***
В первый раз они встретились на пиру у Зевса — великого царя всех богов Олимпа и даже тех, кто с него пал. Туда были приглашены не только наиболее близкие сподвижники повелителя молний и людей, как это бывало обычно, но и многие другие божественные существа. В это число входило даже несколько простых людей, имеющих, правда, за своими плечами особенную историю. В любом случае, Александр особенно не обращал на них внимание. Он совершенно не любил такие празднества, в отличии от своих "коллег", поэтому предпочитал находиться вдали от всеобщего застольного шума и разгулявшегося Диониса. С его-то опытом уже можно было научиться пить и не пьянеть, верно же? Юноша стоял на балконе и всматривался вдаль, словно силясь увидеть там что-то, что должно было хоть немного его взбодрить. Хотя по божественным меркам он и был еще совсем молод, Алек успел изрядно заскучать, выполняя поручения матери, богини Афродиты. Юноша был искренне рад вселять в сердца людей любовь, оживляя их души, но вот сам он... Сам он с каждым днем понимал все яснее и яснее, что еще немного и его собственное сердце придется чистить от коррозии. Богам не положено любить, это удел простых людей, но Алек, как не пытался, с собой поделать ничего не мог. А ведь со времени судьбоносного разговора прошло немало лет. — Скучаем? — раздался над ухом бархатистый голос, от вкрадчивости которого юный бог отчего-то ощутил странный жар на щеках. Он обернулся, и этот жар, кажется, лишь усилился, превращаясь в пожар. Перед Александром стоял примерно одного с ним роста привлекательный мужчина с необычными глазами - кажется, кошачьими - и странной, поднятой вверх прической. Он не был похож на других богов на этом пиру, да и сам юноша видел его впервые, хотя считал, что знает уже всех. Мужчина тем временем не двигался и, кажется, искренне наслаждался произведенным впечатлением. — Может, немного, — стараясь казаться беззаботнее, чем было на самом деле, пожал плечами Алек, но отвести взгляда от незнакомца так и не смог. Впрочем, последний также не желал проигрывать в этих импровизированных "гляделках". —Кто вы? Я вас не видел раньше. — Разумеется, малыш, — мужчина легкомысленно отмахнулся, казалось, даже не заметив, как его собеседника передернуло от обращения. — Меня зовут Магнус. Бог мрака и чародейств, приятно познакомиться. Я из подземного мира, как ты уже успел догадаться, помощник нашего доброго друга Аида, — отчего-то в последних словах юноше послышался неприкрытый сарказм. — Обычно мы не появляемся на таких мероприятиях, но сейчас Зевс отчего-то разрешил нам погулять по Олимпу. Миленько у вас здесь, конечно, но слишком светло на мой вкус, — собеседник поморщился, но, взглянув на Александра, снова расплылся в обольстительной улыбке. — Ну, а кто же ты, красавчик? — Вы из подземного мира? — из всего монолога Алек, кажется, был в состоянии говорить только об этом. Его и без того большие голубые глаза расширились от удивления: юноша никогда не видел этих богов, оттуда, снизу, но много слышал и читал о них. И всегда в легендах оговаривалось две особенности: эти существа не любят контактировать с другими богами, и они всем наводят ужас одним своим видом. Вот только, судя по Магнусу, ни один из этих мифов не был правдой. Во всяком случае, молчаливым и ужасным его было сложно назвать. Опомнившись, юноша все же ответил на вопрос. — Я Алек.. — голубоглазый бог запнулся, понимая, что официальное представление все-таки требует полного имени, — Александр. Сын Афродиты, бог любви и дружбы. Простите, не ожидал здесь увидеть кого-то из царства дяди, — фактически Зевс являлся отцом олимпийским богам, поэтому Аид и Посейдон в дружеской беседе звались дядями. Кажется, нового знакомого это умилило. — Зачем же так официально, Александр? Просто Магнус, без "вы", — бог чародейств — прибавку "мрак" юноша намеренно опустил у себя в голове — подошел к ограждению балкона и оперся руками на него. Алек поймал себя на мысли, что едва заметно начинает улыбаться, и тут же себя одернул. Что за глупость! Никто ведь не шутил? Все улыбаются только если им весело и никак иначе. А Алеку не было весело, ему было просто... хорошо. Поэтому улыбка казалась неуместной, но все же по-странному правильной. — Итак. Расскажи мне, как вы здесь живете. Внизу тоска смертельная, прости за каламбур, — Магнус ухмыльнулся, и теперь Александр уже точно не смог сдержать широкой улыбки. — На самом деле, здесь тоже, — он пожал плечами, становясь рядом и наконец расслабляясь. Пока Алек рассказывал о жизни на Олимпе, то так увлекся, что даже не заметил взгляда Магнуса, безостановочно направленного в его сторону. И не заметил, быстро сменяющие друг друга в нем эмоции: интерес, любопытство, удивление, восхищение... Возможно, именно потому Алек и не заметил - значение многих эмоций юноша-бог тогда еще просто не знал.***
Вторая встреча не оказалась такой же неожиданностью, как первая. Или Магнус начал подсознательно искать встречи с этим мальчишкой? Бог мрака и не собирался скрывать того, что Алек ему понравился с первого взгляда, но специально хотеть его увидеть... Это было что-то новенькое даже для него. Несмотря на стереотипы, мужчина вовсе не был затворником, и за свою длинную жизнь он успел узнать, что такое любовь, смелость, радость, горе. Может, дело было в том, что он не жил на Олимпе, где чувства не слишком популярны, и если это так, то Магнус был искренне за себя счастлив. Лучше уж подземное царство с его спецификой работы, чем бесчувственный, холодный Олимп с такими же холодными обитателями. Даже глаза у некоторых там такие глубокие, как два озера, насыщенно-синие, такие красивые, что дух захватывает. Магнус тяжело вздохнул и на мгновение прикрыл глаза. Чудесно. Все-таки этот Александр сумел зацепить его своей солнечной улыбкой и черными вихрами. По подземному царству быстро разошелся слух, что наверх нужно было отправить посланца с важными сообщением для Зевса. До этого ненавидящий Олимп Магнус вдруг выступил ярым активистом. Даже Аид оказался удивлен, однако ничего спрашивать не стал — сейчас и без того было много проблем, кроме странных желаний подчиненных. Доставив послание адресату, Магнус не спешил возвращаться. И не так уж важно, что могут возникнуть вопросы. Александр, конечно, вполне мог не быть здесь, но все-таки испытать удачу хотелось. Этот юноша был таким... другим. Он отличался от олимпийских богов, поэтому, безусловно, стоил потраченного времени на поиски. Да и обнаружился юноша недалеко — все на том же балконе, только вот теперь с луком и натянутой тетивой в руках. — Не знал, что можно работать и выглядеть так прекрасно одновременно, — ляпнул Магнус то, что первое пришло ему в голову при открывшейся картине, и едва сдержал довольную улыбку. Этот румянец сведет его с ума. — Привет. Рад тебя видеть, — смущенно улыбнулся Алек, убирая за спину так и невыпущенную стрелу. Магнус тут же отреагировал. — Ну уж нет! Неужели кто-то не влюбится только потому, что я тоже рад тебя видеть? Нет-нет-нет. Сначала пусти стрелу, а потом мы поговорим, — шутливо-строго запричитал Магнус и, подойдя ближе, уже серьезнее добавил. — Чувства — это важно. Давай. Александр удивленно приподнял брови, но решил, что, наверное, его другу виднее. Юноша вновь достал стрелу и, хорошенько прицелившись, отпустил тетиву. На губах вновь заиграла легкая улыбка - Алек любил свою работу, потому что после его выстрела люди буквально начинали светиться от счастья. Все-таки любовь — очень странная вещь. Парень знал все ее признаки наизусть, но всегда оставалось что-то ранее не изведанное. Только одно было неизменным — у влюбленных глаза горели ярче, чем звезды на небе. Прямо как у Магнуса сейчас. Алек тут же пораженно уставился на него. — Почему ты так на меня смотришь? — Как? — опешил Магнус, но взгляд тут же отвел. — У тебя что-то с глазами? — продолжал недоумевать бог любви, сделав шаг в сторону, ближе к мужчине, чтобы помочь тому, если его предположение окажется верным. — Да в смысле? — Магнус явно занервничал и призвал зеркало. Да нет, с его глазами все было в порядке. Только это тоже не значило ничего хорошего, потому что в глубине души бог мрака понимал, что заметил Алек, на автомате включив в себе профессионала любовных дел. Магнус был достаточно опытен, чтобы не обманывать себя, но вслух предпочел отойти от этой темы. По крайне мере, пока не разберется с самим собой, ведь какие вообще могут быть чувства у него к олимпийскому богу? — Нет, милый, все в порядке. Просто от твоей красоты я едва ли не прослезился, — с самым невозмутимым видом заявил Магнус. — Оу, я... Э-хм... Спасибо? — Александр отступил на шаг, будто опомнившись, и отвел взгляд, словно это могло его спасти от странного пожара в груди. На губах снова заиграла смущенная улыбка, только теперь ее наличие уже не так пугало Алека. Что-то во взгляде Магнуса давало ему надежду, что она не останется без ответа.***
За второй встречей последовала третья, за третьей — четвертая, и так далее. Кажется, люди называют такое свиданиями, но Магнус не хотел произносить это вслух, чтобы не пугать, а Алек просто не знал. Он так долго обустраивал счастье для целых поколений людей, что начисто забыл проследить, как же они в итоге сходятся. Тем не менее, юноша знал, что пустить стрелу — лишь часть, маленькое начало, и далеко не факт, что люди будут вместе в дальнейшем. Они много разговаривали обо всем на свете и смеялись так искренне, что Александр иногда забывал о своих поручениях, хотя раньше такого никогда не бывало. Другие боги явно начали что-то подозревать, но Алек не замечал и этого. Он был целиком и полностью поглощен знакомством с Магнусом, потому что с ним хотелось проводить каждую минуту своего времени и делиться тем, чем раньше юноша не мог поделиться даже с близкими. ... — Так значит внизу совсем другая жизнь? — Алек лежал на траве, смотря на небо. Земля — нейтральная территория — была их местом встречи без лишних глаз. — Удивительно, вам даже позволено любить! — Никто не может этого запретить. Кто вообще придумал эту чушь, — хмыкнул Магнус и перекатился на бок, согнув руку в локте, чтобы придержать голову. Взгляд чарующих кошачьих глаз неожиданно стал серьезен. — Ты и правда не знаешь, что такое любовь, Александр? — Я... Нет, не думаю, — Алек прикрыл глаза, ощущая, как в груди образуется неприятное чувство пустоты. Так происходило каждый раз, когда они затрагивали эту тему. Кажется, тоска? — Расскажи, каково это, — юноша тоже повернулся к Магнусу, смотря на него снизу вверх. В последнее время он совершенно не понимал себя. Теперь общение с новым другом давалось несколько сложнее, по большей части потому что не хотелось заканчивать ни на мгновение. С Магнусом было комфортно, уютно и очень тепло. До него хотелось дотронуться. С ним хотелось быть рядом всегда и... Алек не знал, что со всем этим делать. Мужчина, кажется, сомневался всего секунду, а потом заговорил. — Все очень просто. Даже боги влюбляются, Алек. Эмоции никогда не бывают черно-белыми, они больше похожи на симптомы. Ты начинаешь нуждаться в этом человеке. Ты задыхаешься, когда он входит в комнату. Твое сердце стучит, как сумасшедшее, когда он оказывается слишком близко. Твоя кожа покрывается мурашками, когда ты чувствуешь его дыхание... Если Магнус и планировал сказать что-то еще, то об этом они уже не узнают. Алек и сам не понял сначала, что произошло. Просто в какой-то момент он осознал, что чужие губы накрыли его собственные, и от этого чувства в груди, казалось, взорвались настоящие фейерверки, а дыхание враз сбилось. Если бы боги были смертны, юноша, наверное, умер бы на месте от переизбытка чувств. Но даже при этом условии, Александр не смог бы остановиться. Он несмело подался вперед, чтобы облегчить Магнусу задачу, и ответил на поцелуй. Губы слегка покалывало от новых ощущений, но удержать улыбку было не в его власти. Не понятно, кто в итоге отстранился первым. — Иногда лучше показать, чем рассказать, — бог мрака провел ладонью по щеке Алека, и сейчас он, пожалуй, меньше всего был похож на свои изображения в мифах. Юноша не раз видел этот свет в глазах людей, но осознать, что кто-то смотрит на него самого так, было сложно. И если бы Алек мог посмотреть на себя со стороны, то однозначно увидел бы такой же влюбленный взгляд. — Кажется, я понял. Ты умеешь объяснить очень доступно, — и голубоглазый бог теперь уже сам приник к губам Магнуса, точно зная, что ничему и никому не позволит их разлучить. Даже если это повлечет за собой наказание. Алек думал, что знает все о науке любви. Но это оказалось обманом, потому что только сейчас он наконец начал по-настоящему ее изучать.***
На Олимпе в это же время. — Ну вот, я же говорил, что он все-таки влюбится! — Просто возьми уже свои десять драхм* и уходи с глаз моих. Я поняла, что проиграла спор, Дионис, спасибо. — Артемида, ты должна радоваться! И не забудь рассказать ему, что никакого изгнания и быть не может, а это все - глупый розыгрыш. — Я рада за Алека. И расскажу, разумеется, хотя он будет обижаться еще пару столетий. Просто я не понимаю, почему он выбрал именно Магнуса! — Я тебя умоляю, ха. Сердцу не прикажешь, дорогая. Уж тебе ли об этом не знать?