Вставать не хотелось вовсе. В чём причина такой неожиданной лени или же уюта? Объятья Кота грели и приносили удовольствие вместе с чувством защищённости. Спорить с этим было бы бесполезно и глупо. А я всё-таки не настолько глупа. Но спорить с тем чувством, которое зарождается, нет — уже зародилось, а теперь ещё и пытается разрастись, окончательно устраиваясь во мне, не кажется глупым. Нет, наоборот. Я почти уверена, что должна вырвать с корнем его, пока оно не дало потомство в виде проблем. Должна. Но ведь это совсем не значит, что получится? А если я только сделаю вид, что выгоняю его из своего сердца? А потом оп! И буду наслаждаться. Проблемами.
Я вновь опираюсь на плечо Нуара и приподнимаю голову, чтобы можно было увидеть звёзды. Туч уже нет. Какая интересная фраза. Вот, вроде бы, просто констатация факта, что небо чисто. Но я вижу подтекст. Туч, проблем, уже нет. Но это не про меня. У меня-то проблем вагон и маленькая тележка. Туч. Рассматривать ли это как обычное облако, приносящие литры воды земле? Или как проблемы, заполнившие мою голову всякой чепухой, как это рассуждение из-за простой и обыкновенной фразы?! Со мной что-то не так. Ещё один факт.
— ЛедиБаг, ты здесь?! — только сейчас понимаю, что Кот пытается дозваться меня, а до этого он, наверное, что-то рассказывал. А я опять прослушала, углубившись в свои ненужные мысли. Чувство вины против моей воли наполняет и даже переполняет меня.
— Ты что-то говорил, так ведь? А я опять пропустила всё мимо ушей… Прости меня.
— Ничего страшного. Я просто хотел получить ответ на вопрос, заданный мною ещё в ресторане… — он вроде бы был здесь, но, только посмотрев в его глаза, можно было понять, что Кот задумался о чём-то важном или пытается абстрагироваться, чтобы не слышать мой ответ.
— Кот… — я жду пока он посмотрит на меня, показывая, что он слушает, и продолжаю, — ты и вправду хочешь это знать?
Мне хотелось как можно дальше отодвинуть этот разговор. Хотя бы потому что ответы на многие вопросы я не знала. А те ответы, которые я могла дать, пугали меня. Но Нуара явно не волновал такой исход событий.
— Да. Разве это не понятно? — по его тону я поняла, что если продолжу тянуть время, то просто пожалею об этом.
— В реальности, вернее, в моей обычной жизни есть парень, в которого я влюблена… — я пыталась делать вид, что не замечаю этот пронизывающий взгляд изумрудных глаз, и не смотрела на реакцию Кота, но что-то мне подсказывало, что сейчас он смотрел на меня, печально опустив ушки.
— Я помню, это Адриан Агрест. Когда-то давно ты рассказывала об этом. И это, кажется, было как раз первое свидание.
— Да. Но он не отвечает мне взаимностью, он даже не знает о моих чувствах к нему. В тот вечер моего побега я вспомнила его и просто не могла продолжать сидеть рядом с тобой, зная, что влюблена я в другого.
— Зачем же ты звала меня на свидания?
— Сначала это был способ узнать, что происходило с тобой. Ведь на простые просьбы поговорить ты не реагировал. А твои вечные опоздания отрицательно сказывались на спасении Парижа. Я сама не знаю зачем тогда ляпнула про свидание… — я перевожу взгляд на напарника, и моё сердце жалобно сжимается, прося скорее закончить этот приносящий столько боли разговор. — Но после… я… — щёки предательски покраснели, но мне нужно договорить это предложение, — вернее, моя подруга подсказала, что я, возможно, что-то чувствую к тебе. Отсюда и приглашение на второе свидание. Понимаешь, я сама ещё не разобралась, что именно я чувствую, когда вижу тебя или нахожусь рядом с тобой. Мне нужно было время всё обдумать. Но судьба распорядилась иначе. Прости меня за всё. — вновь перевожу взгляд на небо, лишь бы не видеть его глаза, лишь бы не слышать его реакцию на такие откровения.
— Значит, всё это лишь для того, чтобы лучше спасать Париж? Значит, тогда, во время первого свидания, я был прав? — он неверующе уставился на меня в ожидании моих оправданий.
— Нет… Вернее да… Сначала это так и было, но потом всё вышло из-под контроля… И сейчас, и на втором свидании…
— Тот поцелуй. Он тоже был для спасения Парижа?
— Нет. Это был порыв чувств.
— И эти чувства нельзя описать как дружеские — он, усмехнувшись, посмотрел на меня сверху вниз.
— Я же говорю, я пока не разобралась, что именно чувствую к тебе. И мне нужно для этого время.
— Я понимаю, и ты это уже говорила. Но ты продолжишь добиваться парня, в которого влюблена? Продолжишь. А что будет, если Адриан ответит взаимностью? Что будет со мной, ты подумала?
— Мы сможем встречаться в обличии героев. Тем более шансов, что он обратит на меня своё внимание, практически нет.
— Но ведь когда-нибудь придёт время снять маски, раскрыть личности. И что тогда? Я не хочу знать, что моя любовь принадлежит этому смазливому личику Парижа, а я сам на втором, а то и на третьем месте. Потому что для моей девушки, не спорь, пожалуйста, с этим фактом, важнее всего спасти Париж!
— Кот… Хорошо. Давай так. Я не буду тратить свои силы на то, чтобы добиться Агреста, но если он вдруг — о, неожиданность! — обращает на меня своё внимание, я не противлюсь своему счастью. Хорошо?
— Нет. Мне не нравится такая расстановка. Он обязательно обратит на тебя внимание.
— Хорошо. Тогда я соглашусь раскрыть личности, если мы забудем этот разговор и не вернёмся к нему никогда.
— О! Я согласен!
— Но не сейчас. Это будет, когда я буду готова. Ты ведь не против?
— Нет.
Мы вновь сидим в молчании. В этот раз оно скорее неловкое, нежели уютное. Я постоянно боюсь посмотреть на Кота, поэтому мне приходится смотреть на звёздное небо. И спустя двадцать минут это занятие начинает надоедать, но посмотреть на Нуара я по-прежнему не в состоянии. Мне перед ним стыдно. Но за что конкретно? Я столько всего обидного наговорила ему за этот коротенький разговор. Чувствую себя ужасно. Не могу в таком состоянии что-то сделать.
— ЛедиБаг… — Кот ждёт, пока я покажу кивком головы, что слушаю его, а затем продолжает, — а свидания продолжатся или с этим покончено?
Я ему рассказала, что буквально прошлась по его чувствам, качественно вытирая ноги о них, а он интересуется будут ли ещё свидания! Интереснейший человек! Или кот?.. Подумать только, я ходила на свидания с котом! А, в прочем, не так и важно. Он растёт в моих глазах, когда перестаёт играть на публику, причём не важно один в ней человек, или это целая толпа. Но его глаза всегда отражают его настоящие эмоции. Жаль, сейчас я не могу заставить себя отвести взгляд от звёзд, неожиданно ставших самым интересными объектами этого мира. Начинаю пылать. Уверена, щёки уже давно покраснели.
— ЛедиБаг…
— А ты не боишься, что всё это канет в лету? Хочешь ли ты идти на такой риск?
— Но ведь только на них я могу целовать тебя, получая ответ, а после любоваться румянцем на твоих щеках, даже большим чем сейчас.
Ах, ему только румянцем любоваться! Ну, Кот… Но ведь он опять включил мистера «все-девушки-без-ума-от-меня». А на самом деле боится услышать отказ.
— Можно я не буду отвечать на этот вопрос?
— Ну, ты хотя бы кивни. Будут или нет?
Зараза! Но так мне хотя бы не придётся запинаться, да и что ответить на такой вопрос? «Да, Кот, мы обязательно сходим на свидание, только чур ты приглашаешь, а не я!», так? Нет. Но я кивнула. Нуар крепче обнял меня. Мне показалось, или я только что услышала хруст? Легким похлопыванием показываю напарнику, что если он сейчас не прекратит, то я просто-напросто задохнусь, и ходить на свидание ему будет не с кем. Продолжаем сидеть в молчании, но я уже поудобнее устроилась в таких теплых и уютных объятьях, расслабляясь в этих сильных руках.
Этот уют пленил меня, и я задремала.
***
Глаза застилает какая-то непонятная субстанция, отдалённо напоминающая дым. Моргаю пару раз, чтобы вернуть способность видеть нормально. Оглядываюсь. Странное помещение. Обшарпанные стены и потолок. На пол страшно даже посмотреть. Все стены исписаны какими-то граффити, надписями, ругательствами и даже признаниями в любви. Интересно, кто додумался признаться в любви в таком заброшенном и опасном для жизни помещении? Также на стенах можно проследить за перепиской неких «Тихого» и «Тихой». Они подписывали каждое своё послание. Если приглядеться, то можно понять, что все надписи рук «Тихого» и «Тихой». Ещё раз осматриваюсь, взгляд цепляется на нарисованное сердце, в котором написано «Тихий +Тихая». Вопрос о посланнике признаний в любви отпадает.
Вновь осматриваю местность и понимаю, это то самое здание, где мы спасли подростков. Единственное исключение — отсутствие каких-либо признаков жизни в этом здании. Всю ветхое, шаткое, дотронься — упадёт. Мы с Котом продолжаем искать жертв, но пока безуспешно. Я, уже зная, в какой комнате они были в реальности, веду туда Нуара. Как только мы перешагнули порог, обнаружили лишь пустую комнату. Но пустой она казалась лишь на первый взгляд. В углу мы увидели трупы подростков. В прочем, понять, они это или нет, было практически невозможно. Мы опоздали лишь на минутку. Неужели этого хватило, чтобы…
Кругом лужи крови. В месиво в углу было страшно вглядываться, но это было необходимо. Заметив синие волосы, напоминающие дреды одного из подростков. Голова закружилась, тошнота подступала к горлу. Я покачнулась, но Кот помог устоять мне на ногах. Я разворачиваюсь и утыкаюсь взглядом в кровавую надпись на стене.
«Ты опоздала!»
Это последнее, что я запоминаю, проваливаясь в обморок.
***
Просыпаюсь, вздрагивая. Следом вздрагивает и Кот, до этого мирно спавший, положив голову мне на плечо. Он смешно озирается, ища глазами опасность, потревожившую его сон. Не найдя её в округе, смотрит на меня.
— Что-то случилось, моя Леди?
— Просто приснился дурной сон. Прости, что разбудила.
— Ничего страшного. А о чём сон?
— О том, что бы мы увидели, если бы задержались на минуту, — я смотрю на Кота, но мысленно нахожусь ещё во сне, рядом с морем крови. Мотаю головой в надежде сбросить наваждение.
— Ладно, Моя Леди. Лучше не думай об этом, мы же спасли их. Лучше скажи, когда у нас очередное свидание? — он возвращает меня одной лишь фразой, одновременно смущая ей же. Я понимаю, что это было сказано, чтобы я забыла кошмар, но оставить его реплику без ответа не могу.
— Ну, с этим придётся повременить. Сейчас у нас есть проблемы поважнее похода на свидание. Как мы собираемся ловить «типа»?
— Я уже понадеялся, что ты забудешь о нём хотя бы на эту ночь.
— Ну, вообще-то уже утро.
— Хм, действительно, — произносит Нуар, устремляя взгляд на линию горизонта.
Где-то там, практически на линии горизонта, можно было увидеть что-то, отдалённо напоминающее солнце. С каждой минутой свет заполонял собой всё больше частей неба. Со временем звёзд становилось всё меньше, а вскоре они и вовсе исчезли. Солнечный диск начинал своё восхождение над небом Парижа. Где-то на крышах защебетали птицы. Небосвод переходил от чёрного и сине-фиолетового к красному, оранжевому, желтому, а после всё светлее и светлее. Вскоре оно станет привычного всем нам цвета. А я сидела в объятьях одного из дорогих мне людей и любовалась этим рассветом. Но надолго меня не хватило, и я вновь провалилась в безмятежный, на этот раз, сон.
