Зависимый

      Ревущая музыка, холодный неоновый свет. Пьяная толпа на танцполе, не менее пьяный народ за столиками. Липкое тепло тел вокруг. Я пробираюсь подальше от этого шквала звуков, двигаясь в направлении сортира.       Здесь заметно тише, но атмосфера не лучше. Роюсь в карманах джинс, выуживая прозрачный пакетик. Раз таблетка, два таблетка, три таблетка — я лечусь от здоровья. Я лечусь от прошлого и от тебя.       Снова в толпе. Все кружится будто в калейдоскопе, музыка сливается в один звук. Ее протяжный вой прорывает на сквозь, заставляя ощущать его каждой клеткой тела. Кто-то в танце скользит по моей талии, прожигая ее теплом. Мне все равно, что случится потом, да и то, что происходит прямо сейчас, меня не слишком волнует. Спасибо, Джеку за лекарства. Джек отличный «врач», только берет недешево.       Но что-то идет не так, и сильные руки вырывают меня из пьяного омута. Мои полузакрытые глаза распахиваются в немом удивлении. Единственное, что мне удается вырвать из себя — сдавленный хрип: «Макс».       На доли секунды все замирает, и я абсолютно отчетливо вижу его лицо пред собой. Его темные глаза, черные как смоль волосы, тонкую, изломившуюся в укоре, полоску губ. И я даже не сомневаюсь в его реальности, не сомневаюсь, что это не образ, подбрасываемый мне воспаленным сознанием, так четко, совершенно ясно ощущаю себя в этот момент.       Но оцепенение не проходит, мы продолжаем, не двигаясь, стоять в бурлящем водовороте людей. Я теряюсь и уже не знаю, сколько это длится: то ли не больше секунды, то ли несколько минут.       «Пошли!» — выкрикивает Макс, перекрикивая окружающий гомон. Время снова начинает течь. Меня тянут к выходу. Иди сложно — ноги подкашиваются словно ватные. Я шумно выдыхаю, когда мы, наконец, выбравшись из этого карнавала, садимся в такси.       На вопрос таксиста об адресе Макс отвечает спокойно, но холодные нотки все же проскальзывают в его голосе. На задних сидениях темно и я не вижу лица его лица, может это и к лучшему. До пункта назначения добираться не быстро, и к концу нашей поездки я более или менее прихожу в себя.       До дома мы добираемся в пронзительно тихом молчании. Такой же немой путь мы проделываем и до квартиры, нарушаемый лишь хлопком железной двери. Я стаскиваю с себя ботинки, нарочито медленно, пугаясь в ожидании чего-то. Макс сначала терпеливо смотрит на меня, но как только я заканчиваю с обувью, практически срывает с меня куртку и тащит меня в спальню, сваливая на кровать.       Я все еще пугающийся неизвестности происходящего, зажмуриваю глаза в ожидании расплаты или наказания. Я виноват. Я заслужил. Но ничего не происходит, мы просто лежим. Он крепко прижимает меня к себе, не отпуская. И я лежу, замерев, будто если я шелохнусь, то все исчезнет.       Лучи розового рассвета, пробивающиеся сквозь жалюзи, освещают его спокойное сонное лицо. Кусочки теплого света, вырывают из темноты его правильные, графичные черты лица. Из моего больного горла невольно врывается шепот: «Ты красивый». Может это сказано и не к месту, но Максим лишь улыбается мне в ответ и треплет волосы на моем затылке.