Мысли о потерянном

Длинная прядь черных волос упала ему на лицо, и Забуза поспешно и бережно отвел ее, всматриваясь в блекнущие черты Хаку. Глаза мальчика были закрыты, и снежинки, бесшумно падая и покачиваясь на его ресницах, больше не таяли. Снежная пелена скоро укроет их обоих, убаюкает и унесет куда-нибудь далеко, в совсем другой мир. Забуза дышал все медленнее. Ручейками текли по его смуглому лицу, смешиваясь друг с другом, собираясь капельками на подбородке, кровь и слезы. Когда он впервые встретил Хаку, тоже шел снег. Мальчик сидел, обхватив коленки своими тонкими руками и молча смотрел на него. Не убегал, не кричал, не просил денег. Мальчик просто смотрел. Но во взгляде его сквозило одиночество и мольба. Должно быть, безмолвное выражение этих больших детских глаз и заставило его остановиться. Должно быть, он никогда не видел раньше таких глаз у ребенка. Забуза не знал и не признавал таких чувств, которые могли бы сколько-нибудь объяснить его поступок. Демон Скрытого Тумана, он никогда не был мягкотелым или жалостливым. Взять этого мальчика с собой — то же самое, что швырнуть кусок хлеба бездомной собаке, решил он. Ему не помешает слуга, а если парнишка окажется способным к боевым искусствам, то сможет стать орудием в его руках. В ответ на его предложение мальчик кивнул. Поднявшись, он медленными неуверенными шагами подошел к нему и…обнял. Не ожидавший этого Забуза замер с неловко поднятыми руками. Он уже утратил счет бесчисленным попыткам ранить или убить его, но обнять? В замешательстве он опустил руку на плечи мальчика, и снова был поражен переменой, совершившейся в нем. Никто еще не смотрел на него так доверчиво, открыто и счастливо. Оружие, говорил он себе, просто оружие. Но не мог отрицать, что все же привязался к нему. Хаку был талантлив, и учился быстро, схватывая буквально на лету. Хаку никогда не подводил его. Забуза презирал маленькие увлечения мальчика, но не препятствовал ему. Он даже не запрещал тому возиться с кроликом — хотя это просто смешно! — но видя его неодобрительный взгляд, Хаку сам предложил выпотрошить его и поджарить на ужин. Покорность, безусловная непоколебимая покорность — вот что было главной чертой Хаку. Но было еще кое-что. Мальчик за что-то любил его, и всей своей жизнью платил за ничтожно маленькую частицу человеческого тепла. Сам Забуза никогда не любил. Так он думал. Забуза смотрел, как бледнеют тонкие губы мальчика и разглаживается морщинка у лба. Мальчик будто уснул; он казался даже младше, чем был. Забуза с трудом пошевелился и отыскал тонкую, с ногтями, выкрашенными в зеленый цвет, руку Хаку. Встретятся ли они еще? Забуза не знал. Когда-нибудь…