Run away with me now

— Заебал меня. Куда ни глянь, везде Ларин. Ты как ебанная змея — повсюду. Но ты — уж, хотя и хочешь казаться коброй. — У тебя фантазия разыгрывается. Думаешь, что я за тобой слежу? Это ты пытаешься меня везде и во всем уличить! Вокруг тишина. Метро уже давно закрыто. Рядом медленно начали разводить мосты. — Смотри, чтобы тебя в подворотне не зарезали, — предостерег Юра, облокачиваясь о невысокий медный забор, обращая внимание на оранжевые блики огней на воде. Но Дмитрий не собирался никуда уходить, он лишь прошел чуть подальше и тоже смотрел на мосты. На фоне светло-оранжевого неба и фонарей силуэт Димы казался черным, зачарованным, каким-то отдаленным от всего, что происходит здесь. Юра хотел взглянуть на себя со стороны: выглядит ли он таким же лишним или хорошо вписывается в эту картину. Ларин потянулся к карману за сигаретами. Юра сделал пару шагов и прикурил ему сигарету от маленького огонька на пальце. Такой незначительный жест, но они вдруг оказались будто в своем мире. Их тени обрели настоящие очертания. — Знаешь, такое чувство будто я с тобой был знаком, но сейчас такой… — …туман в голове, да? — закончил Юра. Они мгновение смотрели друг другу в глаза. Рядом с ними, — если бы они лишь внимательнее смотрели, — сидели их тени. Ящер с огромными крыльями и темный ворон. Они периодически поворачивали к парням свои головы, но ничего не могли сделать, лишь смотрели. — Нам просто нужно выбраться отсюда. Тогда мы все поймем. — Он сделал всего пару затяжек, а затем выкинул сигарету на тротуар, спихивая ботинком в воду. До дома Ларина они шли, не разговаривая, в паре метров друг от друга. — Стой, я сейчас пива куплю. Маленький магазин с полусонным продавцом работал всю ночь. Юра купил пару баночек и вышел. Дима ждал его на улице. Они пошли дальше, но Хованский с каждым шагом сокращал расстояние между ними, пока наконец не пошел рядом, бок о бок. Уже дома Дмитрий взглянул на часы, осознавая, что время перевалило за три ночи. Спать он сегодня уже точно не ляжет. — Давно понял, что ты не из этого мира? — Юра был настроен на разговор даже в такое позднее время. — Может, пару лет. — Нихрена себе, а я вот не так давно. Просто зажигалку дома оставил, а тут раз и огонь. Ну я охуел тогда, но способность классная, — он сделал глоток из банки. — И прикурить можно, и подзаработать. Ну, а ты? — А я просто хотел спрыгнуть, — Ларин сел поодаль на диване. — Падаю вниз с крыши, мысли уже далеко, и вдруг осознаю, что лечу над крышами прямо. Хованский хотел что-то ответить, но не стал. Лишь приложился к банке пива и посмотрел на Диму. — У меня только один вариант, как мы могли бы все вернуть. — А что «всё»? Ты уверен, что вообще есть что-то еще? — Если бы было возможно, я бы стал кем-то еще. Юра задумался над этими словами. — А я даже в следующей жизни хотел бы снова быть Хованским. Всё, что я прошел здесь — реально, а всё, о чем говоришь ты, лишь ебанные предположения. — Может, мир и реален, но нас в нем нет. Ларин встал, нервно и безумно начиная ходить по комнате. — Завтра мы найдем дорогу. Я уже знаю как. То, что нам всегда помогало, должно помочь и в этот раз. Он сел на диван, пьянее Хованского от одних лишь мыслей. Подавляя свое вырывающееся безумие, Дима положил голову на его колени, пряча в них свое лицо. И было понятно без слов, что теперь-то они точно заодно. И всегда были. Ближе к вечеру следующего дня Хованский сидел в своей квартире, задумчиво перебрасывая в руках пачку сигарет. Он сегодня отказался записывать что-либо и даже выходить с друзьями. Он ждал звонка, пытаясь понять: все ли он делает правильно. — Помнишь ту крышу? Я уже на ней. Начинай. И сбросил трубку. Юра с сигаретой в зубах подошел к плите и открыл газ. Окна закрыты. Оставалось только ждать. Ларин видел его дом издалека, с крыши. Он все продумал, сейчас выхода нет, у крыльев он сам подрезал маховые перья. Высоко, дух захватывает. По ведомым только им двоим часам: Юра зажег сигарету и Дима сделал шаг вперед… «Им всегда помогало то, что в конце должно было их убить». …Высокая трава щекочет тело. Они открывают глаза, щурясь от солнца. На мгновение его загораживает какая-то птица. Журавль опускается рядом с ними, сквозь траву бежит огромная псина. — Еле нашли вас. В следующий раз, когда я буду орать на весь лес: «Пошумите, блять» — отзываться надо. — Саня, это ты? — Юра уже начал приходить в себя. — Я уж думал, что всё, с концами… Когда он сел, его вновь опрокинули. Это уже был Ник. Радостно и до боли сжимал Юру в объятьях, пока Ларин пытался рассказать Саше, что вообще произошло. — Я знаю. Я всё знаю, — тихо ответил он и приложил палец к губам. — Просто попытайся забыть.