Шоколад с корицей

      - Будешь?       - Смотря что это.       - Горячий шоколад. С корицей.       - Господи, какая гадость! Ни за что!       Чарльз на ходу раскрыл папку и, разминувшись с некстати подвернувшейся на пути тумбочкой, уселся за письменный стол.       Эрик пожал плечами и вернулся в кресло у камина. Поставил высокий стакан на столик и, скорбно вздохнув, снова поднялся.       - Жаль, я не умею разжигать огонь взглядом.       - Читай меньше сказок.       - Последнее, что я прочитал, была твоя работа на тему мутации, - Леншерр пристроился-таки в комфорте. - Скажи честно, кто-нибудь осилил больше десяти страниц за раз?       - Ммм... Хэнк? - Ксавьер даже не поднял головы от бумаг.       - Не сомневался... Я включу телевизор?       - Я хочу поработать.       - Ладно, - Эрик с сожалением взглянул на огонь в камине и встал, разминая спину. - Тогда спокойной ночи, Чарльз. Если, конечно, тебе не будут сниться кошмары.       Профессор застыл с недоскомканным листком в руках и приподнял брови в высшем проявлении удивления.       - С чего бы это?       - Ну, не знаю. Мне вот после твоей диссертации приснилась огромная синяя муха верхом на велосипеде... Или это был Хэнк?       Чарльз фыркнул. Эрик ловко поймал брошенный комок бумаги, развернул и с неподражаемым немецким акцентом зачитал вслух: «Долговременное влияние радиации на мутировавшие ранее под ее воздействием гены как пример ускоренной адаптации в условиях изменения окружающей среды».       - Мать моя, Чарльз, что это за гадость?!       - Свою не забудь, - Ксавьер не любил оставаться в долгу. Тем более что упомянутая фраза была написана его рукой, кою Леншерр прекрасно знал. - А то ты мне тут все своим пойлом провоняешь.       - Было бы неплохо. А то начинает попахивать нафталином.       - Спокойной ночи!       Эрик со смешком подхватил бокал и вышел. Чарльз вздохнул. Нет, определенно, без одной гадости работать было легче. И это была точно не корица.

***

      - Что ты ищешь?       - Черт, Рейвен, не пугай меня! - от неожиданности Эрик захлопнул дверцу холодильника чуть более сильно, чем рассчитывал. Чуть. По крайней мере, на этот раз стекла на кухне не задрожали.       - Прости. Так что?       - Шоколад.       - На верхней полке, за маслом.       Девушка включила чайник и теперь с интересом следила за манипуляциями Леншерра. Плитка молочного, глубокая миска, плита...       - Вообще-то у нас есть горячий.       - Я знаю, - Эрик разломал квадратики, посыпал сахаром и накрыл крышкой. - Но так не интересно.       Рейвен хмыкнула. У Леншерра всегда было странное понимание некоторых вещей, но чтобы так...       - Опять?!       - Добрый вечер, Чарльз.       - Добрый, Рейвен. Эрик, ты опять переводишь продукты?       Эрик невозмутимо сдвинул профессора от шкафчика, достал банку с корицей, от души сыпанул половину в миску и столь же невозмутимо вернул их на место. И банку, и профессора.       - То, что ты это не пьешь, не значит, что другие не должны, - и, наконец подняв глаза, расплылся в ехидной улыбке. - А что, на улице дождь?       - Очень смешно, - Чарльз содрал мокрый по всей спине пиджак. - На улице, если ты не заметил, почти тридцать.       - Неужели? А ты думал об этом утром, когда надевал тройку?       - Шах и мат. Я пошла спать, - Рейвен чмокнула Чарльза в щеку и вышла. Она примерно представляла, что будет дальше. Слушать препирательства этих двоих мог только такой же сумасшедший.       - Я думал о том, что у меня лекция. И встреча с коллегами, - последнее слово прозвучало с издевкой.       - И как все прошло?       Чарльз взъерошил взмокшие пряди и расстегнул жилет.       - Есть виски?       - В кабинете, - на этот раз Эрик вспомнил, кажется, французский.       - А здесь? - Ксавьер с тоской оглядел благообразно обустроенную кухню.       - Шоколад будешь?       - С корицей?       - А чем хуже виски?       Закатав рукава рубашки, Чарльз снял все-таки жилет и сполоснул руки и шею. Критически осмотрел себя в стеклянную дверь шкафа с посудой и, похоже, пришел к некоторому выводу.       - Ладно, давай.       Эрик достал два стакана, разлил горячий напиток и размешал. Улыбнулся, глядя на колеблющегося профессора.       - Поверь, Чарльз, это не так страшно, как кажется.       - Да, это еще страшнее.       - А ты закрой глаза.       Ксавьер поморщился, задержал дыхание и сделал глоток. И едва не выплюнул все обратно.       - Боже, Эрик, сколько там шоколада?!       - Плитка молочного. А еще три ложки сахара и четыре - корицы.       - Так, - Чарльз отставил стакан, будто там был змеиный яд - аккуратно, но очень решительно. - Я в кабинет. А ты как хочешь.       Леншерр скорбно поднял брови. Но промолчал.

***

      - Люблю грозу.       - Странно.       - Почему?       - Ну ты вроде как ходящий громоотвод.       - Зараза ты, Чарльз.       Эрик одарил профессора несильным щелбаном по лбу и отхлебнул из кружки. Повертел, разглядывая веселенький орнамент из странных цветочков.       - Знаешь, а ромашки не бывают красными.       - Это мутация.       - У тебя на все один ответ.       - Я же генетик... Дай чашку.       - Захлебнешься, - Эрик закинул руку на спинку дивана и прищурился, глядя в огонь. - Лежа пить нельзя.       Чарльз вздохнул, но послушно поднял голову с колен Леншерра, дотянулся до столика и, взяв кружку в нереально синие маки, откинулся на плечо Эрика. Сделал два больших глотка.       - Господи, ну ведь это и правда ужас.       - Но ты пьешь.       - Ага. Но гадость.       - Гадость, - легко согласился Эрик и заглянул в чашку. - Ну вот, почти закончилась... Ты куда?       Зевая, Ксавьер поднялся, взял со столика чайник и направился из комнаты. В дверях он обернулся:       - Так сколько там ложек корицы, говоришь?