История о том, как мышь хотела утку поиметь...

POV Rin С ужасом вcпоминаю, как меня трясло в аэропорту, пока проходила все эти процедуры: два раза испортила бланки на таможне, а на вопрос: «Цель вашего визита?» в нервном тике едва не ответила: «Уруху поиметь», вместо «Подругу проведать». Сам же перелет оказался куда более мрачным, и если бы не лошадиная доза таблеток от тошноты, я, наверное, не пережила бы тот дьявольский день. Сколько раз я проклинала себя, его и всю их шайку - даже момент, когда впервые увижу его. От страха проклинала все! То, что я ногами уже стояла в Японии, я осознала лишь тогда, когда меня затрясли, как тряпичную куклу. Томоко Курокава - именно благодаря ей я оказалась здесь. В школе учителя категорически называли её только Тамарой. Ну нет в русском словаре таких имен китайского (японского, но кого это волновало) происхождения. Она стояла передо мной, немного улыбаясь, а глаза светились благовидной радостью. Невысокая, чуть выше меня,отдаленно похожая на японку, и с черными волосами чуть ниже плеч. Сегодня мы впервые встретились в живую. Реальность намного чувствительней, даже чуть неловко. — Какая же ты зеленая, совсем как мышь! – охрипшим голосом сказала она и, приобняв меня одной рукой за талию, повела куда-то дальше. А я ее едва слушала - в ушах еще все гудело, ноги подкашивались. Главное, что я багаж забрала, ничего не забыла, и штамп о прибытии в Японию в загранпаспорте красиво отпечатали вверх ногами. Япония встретила меня дождем и сыростью. За окном машины такси улицы города были тошнотворно - ярко освещены: то все ядовито-зеленое, то насыщенно-оранжевое, красное; ужасное количество людей, несущихся, как косяк рыб в океане - серая масса с одинокими яркими пятнами из неформалов-подростков, либо людей в спецодежде. Сильный шум и тесное движение, какая-то напряженность в атмосфере. Какой-то частью сознания я восхищалась окружающим меня миром - это ни с чем не сравнимо, тем более для человека, который редко путешествует и второй раз в жизни видит новый мир. Закрыв окно машины, я невольно уснула. Томоко за время поездки ни слова не проронила - наверное, сложно завести диалог с человеком, с которым ты общаешься через напечатанный текст и эмоджи. Добравшись до кровати, по неясной причине, разрыдалась в полнейшей истерике. И самое главное, не могла успокоиться, ибо источника и первопричины не было. А это хуже всего, наверное. Как понять? Плачу я от пережитого мною страха умереть в разбитом самолете, оставленной прошлой жизни, страха рискнуть всем и будь, что будет… или, все же, рада, что наконец-то исполнилась мечта всей своей жизни – я в Японии, в мечте моего детства. Проснулась в кромешной тьме. Ночь, а в чужой квартире темно хоть глаз выколи, и ужасно хотелось пить. И тут возле уха прозвучало резкое: — Бу! То, как я подпрыгнула и завизжала, не порадовало даже Томоку, потому что за сердце схватились обе. Я от испуга, а она — от моей реакции. Спустя некоторое время обе сидели и глушили красное приторно - сладкое вино на кухне - успокаивали нервы. — Ну, за приезд! – произнесла она на втором тосте. — Слава Богу, я жива! Бокал красного развязал нам языки, второй бокал вывел из полного ступора и я сразу же начала делиться с ней всеми переживаниями перелета. Мы курили, сигареты оказались слабостью хозяйки квартиры. Она курила часто, от того кухня пропиталась никотиновым дымом. Призналась, что хочет бросить, закурив еще одну, это меня рассмешило. Разговор шел плавно, как и полагается между подругами. Я вспоминала, как мы познакомились. Все началось с анимешных сайтов, тогда еще было мало популярно общение в социальных сетях. И форумы были обителью для знакомств. А когда переписки в чатах стали ежедневными, я узнала, что Tomoko это не ник, а настоящее имя - мать русская, а отец японец. Когда мы с ней заговорили о группе The GazettE , Томоко сначала как-то холодно отвечала на вопросы. Но со временем я вывела ее на чистую воду. Она всегда знала больше всех, точнее, знала такие мелкие детали, от которых порой волосы дыбом становилась. Она осуждала выдумки фанаток, порой слишком жестко отвечала на какие-то заявления. В результате она ошарашила меня рассказом о том, что она почти вторая мама The gazette, точнее говоря, она помощница менеджера, Томоясу. Тяжело верилось. В каком-то смысле я не поверила вовсе и задумалась о ее психике. Здравый смысл говорил перестать с ней общаться, либо смириться с ее фантазиями. Но вот я здесь, она реальна, как и правдивы все её слова. Ее работа заключалась в том, чтобы знать кому, что, когда нужно и в каких количествах. Следить за тем, чтобы эти сумасшедшие ни в чем себе не отказывали, но и не покушались на то, что для них запрещено. Ко всему прочему она для них и помощник, и реаниматор, и человек, к которому можно обратиться по любому поводу, когда их «папа»,Томоясу Хотей, не рядом. Мы с Томокой договорились, что я приезжаю на неделю к ней в гости, и мы попробуем. Попробуем начать мою новую жизнь. — Что ж, завтра на работу не идем, выходные, – начала она, выпуская клубы дыма из легких, – посмотрим, что можно надеть для работы, стиль одежды спортивно-беговой. Может, купим тебе удобные вещи. А в понедельник парни возвращаются на старое место репетиций, нужно будет всю аппаратуру перевезти, так что, работы будет валом. — Томока, а чем собственно я буду заниматься? — Ты шить умеешь? — Ну, мама когда-то учила шить, я всю жизнь что-то шила. Правда, сложное не смогу, а что именно… — Скажем так, порвалась мотня или ширинка на штанах у Урухи, - она сделала паузу, чтобы я смогла это представить, - твоя задача - в считанные секунды, сидя на уровне его члена, зашить дырку так, чтобы ни один фанат не заметил шва даже своим супер фотоаппаратом. Фантазия у меня всю жизнь была бурной, я мигом смогла представить всю эту ситуацию: я, иголка с ниткой, на коленях, перед глазами ширинка Урухи, и сам Уруха. Ох, боюсь, с собой не совладаю в такой момент! — Обкончаться можно… — выдавила я, на секунду вернувшись в реальность.