D.I.D: По ту сторону разума

      — Бэкхен, — стук в дверь сопровождался еще и громким звоном, который противно давил на уши. — Бэкхен, я знаю, что ты дома. Слышишь меня? Открой дверь, Бэкки.       Парень сидел на своей кровати, обнимая маленькую подушку. Громкая трель продолжалась уже в течении часа, и Пак, кажется, не собирался останавливаться. После их разговора в доме Чанёля прошло четыре дня. За это время Бэк был в школе лишь один раз, чтобы забрать некоторые вещи из шкафчика. Предупредив, что всего лишь заболел и не появится в школе неделю, парень с чистой душой проводил время дома, не желая видеть ни ЛиЁль, ни Чанёля. Тот разговор полностью вывел его из колеи, заставляя мучиться одними и теми же вопросами. За четыре дня он вновь отгородил себя от внешнего мира. Ему было необходимо заново выстроить стену, которая под напором двух братьев дала не маленькую трещину. Бэку нужно было разобраться в себе, чтобы лишний раз не нагружать и без того захламленный мозг.       — Бэкхен! Ну почему ты такой, а? На меня уже бабушки кричат и скалками угрожают! Бэкхен-а, открой.       — Лучше бы они тебя до полусмерти прибили, — пробурчал Бэк и встал с постели, направляясь к двери. — Ты самый надоедливый человек за всю мою жизнь, Чанёль.       Парень посмотрел на Пака, который слегка виновата смотрел на него.       — Прости, но мне нужно с тобой поговорить.       — Чанёль, я все тебе сказал еще в тот день. Что тебе не понятно из моих слов?       — Бэкхен, мне правда жаль, но можно я войду, а? Не хочу обсуждать это на лестничной площадке.       Бэкхен оглядел парня с ног до головы, подмечая его простой стиль, который так точно подходил его характеру. Бен пропустил Чана внутрь и направился на кухню, чтобы приготовить немного покушать. Простой бутерброд вполне бы утолил его голод.       — Говори, Чанёль, но если ты начнешь опять говорить мне про запреты и прочее, я ударю тебя сковородкой, а после выставлю тебя за дверь.       — Хорошо. Бэкхен, я всегда буду против того, что ты общаешься с ЛиЁлем, но ты прав. Это, действительно, только твой выбор и ничей другой. Я хотел лишь сказать, что мои запреты были во благо и только. Прости, Бэкхен, если обидел тебя, ладно? И я даже готов исправить свои ошибки?       — И как же? — Бэк повернулся к Паку с ножом в руках и тут же заметил, как парень нервно сглотнул и сделал шаг назад. Бен ухмыльнулся и положил прибор, подходя к Чанелю. — Какое у тебя предложение?       — Пойдем на свидание?       — Ты серьезно?       — Ну, насколько я знаю, то мы с тобой пара и обязаны романтично проводить вечера.       — Я думал, что ты шутишь.       — Как я могу? С таким не шутят, Бэкхен.       — Хорошо, куда идем?       — Парк?       — Хочешь вспомнить детство?       — Каждый из нас ребенок в душе, Бэкки.       — Отлично, идем.       — А тебе не надо переодеться?       — Нет, а что? Плохо выгляжу?       — Ты даже в женском купальнике будешь отлично смотреться.       — Фу, извращенец. Пойдем уже.       Парни вышли из квартиры и направились в сторону остановки. Бэк не желал думать о том, что Пак вновь врывается в его жизнь, но отвлечься парень хотел куда больше, чем проводить часы в раздумьях и угнетении.

***

      Множество людей толпилось в очереди на разные аттракционы. Куда бы Бэк не взглянул, везде он видел счастливые лица детей с воздушными шариками и сахарной ватой в руках. Бен повернулся и посмотрел на Пака, который улыбался так ярко и обворожительно, что можно было сравнить с Солнцем. Парень впервые видел такого Пака, способного одной улыбкой заставить сердце дико колотиться в груди. Чанель посмотрел на замеревшего Бэка и подмигнул ему, хватая за руку и таща в сторону огромной качели, которая только одним своим видом вселяла страх и ужас. Бен с детства боялся высоты и категорически отказывался, когда Пак покупал билеты на две персоны, но видя перед собой большие щенячьи глаза, он просто сдался и решил, что от пяти минут паники и космического страха с ним ничего не будет.       И зря он так думал. Каждый человек, что проходил мимо этой карусели, слышал отборный мат парня и его дикие вопли, словно его резали тридцатью ножами сразу. Как только парни слезли с «адовой машины» Бэк принялся бить Пака по груди и посылать во все самые далекие и глубокие места. Чанель же молча выслушивал, наблюдая за красным лицом парня и его гневным, но милым взглядом.       Дальше они решили, что пойдут в комнату страха. Ну как они… Пак просто поставил Бэка перед выбором либо в комнату, либо на то устройство, что с бешеной скоростью вращается вокруг своей оси, но при этом крутя еще и кресла «самоубийц». Выбор был очевиден, поэтому Бэк, сжимая кулаки, вошел в след за Паком в темноту. Еще в детстве, когда Бэкхен приезжал на каникулах к бабушке на дачу, он познакомился с местной шайкой, которая была с самого первого дня не лучшего мнения о мальчике. Они считали его слишком похожим на девочку, что вообще-то всегда было причиной издевательств со стороны одногодок. Однажды, когда Бэк прогуливался вдоль небольшой речушки, он заметил коробку, в которой оказался маленький рыжий котенок. Животных мальчик любил еще с рождения, поэтому взял его домой. Бабушка, конечно же, ругалась на него, но после смирилась и стала сама ухаживать за беззащитным созданием. Бэкхен проводил каждую минуту со своим новым другом, не упуская его из виду ни на секунду. В тот день Бэкхен вернулся из магазина и сразу же бросился на поиски своего питомца, но котенка нигде не было. Обежав весь огород и каждый угол, мальчик так и не нашел любимца, но возле забора заметил маленькую бумажку, где говорилось, что комочек находится в заброшенном здании, что стояло на окраине деревни. Не думая о том, что бабушка будет на него кричать за столь внезапную пропажу, мальчик ринулся к тому дому. Ветхий, слегка обвисший и провонявший полностью дом совсем не вселял доверие в детское сердце. Бэкхен пересилив себя зашел внутрь и стал тихонько звать малыша, который совсем не подавал признаков присутствия. Полная темнота мешала ориентироваться, пугая Бэка еще сильнее. За спиной послышался скрип старых досок и скрежет, будто кто-то натачивает ножи. Бэкхен от страха прижался к стене, надеясь, что звуки скоро стихнут, но спустя несколько минут послышался протяжный вой и грубые шаги. Мальчик закричал и побежал в сторону выхода, но из-за темноты и паники совсем не мог понять в какой стороне путь его спасения. Звуки были все ближе, а выхода все не было. Бэкхен спрятался в небольшой комнатке и принялся ждать, молясь, чтобы эти монстры поскорее ушли. Но скрип и шипение были все ближе, а панический страх полностью овладел детским телом. Поэтому Бэк не долго думая, выпрыгнул в окно, порезав себе ногу и две руки о старое стекло.       И только сейчас Бэкхен понимает, что теми звуками были лишь скрип детских ботинок и заливистый смех мальчишек, но страх темноты до сих пор не исчез, поэтому спустя десять минут Бэк уже стоял и прижимал ладошку к сердцу, восстанавливая дыхание.        Больше Пак решил не рисковать жизнью парня, потому что тот и так был слишком бледным и напуганным. Последним этапом их свидания было катание на «Колесе Обозрения». Самое банальное, но не менее романтичное. Бэкхен смотрел с высоты на вид из окна и пил горячий кофе, который любезно купил ему Пак. Сидя в почти пустой кабинке и наблюдая за жителями большого города, Бэк сравнивал себя с муравьем, которого никто не замечает, но от которого слишком много требуют.       — Расскажи мне о своей семье, — прервал молчание Бэкхен, смотря из-под челки на парня.       — Мне нечего рассказывать. Мать умерла ещё при родах, а отец жуткий эгоист и алкаш.       — Но он ведь не всегда таким был.       — Ты прав. До восьми лет он растил меня, как один из самых лучших отцов в мире, но в день, когда была годовщина смерти матери, он сорвался и стал пить. Единственным кто вырастил меня является мой дедушка, который даже в плохом самочувствие был для меня опорой и поддержкой.       — А ЛиЁль?       — Что ЛиЁль? Мы с ним разные, вот и отношения к отцу у нас разные. ЛиЁль пошел по стопам деда, а я решил, что пока не готов стать главой компании и вправе пожить и для себя. А твои родители?       — У меня практически нет семьи.       — Как это?       — Папа был военным и погиб во время выполнения задания. Мать же после его смерти сошла с ума. Нет, она не не пила, но стала вести распутную жизнь, находя спокойствие в чужих объятиях. Бабушка умерла когда мне было девять, а остальные родственники просто отказались от меня. Чуть больше пяти лет я жил в приюте, но потом мать опомнилась и забрала меня домой. Моя жизнь не сахар, но жаловаться слишком бессмысленно.       — Тебе тяжело пришлось.       — Трудности делают нас сильнее, верно? — Бэкхен усмехнулся, но Пак заметил в этой короткой улыбке столько боли и отчаяния, что сел рядом с парнем и обнял его за плечи, целуя в макушку. Так было тепло и уютно, что на короткий миг, который они сами создали для себя, показалось, что все, действительно, будет у них хорошо.