Omnia Vincit Amor

Китнисс с трудом открыла глаза. Ей не хотелось просыпаться. Сегодня уезжал Катон. Глаза девушки были на мокром месте, но она обещала себе, что не будет плакать. Это сделало бы прощание намного тяжелее. Она смотрела в потолок, не желая вылезать из постели. Может, если она останется в кровати, они перенесут отъезд? Конечно же, она знала ответ на этот вопрос, и он ей не нравился. - Китнисс? - Прим вошла в спальню сестры. - Да? - Цинна здесь. - Зачем? - девушка в замешательстве посмотрела на сестренку. - Они будут снимать отъезд. Цинна должен выбрать для тебя наряд. Китнисс поднялась с кровати и прошла в гостиную. Ее родители разговаривали со стилистом. - Нет! - крикнула она. - Китнисс... что случилось? - спросила мать. - Они не могут заставить меня делать это, Цинна. Это же последний день. Я не могу провести весь день в комнате для того, чтобы выглядеть помоднее, тогда как они уезжают через несколько часов, - сказала она умоляюще. - Мне жаль, Китнисс. Я пытался объяснить Коин, но она непреклонна. Они хотят, чтобы ты была примером для подражания, - устало вздохнул он. - Я не буду сниматься в чертовом промо! А Коин пусть идет нахрен! - крикнула девушка. - Китнисс, тут твоя сестра, - зашипела Камелия, закрывая Прим уши. - Прости, утенок. - Китнисс, если бы я мог что-то изменить, я бы сделал это. Но я не могу, - спокойно сказал стилист. Девушка мрачно уставилась в пол, прежде чем выйти из гостиной и отправиться за Цинной. Когда они пришли на место, она пригрозила капитолийским стилистам, чтобы не смели трогать волосы на ее теле. - Я здесь для того, чтобы выглядеть красиво, а для этого не обязательно везде дергать волосы. - Китнисс, мы сделаем все быстро, я обещаю. Ты должна выглядеть презентабельно, - ответил Цинна. Наконец, минут через тридцать, они занялись ее прической и макияжем. Ее волосы были собраны сзади, и несколько локонов струились по плечам. Макияж был неброским. Затем Цинна показал ей наряд. Это было обычное короткое черное платье с рукавами три четверти и красным поясом. Китнисс удивленно уставилась на стилиста. - Почему они должны туда ехать, Цинна? - выдохнула она, позволяя надеть на себя платье. - Я не знаю, Китнисс. Если бы я мог что-нибудь изменить... - пробормотал он, целуя ее в лоб. - Даже в Капитолии меня не заставляли надевать такие высокие каблуки, - проворчала девушка, прохаживаясь по комнате. - Они хотели, чтобы ты смогла поцеловать Катона, и ему не пришлось бы тебя поднимать. - Это так важно? - спросила она с отвращением в голосе. Почему им так важно, как они с Катоном целуются? - Потому что они в курсе, что когда он тебя поднимает, ты чуть ли не запрыгиваешь на него. А в этом платье это опасно. Такие сцены точно не для детей, - улыбнулся стилист. - Можно было сделать платье длиннее. - Не с твоими ногами. Они слишком прекрасны, чтобы закрывать такую красоту. - Куда мы идем? - спросила Эвердин, понимая, что они уходят от жилых помещений и идут дальше в бункер. - В офис Коин. Она хочет обсудить сегодняшний день. - Почему она держит меня вдали от него, Цинна? - спросила она, стараясь сдержать слезы. - Не знаю. Но мне кажется, что она хочет, чтобы вы попрощались один единственный раз, когда увидитесь чуть позже. Ей нужны эмоции, чтобы ролик получился хорошо, - вздохнул он. - Гребаная сука, - крикнула она, снимая каблуки и направляясь в другую сторону. Открыв дверь квартиры Катона, она увидела Кэлси с Лорель на руках. - Катон здесь? - в отчаянии спросила девушка со слезами на глазах. - О, милая. Нет, его здесь нет. Они должны были выдать ему форму, - печально ответила женщина, переживая за Китнисс. Китнисс закрыла рукой глаза, борясь с желанием закричать. Почему они держат их вдали друг от друга? Разве они имеют на это право? - Входи, милая. Ты не сможешь его сейчас найти, но и оставаться в одиночестве тебе нельзя, - сказала Кэлси, приглашая девушку войти. Пройдя в гостиную, Эвердин увидела Ивори и Круциса на диване. Кипорис и Катри играли на полу. - Привет, Китнисс! - вскочили дети и обняли девушку. - Привет, ребята, - ответила она, утирая слезы и обнимая их в ответ. - Ты плачешь, потому что Катон уезжает? - спросила Катри. - Мне просто немного грустно от этого. - Мне тоже. Девушка кивнула и встала напротив дивана, не зная, что ей делать. Встретившись взглядом с Круцисом, она почувствовала, что больше не может сдерживаться. За прошедшее время он стал для нее кем-то вроде старшего брата, которого у нее никогда не было. Китнисс разрыдалась. Круцис встал и обнял девушку, давая ей выплакаться. - Я... Извини. Я просто... Я больше не могу. Не могу справиться с этим, - тихо плакала она, позволяя подвести себя к дивану. Девушка почувствовала, как Ивори обняла ее, пытаясь утешить. - Все будет хорошо. Ты будешь с нами и со своей семьей, а вскоре и Катон вернется. Ты не заметишь, как пролетит время, - прошептала Ивори. - Я знаю. Я просто не хочу его покидать. Я не хочу оставаться здесь с Коин, потому что уверена, что она сделает все, чтобы как можно дольше держать нас друг от друга. Она делает это все время, пока мы находимся здесь. - Все будет хорошо, Китнисс. Вы двое созданы друг для друга. Ничто и никто не сможет вас разлучить, - заверил ее Круцис. Китнисс кивнула, немного успокоившись. - Пойдем исправим твой макияж, - сказала Ивори и повела девушку в спальню. - Я больше не могу носить эти чертовы каблуки, - прорычала Эвердин, бросая на пол туфли. Ивори улыбнулась и достала из шкафа пару черных балеток. - Если кто-нибудь спросит, я тебе их не давала, - подмигнула она. - Спасибо, - усмехнулась девушка. Закончив с макияжем, Ивори улыбнулась своей работе. - Ну вот, как новенькая. - Спасибо, Ивори. Женщина не успела ответить, как в дверь громко постучали. - Готова поспорить, что это за мной, - сказала Эвердин, подходя к двери. Два охранника стояли на пороге. - Пройдемте с нами, - хрипло проговорил один из них. Попрощавшись с семьей Катона, девушка направилась за охраной в сторону бункера. Коин стояла рядом со своими советниками, военными руководителями и Боггсом. Она сердито посмотрела на Китнисс, когда девушка подошла к ним. - Убегать - было плохой идеей, мисс Эвердин, - сказала она, критически оглядывая ее. - Возможно, президент Коин... - Девушка буквально выплюнула ее имя. - Вы должны понимать, что не все находится под вашим контролем. И я, черт возьми, тоже. - Осторожнее, Китнисс. Ты не всегда сможешь разговаривать со мной в таком тоне. К счастью для тебя, сегодня я закрою глаза на это, поскольку понимаю, как тебе тяжело прощаться с возлюбленным, - улыбнулась президент. - К счастью для вас, я прекрасно поняла, что вы пытаетесь удержать меня сегодня вдали от него. - Где твои каблуки? - требовательно спросила женщина. - Не знаю никаких каблуков. Но вы не волнуйтесь, мой "возлюбленный", возможно, просто поднимет меня, чтобы я смогла его поцеловать на прощание. Лучше держите камеры подальше, чтобы детишки не увидели того, что им видеть не положено. И да, президент Коин, я ношу кружевное белье, - ответила Китнисс, подмигивая женщине и разворачиваясь, чтобы уйти. Холодная рука коснулась запястья девушки. - Осторожнее, мисс Эвердин. Может произойти несчастный случай. Как здесь, так и на военной базе. Здесь могут быть опасные люди. Я не хочу, чтобы кто-то из ваших близких пострадал, - прошипела Коин прямо в лицо девушке. - А я бы хотела увидеть тебя мертвой... - прорычала девушка, освобождая руку. Повернувшись, Китнисс увидела, как охрана проводит в зал семьи всех, кто отправлялся на военную базу. Она успела познакомиться со всеми за последнее время. Заметив свою семью рядом с семьей Катона, она направилась в их сторону. Прим сразу же обняла девушку, чувствуя, как тяжело было сестре. Кастор и Поллукс устанавливали камеру не далеко от них, чтобы заснять сцену прощания. Услышав тяжелые шаги в коридоре, она повернулась к входной двери. Группа военных торжественно прошествовала в середину зала. Все они были одеты в черную военную форму. Встретившись взглядом с Катоном, Китнисс не стала ждать позволения Коин, а побежала и бросилась на шею своему парню. Она снова зарыдала, уткнувшись лицом в грудь Катона. Остальные рассеяно пытались включить камеры, чтобы сделать хорошие кадры. Селкирк гладил девушку по волосам, пока она плакала. Когда она взглянула на него, его глаза были полны любви, страха и гнева, что Коин, все-таки, сломила ее. - Пожалуйста, поцелуй меня, - всхлипнула она. Его не нужно было просить дважды. Катон приподнял девушку, а она обвила его талию ногами, скрещивая лодыжки за его спиной. Повсюду стали раздаваться вздохи и перешептывания. Но когда их губы встретились, все остальное отошло на задний план. Они целовались так, как никогда раньше. Поцелуй был мягким, наполненным любовью, но, в то же время, в нем было полно страсти. Китнисс сомкнула руки у него на затылке и притянула ближе к себе. Отстранившись, они посмотрели друг другу в глаза. У каждого из них было море эмоций во взгляде, но они по-прежнему оставались невысказанными. - Не могу поверить, что уезжаю, - пробормотал Катон. - Я знаю, - прошептала Китнисс, а слезы текли по ее щекам. - Я люблю тебя, Кит, - сказал он, отпуская ее. - Я тоже тебя люблю, - ответила девушка, прежде чем Марвел сгреб ее в объятия. - Присмотри за Диадемой, хорошо? - потребовала Китнисс. - Естественно, - улыбнулся Марвел и посмотрел на блондинку. Что-то было в его взгляде. Что-то, что заставило ее думать о том, что на военной базе, возможно, произойдет что-то интересное. - Не обижай ее, - предупредила она и пошла дальше. Добравшись до Пита, она смущенно посмотрела на него и обняла. - Береги себя, - сказала Эвердин. - И ты береги себя. Не дай Коин добраться до тебя. - Или ты убьешь ее? - спросила девушка с улыбкой на лице. Подойдя к Гейлу, она не знала, как себя вести. - Мне жаль, - тихо сказал он, глядя себе под ноги. Китнисс закусила губу и покачала головой. - Все в прошлом, Гейл, - ответила она и слегка обняла его. - Я по-прежнему люблю тебя, Кискисс, - прошептал он. - Я знаю, Гейл. - Огненная Китнисс, - раздался голос у нее за спиной. Она засмеялась, увидев Мирту. - Я не собираюсь тебя обнимать, - качая головой, заявила профи. - Не страшно, - улыбнулась ей Эвердин. - Да к черту все, - зарычала Мирта и обняла девушку. - Ты мне нравишься все больше и больше, - улыбнулась Китнисс, похлопав ее по спине, прежде чем отступить. - Пора! - объявила Коин, хлопая в ладоши. Сердце Эвердин будто остановилось. Она отыскала взглядом Катона и поспешила к нему. Парень наклонился и поцеловал ее в щеку. - Будь осторожна, - пробормотал он. - Ты тоже, - ответила девушка, вцепившись в его рубашку. - Я должен идти. Китнисс вздохнула и нехотя отпустила его. Он поцеловал ее в последний раз и направился к своей группе. Она еле сдерживала рыдания, заметив, как его и ее семья направились к ней, чтобы успокоить девушку. - Катон! - крикнула она, кружа вокруг, пытаясь пробраться к нему. Селкирк оглянулся и поспешил к ней, расталкивая всех, кто стоял у него на пути. Она бросилась к нему в объятия, прильнув губами к его, целуя так отчаянно и страстно, как могла. - Я люблю тебя больше всего на свете! - ее голос был полон слез и эмоций. - Я тоже люблю тебя, Китнисс Эвердин. Никогда не забывай этого, - сказал он, прежде чем поцеловать ее еще раз. Через минуту он отпустил ее и повернулся, чтобы уйти. Девушка улыбнулась сквозь слезы, когда он вышел за дверь. Затем к ней подошли ее близкие и семья Катона. Они обнимали ее и шептали слова утешения. Китнисс была благодарна им за это. Взглянув на Коин, она встретилась с ее суровым взглядом и задалась вопросом, что принесет завтрашний день? Но, что бы ни случилось, Omnia Vincit Amor. Любовь всегда будет побеждать все и всех. Будь то Капитолий или Коин. Она и Катон всегда будут вместе.