Я понял одну штуку, человек не счастлив, когда врет! Я был счастлив, когда трахал всех подряд, зависал с друзьями, махал ДПСному жезлу на посту, все это закончилось, когда я пошел на поводу у чужих желаний, мнение обществу типу, так принято, и моя жизнь превратилась в унылое дерьмо. ФИР - Плот
Аборт - как приговор самой себе в бессилии. Как приговор любви, искренности, силия, как приговор тысячи лучших качеств в личности под простым именем материнские инстинкты, предательству того, кто тебя любит, нет прощения, особенно когда не можешь защитить себя, когда придёт раскаяние за то, что было сделано, только ты сама не сможешь простить себя. Naby - Аборт - как приговор самой себе в бессилии
Фотография со страницы Артема Мелентьева. Выложенная в 00:03. Каре-зеленоглазый брюнет с появляющимся румянцем на щеках, по-видимому, смеялся в фронтальную камеру, оголяя ровный ряд зубов. Чуть поодаль от парня в обнимку с ёлкой стояла пшеничноволосая девушка со смеющимися голубыми глазами. Румянец покрывал её милые щёчки, еловые ветки обнимали её, смешивая свою зелень с голубизной куртки девушки. Она посылала воздушный поцелуй с экрана. Вечерний город освещался фонарями за их спинами. Ребята явно были рады своему обществу. Описание фотографии: Иду с двумя ёлочками 😆 Отмеченные люди: Астрид Хофферсон, Артем Мелентьев.💚 104 Комментария 59
Сема Колышев: Красавчики Лидочка Малышева: Это Астрид?! Как она изменилась! Карина Лядачкина: Вай... Какая Астрид стала красотка! Сергей Горюшкин: Красивую девушку нашел. Молодец, братюнь. Маша Ромашкова: Красиво смотритесь 😉 Паша Лобанов: Тём, номерок её потом дашь😉 Кристина Кашина Паше: Паша, она тебе сама даст ✊ номерок в твою палату Александр Иншинов Паше: И не только она даст Яна Ясная: Вы так здорово смотритесь вместе. Я так рада за вас ❤ На стене самой одноклассницы комментарии посдержаннее, но, к сожалению, с таким же направлением. Отзыв Яны - последняя капля.˜”*°•.⚜.•°*”˜
Гирлянда переливалась цветами на ветках душистой ели. Шарики разных размеров с различными рисунками, поетками или блёстками крутились будто волшебные под пушистой цветной мишурой. Прямой дождик медленно ложился поверх всей этой красоты под негромкую музыку в новогоднем направлении. - Ас, ты чего такая понурая? - придерживая одной рукой стремянку, спросила Хедер. - Из-за утреннего переполоха что ли? - Я? Понурая?- натянула улыбку пшеничноволосая, закрепляя дождик на ветке. - Астрид, - протянула Вареск, тем самым говоря, что врать незачем. - Так это из-за утренних гостей? - Прям, - отмахнулась голубоглазая, аккуратно спускаясь вниз. - Больно они нужны. - Так из-за чего? - делая глоток красного столового вина, спросила брюнетка и протянула другой фужер подруге. - Ты весь день загруженная ходишь. Приняв бокал, Хофферсон села на стул и оценивающе стала смотреть на новогоднюю красавицу. Весь день они только и делали, что занимались символом нового года. Устанавливали его, подпиливали ненужные ветки, разбирали игрушки. И ребятам не жалко потраченного времени. - Артем меня в ахуй вогнал, - отпивая вина, разочарованно ответила Астрид. - Чем же? Не поцеловал на прощанье? - усмехнулась Вареск, разглядывая в руках голубой шар, похожий на диско-шар. - Или.. - Этим-то и вогнал, - буркнула Астрид, поднимаясь и направляясь к окну. - Да? Странно... - пожала плечами Вареск, облокотившись о душку кресла. - Я уже думала, что вы там крутить меж собой шуры-муры начинаете. - Чего? - воскликнула голубоглазая, оборачиваясь. - С какого перепуга ты так подумала? - Ну вы просто так стояли, - с подвохом протянула Хедер, покручивая фужером. - Как мы стояли? Ты издеваешься? - выпучила глаза Хофферсон. - Ладно, забей, - успокоила её Вареск. - Просто он такой миленький. И родинка, и эта бровка рассеченная. Прям лапа. Да и физически не хуже Хедока. Ты, кстати, где эту милашку откопала? - Милашкой ты его громко назвала, - усмехнулась блондинка, загадочно улыбнулась, делая глоток спиртного, - мы с ним столько накосячили. Жесть... До того, как мы стали жить у Плеваки, он был моим соседом, другом, почти неразлучным. Я, кажется, вас тогда ещё познакомить успела. - Да? Не помню... - изогнула темную бровь брюнетка, вспоминая события прошлых лет. - И что это ты на Артемку-то глаз навела? - неожиданно спросила Астрид, переводя тему разговора. - А как же Рыбик? - Рыбик? - Рыбик, Рыбик, - повторила Хофферсон. - Или хочешь сказать, что ты не перед ним волосы на пальчик накручиваешь? Брюнетка на это, плохо сдерживая улыбку, увела глаза на елку. Астрид на реакцию подруги едва сдержала смешок. - Серьезно, что ты парня так мучаешь? - спросила голубоглазая, укоризненно смотря на подругу. - Рыбьеног - мальчик терпеливый, но не все вечно. - Вообще-то, его зовут Гелио, - недовольно ответила брюнетка, вернувшись к подруге. - О, имя появилось, - довольно усмехнулась блондинка. - И мы в среду идем в кино... - Та-а-ак, - обиженно протянула Астрид, перебивая подругу, - а почему я об этом узнаю только сейчас? - Издеваешься? - воскликнула зеленоглазая и, взяв декоративную подушку с кресла, кинула её в подругу. - Я даже не знаю, идти или нет. - В смысле? Ты согласилась - иди, - подтолкнула Хофферсон, ловя подушку перед лицом и едва не падая со стула. - Такое ощущение, что я соглашалась! - скрестила руки на груди Хедер. Ну не скажет ведь она на прямую, что давным-давно бы согласилась быть с Ингерманом, если бы не её характер и дружба парня с Ларсен. - Чего? - недоумевала Астрид, сводя светлые брови. - Девушка, я Вас не понимаю! Ты идешь с ним в кино, но при этом ты не соглашалась на это? Ну-ка, рассказывай все по существу. - У меня не было выбора, - недовольно буркнула брюнетка, сдерживая счастливую улыбку. - Он к нам в служебку пробрался и стырил мой фартук. - И это стало поводом, чтобы согласиться на свидание, - по-доброму смеялась над подругой голубоглазая. - Да ну тебя! - махнула на подругу Хедер и, делая глоток вина, плюхнулась в кресло. Она села в позу "нога на ногу" и сделала обиженную моську. - В чем мне идти туда?! - после молчания и игнорирования взглядов со стороны блондинки спросила Хофферсон. - Я думала, ты поможешь. И вообще, что ты ко мне-то прицепилась с Гелио? Сама с его другом уже месяц так неплохо сидишь. Он к тебе в гости ходит, - с подвохом тянула Хедер, улыбаясь. А у Астрид улыбка исчезла. В её голове, будто что-то щёлкнуло, и она вмиг поменялась в лице. - Эмет! - крикнула она в коридор. Всё же лень-матушка вставать. - Ты до Беллы дозвонился? Ответом стали шлепки ног о пол и неразборчивое бурчание мальчишки. Вскоре он вошел в гостиную и устало приземлился на диван. Не смотря на девушек, брюнет высказал свое мнение об интернете подруги. - Это просто жопа! - резко кареглазый лег на диван и потер лицо. - Если ты за него платила, то звони оператору, если нет - плати. Радости Астрид не было предела! Теперь придется звонить оператору. Оператору, до которого невозможно дозвониться! Ведь за этот месяц она уже оплачивала. И как ей теперь с Беллой поговорить? Баланс она вчера просадила, а сегодня ещё не положила на него. - Шик, сука! - негодующе взмахнула она руками. Встав, Астрид подошла к елке и, разглядывая её, отпила спиртное. - Эмет, что за спор был между ней и Хедоком? - Спор? - переспросил брюнет и посмотрел на подругу. - Смотря, какой? Например, суть спора на счет Рыбьенога я так и не понял. А о выдрах... так там и думать не надо. Так же и о Джаконде, и о дне рождения Гагарина, и о... Хотя, нет, о каком-то Тарзане я так и не понял. В голове Астрид был хаос. Либо парнишка пудрил им мозги, либо говорил реальную правду. Но, сука, какой Тарзан? Гагарин? Выдры, мать Вашу? - Эмет, о споре, где проиграл Хедок, - уточнила Хофферсон, - и где он должен отвести Беллу в дельфинарий. - Дельфинарий? Не, о таком я ещё не слышал, - отрицательно покачал головой кареглазый и отломил кусочек шоколадки с журнального столика. - Может, утром они об этом поспорили....***
Школа. Радовало только то, что учиться в ней осталось всего полгода. А с другой стороны, целых полгода. Астрид снова выслушивает претензии Аси в свою сторону. Как её бесит эта брюнетка. Кто бы знал... Благо, звонок только что прозвенел, и Хофферсон может беспрепятственно "убить" эту стерву. Они стояли прямо в дверях. Брюнетка находилась в классе, блондинка в коридоре. Весь класс стадом дивился бесплатному цирку. Остальной Шестерки ещё не было. Хедер тоже опаздывала. - Наклеветалась? - в лицо спросила голубоглазая, делая шаг на одноклассницу и тем самым заставляя ту нехотя отступить. Они и так уже стояли впритык к друг другу. - Молодец, красотка. А теперь запомни: мне. Абсолютно. Похую. На то. Кто. Ты. - В ухо чеканила Хофферсон, становясь на носочки, чтобы дотянуться. Как-никак Ларсен носит каблуки с платформой, из-за чего выше Астрид на пару сантиметров. - Свои капризы показывай мамочке с папочкой. А свое излюбленное мнение о ком-то засунь себе в задницу и постарайся сделать так, чтобы оно раньше калла не вывалилось. Здесь каждому, кто не хочет присунуть тебе или не является твоей подручной сучкой, поебать на тебя. - Опять в дверях цапаетесь? - недовольно пробурчали сзади Хофферсон. Не дожидаясь, пока хоть кто-то освободит проход, пришедший, сняв с щеколды другую часть двери, открыл её. - Видишь ли, Забияка, некто под именем Никто в нашем классе снова стал слишком борзый, - процедила Ася в голубые глаза, но обращаясь к подруге. - Да? - удивленно протянула Жезель, стараясь не блевануть от парфюма короткостриженой. - Так ты же сама борзость, зачем ты вставила в свое предложение слово "снова"? - своей усмешкой Торстон ввела всех в ступор. - Оно там новую информацию ну вообще не несет. Никто толком не понимал, что сейчас произошло. В голове ни у кого не укладывалось, что одна из Шестёрки прилюдно заступилась за изгойку. До этого момента, даже когда кто-то из шестерых друзей меж собой закатывал друг друга в самые отвратительные помои, они в любом случае поддерживали издевки над кем-либо. Кто-то, кто снимал эту "дискуссию" на видео, стал пересматривать последние секунды, в классе воцарилась тишина. Все ошеломленно смотрели на близняшку, что стояла на пороге между блондинкой и брюнеткой, копошась в телефоне. - Жезель, прием, - отошла от шока кареглазая. - Я говорю, Хофферсон снова охуе... - Хофферсон? - типа удивленно оборвала брюнетку Торстон, всё так же не поднимая взгляд от смартфона. - Прости, просто ты сказала "Никто"... - Кто Никто? - в дверях появился Артур. - Хофферсон? - Сама не догоняю, - доставая ещё одну подушечку мятной жевательной резинки, пожала плечами Забияка. - Нахрен тебе сдались их разборки? Пошли, - мотнул головой в класс брюнет, и девушка молча уступила ему дорогу. - Сейчас мымра припрется и голову тебе к чертям откусит...˜”*°•.🎨.•°*”˜
- Так, вы можете обе заткнуться? - вопросом попросил Рыбьеног, находясь в опасной близости по отношению к двум разгневанным брюнеткам. - А так же успокоиться. - Рыбьеног, иди на хуй! - послала его одна, не сводя карих глаз с новенькой. - Не лезь, куда не просят. - Какая ты милая, подруга, однако, - не дала и слова вставить парню зеленоглазая, придираясь к однокласснице. Ссора началась совершенно неожиданно посередине коридора третьего этажа между кабинетами обществознания и химии. В одном обычно и обучаются ученики 11-го класса, а в другой они должны были перейти, чтобы освободить свой класс для других. Короткостриженная бурчала по поводу ненавистной изгойки одному из членов футбольной команды, а подруга этой самой изгойки всегда встанет горой за блондинку. Слово за слово, каждая девушка высказала своё мнение о другой. И если у одной так называемый фундамент для оскорбления был давно шаток, то другая сразу после унизительной фразы объясняла её доступно и ясно. При этом зеленоглазая никак не затрагивала других личностей, кроме как Занозы. Заноза. Это прозвище Хедер окончательно привила к Ларсон. Раньше все как-то побаивались называть девушку как-то по иному, нежели по имени или фамилии. Просто что-то не давало языку повернуться для этого. Теперь же многие за глаза так называли Асю. - Помилее некоторых буду, - ответила на колкость Ларсен. - В моих друзьях все же нету таких, как Хофферсон, проституток. Фамилия подруги ножом прорезала слух зеленоглазой. Ингерман и глазом моргнуть не успел, как трескучая пощечина оглушила столпившихся учеников школы. - Прости, я что-то не расслышала, какая там фамилия была перед проституткой? - наигранно по-дружески спросила Вареск, заводя ладонь к затылку кареглазой. - Ларсен, так ведь? - Ах ты, тварь! - прорычала Ася. Щека ужасно горела, отчего девушка даже не замечала, как тонкие пальцы медленно сжимают волосы на затылке. Кареглазая уже готова была выдернуть все волосенки этой новенькой, как полетела куда-то в сторону, а потом столь же резко поменяла направление и села на кафельный пол, едва не разбив нос о стену. Спасителем её носа стал Гелио, что мало того не дал ей удариться о стену, так ещё и заточил в своих объятиях вставшую скалой Хедер. - Гелио, уйди, - сквозь зубы шипела зеленоглазая в плечо парня, прожигая взглядом Ларсен. - Уйди или окажешься рядом с ней. - Нет, - твердо перечил парень, крепче сжимая кольцо рук. - Давайте, вы сначала успокоитесь. - Я сама решу, что сделаю сначала, - металлическим голосом твердила брюнетка. В следующий момент блондин стал ощущать, что так удержать девушку не получится. В секунду Рыбьеног остается один, а зеленоглазая уже движется на поднявшуюся с пола, но ещё ошеломленную Асю. Чисто по импровизации Гелио хватает брюнетку за запястье и раньше, чем у той получается высвободить его, притягивает её к себе. Нежные губы со вкусом черники недовольно приоткрылись, чтобы выпустить возмущение, но вместо этого неосознанно убрали препятствие для жаркого языка. Незваный гость без стыда исследовал десна, сплетался со здешним жителем. В первые моменты Хедер стояла в ступоре, после несильными от своего неожиданного состояния ударами стала колотить по парню. Со своими навыками рукопашного боя и самообороны она могла с легкостью скрутить голубоглазого. Однако поцелуй уносил её разум из настоящего. Лишь гордость и понимание местонахождения не давали ей ближе прижаться к парню, запутаться пальцами в не длинных блондинистых волосах. Звонок на урок разогнал всех из коридора, в том числе и Ларсен, что, честно говоря, и не знала, как реагировать. Она желала хорошенько изуродовать новую одноклассницу, но действия друга-зануды вогнали её в непонимание. По существу, она даже не сама пошла, ее просто, так сказать, прихватили с собой и увели. Обстановка на уроке английского была непривычная. В своей группе Хофферсон сегодня сидела даже не с Хедер, что хоть на этом предмете соседствовала с подругой, а с Забиякой. - Совсем плохо? - тихо спросила Астрид, когда соседка открыла новую пачку жевательной резинки. - Я сейчас от её духов прям на неё блевану, - ответила трехкосая, прожигая взглядом преподавателя, что, объясняя тему урока, иногда ходил меж рядов. - И как? Помогают? - сдерживая усмешку, снова спросила голубоглазая, наблюдая, как соседка нервно борется с пачкой. - Нихера, - в сердцах прошептала Жезель. - Только изжога стала появляться. - Оставь в покое пачку, - залезая в свою сумку, попросила Астрид. - От жвачки тебе только хуже станет. - Отчего же тогда мне будет легче? - раздраженно усмехнулась Торстон, выжидающе смотря на соседку. - От мятной конфетки, - терпеливо ответила та. - Но её у меня нет, так что держи холс. Голубоглазая протянула близняшке голубую, едва тронутую пачку леденцов. Забияка с неохотой, а может, ещё с чем, приняла её и выдавила одну подушечку, плевав на учительницу. - Спасибо, - поблагодарила сероглазая, отдавая обратно "спасательный круг". - Надо будет купить себе, - почувствовав первичное облегчение, сказала она. - Пипец, девять месяцев в таком состоянии ходить. - Решила ходить? - как бы между делом спросила пшеничноволосая, оставляя леденцы на столе. Соседка на это молча уставилась в тетрадь, будто зависший робот. Она не отвечала, и Хофферсон решила, что та не собирается посвещать в свои планы изгойку, поэтому забила на свой же вопрос. Урок продолжался. - Как считаешь, я правильно поступлю, сделав... аборт, - неожиданно "отвисла" Торстон и прицепила свой взгляд к работавшей в тетради девушке. Хофферсон даже успела забыть, что сидит с близняшкой. Вопрос заставил её задуматься. Она хотела было, не раздумывая, сказать свое мнение, но серые глаза будто забитого и изможденного волка заставили остановиться.˜”*°•.🎨.•°*”˜
Мало, кто любит больницы. Особенно те, что в самом глухом и отдалённом районе города. А тем более бесплатные с длиннющими очередями, в которых обязательно стоит какая-нибудь ворчливая и вечно ноющая бабка. Зато за хорошенькие денежки в таких поликлиниках могут и без очереди принять, и без записи. А могут и вообще не упоминать нигде, что Вы у них лечились и вообще были там. Ни одна собака-журналист не унюхает, что Вы там потеряли. Хороши такие "больницы" для тех, кто не хочет ничто никому афишировать или даже давать повод для этого. - Сидите здесь, - недовольно скомандовал длинноволосый парень и зашел в кабинет гинеколога, где, между прочим, было занято. Коридоры были почти пусты, ведь время уже довольно вечернее. Да и темнеет зимой рано. А в таких районах, куда забрела эта светловолосая троица, после захода солнца вообще лучше не появляться на улице. Восемь вечера. И не много, и не мало. - Честно, не думала, что ты пойдешь сюда, - откровенно заявила голубоглазая девушка, пробегая глазами по дверям кабинетов и коридору. - Плот... Плот. Это Фир читает, да? - находясь в своих мыслях, спросила трехкосая, нервно то стуча по лавочке, то потирая ладони. - Ты о песне? - Да. - Фир. - Скажи, а если бы ты, чисто теоретически, так залетела, ты бы оставила ребенка? - нервно спросила Торстон. - Мы с тобой довольно разные люди, - почти сразу ответила ей голубоглазая. - Я знаю, что со мной есть люди, что не оставят и всегда поддержат меня. Что помогут мне, если я попрошу, а не кинут ради монетки или чьего-то мнения. А значит, все зависело бы лишь от моего желания. Слова одноклассницы снова заставили задуматься. - Астрид... - трясущимся голосом позвала сероглазая, поднимая взгляд на рядом сидящую девушку, - получается, я его... убью? - Получается, - безысходно ответила та и опустила свой взгляд в смартфон, что-то читая. От тона пшеничноволосой близняшка повернулась к ней и заглянула через плечо. Ей было страшно, и она искала поддержку в изгойке. Она и сама не знала, почему.....Сказала ей: "Какое это счастье, за ручку рядом с мамочкой идти. Какое счастье утром на рассвете, Проснувшись, видеть мамины глаза. Какое счастье в этом мире дети, Но жаль, что счастье для тебя не я." И девочка уверенно и спешно Ушла куда-то очень далеко... Она ж молчала, все вокруг исчезло, Ей стало больно где-то глубоко...
- прочли серые глаза на экране техники. Астрид читала стих. Стих об аборте. Происходящая ситуация как-то подтолкнула её к этому. Она не замечала происходящего вокруг, погруженная в грустные строки. А Торстон тряслась. Боялась, стыдилась саму себя. С каждой новой прочтенной строчкой она все больше чувствовала ненависть к самой себе. Ущербство своей души. Дверь гинекологического кабинета открылась. Вслед за какой-то молоденькой девушкой вышел недовольный Торстон. Он бы сейчас нахрен не мотался с сестрой и не решал её проблемы. Сидел бы сейчас в полупустом клубе, выглядывая такую же, как и сестра, дуру. - Заходи, давай, - грубо сказал он и чуть приоткрыл дверь, ожидая, что сестра поднимется и войдет в кабинет. - Я не пойду туда, - негромко, но решительно ответила та, буравя противоположную стену. - Вставай и пиздуй туда, - наклонившись к уху сестры, прошипел близнец. Она знает: она сможет сделать это даже без поддержки родителей и брата. Она сильная. У неё хорошие друзья. Она это знает. Они всегда помогут друг другу и ей в том числе. Ей похуй на мнение других людей, жёлтой прессы, на статус своей зажравшейся семьи. Сейчас она понимает больше, чем раньше, думает шире. - Я. Не буду. Делать. Это, - медленно поворачивая голову на брата, чеканила девушка. Она резко встала, всё так же не сводя взор с глаз брата. Понимая, что сестра собралась уходить, близнец схватил её за руку и резко дернул на себя. Теперь он стоял с ней впритык, стараясь сломить взглядом. - Я сказал, ты пойдешь туда и не будешь позорить семью, - отчетливо выговаривал каждое слово Торстон. - Я оставлю ребенка и буду рожать, - выплюнула в глаза близняшка и, рывком выдернув руку, развернулась в направлении выхода. Взявшаяся из неоткуда Хофферсон, оказалась почти схвачена за густую косу по ошибке. В ответ на это девушка перехватила руку близнеца и, заломив её, пустила того прямо по коридору. - Спасибо, - поблагодарили сзади голубоглазой. - Пошли скорее. В секунду они уже оказались за углом коридора. Через минуту уже шли за пределами здания. Становилось все темнее. - Надо такси поймать, - оглядываясь по сторонам, объявила Астрид. - Сейчас подъедет Артур, - убирая смартфон в карман, ответила Забияка и взглянула на разбитую дорогу под ногами. - Я себе вызову. - Астрид, с нами безопаснее, да и я волноваться не буду, - остановила голубоглазую близняшка. Было непривычно слышать все это от неё, и Астрид стала искать подвох в серых глазах. Однако они были чисты, словно младенческие. - Прости меня за прошлое, - неожиданно извинилась Жезель. - Давай знакомиться заново, - попросила Торстон и, слегка улыбнувшись, протянула замерзающую руку. - Привет, я - Жезель Торстон, позитивная идиотка, что только что чуть не сглупила в очередной раз. - Привет, - поразмыслив, пожала её Астрид. Правильно она делает или нет - она не знает, - я - Астрид Хофферсон, не только изгойка школы... Они двинулись туда, откуда должен был приехать их одноклассник, дружески переговариваясь. Брюнет довольно быстро прилетел за ними и отругал за то, что они одни идут по темной улице. Он хмуро бранил друга, трясясь над Жезелью. А та глупо улыбнулась, смотря на футболиста. - Я оставила ребенка, - счастливо сказала она, смотря на парня, когда тот снова вспомнил о клинике. На душе было легко-легко, что хотелось парить вместе с пушистыми снежинками в воздухе. Она не знала, почему сказала это другу и почему с замиранием сердца ждала его реакции. Страшный червяк какого-то сомнения стал пробираться к ней, когда парень замер, странно смотря на нее. В следующий момент брюнет буквально впечатал в себя подругу, уткнувшись носом в шею и легонечко пошатываясь вокруг себя. - Молодец! - счастливо говорил он ей в шею. - Я до последнего верил, что ты не сделаешь это! Жезель, ты самая лучшая! Я люблю тебя, слышишь? - на радостях даже не заметил, что сказал футболист. Он все так же крепко её обнимал, а она заливалась краской, считая, что просто послышалось. - Что? - чуть отпрянув, спросила она. - Ничего, - мотнул темной головой Артур. Девушка, еще опешивши, стояла с поднятой головой, её губы уже согревали другие... Астрид чувствовала себя немного лишней, но Торстон буквально запихнула ее в гелик Йоргенсана. Тому даже если и было не все равно на счет изгойки, то он молча наблюдал за девушками. Автомобиль протискивался меж других машин. В нем тихо играл Фир, чему Астрид несомненно удивилась. Она считала, что в этой стране этих исполнителей никто не слушает и даже не имеет о них представления. Только вот когда у трека было начало, она не поняла, ведь несколько секунд назад играла иная песня. Одноклассники довезли её до дома и уехали. Сегодня был тяжелый день. Очень странный день. Астрид была почему-то рада, что Торстон оставила плод и разобралась с Артуром. Нельзя сказать, что голубоглазая не получила радости, врезав Задираке. Её так же заставляла улыбаться надутость Хедер на Ингермана, а после и её ложь про то, что ту не интересует, куда делся дерзкий отличник. Но в это время чувства смешивались из-за слов Забияки на уроке иностранного. Одна сторона голубоглазой наотрез отказывалась воспринимать это как правду и что-то хорошее, а другая сторона гложила сердечко против желания хозяйки. От назойливых и в тоже время приятных мыслей, что заставляли глупо улыбаться и злиться саму на себя, Астрид долго не могла заснуть. Она сладко мучилась. Глаза уже кололи. Дискомфорт был, и когда она держала их открытыми, и когда закрытыми. Девушка до чертиков желала спать, а организм наотрез отказывался засыпать. Без одеяла было холодно, с ним - жарко. Под пледом мерзли ноги. Подушка была слишком твердая и горячая. Даже уши уже от нее чесались. А без неё было ещё хуже. Лежать на правом боку не дает "заснувшая" рука, на левом... на левом просто не лежалось. На животе, как бы это не звучало, грудь мешала, было как-то неудобно сегодня. Спать на спине? Да с радостью! Вот только она, скорее всего, от наступившей нервозности, чесаться начинает. Долго на ней не пролежишь.POV Астрид
Твою мать! Я спать хочу! Что мне делать? Почему не могу уснуть? Почему Хедок засел в голове? Почему он так близко подошел к моей жизни? А может, я ему действительно нравлюсь? Ага, конечно. Дура! Я нахрен ему не сдалась. Зачем ему такая, как я? Племянница простого полицейского с сестренкой-астматиком? Он - сынок директора фирмы, что распространяет продукцию Apple в нашей стране. Рядом с ним кружатся модели покрасивее меня. У них и попа, и грудь поболее моей и личиком посмазливее. Дожила! Теперь из-за этого папенькиного сынка я буду сравнивать себя, умницу, красавицу, с этими напыщенными моделями?! Этого ещё мне не хватало! Неее, надо спать, а то еще до чего додумаюсь! Но, сука, как? Может выпить? Совсем чуть-чуть. Чтобы легче заснулось. Всегда ведь помогало. Вино или виски? Всё же виски. Плевака не будет против.Конец POV Астрид
А время все шло. От одной выпитой порции девушку стало сильнее клонить в сон. Она стала медленно засыпать на своей кровати, обнимая подушку. Видимо, стоило выпить немного раньше, и она бы давно спала. Странный сон снился ей. Но он ей нравился. Где она находилась - было непонятно, но это было и не важно. Она была где-то. На ее талии лежала знакомая рука. Девушка подняла голову. Её голубые глаза встретились с зелеными. Такими прекрасными. Такие были лишь у одного человека. Она знает его. Её рука прошлась по веснушчатой щеке. От её движений парень блаженно закрыл глаза, а она чувствует, что улыбается. Пальчики уже путаются в каштановых прядях, накручивая их на себя. Изумруды изучали её лицо. Она чувствует, что её притягивают к себе ближе. Мягкие губы становятся всё ближе... Неожиданно все исчезает. Дверной звонок режет слух. Неосознанно девушка разочарованно выдыхает. Со следующим коротким звоном она покидает теплые объятья пледа. Сколько время? Свет смартфона на секунды ослепляет её, но после у нее получается различить изображения на нем. Кто может прийти к ней в двенадцать ночи? Топая босыми ногами по паркету, голубоглазая сонно преодолевает коридор и подходит к двери. Цепочка? Астрид нередко забывала о ее существовании. Особенно когда в ушах наушники, как сегодня. Руки делают свое дело, а мозг медленно просыпается и думает. Раздается щелчок, означающий открытие двери. Хофферсон поднимает голову, удивленно округляя сонные глаза. Она что, всё ещё спит? Это сон? В следующий момент она делает шаг назад, неосознанно впуская в квартиру одноклассника. - Иккинг? Делая очередной шаг, чтобы не соприкасаться с гостем в тесном коридоре, Астрид ударяется в прихожку и понимает, что не спит, это не сон. По легкому пошатыванию до неё также доходит, что шатен далеко не в самом трезвом состоянии. Парень двигается на неё. Она неосознанно делает медленные шаги назад вдоль прихожки. - Я столько раз делал все неправильно, - размеренно начал парень, делая немного шатающиеся шаги. Его голос был таким, будто он абсолютно трезвый. - Прости меня за мою неуклюжесть. Я каждый раз хотел сделать как лучше, но всегда лишь вредил тебе. Прости, - его зеленые глаза раскаянно всматривались в голубые девушки. Но для той сейчас каждое слово ничего не значило. Даже когда она отходила, он был так близко. Непозволительно близко. Она чувствовала его парфюм, запах алкоголя и сигарет. Он никогда не курил. - Прошу, прости. Я не должен был лезть в твои дела, как ты просила. Прости. - Иккинг... - рвано выдохнула девушка. Она спиной прикоснулась к стене коридора, но расстояние между ней и одноклассником никак не изменилась. Астрид становиться жарко. Щеки алеют, а она смотрит лишь на манящие губы молодого человека. Его руки уже давно упираются в стену у её головы. - Астрид, - бархатно позвал шатен, всё ближе подходя к голубоглазой, - я люблю тебя. Я не могу без тебя. Люблю с первого взгляда, слышишь? - буквально в губы говорит он. Она так близко. Мысли путаются в пьяной голове. Он видит, куда она смотрит. Неужели он ей небезразличен? Эти милые щёчки. Даже в темноте ему удается разглядеть румянец. Распущенные пшеничные волосы струятся по спине и по правому плечу. Длинная чёлка снова мешает глазам. Иккинг слегка наклонился над ней. Её прелестных голубых глаз не видно и он, не сдерживаясь, аккуратно убирает челку в сторону. Его взгляд впитывает каждый изгиб её лица. Особенно купидонских губ. Мысли путаются в голове. Его слова. Его губы буквально в паре сантиметров от её. Горячее дыхание опаляет кожу. Она хочет быть с ним наровне и неуверенно встает на носочки. Слишком близко. Он нежно касается её губ своими. Просит разрешения, чуть оттягивая верхнюю. С трудом делает выдох, ведь дыхание замирает, как и у неё. Чего-то ждет. Боится запрета. Она не помнит себя. Руки поднимаются от широких плеч к каштановой голове, и пальцы теряются там. Она робко ухватывается за удаляющиеся губы. Душа улетает. Он возвращается. Накрывает её губы своими. Она слегка кусает его, пытаясь подняться на цыпочках выше. Ближе притягивает его. Он тихо ликует. Языком пробирается к ней в гости. Сладким медленным танцем сплетает языки. Чувствует её движения. Пальцы в волосах уносят его из этого мира. Она такая низенькая, крохотная для него. - Брендон... - неуверенно произносит девушка между сбивчивым дыханием, смотря в зеленые глаза. Мысли путаются. - Иккинг, - томно выдыхает она, не зная, что сказать. Не может сдержаться, но хочет слышать её. Он снова мимолетно касается её нежных губ, едва удерживая желание впиться в них. Чуть отстраняется. Нежно держа пальцами скулу. Но Астрид забывает, о чем вообще хотела сказать. Его губы сводили с ума. Легкого прикосновения ей было мало. Она потянулась следом, упираясь рукой в плечо и едва касаясь пальчиками пола. Чувственный поцелуй быстро и незаметно перерастает в нечто большее. Не разрывая его, парень чуть присел, руками спускаясь все ниже. Он слегка касается её груди, животика, бедер. Берет под колени и поднимает в воздух. Она инстинктивно обхватывает его поясницу, скрещивая ноги за спиной шатена. Он вжимает её в стену, медленно поднимая сзади ладони вверх по бедрам, отчего по телу проходит легкая дрожь. Где его куртка? А кто это знает? Она с трудом понимает, что происходит. Накручивает на палец каштановый локон и тянет его. Прекрасно осознает, к чему все идет. С сожалением произносит его имя между поцелуями. По щекам медленно стекают слезы. Она разрывается на части. Есть вчера, она знает, что будет завтра. Не будь всего этого, того, что происходило в прошлом, и того, что грозит в будущем, она бы давно улетела в нирвану, не думала бы ни о чем. Астрид разрывает сладкое чувство его близости, его поцелуев, его рук и страх о будущем. Что будет потом? Зачем он пришел? Вдруг ему нужна лишь ночь с ней? Она станет посмешищем. А что подумает Белла, не дай Бог, узнав об этом? - Иккинг... - противореча себе, едва выговаривает она. Его руки поднимаются выше. Одна ладонь чуть задирает короткие шортики пижамы. Другая пробирается под майку, осязая бархат кожи её спины. Его губы оставляют нежные поцелуи у неё на шее и ключицах. Она запрокидывает голову, предоставляя больше пространства для ласк. От переполняющих эмоций выгибается в спине, прижимается к нему плоским животиком. Чувствует, что почти упирается ему в пах. - Брендон... не надо, - прерывисто шепчет она так тихо, что он не слышит. Она хочет. Хочет его. Не хочет сейчас говорить. Не хочет, чтобы он слушался её. Слезы текут по щекам, по шее. - Прошу... прекрати. Она чувствует его пальчики уже под шортами, сама же подается ему навстречу. Утром будет стыдно. Она снова тонет в жарком поцелуе. Сама владеет огненным танцем языков. Внизу живота завязывается тугой узел, от которого импульсом по телу проходили самые прекрасные чувства, что она ощущала лишь раз. Её ладонь под его футболкой. Пшеничноволосая прикасается к отчетливым контурам кубиков пресса. Едва удерживает кончик рассудительности. - Брендон, не надо, - с трудом разрывая поцелуй, нехотя просит она его на ушко, всхлипывая. - Пожалуйста... Прекрати... Он чувствует её слезы, всё понимает. Целует в ключицу. Астрид рвано выдыхает, со слезами противоречия. Тянет его за волосы. Парень едва усмиряет свои эмоции, отстраняется, мимолетно касается её губ. Убирает свои руки, но не может отпустить её. Кладет их ей на талию. Не сдерживается и нескольких секунд, снова накрывает губы девушки, притягивая к себе. Слишком долго они скрывали свои чувства, бегали вокруг да около. Девушка не может не ответить. То, что она столько лет скрывала, неконтролируемым потоком рвалось из ее души. Она знает, что вероятнее всего скоро сильно пожалеет об этом, но происходящее столь прекрасно, поэтому забить на все - лучший выбор. Время будто остановилось. Не было прошлого, нет будущего, есть только блаженное настоящее в его руках, объятьях, губах. Плевать, что не хватает кислорода. Поцелуи прекрасны и прерывать их никак не хочется. - Прости... - шепчет Брендон, упираясь в лоб девушки, что сейчас немного выше него, и заглядывая в голубые глаза. - Прости... Я не должен... - Брендон, не надо, - сглатывая ком в горле, просит Астрид. Внутри все сжималось комком и мучительно душило. Душит до слёз реальность. - Завтра сам пожалеешь... Её горячий шепот обжигает его губы. Он снова оставляет на купидоновых губах поцелуй, на который голубоглазая не успевает ответить. - Ни за что, - закрывает глаза, медленно качает головой в стороны шатен, трясь о лоб девушки. И в очередной раз чмокает её в губы. - Ас, я люблю тебя, - шепчет он ей, а его изумруды твердят о верности этих слов. - А я тебя... - едва не вырывается из груди Хофферсон, и она жадно целует одноклассника. - Опусти... пожалуйста, - просит она, расцепляя ноги за его спиной. Хедок делает едва ощутимый шаг назад, но этого хватает, чтобы блондинка встала на ноги. Он все ещё крепко прижимал её к себе за талию и, упираясь в лоб, всматривался в голубые глаза. Хофферсон больно от взгляда парня. Приятно и больно. Она обнимает его за плечи и кладет свою голову на грудь шатена, чувствуя его тепло и тепло в глубине своей побитой души. Его горячее дыхание у неё на шее заставляет просто таять, словно лед в огне. Она разрывается на части желания сердца и разума. По щекам медленно стекает соленая влага. Она плачет. Впервые за долгие годы проживания у дяди, плачет не из-за болезни сестренки. Ведь едва ли не после каждого, в особенности тяжёлого, приступа пшеничноволосая ждала глубокой ночи и, забившись в угол комнаты, обхватив руками колени, тихо рыдала от собственного бессилия. Она верила, что её никто не видит и не слышит. Всегда считала, что должна вылечить сестренку, что она должна быть опорой и примером для младшей и быть благодарной Плеваке. Почему она живет, словно мышь в комнате, где несчитанное количество сыра, но каждый кусочек лежит в мышеловке?! Хорошая жизнь так близка, но в любой момент ловушка может сработать и уничтожить её. И она, как мышь, ищет сломанную мышеловку, чтобы получить лакомый кусочек. Как всё это надоело! Когда же в её жизни появится человек, что защитит её и решит её проблемы? Она так устала от своей жизни... - Мне стоит уйти, - горько шепчет он, нехотя расцепляя замок из рук за ее спиной и делая шаг назад. - Что? - не понимает она его и сразу хватает за ворот футболки, не давая уйти от себя. - Куда ты собрался? - обеспокоенно спрашивает Астрид. Он снова сладостно близко. Хофферсон ищет ответ на свой вопрос в зеленых глазах, крепко держа парня за ворот и за руку. - Ас, мне лучше уйти, - говорит он буквально в её губы. Брендон не может оторваться от неё. - Я... Я боюсь, что могу... сделать что-то с тобой... как сейчас, - с нежной дрожью выдыхает он. - О чем ты? - все также не понимает блондинка. На улице ночь, снегопад, он пьяный и, не дай Бог, на собственной машине, Астрид боится за него. Она бегает взглядом по его глазам, ища что-то. - Что ты мог со мной сделать? - улыбается его глупости девушка. - Не надо. Пожалуйста, не уходи... - Астри... - Если ты уйдешь, я не стану закрываться, - решительно оборвала его девушка, отпуская. - Оставишь меня одну с открытой дверью. Заходи, кто хочет, делай, что хочешь, - твердо заявила блондинка и со скрытым нежеланием покинула объятья парня. Девушка пошире открыла захлопнувшуюся дверь и, положив ключи на прихожку, с вызовом посмотрела на одноклассника. Шатен явно был в замешательстве, так как тупо смотрел, то на дверь, то на голубоглазую. - Плед в кресле, - напоследок бросила она, оставляя парня в коридоре. Она плюхнулась на свою кровать и старалась не заснуть. Буквально через мучительную минуту голубоглазая расслышала тихие шаги, а вскоре сквозь приоткрытые веки смогла различить силуэт Хедока. Парень без лишнего шума подошел к кровати и остановился. Почему? Зачем? Мысли об этом роем забили пшеничную голову. Как же паршиво становилось от них на душе. Может, всё же стоило его выгнать? А он стоял и смотрел на девушку. Голубая пижамка повторяла каждый изгиб её гибкого тела. Пшеничные волосы лучиками рассыпались на кровати и плечах хозяйки, что в позе эмбриона обнимала конец одеяла. Лицо выражало усталость и спокойствие. Как она прекрасна! Она явно не для него. Слишком хороша и душой, и собой в целом. Парень осторожно укрыл блондинку одеялом, как маленького ребенка, и, слегка пошатываясь, но все также тихо покинул комнату, прикрыв за собой дверь в комнату. Снова появилась тишина. Хофферсон не знала, почему стало так тихо. Она уже готова была встать и осмотреть квартиру, как услышала звук проворачивания в замочной скважине ключа, а после глухой удар и тихое шипение. На душе стало легче. Она не одна, он не ушел. Поудобнее зарывшись в одеяло, голубоглазая провалилась в царство снов, привычно отбрасывая размышления о своих чувствах и эмоциях...