*
— Пс-с-с, Юра! Подойди сюда скорее. Виктор уходит с общей тренировки на несколько минут раньше — оправдывается срочными делами, которые ну никак не терпят отлагательств, — только чтобы подстеречь Юрия на выходе из катка. Тот распускает стянутые в высокий хвост волосы, смотрит мрачно и недовольно — кажется, за уход Виктора Яков решил оторваться на нем — и, наверное, уже готовится послать его куда подальше, как происходит это обычно, но в последний момент закрывает рот и недовольно цокает языком. — Чего тебе? Только не говори, что опять будешь умолять махнуться телохранителями. Виктор натянуто улыбается. В общем-то, именно это он и собирался делать. Неужели, его действия настолько предсказуемы? — Да по твоему лицу все видно. Ходишь, как будто тебе купидон на лицо нас- — Юра! — Виктор подается вперед и закрывает ему рот ладонью. — Ни капли в тебе вежливости нет! И где ты только таких слов набрался?! — Не веди себя как заботливая тётушка, блевать тянет, — морщится Юрий и убирает чужую руку от лица. — Разве не ты первым смеялся, когда увидел его? Типа, «да он же такой невинный, его самого защищать надо»? Честно говоря, Виктор предпочел бы этот момент не помнить. Кто же знал, что в таком хрупком на вид теле сосредоточена сила всех сумоистов, каратистов, дзюдоистов и прочих представителей восточных единоборств?! Виктор не знал, но предпочел с умилением наблюдать за присланным в составе группы телохранителем вместо того, чтобы в открытую над ним подтрунивать. Впрочем, это было ровно до того момента, как какой-то мужчина попытался похитить Юрия на выходе из стадиона, а Юри уложил его, кажется, одним пальцем. Именно тогда и произошел тот самый «Щелк!», который означает у Виктора начало новой влюбленности и кучу идущих вместе с ней проблем. — Это было давно. Зато с тобой будет ходить Жан, который- — Который скорее бросится защищать свое лицо, чем меня. Да, он прекрасный телохранитель. — Значит, ты согласен? — Виктор широко улыбается, ожидая утвердительного ответа. Юрий широко улыбается ему в ответ — и мгновенно мрачнеет. — Нет. Виктор вздыхает вслед уходящему Юрию и выглядывает за дверь. Юри о чем-то переговаривается с Яковом, ежесекундно кивая головой, и в конце диалога разворачивается, направляясь к двери. Стоящего рядом Виктора он не замечает совсем.*
Если не получается действовать прямо — надо искать обходные пути! — так решает для себя Виктор, тихо приближаясь к сидящей за столом Миле с телефоном в руке. Если Юра не хочет Джей-Джея в качестве своего телохранителя, то ему точно должен понравиться Отабек. У них, вроде как, особые отношения, а кто откажется провести время с дорогим сердцу человеком? — Виктор, хватит всех преследовать, — спокойно произносит Мила, когда Виктор уже вот-вот готов положить ей руки на плечи и заставить подпрыгнуть от испуга. — Юра уже все рассказал. — Она поворачивается на стуле и закидывает нога на ногу, с серьезным видом подпирая голову. — Ты правда думаешь, что так незаметно на него пялишься? Виктор несколько раз удивленно моргает и постукивает пальцем по подбородку. Раз замечают все остальные, то почему не замечает сам Юри? Неужели он так сильно ненавидит Виктора, несмотря на то, что они ни разу не общались? Брови принимают форму домика, а уголки губ ползут вниз, и Мила вздыхает, покачивая головой. — Опять себе какую-нибудь глупость придумал, да? Виктор кивает. — Просто поговори с ним, боже. Я уверена, что ты слишком накручиваешь себя. — Мила на секунду замолкает. — Ну, или ходи следом за ним и делай фотографии задницы, как законченный извращенец, — кривится она и слезает со стула, похлопывая Виктора по плечу. — Только перестань умолять всех поменяться с тобой; сам же знаешь, что это невозможно. Виктор со вздохом кивает еще раз и достает из кармана смартфон. Ну ничего, свободной памяти еще много — он точно сможет сделать сотню-другую фотографий.*
Их следующая встреча превращается в настоящую катастрофу, и Виктору уже кажется, что его кто-то проклял в детстве — иначе это никак нельзя объяснить. Яков выгоняет Милу и Георгия с катка и приказывает Виктору выполнить прокат всей его программы. В какой-то момент к стоящим за бортом присоединяется Юрий, следом за ним — Юри, и именно последний становится причиной того, что Виктор, внезапно почувствовав необходимость показать весь свой талант — будто кучи золотых медалей недостаточно, — с криком «Юри, смотри!» … падает при выполнении тройного сальхова. Колено пронзает резкая боль. Зрители замирают, боясь даже шевельнуться, и Виктор слабо им улыбается, пытаясь подняться на ноги. — Я в порядке, — радостно объявляет он, но улыбка на лице сменяется гримасой боли, когда он пытается перенести вес тела на другую ногу. — Мы едем в травмпункт. Остальные могут расходиться, но чтоб завтра, в это же время, были тут. Всем понятно? — строго объявляет Яков, а у Виктора нет ни желания, ни сил на сопротивление.*
Спустя пару дней ситуация становится только хуже. Точнее, «хуже» не в прямом смысле — колено Виктора почти не болит (травма оказывается довольно легкой, но Яков все равно приказывает ему взять отдых и не появляться на льду, если тот не хочет лишиться головы), но скука с каждым часом все сильнее и сильнее давит на него. Он привык вести активный образ жизни, ходить куда-то, общаться с людьми. Но сейчас не приходит даже мелкий засранец по имени Юрий Плисецкий и лишь злобно посмеивается над тем, какой Виктор влюбленный неудачник. Хотя, может, он и переживает за него, но Виктор все равно уверен, что за коротким «Поправляйся» в сообщениях ВКонтакте должна скрываться ехидная усмешка. Не приходит и Жан-Жак — хоть и должен, наверное, как верный пес, не отходить от него ни на шаг и внимательно следить, чтобы никто не нанес Виктору вред — у их группы с этим проблемы в последнее время. Но бессмысленно охранять человека, чей самый длинный путь за день — это от кровати до холодильника или туалета. Поэтому, когда раздается звонок в дверь, Виктор поначалу и не думает выбираться из мягкого плена подушек. Он никого не ждет, по почте ничего не заказывал, а слушать очередное «Не хотите ли поговорить о Боге?» — персонального бога Виктора зовут Юри Кацуки — просто не хочется. Спустя полторы минуты трель не прекращается и даже заглушает тихо работающий телевизор, а у Виктора от нее начинает раскалываться голова. — Да иду я, иду, — шипит он и встает с кровати, беря в руки костыли. Он вполне может ходить и без них, но врач сказала, что так колено быстрее заживет и он сможет вернуться на лед. На лестничной площадке, нервно переминаясь с ноги на ногу, стоит Юри. Виктор удивленно моргает, не веря своим глазам. — Ты-ы… носишь очки, — констатирует он спустя пять секунд гляделок, и Юри слабо кивает, краснея. — Да. Обычно на работе я ношу линзы, но сейчас я пришел к тебе. — Они вновь замолкают, не зная, как реагировать на такую встречу. Еще неделю назад Виктор бы, при виде Юри на расстоянии вытянутой руки, бросился на него с объятиями, но сейчас тот стоит на пороге его квартиры, и это несколько… смущает. «Твой дом — твоя крепость» и всякое такое. — Это тебе. — Он протягивает тяжелый на вид пакет, и Виктор принимает его, делая шаг назад. Все же, ходить с костылями чертовски неудобно. — Ну… снимай обувь и проходи внутрь. Будешь чай? Юри отрицательно качает головой: — Нет, я только тебя пришел навестить. Виктор кивает и направляется на кухню, чтобы оставить там пакет и налить чего-нибудь себе. Желательно, виски. Юри наблюдает за его действиями, не решаясь сказать что-либо, и от этого Виктор начинает чувствовать себя еще хуже. Он профессиональный ловелас и знает, как понравиться любому парню или девушке, но сейчас чувствует себя так, будто вновь очутился классе в пятом и не знает, как сказать сидящей перед ним девочке, что она очень красивая и умная. — Как ты? — М? — Виктор поднимает голову от чашки с кофе. — Да отлично. Не ожидал, что ты придешь. Тебе Яков сказал навестить меня? — Я сам, — коротко отвечает Юри и отводит взгляд в сторону, а у Виктора щемит сердце от обиды. Даже придя в гости, Юри старается не смотреть на него, ну что это такое! — Точно ничего не будешь? — «Господи, скажи „да“, и тогда я смогу споить тебя и разведать тайну твоего отношения ко мне». — Нет. — «Юри, ты гребанная зануда». — Тогда… поговорим о чем-нибудь? — предлагает Виктор. — Любимые фильмы, сериалы, почему ты пошел в охрану, всякое такое? Юри с легкой улыбкой кивает и вертит головой по сторонам. — Где можно помыть руки? Виктор указывает на боковую дверь и, когда Юри поворачивается к нему спиной, мгновенно включает камеру на телефоне, делая снимок. Первое фото из ста готово.*
Юра ненавидит огромное множество вещей, в которое входят и слишком активные фанаты, и его прозвище «феи», и некоторые окружающие его люди. Виктору кажется, что спустя месяц после начала общения с Юри он занимает почетное первое место среди всех этих пунктов. — Снимите себе, наконец, комнату! — кричит он через весь каток каждый раз, когда Виктор наклоняется, чтобы прошептать что-нибудь на ухо Юри, и пробегает пальцами от его талии до бедра. Юри на это смущенно перехватывает его ладонь, отвечает: «Не сейчас», а Юрий взвывает еще сильнее и в очередной раз клянется, что больше никогда не придет к ним домой, потому что не желает знать, чем они там могут заниматься.