Как бы далеко ты не бежал, твои мысли никогда не оставят тебя.
Она же хочет большего, хочет жить подальше от родного города, страны и планеты в целом. Чувство, что ее место далеко не здесь не покидает ее ни на минуту. Только во сне она об этом не думает. Наверно, если бы ей снились сны, она бы сошла с ума. Она прекрасно понимает, что никуда никогда от сюда не денется и придется всю жизнь гнить в этом мире, окруженной жалкими, мерзкими людишками. Собственно говоря, она ведь такая же, ничем не отличается от них, такая же грешная, жалкая и мерзкая. В одно время мысли оставили ее в покое, но вновь всплыли из пучин запятнанной души. Ее мысли состоят не только из чувства, что она лишняя. Ее гложет и мысль о собственном будущем.Что будет дальше?
Все началось, примерно, год назад, когда она стала задумывать какие экзамены ей стоит сдавать, какую профессию выбрать. Раньше она просто изредка думала об этом и все, но теперь это проблема. Теперь это страх и паника. Мысли не трогают ее ни только, когда она спит, но и когда он рядом. -Не беспокой себя по пустякам. -эти слова произносятся просто так. Он знает, что они не произведут никакого эффекта. Так начинается их обычный разговор. После она вытаскивает из ушей наушники, выключает музыку и вытирает, одиноко стекающую по щеке, слезу. Ничего не меняется. Он также подходит ближе, а она также не двигается, продолжая сидеть на своем стуле, в своей комнате у окна. Раньше она отворачивалась от брата и говорила, чтобы он не смотрел на нее в таком состоянии. В состоянии, когда ком в горле уже невозможно проглотить, он готов вот-вот вырваться на ружу, но она продолжает держаться, говоря повторно брату, чтобы он ушел из ее комнаты, но он лишь подходил к ней в плотную, клал свою прохладную руку ей на затылок и прижимал к себе. Раньше она сопротивлялась и отталкивала его, но теперь она утыкается в его торс и закрывает глаза. -Тебе ведь плохо. Зачем ты терпишь?-такой же обыденный вопрос. Он и сам знает почему. Но лишь такие наводящие вопросы мешают ей сдерживаться. Вот доносится первый всхлип. Она обнимает его за талию и сжимает в своих крошечных кулочках его свитер, а он лишь прижимает ее к себе сильнее, давая ей выплакаться. Такие выплески эмоций происходят не так часто. Примерно, раз в 2-3 недели. Но он ничего против не имеет. Он знает, что ей плохо, а он как любящий старший брат помогает своей младшей сестрёнке. Но это только на первый взгляд. Да, он любит ее, но далеко не как сестру. Мицуки для него идеал. Ее волосы, напоминающие бездонное, пустое ночное небо, глаза цвета коньяка, стройная фигура. Ему нравится абсолютно все. Всхлипы постепенно утихают. Мицуки отодвигается от брата и приподнимается со стула. Ее темно-рубиновые встречаются с его зелеными. Он чувствует, что ее глаза затягивают лучше любого омута. Ее глаза все еще красные от слишком сильного потока слез, а он улыбается ей утешительной, теплой улыбкой. Мицуки приподнимается на носочки и касается своими горячими губами, его холодных. Хироми не удивлен, он рад, что сестра доверяет ему, и поэтому отвечает, углубляя поцелуй. Мицуки покорно приоткрывает рот, впуская язык Хироми. Их языки сплетаются в жарком, страстном поцелуе, от которого ноги Мицуки подкашиваются, и если бы не крепкие руки брата, которые притягивают ее за талию ближе к себе, то она бы уже упала. Мицуки отстраняется от него и пытается отдышаться, но Хироми берет инициативу в свои руки и вновь впивается в такие желанные розовые, пухлые губы. Она уже в который раз не замечает, как оказывается на кровати под Хироми. Хироми разрывает поцелуй и опускается ниже, оставляя алый засос на тонкой девичьей шее, который в последствии придется прикрывать свитерами, но сейчас это никого не заботит. Сейчас важно забыться. И не важно, что это грех. В любом случае, это клеймо не смыть и не стереть. Один раз вкусив запретный плод, уже ничего не исправить. Они получили свои метки грешников, уже тогда, когда поняли, что это не просто семейная любовь брата и сестры, а куда большее чувство, поглощающее их обоих. Несколько вещей уже лежат на полу. Руки Мицуки блуждают по оголенному торсу Хироми, иногда цепляя его кожу острыми ногтями, оставляя небольшие красные полосы. Вот уже нет его брюк и ее шорт.Они и так давно грешны, так почему бы и не забываться каждый раз, когда тебе это нужно?
-Я... так эгоистична...-произносит Мицуки, прерывисто дыша от возбуждения. -Мне все равно, я тебя люблю такой, какая ты есть. -он вновь уводит ее в головокружительный поцелуй. А последние элементы гардероба были отброшены куда-то в сторону.А теперь, время забыться. Забыть все мысли, нагружающие ежеминутно.
-Хироми!-она прерывисто кричит его имя и оставляет глубокие царапины на спине, усиливая его желание слиться с ней еще сильнее, еще глубже. Отдаться страсти, не взирая на какие-либо последствия. А зачем беспокоиться о будущем? "Пусть я попаду в ад или туда, где только боль... пока я здесь, мне всё равно. Но... если бы было можно, я бы предпочёл рай,"- возможно подобная мысль затрагивала их сознание, но только не сейчас. Сейчас нет ничего, кроме его, ее и неописуемого наслаждения. И даже не важно, что кто-то может их услышать.Это сейчас не имеет никакого значения.
-Прости... -все, что шепчет Мицуки, прижимаясь разгорячённой спинной к холодной груди Хироми. А он лишь кладет свою руку ей на талию, притягивая ее к себе еще ближе, целует в висок и укрывает одеялом. *** С утра же вновь все начнется заново. Напоминаем о прошедшей ночи останется лишь смятая простыня, витающий запах одеколона брата и легкий, ноющий спазм внизу живота. Опять все сначала. Она наденет вечную маску, спрячет свои мысли так, чтобы их никто не видел. И только он знает, о чем она думает, что чувствует. И только он знает, когда стоит прийти и прижать к себе, помочь забыться, еще больше утопая в болоте грязи и получая все сильнее выжженное клеймо грешника, вкусившего гнилой фрукт.