(не)любимым

Арсений не желал быть незваным гостем, но он сгорал от нетерпения. Он терпел, честно терпел, всё эти дни до концерта в Питере. Сидел в Москве на попке ровно, чтобы потом встретиться с Антоном у самолёта и лететь с ним. Даже если тот не хочет чувствовать то, что ощущает всем своим нутром Арс. Его совсем слегка шатало от выпитого, но он стойко старался держаться. Ради того, чтобы завалиться уже с (не)любимым человеком на диван. Антон откроет и впустит его, ведь Антон добрый и впускает друзей к себе. И когда друг – бывший. Попов нажал на звонок и подумал, что, наверное, в таком новом доме, как у Шастуна, уже не должно быть звонка, звонок – старый век. Кто вообще сейчас пользуется звонком? Есть домофон, камеры, позвонить можно… Дверь открылась и показался сонный парень в его любимой пижаме с маленькими скиттелсинками, которую подарил ему именно брюнет на прошлый Новый Год. Парень выглядел весьма удивленным: – Арс? – голос со сна был слегка с хрипотцой. – Впустишь? – усмехнувшись, спросил у блондина актёр. Шастун слегка отошёл, освобождая путь для пьяного друга. Попов шепнул «спасибо» и прошёл в зал, где завалился на диван. Он лежал, пытаясь устроиться ещё удобнее. Шаст прошёл за ним и присел рядышком с диваном. – Всё хорошо? – спросил он и, вдохнув, закашлялся от резкого запаха алкоголя. – Ты чего бухаешь, алкашина? – Ну, я всё проебал и теперь остаётся бухать, – пожал плечами Арсений. Антон присел на свободное место на краю дивана. Арс принял это за приглашение и положил бедную головушку на колени парнишки. Антон молчал и начал аккуратно, почти незаметно, пальцами перебирать волосы коллеги. Тот же принялся засыпать. Один молчал, второй молчал, – и совсем скоро тишина его убаюкала. Брюнет уснул на коленях бывшего, с которым расстались из-за того, что Арсений любит сваливать в бары, не предупредив. – Я люблю тебя, – совсем тихо прошептал Шастун, зная, что его не услышат.