Hello! I'm His Boyfriend

На полуночных улицах Сеула как всегда многолюдно. Снующая туда-сюда молодежь громко хохочет и шумно спорит о чем-то, задиристо толкая друг друга и насмешливо улюлюкая, устраивая шутливые потасовки. На них с возмущением и немым упреком смотрят проходящие мимо парочки, крепко держащиеся за руки и воркующие о чем-то своем. В освещении неоновых вывесок различных заведений, удобно расположившихся практически в самом центре мегаполиса, лицо Тэхёна кажется слегка причудливым, словно на нем испробовали сразу всю палитру акварели. «Красиво», - проносится в голове у Чонгука, изредка поглядывающего на медленно бредущего рядом омегу. Такую картину бы запечатлеть навсегда, чтобы повесить у себя в комнате на самом видном месте и днями напролет любоваться ей. - Так, а ты вообще, чем занимаешься? – тихо бормочет Тэхён, не поднимая головы, шаркая подошвой обуви по давно остывшему в вечерней прохладе асфальту. - В школе учусь. Выпускной класс. Вот думаю, куда поступать и вообще чем дальше по жизни заниматься. Родители хотят, чтобы я выучился на экономиста и помогал с бизнесом. - А ты? – все так же тихо спрашивает омега. – Чего бы хотелось тебе? Альфа неоднозначно хмыкает, задумчиво улыбаясь и смотря в ночное небо, на котором совсем нет звезд. Все они скрыты густой поволокой светового загрязнения, что так беспощадно накрывает собой большие города. - Хочу стать проскейтером, - неожиданно выдает Чонгук. - В идеале еще можно открыть небольшое кафе, где главным блюдом будет шашлычок из баранины под разными соусами и со всевозможными гарнирами. В общем, чтобы на жизнь хватало и не шло вразрез моим увлечениям. Вот так хочу. - Бараний шашлычок? – переспрашивает Тэхён, прикрывая рот ладонью, в попытке скрыть несдержанный смех, что так и рвется наружу. – Юнги-хён тоже его любит. Он как-то водил меня в одно место, там такоооой шашлык готовят, что просто пальчики оближешь! Чонгук невольно сглатывает, завороженно слушая омегу, облизывая пересохшие губы: - Я тоже хочу сходить туда! - Правда? – спрашивает Тэхён, бросая на альфу игривый взгляд. – Можем сходить как-нибудь, все вместе. - Все вместе… – одними губами беззвучно повторяет Чонгук, изо всех сил стараясь вынырнуть из столь манящего омута карих глаз. Со стороны он, скорее всего, похож на какого-то аутиста, что залип в одну точку, мелко дрожа и пытаясь сказать хоть что-то более-менее внятное. - Ты забавный, - у Тэхёна смешная квадратная улыбка и голос бархатистый, без намека на насмешку. – Мы, кстати, пришли. Омега резко останавливается возле небольшой этажки, с благодарностью смотря на Чонгука, который расфокусированным взглядом блуждает по лицу Тэхёна, отказываясь принять тот факт, что их незатейливая прогулка подошла к концу и спустя буквально пару минут неловких прощаний парень зайдет в свой подъезд, заставив тем самым стоять Чонгука в полном одиночестве, посреди малознакомого ему района, с ворохом противоречивых мыслей и ноющей досадой где-то в области грудной клетки. - Ну, я пойду, – робко говорит Тэхён, протягивая вперед открытую для рукопожатия ладонь. – Спасибо, что проводил. Чонгук, словно прибывая в трансе, аккуратно касается своими пальцами бархатной кожи, от соприкосновения с которой по телу пробегают мелкие разряды тока. Он крепко сжимает ладонь омеги, смотря в упор на Тэхёна, который в недоумении переминается с ноги на ногу, потупив взгляд. В воздухе висит неловкое молчание. Чонгук нарушает его первым: - Давай еще выпьем? И вроде бы можно отказаться, сославшись на завтрашние занятия, на которые он, в принципе, не собирался идти, и на то, что уже как бы поздно, но Тэхён лишь кивает, задумчиво прикусив губу, сам не осознавая, что им движет в данный момент. - Но ты ведь сам говорил, что много пить – вредно, – легкая полуулыбка. – Тебе разве завтра в школу не надо? - Забей, – коротко отвечает Чонгук, не выпуская руку омеги из цепкой хватки. – У меня безупречная репутация, преподы хорошо ко мне относятся, могу и опоздать, если что. - Ну, – тянет Тэхён, – тогда подожди здесь, у меня в холодильнике есть пара банок пива, я скоро вернусь. Тэхён резко разрывает рукопожатие, словно и не было всей этой странной ситуации, разворачивается резко и быстрыми шагами сокращает расстояние до входной двери, взбегая по порожкам. Он прикладывает ключ от домофона и полностью исчезает за твердой броней тяжелого металла. Чонгук завороженно всматривается в тонкий силуэт, что вот еще мгновение, и растворяется в кромешной темноте подъезда. На душе слегка паршиво от несдержанности, что застала его врасплох, а еще какое-то саднящее чувство болезненно скручивает ребра. Алкоголь давно выветрился, а в голове все равно сплошной кавардак. Ведь на самом деле ему завтра вот никак нельзя опаздывать в школу, иначе опять будут проблемы, но провести время с Тэхёном сейчас почему-то в приоритете. - Пиздец какой-то… - шепчет себе под нос Чонгук, усаживаясь на деревянную лавку возле подъезда. *** Щеки Тэхёна залиты румянцем, это видно даже в тусклом свете уличного фонаря, который периодически трещит и гаснет, погружая детскую площадку, что находится во дворе, в полнейшую темноту. Омега смешно икает, слегка раскачиваясь на скрипучей качели, проливая на себя пиво. Парой банок, как выяснилось, Тэхён окрестил пару упаковок. Чонгук сначала опешил от такого количества, но потом подумал, что раз омега принес именно столько, значит, какой-то душещипательный разговор имеет место быть, и, скорее всего, ему он не придется по нраву. Тэхён без умолку рассказывает о том, что ему совсем не дается экономика, и если он ее не сдаст, то пролетит со стипендией, что вот вообще никак нельзя допустить, но и понять все эти мудреные формулы он не в состоянии. Чонгук лишь хмыкает участливо, пытаясь хоть как-то подбодрить, но выходит коряво, да и не тот случай совсем, как ему кажется. Абсолютно точно, что омегу совсем не это сейчас волнует. Пару минут в воздухе висит неловкое молчание, нарушаемое металлическим скрипом вперемешку с потрескиванием одинокого фонаря, который стал невольным свидетелем этого полуночного разговора. - Чонгук, – тихо зовет омега, поднося к губам банку пива. – Скажи, я привлекателен? У Чонгука все плывет и кружится перед глазами. Ему хочется вскочить с холодной деревянной перекладины и кричать на весь двор, нет, на весь Сеул, что прекраснее Тэхёна он никогда никого не встречал, но альфа лишь напускает дымку безразличия и равнодушно говорит: - Смотря, что ты имеешь в виду, – альфа нервно сглатывает, искоса смотря на Тэхёна, пытаясь понять, почему он вообще сейчас спрашивает об этом. Но на лице старшего отпечаток задумчивости с примесью легкой горечи. Он все также смотрит себе под ноги, словно это какой-то его собственный ритуал. Тэхён делает еще пару глотков, морщась и сминая тонкими пальцами пустую жестяную банку. - Да пофиг, – звучит тихий шепот, который слегка приглушает треск фонаря. - Тэхён, – несмело произносит Чонгук, переплетая свои узловатые пальцы в подобие замка, заведомо проклиная себя за все то, что он сейчас собирается сказать. – Ты очень привлекателен. Пусть даже тебе не дается экономика, и ты постоянно смотришь себе под ноги, когда задумчив. А еще ты смешно морщишь нос, на кончике которого есть милая родинка. Да, я рассмотрел ее еще там, в баре. Твои необъятные штаны так же являются неотъемлемой частью твоего очарования. Я знаю, что ты недавно с кем-то расстался и сейчас, по всей видимости, тебя мучают какие-то переживания на этот счет. Я не тот человек, который должен давать тебе советы, как жить дальше. Мы и знакомы-то всего лишь вечер. Но ты ведь и вправду потрясающий от макушки до пят. Не знаю, уместно ли то, что я сейчас скажу, но не вини себя ни в чем. Качели по соседству замирают на пару секунд, чтобы еще через мгновение ускорить свой бег. И вроде бы нет ничего такого в этих полуночных откровениях двух малознакомых людей. Так бывает. Иногда проще высказаться кому-то постороннему, чем искать утешения в объятиях близких. Только вот Чонгуку роль доброго самаритянина на один вечер не нравится совсем, а Тэхён все так же хмурит брови и что-то не договаривает. - Почему тебя бросили? – Чонгук первым нарушает повисшее молчание, идя ва-банк и ставя на кон все то, хлипкое и смазанное, что сейчас просачивается сквозь пальцы, не давая затвердеть этому, только что возведенному, фундаменту между ними. Тэхёна стоит опасаться. Не иначе. У него же на лице написано, что он тот еще странный тип. Но вот только пахнет он слишком вкусно, а еще штаны у него широкие и улыбка уж слишком инопланетная. От такой бы сбежать куда подальше, да вот только она словно магнит, заставляет сидеть безмолвным камнем и дышать через раз. В ответ лишь холодное молчание, разбавленное легкими порывами ветра, что звенит в ушах. - Мы были слишком разные, – Тэхёна по всей видимости ничем не пронять. Он все так же раскачивается на качелях, жадно глотая пиво. – Это официальная версия. На этом и закроем тему. Нет, ну вот правда, не стоит сейчас об этом говорить. Я сам прекрасно знал, чем все это закончится, так что нет смысла вспоминать, а тем более грустить. Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом. Ты говорил, что хочешь стать профессиональным скейтером. Давно вообще катаешь? - С детства. Когда мне было лет семь, я умолял родителей купить мне доску, но они так тряслись надо мной, боялись, что я могу сломать себе что-нибудь, поэтому мне приходилось выпрашивать скейты у соседских детей, чтобы хоть немного покататься. Ты не представляешь, какой восторг я испытывал, когда подошва моего кроссовка касалась деревянной деки. Первый скейт я получил в подарок на свой восьмой день рождения от дедушки. Родители тогда взбесились жутко, чуть до скандала не дошло, но в итоге мы с дедом отделались легким выговором с условием, что если со мной хоть что-то случиться, то доску отправят в костер, а меня – под домашний арест до конца жизни. С тех пор приходится маскировать все ушибы и врать, что растяжения я получил на физкультуре. Легкий порыв ветра колышет широкие штанины Тэхёна, который по обыкновению смотрит себе под ноги, вкрадчиво слушая, прикусив губу. - Ты до сих пор испытываешь это? - Что? - Восторг, – взгляд у Тэхёна слишком едкий, да и весь он какой-то пьяный до одури и чересчур эфемерный. Сидит совсем рядом и раздваивается от выпитого алкоголя. Два Тэхёна – это вообще с избытком, тут одному бы ума дать, уже хорошо. - Да, испытываю, - честно отвечает Чонгук, ловя себя на мысли, что не меньший восторг он ловит прямо сейчас, находясь рядом с Тэхёном. И можно дальше говорить о всякой нелепице, узнавать о каких-то фактах из жизни друг друга, но ответа на самые главные вопросы не получить. Увольте. «Пока что посторонние». Невидимый штамп. И, возможно, Тэхёну хочется выплакаться, прижавшись влажной щекой к шее Чонгука, под натиском крепких объятий, нашептывая, словно в бреду, о том, как же ему больно и обидно, в то время как младший жаждет опутать худощавые плечи омеги кольцом стальных объятий, давая понять, что не стоит думать о прошлом. Что он утешит и защитит, а еще никогда не сделает больно. Но фонарь все также трещит и гаснет, а скрип качелей заполняет площадку, вспарывая тишину полуночи. - А ты встречаешься с кем-нибудь? – робко спрашивает Тэхён, нарушая повисшее молчание. - Нет, – альфа нервно ведет плечами, словно сбрасывая с себя столь неуместный вопрос, от которого мышцы сводит судорогой, а ладони нервно сжимают острые колени. - Странно, – Тэхён продолжает играть с огнем, явно не намереваясь переключаться на другую тему. – Я думал, что у тебя отбоя нет от поклонников. - Так и есть. Но это ведь не значит, что я должен этим пользоваться. Я не буду использовать людей в каких-то своих личных интересах только потому, что я им нравлюсь. Все честно. - А тебе что, никто не нравится? - Нравится. Но я не знаю, как этот человек ко мне относится. Вроде бы улыбается и по душам поговорить хочет, только вот симпатию не проявляет совсем, – выпаливает Чонгук на одном дыхании, боясь быть пойманным и осмеянным, но Тэхён лишь задумчиво хмурит брови, что-то взвешивая в уме. Пара минут молчания, вспотевшие ладони и узловатые пальцы, нервно теребящие края безразмерной майки. - Я думаю, что ты тоже нравишься этому человеку, – тихо говорит Тэхён, слегка пошатываясь, вставая с качелей. – Просто он не может сказать тебе об этом. Чонгук лишь коротко кивает в ответ. «Вряд ли». - Проводишь меня до подъезда? – омега стоит в полуметре, его можно коснуться кончиками пальцев, схватить за край джинсовки и притянуть к себе, крепко обняв, но Чонгук лишь стряхивает со лба нависшую на глаза челку, вставая с деревянной перекладины. У Тэхёна в руках полупустая упаковка пива и полный пакет с мусором, которые он по-хозяйски несет, не давая альфе, что идет рядом, нога в ногу, и настырно зудит о том, что мог бы помочь. Момент прощания неловкий и какой-то по-детски трогательный. Тэхён просит Чонгука подержать мусорный пакет, чтобы он смог достать из кармана ключ от домофона. Дверь открыта, омега придерживает ее ногой, не спеша заходит в подъезд, заворожено всматриваясь в лицо младшего. - Что это у тебя на щеке? – хмуря брови, спрашивает Тэхён, слегка привставая, сокращая расстояние между их лицами, опаляя горячим дыханием кожу младшего, невесомо касаясь губами и тут же отстраняясь. – А, это же мой поцелуй! Пара секунд, и Тэхён исчезает во мраке подъезда, а Чонгук все так же стоит, как дурак, накрыв ладонью грудную клетку, из которой вот-вот выпрыгнет сердце, что заходится в бешеном ритме, безжалостно стуча о ребра, в то время как под кожу просачивается аромат дикой вишни, что по ошибке зацвела зимой, оседая в легких, сковывая дыхание. Телефон сел, придется ловить такси, чтобы добраться до дома. В школу он явно опоздает, а еще каким-то чудесным образом нужно выпросить у Юнги номер Тэхёна.