После долгой разлуки

Йен добрался до Мехико и потратил немало времени на то, чтобы отыскать Микки. Наконец он выяснил где тот живёт. Высокий многоквартирный дом. Восемнадцатый этаж. Квартира-студия. Йен удивлялся как Мик умудрился так устроиться и планировал выяснить это в ближайшее время. Он приехал к Микки ещё утром, но любимого брюнета не оказалось дома. Йен очень боялся пропустить тот момент, когда он придёт домой, поэтому решил дожидаться его у дверей. Он уселся прямо под дверью на пол и стал ждать. Каждый раз, когда открывался лифт, он с тревогой и бьющимся сердцем выглядывал из-за угла и надеялся увидеть его. Но вот прошёл час, два, три, пять… и ничего не происходило. Наступал вечер, а Микки всё не было. Йен начал бояться, что тот может и вовсе не прийти ночевать. А вдруг он вообще здесь не бывает??? В очередной раз приехал лифт, в очередной раз Йен выглянул из-за угла и в очередной раз увидел какие-то незнакомые лица… Но тут, сквозь компанию выходивших он вдруг увидел что-то такое родное. Даже не увидел, а скорее почувствовал! Он вскочил и чуть не упал: ноги его не слушались! Он не ожидал такого сам от себя. Сердце бешено колотилось в груди, каждый его удар отдавался глухим гулом в голове. Он стоял и поправлял одежду и волосы в те доли секунды, что Микки шёл от лифта. Он подошёл. Увидел Йена. На лице его отразилось сильнейшее удивление. На самом деле Микки просто не поверил своим глазам! Йен – последний, кого он ожидал тут увидеть! Конечно он мечтал об этом и каждый день представлял себе их встречу. Но никогда! Никогда он не мог сам поверить в то, о чём мечтал! Вот он, Микки Милкович, выходит из лифта, идёт к себе домой и видит ЕГО! Он опешил, стоял и смотрел на любимые рыжие волосы, на россыпь веснушек на шее, на ту родинку на плече, на щетину, на руки и не верил в это видение! Не мог вымолвить не слова. Руки его не слушались, ноги будто вросли в пол. Через минуту он пришёл в себя, молча прошёл мимо Йена и открыл дверь ключом. Микки вошёл в небольшую квартиру, бросил рюкзак на пол и прошёл к холодильнику. Дверь за собой оставил приглашающе открытой. Он взял бутылку холодного пива, открыл её и облокотился на спинку дивана, глядя на Рыжего. На самом деле ему просто необходимо было чем-то занять руки, чтобы унять дрожь и облокотиться на что-то, чтобы не упасть. Всё плыло перед глазами… Йен стоял в коридоре рядом с дверью и молча смотрел на своего любимого человека, не решаясь начать говорить. Да он и не знал как начать. Он придумал целую длинную речь пока ехал сюда, но сейчас все слова вылетели из его головы, и он молча молил об одном: лишь бы брюнет не захлопнул перед ним дверь. Это продолжалось бесконечные пару минут. А потом Мик просто сказал: «Ну и хули ты встал как вкопанный?!» И ледяная стена рухнула. Йен переступил, наконец, порог, запер за собой дверь, бросил сумку на пол. Он подошёл к брюнету и сжал его в таких крепких объятиях, что у Микки что-то хрустнуло между лопаток. Мик с трудом дотянулся до стола, чтобы поставить бутылку с пивом и уже ощущал на своей шее тёплое прерывистое дыхание и губы того парня, о котором он мечтал каждую ночь. Они прижимались друг к другу с такой силой, так хватали друг друга за волосы, что казалось хотят оторвать друг от друга кусок. Йен стягивал футболку с Микки, пока тот искал пуговицы на его рубашке. Йен стянул шорты со своего парня и опустился на колени, возбуждённый видом стоящего члена. Он слегка прикоснулся к нему губами, а потом взял в рот целиком. Мик издал глубокий стон, больше напоминавший рык и вцепился руками в рыжие волосы. Через минуту он отнял рыжего от себя: «Я не хочу слишком быстро кончать». Он толкнул Йена на диван и теперь они поменялись ролями. Ещё через некоторое время брюнет оказался на коленях у рыжего, его лицо было так близко, что он касался носом его губ. И Йен вошёл в Микки. Медленно, глубоко… Мик застонал. Никто не входил в него со дня их последней встречи. И вот снова этот экстаз! Сегодня между ними было что-то особенное. Они не просто занимались сексом, они ЛЮБИЛИ друг друга. Сильно, нежно, страстно, глубоко. Казалось они хотят врасти друг в друга, чтобы никто уже никогда не смог разорвать их. Какое же это было наслаждение: держать в своих руках такое любимое, родное тело, чувствовать запах свежего пота, скользить друг по другу, ощущать аромат волос, целовать, лизать, кусать… Им хотелось раствориться друг в друге! Неудержимая страсть (когда Йен просто брал и трахал Микки, подминая его под себя) сменялась нежными объятиями, медленными проникновениями и обожающими взглядами… Йен совсем забыл даже о голоде, а ведь он ничего не ел с самого утра! Через некоторое время они всё же выбились из сил и просто лежали, прижавшись друг к другу, завязавшись в какой-то невообразимый узел. Их руки и ноги переплетались будто корни деревьев. Они и чувствовали себя так, будто они срослись вместе. И это было самое прекрасное на всём белом свете. И тут у Йена громко заурчало в животе. Мик взглянул на него удивлённо, и они поняли, что со времени их встречи не сказали друг другу и двух слов. А между тем, это молчание значило для них обоих больше, чем весь мир. Микки спросил: «Голоден? Ты вообще сколько времени меня тут ждал?» на что Рыжий с вызовом заявил: «Да я бы тебя сожрал с удовольствием! Я просидел под этой грёбаной дверью шесть с лишним часов!» и захохотал. Микки нехотя встал и пошёл к холодильнику. Собственно, там оказались только чипсы и пиво, но Рыжий и тому был рад! Пока Йен проглотил чипсы, Микки заказал пиццу. Йен сидел голышом на столе, держа тарелку с чипсами на коленях и запивая их пивом. Микки устроился напротив, на спинке дивана: «Ну и как ты меня отыскал?»… и потом они долго-долго говорили о разном: как Йен искал Микки, как Микки живёт и чем занимается здесь, про семьи Галлагеров и Милковичей. Через полчаса привезли пиццу и ещё пива. Йен взял коробку и уселся с ней на кровати. Так они сидели вдвоём, поглощая свой ужин и разговаривая. Солнце уже давно село и в комнате было темно, светилась только одна лампа у дивана. Сил у них уже совсем не было: они устали от долгого дня, пережитых эмоций и секса. Поэтому, прикончив пиццу, они упали друг к другу в объятия и лежали так долго-долго. Микки чувствовал дыхание Йена: оно очень щекотно шевелило волосы за ухом, чувствовал он и его руки, одна из которых лежала под его шеей, а вторая на лобке. Он ощущал его член, мягко упирающийся ему в задницу. Он не хотел засыпать, хотел подольше чувствовать это всё… но, совершенно незаметно для себя, провалился в глубокий сон. Йен почувствовал этот момент, когда все мышцы так горячо любимого им человека расслабились, дыхание стало ровным и глубоким. Он чувствовал запах его волос, ощущал всем своим телом его тело. Правая рука затекла и уже почти ничего не чувствовала, но он боялся пошевелиться. Боялся, что если шелохнётся, то всё это разлетится на мелкие кусочки. Он долго не спал в эту ночь, глядя на затылок, ухо и часть лица, которые он так любил и так хорошо знал. Ради этого момента он преодолел огромное расстояние, но результат превзошёл все ожидания. То, как они сегодня любили друг друга, было чем-то совершенно необыкновенным. Йен приподнял голову, взглянул на Мика, и тихо, одними губами произнёс: «Я люблю тебя» и чувство беспощадного, бесконечного счастья защемило его сердце, он прижал Микки к себе, уткнулся носом ему в затылок и закрыл глаза.