***
Никто и никогда не понимал, почему их тянет друг на друга: Пятый всё время стебался над Феликсом, наблюдаяя за его бурной и всегда ожидаемой реакцией после очередных «шуточек», которые, к сожалению, никогда не увенчивались успехом. Ведь все клоны жутко ненавидили эти подколы всегда, но с трудом терпели их. Но также было странно то, что несмотря на все эти издевательства в сторону четвёртого, Феликс всё равно бегал за Пиковым Валетом. И иногда совсем не из-за «мести» за испачканный свитер, который буквально несколько часов назад был достан чистым из шкафа, нет. Все остальные клоны думали, да и думают, что это всё из-за якобы того, что Червовый Валет постоянно пытается исправить Вару в, как он считает, лучшую сторону, полюбить добро и мир, но как Вы, мой читатель, догадались, попытки всегда тщетны. Но к счастью, а может и нет, Феликс никогда не опускает руки и борется до конца. Он, конечно, не знает, что это погубит его и заставит жалеть о том, что блондин постоянно следил за своим обидчиком, предлагая сделать какое-нибудь доброе дело. В основном четвёртый говорил, нет, даже приказывал кудрявому просить прощенья у остальных клонов, на что зеленоволосый отпихивал подозрительно весёлого Валета, посылая в его адрес столько пронзительного мата, что Феликс не удерживался и убегал в комнату к Ромео, буквально падая в его объятия, лишь бы Король успокоил парня и вытер слёзы с лица. А ведь так было изо дня в день. Не поверите. А впрочем, это и неудивительно. Вару бесило и бесит то, что четвёртый бегает хвостиком за ним, не бросая попытки сделать самого коварного и бессовестного клона противоположностью самого себя. — Если Вару станет добрее, то всем будет спокойнее и лучше, поверь! -, захлёбываясь в слезах выдавал дрожащим голосом он Ромео снова и снова, натягивая на своё лицо улыбку того, кто верит в добро. Но Король в ответ на всё это лишь поддакивал и гладил блондина по голове, хоть и сам никогда не смог бы поверить в то, что кудрявый когда-либо исправиться, но дабы не огорчать Феликса, он не возражал и лишь поддерживал своего Валета опять и опять.***
А никто и никогда не догадывался, что делал в своей комнате тот неисправимый Вару. Все думали, что он алчный, но, наверное, это далеко не так, ведь снова, стоя возле небольшого уже почти разбитого от агрессии зеркала, которое пятый всё не мог заменить другим. А ведь в его комнате всегда было тускло, пыльно, грязно и не убрано. Не даром кудрявый никого не пускает к себе, пусть даже заглянуть в щёлочку, Валет сразу начинает буянить и кричать, из-за чего всякий сразу же уходит. — И по делом! — Думал он, громко хлопая дверью так, что весьма хрупкий сервиз где-то внизу может пошатнуться, чуть ли не падая. А Пиковому как-то всё-равно. Не его дело, думал и говорил самому себе он. Без ухмылки его никто и никогда не видел, пусть даже без лёгкой, но улыбки. И это не от счастья, а от того, что наш «шутник» что-то снова задумал и, видимо, выбрав уже жертву, удумал новое злорадство. — Я опять и опять смеюсь над собой, мне так хочется счастья и ласки. Мне так хочется глупенькой сказки… — твердил он себе даже как-то вяло, не моргая глазами, что всегда скрываются за толстым и зелёным слоем очков. А Вару никогда не снимает их. А всё почему? А на этот вопрос никто не знает ответ, кроме самого зеленоволосого. Возможно, что его глаза — какой-то комплекс, а возможно, что он просто любит видеть этот мир в зелёном. Пока пятый один в комнате он может снять то, отчего глаза часто болят, отчего он не видит всю красоту натуральных цветов этого прекрасного и одновременно ужасного мира. Что он, в принципе, и сделал. Сняв слегка тяжёлые очки, носоупоры которых сильно давили на сам нос, вызывая не очень приятное чувство, когда Вару наконец-таки смог видеть хотя бы свою комнату не в зелёных тонах / Пятьдесят оттенков зелёного)0) /, а так, как видят остальные будь это клоны, будь это люди, мир. Тихий и осторожный стук в деревянную и чем-то испачканную дверь потревожил мысли нашего главного героя, который резко перевёл взгляд на неё, сначала оскалившись. И догадаться было не трудно, кто этот нежданный гость. Но, приличия ради, кудрявый отворил ту преграду, которая мешала клонам встретиться взглядами. — Чего нужно, малой? -, пафосно смотрел сверху вниз Вару на Феликса, сунув правую руку в карман старых джинс, в которых уже незнамо сколько лежат несколько сигарет и ключи от чего-то. А четвёртый ярко и широко улыбался, сверкая глазами и протягивая новоиспечённый ирисковый пирог. Поскольку пятый выходил из своей комнаты редко, да и на кухню особо не ступал, ибо может что-то уронить или съесть не то, отчего кто-то из клонов может повысить тон на зеленоволосого так, что на другом конце города, казалось, будет слышно, Червовому пришлось собрать волю в кулачки, которые так и дрожали от то ли страха, то ли от непредсказуемости этой ситуации. — Грубиян ты, Варь. Я тебе ну. пирог принёс. Угощайся! — с менее широкой от неприятного и холодного тона Вару Феликс искренне надеялся, что сейчас Пиковый примет маленький, но тёплый, в прямом смысле, подарочек. Так, чтобы чуть-чуть больше втереться в доверие тому, кто всё это время унижает остальных. — Ведь надежда умирает последней. -, думал четвёртый, буквально под нос подсовывая эту тарелочку с манящим запахом сладкого и вкусного пирога, который можно было съесть сию же секунду, если бы Вару, как и блондин, не имели терпения и солидарности друг к другу. — И ты только для этого сюда пришёл? -, со вздохом спросил пятый, косясь с приподнятой бровью на своего «друга», который не переставал одобрительно кивать головой. — Хватит дёргать ею, иначе отвалится, — протянул он и взял всё-таки угощеньице, незаметно спрятав его на туалетном столике в своей комнате. А вот из-за роста и телосложения Вару не разглядеть было низкому Феликсу хотя бы книгу, которых не было у Пикового, или же часы настольные что-ли. — Спасибо! Спасибо! Спасибо! — Прокричал он на весь коридор. Да так, что даже слабое эхо доносилось где-то рядышком. Не смог четвёртый сдержаться и крепко-крепко обнял кудрявого, отчего он машинально отпихнул блондина. — Тебе жить расхотелось, мелкий?! Или зубы захотелось потерять?! — Оскалился он, чуть ли не вызывая слёзы у бедняги, который со всеми чувствами и искренностью полез к Вару, который не очень сильно любил объятия и уж тем более те, что были у Феликса. Ведь он как раз-таки обхватывал тело своего дружка так, что у того могло что-то хрустнуть в лучшем случае, а в худшем — сломаться. Да, и такое было несколько раз. Вот только с Зонтиком. Хотя не шипко удивительно это, ибо Трефовый, как известно, персона хрупкая. — Вали, пока по морде не получил, — более спокойно фыркнул он и, зайдя к себе в комнату, захлопнул дверь прямо перед носом Валета, который до сих пор стоял то ли в лёгком ступоре, то ли уже на готове лить горькие слёзы и жаловаться своему Ромочке. Ну и Бог с ним, с этим Вару, который сейчас наверняка есть пирог, облизывая пальцы и закатывая глаза от удовольствия. Через некоторое время четвёртый вернулся к себе в комнату и начал рассуждать, ибо кудрявый никак не вылезал из головы Феликса. Неужто ли он дышит к своему брату уже неровно? Такие мысли моментально откидывались, заменяя их более весёлыми и позитивными для самого блондина. О извращениях, о которых мало он знал, думать не шипко приятно на самом-то деле. —А может, ему не хватает немного заботы или ласки? — мыслил вслух четвёртый. Ведь люди становятся алчными тогда, когда им не уделяют должного внимания, когда их никто не любит и при любой возможности гонят прочь. А вдруг. Возможно, что эта мысль неправильна и у Феликса всего-навсего поплыли мозги от переизбытка эмоций, но спешу вас обрадовать или огорчить — нет, не поехали. Осталось дождаться подходящего момента, то бишь, очередной «оригинальной» шутки Вару, которую тот уже, наверное, непременно продумывает, сидя за своим столом и злостно хихикая. Однако, уверен я, что всё было совсем по-другому. Просто глупые стереотипы клонов мешают увидеть в пятом что-то действительно хорошее, что видит Червовый Валет, но что не видит Пик, например. Не столь важно. Главное — что четвёртый всё уже продумал. Кроме того, что всё может пойти совсем под откос и «животные инстинкты» могут взять своё, наверное.***
3:12 утра. — Абсолютно все клоны спят. Отлично, — Так думал Вару. Но это были только мысли, а возможно, и предположение. К сожалению, он ошибался. А всё почему? А всё потому, что Феликс не спал, ибо подготовил «сюрприз», который по его плану должен смягчить Пикового Валета, сделав его добрее и радостнее. Иронично, не так ли? Возможно. Итак, собрав всё, что нужно, а именно — сила и храбрость, Вару на этот раз решил «пошутить» так жёстко, что им обоим это запомнится действительно надолго и ещё долгое время они будут краснеть, или по крайней мере Феликс, без возможности без стыда смотреть друг дружке в глаза, а уж тем более прикасаться хотя бы пальцем. А ведь пятый уже всё продумал: и как будет дальше подкалывать того, кто всё время пристаёт. Ведь даже избиением всё это дело нельзя решить. Вот настолько Червовый упёртый. Идя по скрипучему и старому полу, Вару до сих пор обдумывал решение и шаг, на который решится буквально через несколько мгновений, секунд. Аж холодный пот прошёлся по уже покрасневшему от стыда лицу, но, подойдя к незапертой на удивление двери, он даже распахнул глаза и стиснул зубы. — Что за… блять.. — Прошептал себе под нос парень и увидел, как чей-то силуэт лениво встаёт с кровати и закрывает приоткрытое окно, от которого становилось холодно. Хотя это было Вару на руку, честно говоря, который беззвучно зашёл в тёмную комнату, закрывая за собой дверь на замок и чувствуя, как «кто-то» резко замирает, медленно оборачиваясь. Не успел Феликс и что-либо вякнуть, как вдруг его резко прижали к стене. Да так, что голова невольно затрещала от столкновения с холодной стеной, а в нескольких сантиметрах от головы Червового весели часы, которые в миг упали и разбились о пол. — Ва… — Успел промямлить он, как вдруг его заткнули резким поцелуем, а острые зубы кудрявого впились в нижнюю и до этого момента мягкую губу четвёртого, ибо уже сейчас Вару почувствовал капельки выступающей и горячей крови, которая, между прочим, и прилила к щекам Феликса, заставляя краснеть прямо на глазах. А последний не стоял аки бревно, а руками упирался в грудь своего насильника, отталкивая его. Но всё тщетно, увы. По ходу дело всё пошло как нельзя лучше для Вару. Червовый мгновенно завыл как щенок, которого ударили по больному месту, показывая наконец-таки долгожданные этой ночью слёзы. Услышав это, Пиковый сразу же отстранился. — Посмеешь завопить, мальчишка, утром не проснёшься. Понял? -, погрозился зеленоволосый, после чего сразу же отвесил своей жертве леща в качестве предупреждения. После этого Феликс более менее успокоился, порой даже отвечая на такие непривычные ласки Вару, что было удивительным и нежданным для обоих. Минута, пять, пятнадцать, и Валеты уже в полную готовы провести вместе оставшееся время, которого им обоим не хватит, чтобы усмирить пыл друг друга. И вот, их обнажённые тела уже на кровати, одеяло с которой уже давно где-то в стороне, а увидеть друг друга помогают лишь лунный свет и редко светящийся мобильный телефон пятого, который остался где-то на тумбочке возле кровати. Одежда, а также совесть и так называемый стыд они оставили в стороне, поддаваясь тем же животным инстинктам, гормонам, которые особенно весной играли так бурно, давя на мозги, нервы. И вот, двое клонов уже усмиряют пыл друг друга, хоть и нежданно, так спонтанно. Волноваться за парней не стоит, ведь у них всё будет прекрасно, как бы это не звучало, как бы это не выглядело. Сейчас им не очень важно, что подумают другие…***
И солнце появилось, заставляя измотанного Червового Валета жмуриться. А сколько времени — им не важно, спят двое, казалось, таких разных Валета вместе, в обнимку, слегка улыбаясь после произошедшего. За это, возможно, короткое время они сказали друг другу много лишнего, ненужного, но настолько искреннего, что Феликс теперь точно не отвяжется от Вару, а Вару — от Феликса. Возможно, это были признания в любви. Совсем необдуманные и спонтанные, но кого это волнует? Правильно, никого, ведь теперь их жизнь кардинально изменится, судя по тому, как некоторые клоны буквально визжат от того, что слышали, от того, что догадываются о вещах, сотворённые Пиковым и Червовым Валетами. А Ромео, будучи «специалистом» в любовных и не совсем делах, обязательно влезит в данное происшествие, что разбудило и поставило на ноги всех, без исключения.***
История закончилась хорошо, благо Феликс — не девушка, которая этой ночью пролила бы много слёз, взглянув на две полоски теста на беременность. Отношения, которые будут развиваться далее у этих противоположностей ломают все правила, все законы и вообще все границы, что были ранее между тем, кто любит мир и добро и между тем, кто любит разрушать и портить.