Гроза

      Я иду по улице. Посреди жилых домов. Свернул за угол старого пошарпанного дома, вышел во двор школы. Уже был вечер, людей не так много. К тому же сейчас шёл дождь. Холодный апрельский дождь.       Кроссовки рассекали маленькие и не очень лужи. Прохожие прятались под зонтиками, старались как можно скорее добраться до пункта назначения.       Дом? Возможно. Для меня это слово абсолютно больше ничего не значит... Съёмки давно закончились. Передых? Для кого? Я сам ушёл. Да. Но сейчас не об этом.       Я заглядывал в лица прохожих… Они кривились от холодного дождя и пронизывающего ветра. А я что? Мне хотелось смеяться и плакать одновременно. Мне было очень холодно, потому что я вышел лишь в одной толстовке с капюшоном, джинсах да кроссовках. Было плевать уже, заболею ли я или нет. Просто плевать.       Когда последние прохожие скрылись за калиткой школьного двора, я сорвал капюшон с лица, ещё раз проверил, нет ли никого тут, поднял лицо к серому плакучему небу.       Надо же, погода прям под моё настроение.       Ледяные капли падали на моё лицо и стекали вниз. Я раскинул руки и засмеялся. Поначалу мне правда было весело, я даже вроде танцевал под звуки в наушниках так полюбившейся мне за пару дней песне, прыгал, смеялся, ступал по лужам. Мне было плевать, увидит ли кто-то меня в таком состоянии или нет. Плевать даже было, что вновь пойдут слухи обо мне. Мне просто плевать. Тёмные серые массы быстро плыли по небу, принося с собой дождь, который так и тарабанил по асфальту, будто стараясь стереть в пыль всё, что существовало. Да, дождь усилился, превратившись в ливень. На школьном дворе зажглись фонари. Острые, режущие капли теперь можно было разглядеть под светом фонарей, что светили довольно ярко. «Даже капли для тебя стали как ножи», — Антон усмехнулся. — «Когда я стал таким ранимым?»       В голове стали всплывать воспоминания. Улыбка любимого человека… Его тёплый и наполненный добротой с любовью взгляд… Прикосновения. Когда я последний раз его видел?.. Сложно находиться на одной площадке с тем человеком, который разбил тебе сердце. — Антон? — Да, я. Привет. Что-то случилось? — Нет… — Твой голос… — А что с ним не так? — раздался тихий голос. — Он дрожит. Сень, не ври мне… — Антон закусил нижнюю губу, стараясь угадать, что случилось у любимого парня, параллельно заваривая себе чай. Тишина. — Пожалуйста… — прошептал Антон в трубку. — Прости… - выдавил из себя Арсений. По ту сторону послышался грохот чего-то. Что-то упало. — Милый?! - Антон не на шутку испугался и даже подскочил с табурета, на который успел сесть. — Тебе плохо?! — Н-нет… - всё также тихо говорил Арсений. — Антон, нам нужно встретиться. — Может мне лучше к тебе приехать? — Нет, — твёрдо.       Спустя почти пару часов Арсений говорит о том, что всё кончено. Антон не верит услышанному, но Арсений холодно повторяет то, что сказал ранее. Извиняется. Антон сидит за столиком и смотрит на Арсения. — Ты серьёзно? — Да… — Арс опустил голову. Он не хотел встречаться взглядом с зелеными глазами… С настолько любимыми глазами… — У тебя кто-то появился? Да? — Антон повысил голос и продолжал пристально разглядывать собеседника. — Нет… — Арсений продолжает сверлить взглядом кафельный пол кафе. — А что тогда? — Ничего… — Депрессия? - голос Антона смягчился.       Арсений промолчал.       Антон перегнулся через столик и взял Сеню за подбородок, заставляя посмотреть на себя.       Голубые глаза выражали лишь сожаление и извинения. Почти минуту молодые люди просто смотрели молча друг другу в глаза. За окном был ливень. Антон не любил ходить с зонтиками. Не для него эти зонты. Пока добрался до кафе, весь вымок. А Арсений… Он противоположность Антону. Весь из себя деловой и крутой… С виду холодный и независимый. Даже с зонтом ходит. Но на самом деле у него очень доброе и любящее сердце, он никогда не позволит издеваться кому-то над любимым человеком, всегда поможет, привезет лекарства, когда Шастун в очередной раз заболеет.       И вот сейчас, в этот самый момент, человек, который подарил так много хороших воспоминаний, говорит, что всё кончено, говорит, что дело не в Антоне, а в нем самом… Жалкая отмазка.       Арсений резко вскакивает из-за стола и направляется к выходу, оставляя Антона одного и наедине со своими мыслями.       Слёзы смешались с дождём. Вновь хочется умереть, как и тогда. Антон уже не смеётся, он плачет. Постепенно его весёлый смех перерос в смех нервного типа, а после в слёзы. Арсений оставил Антона одного. Одного. Одного. Ушёл из его жизни также резко, как и пришёл. Антон кричал в пустоту от внутренней боли. Вся одежда промокла насквозь. Как тогда. Сколько дней он не спал… Не мог. Вроде они и не ссорились, но и не остались друзьями. Парни просили не уходить Антона с проекта, но не Арс… Он просто молчал. Отчего Антону было ещё больнее. Будто ничего и не было. Будто они и вовсе не знакомы. «Прошел месяц, а ты до сих пор не можешь собраться. Тряпка ». — Я ненавижу тебя, Арсений Попов! — закричал он что было сил. — Слышал?! Ненавижу! — из уставших глаз градом лились обжигающие слёзы. — Ненавижу… —Антон дрожал всем телом. Он решил отправиться в магазин и купить чего-нибудь покрепче. Просто хотелось напиться в хлам. Он понял, что сигареты ему тут вовсе не помогут.       Купив алкоголь, Антон направился к себе домой. Уже совсем стемнело, когда парень перебирал в руках связку ключей, пытаясь найти нужный. Он вспомнил, как когда-то давно, поздно вечером, они вместе завалились к нему в квартиру с выпивкой. Антон нервно рассмеялся этому восп      оминанию, выронил ключи, выругался и поднял их. Он застыл со связкой ключей перед металлической дверью.       В голове продолжали всплывать обрывки воспоминаний. — За что?.. Почему?.. — к горлу подступил удушающий ком. Парень прислонился спиной к холодному металлу и медленно сполз на пол. Руки дрожали всё больше.       Антон почувствовал на своей шее обжигающее дыхание. Сердце бешено колотилось, готовясь вот-вот выпрыгнуть из груди. «Я так счастлив… Я могу смотреть на него бесконечно… Могу смотреть в его красивые голубые глаза сколько захочу…» — Чего лыбишься? — прошептал Арс, целуя Антона в шею. — Просто ты у меня такой красивый… — Антон хихикнул. — Я рад, что такой красавчик достался именно мне. — Тише, — Арсений накрыл губы Антона своими, нежно целуя и прижимая того ко встроенной кухне.       Антон разорвал поцелуй. — Что такое? — Арсений в упор смотрел на пытавшегося отдышаться паренька. — Н-ничего… -Антон поджал губы и смущённо отвел взгляд.       Арсений быстро опустил взгляд, после чего улыбнулся, схватил Антона за запястье и потащил за собой. — Куда мы? — удивился Антон. — А ты не понимаешь? — Арсений улыбался во все тридцать два. Антон улыбнулся в ответ и последовал за любимым.       Светловолосый парень провёл рукой по стеклу, за которым хлестал дождь. Город погрузился во мрак. На небе не было ни одного просвета солнца. Антон наблюдал за тем, как шустрые капли стекали по стеклу уже ненавистного кафе. Внутри образовалась зияющая дыра, а слёзы так и рвались наружу. Хотелось кричать от боли, что было невозможно сделать, потому что это общественное место и, возможно, его бы просто выставили за дверь, а проблем лишних ему не надо. И так теперь интернет будет пестрить новостями и нелепыми слухами, которые мешают нормальным людям. Парень просто молча схватил рюкзак и вышел на улицу, где уже вовсе не сдерживался. Плохие эмоции накрыли с головой, как волна…       Антон медленно закрыл глаза, выдохнул и также медленно открыл. Перед глазами грязный пол подъезда, дверь вредной соседки… Откуда-то сверху доносилась музыка. Волна. Накрывает с головой. Ты можешь отдаться течению и умереть, а можешь побороться за свою жизнь. — Не за что бороться, — озвучил вслух мысль. Он дрожащими руками положил связку ключей в карман джинс и достал из пакета бутылку. Тонкие длинные пальцы открыли бутылку спасительного. Пара первых глотков. «Раньше меня не нужно было спасать», — горький смешок. Пара вторых глотков. Парень прильнул губами к горлышку. — «Save me, save me from myself».       Вначале раздавались громкие всхлипы, которые прекращались только тогда, когда парень выпивал спиртное, а после всхлипы сменились на весёлое болтание. Антон достал из кармана толстовки телефон, разблокировал, зашёл в записную книжку, нашёл контакт с именем "говнюк", нажал на кнопку вызова. Послышались гудки. Раз… Два… Три… Четыре гудка… Никто не поднимал. — Кто бы сомневался, — буркнул парень. «Оставьте сообщение после сигнала» , — раздался женский голос в трубке.       В тишине раздался звук сообщения. Попов оторвался от ноутбука и потянулся за мобильным. «Этот абонент оставил 1 голосовое сообщение», — гласило СМС на телефоне Арсения. «- Привет, Сенечка», — раздался знакомый голос в трубке, от которого Арсений дернулся, будто от электрического тока. — «Как твои дела? Хочешь, расскажу тебе, как мои дела? Хотя, тебе плевать. Я вот о тебе вспоминаю… Точнее о нас. А ты мне ни разу не позвонил… Ну… Ик… Тут дискотека, слышишь? Музыка играет. Ха-ха-ха-ха. Мне весело, а тебе? Пупсик. Ик… » Далее в трубке послышался шум — хлопнувшая дверь где-то рядом и крики женщины: " Хватит орать тут, алкашня! Ночь на дворе, а ты орешь! Проваливай или я вызову полицию! А ещё расскажу всё хозяйке квартиры. Пусть тебя выселяет!".       На этом голосовое сообщение обрывается. «Вы прослушали последнее сообщение. До свидания», — вновь раздался женский голос. — Господи, — простонал Арсений и скривился как от зубной боли, положил телефон обратно на стол, поднялся со стула и запустил пальцы рук в волосы. — Убирайся, давай! — Ай… Ай… — Антон закрывал руками голову, по которой получал щедро веником. — Если хочешь поорать, иди на улицу, а тут люди живут. — Ухожу я, ухожу… — пытаясь устоять на ногах, Антон уже открывал дверь в свою съёмную квартиру.       Оказавшись в квартире, парень хотел кинуть ключи на тумбочку в прихожей, но промахнулся и ключи проехались по полу. Перед глазами парня всё плыло и качалось из стороны в сторону. Кое-как он дошёл до туалета, а оттуда в небольшую комнату, которая была спальней. — Бля, где… моя… вы… пивка? — проговорил Антон заплетающимся языком. Он осмотрел комнату и не найдя бутылку, на гнущихся ногах пошёл в прихожую. Он то и дело врезался во все косяки и предметы мебели. Перебрал, с кем не бывает.       Тусклый свет прихожей освещал старые и дешёвые шкафы, пыльное зеркало, которое находилось рядом с вешалкой и дверью, безобразные светлые обои, которые когда-то были светлыми, если быть точнее. Бутылки не оказалось и тут, Антон громко выругался. «- Ты же меня не собираешься бросать, так ведь? — Антон заглянул в голубые глаза, которые при тусклом свете лампы были как вечернее небо с первыми звёздами. — Не собираюсь я тебя бросать, успокойся, — Арсений мягко улыбнулся и нежно провёл рукой по голове парня. »       Внутренняя боль вырвалась наружу в виде злости. Светловолосый длинноногий парень подошёл зеркалу, немного нагнулся, так как зеркало висело ниже его роста, посмотрел на своё отражение, издал крик и ударил со всей силы кулаком в зеркало. Один удар, другой... Он кричал от невыносимой внутренней боли, в голове то и дело прокручивались моменты когда-то счастливой жизни. Сердце бешено колотилось, не хватало воздуха, в голове звенело, по рукам текла кровь, а из глаз катились слезы, но ему было всё равно на физическую боль. Он хотел избавиться от той боли, от той раны, которую когда-то получил от любимого человека. Он продолжал кричать, по дороге то и делая трясущимися руками сметая какие-то предметы с горизонтальных поверхностей и ударяя по стенам и шкафам.       На ручке окна остались кровавые следы. Антон распахнул окно и посмотрел вниз. Высоковато. Освещенный дворик покачивался из стороны в сторону, как и сам смотрящий. — Может мне умереть? А?! — Антон кричал в пустоту, в вечерний воздух. Он был зол. Зол на себя и на Арсения. — Ты всё равно не придёшь и не спасешь меня! Даже если я покончу с собой, тебе будет всё равно!.. — Антон смеялся как сумасшедший. На лице застыли дорожки солёных слез. — Ты обещал, обещал, что не уйдёшь… — внезапный шепот. Он снова дрожал, как от сильного холодного ветра. И вот опять этот смех. — Ты не придёшь… — Отошёл от окна, взгляд упал на кухонный нож, он схватил рукоятку, достал нож из подставки и пошёл в спальню. Сев на диван — кровать, он стал водить кончиком ножа по венам на руке. Квартиру заполнил громкий сумасшедший смех. Тишину разрывал одинокий и болезненный смех. Парень не чувствовал боли.       Уставшие и опухшие глаза медленно открылись. Перед глазами был тот же туман, только ничего уже не качалось, как тогда. Зелёные, лишенные радости, глаза смогли распознать человека, что нависал. «Сеня…»       Человек был до смерти напуган, судя по его взволнованному взгляду и искусанным губам. «Я умер?», - последняя мысль перед тем, как глаза снова закрылись и Антон потерял картинку лица любимого человека.