Возвращение

Совершенство темноты не пропускало ни звуков, ни холода или жары, ни течения времени. Прошла ли минута, день или десять лет, пока он вспомнил своё имя? Имя сделало его конечным, существующим где-то, и Сефирот понял, что что-то чувствует. Еле-еле, на самой границе реальности и темноты. Он не желал чувствовать, всеми силами пытался отгородиться от того, что ждало его в темноте или за темнотой. Чувства — это всегда боль. Обязательно боль. Своя или чужая — не имеет значение. Сефирот шевельнулся. Темнота изменилась. Что-то в ней приобрело твёрдость, а что-то наоборот разрядилось и опустело. Сефирот ощутил под спиной жёсткую поверхность и то, как ему неудобно тянет волосы над правым ухом. Он хотел поднять руку и поправить волосы, но рука не послушалась. Она лежала камнем, Сефироту пришлось напрячься, чтобы перевести взгляд и убедиться, что у него всё ещё есть рука. Простое действие утомило его до оторопи, и Сефирот невольно позвал темноту. Он хотел вернуться туда, где пробыл столь долго и беззаботно, но она не возвращалась. Напротив, чернота вокруг начала сереть, и что-то вроде паутины маячило над ним. Сефирот мучительно прищурился, стараясь разглядеть это колющее взгляд несовершенство. Казалось, над ним кто-то разбил толстое стекло, и вокруг сквозной дыры трещины ощетинились подобием паутины. Из этой дыры растекался неясный, с каждым мгновением светлеющий... свет? туман? реальность? Сефирот медленно протянул руку, нащупал край пролома. Ему показалось, он чувствует запах, тень знакомого запаха — что-то очень простое и съедобное, вроде слабого бульона, которым кормят больных. Под ложечкой неожиданно засосало, Сефирот сглотнул. Он сжал край расколотого стекла, дёрнул изо всех сил.

*

-Клауд, ты вообще отдыхаешь?! - Тифа упёрла руки в бока, - Посмотри на себя! Ты даже не на енота похож, просто на умертвие! Марлин заглянула в пустую силиконовую мисочку наподобие тех, из которых кормят детей. На дне оставалось чуть-чуть бульона и пара волоконцев мяса. Клауд дёрнул плечом. Смысла спорить с Тифой он не видел. Вот смысл сменить Сефироту кондиционер вместо этого для лежачих больных — да, от него волосы генерала стали совсем сухими. Солома, а не волосы. Скорей бы лето, на солнце у Сефирота хотя бы волосы оживают. Страйф распустил косу неподвижно сидящего в кресле-каталке генерала и взял щётку. -Клауд, ты хотя бы ел? - в голосе Тифы слышалась безнадёжность. -Ага, - кивнул Страйф, - утром же я ел. У тебя. -А в обед? Марлин, забери ты эту посуду, ради Богини! Девочка послушно взяла поднос и потащила на кухню. Клауд неторопливо, равномерно водил щёткой по тусклым серебряным волосам. -Клауд, если ты свалишься, ему от этого пользы не будет, - Тифа решила сменить тактику. Никто из них не видел, как сузились зрачки неподвижного Сефирота, тот медленно моргнул и так же медленно облизнул губы, наслаждаясь остатком вкуса бульона. Страйф нахмурился, отшагнул вбок, чтобы между ним и девушкой оказалось кресло генерала. Краем глаза увидел движение и замер, не веря своим глазам. Сефирот медленно-медленно, словно все его мышцы превратились в пересохшие сыромятные ремни, повернул голову. Поймал взгляд Клауда. Далеко-далеко, в секретном хранилище артефактов корпорации «Шинра» встрепенулась и запела Масамунэ.