никто не мог надолго остаться, узнав тайну графа. Его боялись, ненавидели и презирали. А он ждал и верил в судьбу за поворотом. Все случилось слишком неожиданно, чтобы оказаться правдой. Он крепко прижал меня к себе, а я даже боялась дышать, не в силах поверить во все происходящее. - Не оставляй меня…- прошептал мужчина, и я слегка отстранилась, чтобы посмотреть в его глаза, наполненные слезами, а потом в следующую секунду коснуться своими губами его губ. Я чувствовала, как он дернулся. Должно быть, его действительно нечасто целовали, тем более, какие-то служанки. Но прошло несколько мгновений, прежде чем я почувствовала, как граф сгреб меня в охапку и прижал к себе, целуя мои обветренные губы. И эти поцелуи были далеко не невинными. - Не надо…- слабо попыталась сопротивляться я, но он был тверд в своих намерениях. Должно быть, Эрику тоже хотелось почувствовать себя нужным и любимым… что ж, пусть так, а дальше – будь, что будет. Его руки, скрытые черными кожаными перчатками, скользили вдоль моего тела, расстегивая пуговицы и развязывая тесьму платья. Горячие губы изучали каждую клеточку лица, покрывая ее нежными поцелуями. Я не могла поверить – откуда в этом человеке взялось столько нежности и ласки. Но Эрик щедро осыпал меня ей, словно боясь чего-то недодать мне. Он был везде – в каждом обоюдном вздохе, каждой новой ласке, новом прикосновении…он был внутри меня и он был мною самой. Мой ангел и демон убивал и возрождал меня каждым движением губ, рук и бедер. Слишком сладко, слишком желанно, слишком отчетливо. Его губы провели дорожку по моей груди, обрисовав соски кончиком языка и захватив каждый поочередно в рот, чтобы вновь поиграть и выпустить затвердевшую бусинку. Руки сжимали мой стан так крепко, но в то же время столь бережно, что я точно поняла: я никуда не смогу уйти от него – он не отпустит меня. Теперь уже точно. Я заметила, как изменилось выражение его лица, как он напрягся, словно боясь чего-то. Почувствовала внутри себя нечто горячее и влажное и, прежде чем успела что-либо сказать, услышала тихое: - Прости… я не сдержался… Вместо ответа я лишь коротко поцеловала его и укрыла тонким одеялом, которым сама укрывалась ночью. - Ты самый лучший на свете, - прошептала я и прижалась губами к изуродованной самой природой щеке, покрывая поцелуями каждый шрам, чувствуя, как сердце Эрика начинает биться быстрее. Я чувствовала исходивший от него аромат хорошего табака и вина, которое он часто пил в глубоком одиночестве. Наверное, именно так пахнут ангелы… ибо мой демон слишком нежен для такого аромата…